Отражение

      С той ночи две бессмертные жизни стали одной. Кромешник следовал за своей подругой туда же, куда шла она. Теперь они вместе смотрели на людей, пугали их. С каждым разом всё больше людей видели Бугимена. В него начинали верить. И Луна, и все Хранители ничего не могут поделать с этим. Куда этим жалким сказочным картинкам справиться с тем, что в самой природе человека? В свою очередь Кромешник показал Зеркалице мир улицы. Добыв небольшое зеркало, он выносил его в ночь. И теперь они могли пугать людей не только в домах. Однажды Кромешник принёс зеркало в лес и оставил неподалёку от лагеря туристов. Чтобы Зеркалица могла наблюдать всё представление. Но один из людей разбил зеркало. Это была большая ошибка. Кромешник поднял самый большой из осколков, и заглянул в него: его королева была невредима. Он поцеловал осколок и бережно спрятал его в плаще. Глупый человек проснулся в спальном мешке, полном битого стекла. Это стало первым звонком для всех друзей-туристов. Но они не вняли. Зря.. Страх, слава, вера — это было прекрасно. Кромешник наслаждался. Но куда больше он наслаждался своею спутницей, подругой, возлюбленной. Он больше не был одинок, и никогда не будет. Его королева с ним, навеки!       Зеркалица была счастлива не меньше. Она так часто наблюдала любовные сцены, следя за людьми, что успела обзавидоваться немыслимое количество раз. А сейчас она восхищалась своим мужчиной, и тем, как он расцветал и оживал с каждым новым испуганным человеком. Когда ночь заканчивалась в одном городе, они уходили в другой. Не зная сна и усталости. Их ждало еще множество встреч с людьми. В одну из таких ночей им и довелось столкнуться с феноменом, им неподвластным – с возможностью видеть сны. Они хихикали, как дети малые, собираясь в третий раз открыть дверь в спальню молодой пары. А сейчас они были в соседней комнате, откуда было прекрасно слышно, как их жертвы испуганно перешептываются. Особенно было слышно женщину. Супруга уже с громкого шепота переходила на встревоженный голос, но муж шикал на неё, чтобы та не разбудила дочку. Зеркалица выглянула из висевшего в коридоре зеркала, и посмотрела в сторону, где находилась дверь в детскую. Она бесшумно спрыгнула на пол, коснувшись плеча своего спутника, который уже собрался еще раз повторить их забаву. Приложив палец к губам, Зеркалица жестом попросила Кромешника обождать, и направилась в спальню к ребенку. Там спала девочка, а из большого окна была видна луна, освещавшая всю комнату. Тут было уютно и совсем не страшно, в отличие от родительской комнаты с плотными темными шторами и захламленным пространством. Девушка подошла к окну и выглянула, да так и застыла, завороженно глядя на Луноликого. Кромешник вошёл следом, тихо шелестя по полу, и застыл. Зеркалица смотрела на Луноликого. Да что там смотрела! Аж в окно высунулась, чуть не по пояс, и наверняка глаза у неё сейчас большие-большие! Руки Кромешника сжались в кулаки. Он зарычал и рванулся к окну. Схватил Зеркалицу за талию и втащил в комнату, после чего с шумом задёрнул шторы и хмуро уставился на свою подругу. - О боже мой, ты что творишь? – зашипела она на него грозно, – Ты напугал меня, и чуть было ребенка не разбудил. Она ткнула пальцем в сторону постели, но девочка только перевернулась на другой бок, все так же прижимая к себе плюшевую игрушку. Кромешник зашипел: - А ты что делаешь? Эта лунная морда в небе - виновник всех моих бед! А ты на него смотришь так, словно... словно... он - это я! Девушка покрутила пальцем у виска. - Ты совсем ку-ку, что ли? Откуда я знала, что это он и есть? Мы гуляли всего пару раз, и небо было затянуто тучами. И вообще, ты — это ты, – твердо заметила она, и весь её вид выдавал недоумение, что такого она сделала. – И никто не может быть тобой. Не говори глупостей. И она легонько постучала кончиком указательного пальца по его носу. Кромешник злобно фыркнул. Но он не мог долго злиться на Зеркалицу. Потому уже в следующий миг девушка оказалась у него на руках. - Да. Я - это я. А ты - моя королева ночи. И я тебя никому не отдам. Особенно всяким белым мордам в небе. Он потёрся лицом о её волосы и улыбнулся. И тут произошло то, чего никто из них не ожидал. Переливаясь своим собственным золотом, в комнату влетела струйка песка и закружилась над ребёнком. Зеркалица, которая до этого хотела что-то сказать, тут же передумала, ловко спрыгнула с рук Кромешника и подбежала к кровати. Песок покружился, и из него появились бабочки, а потом единорог, а рядом с ним — та самая девочка, что сейчас спала в кровати. Зазеркальная девушка показала на это чудо пальцем, и с приоткрытым ртом и округлыми от удивления глазами уставилась на Кромешника. Вся её поза заменяла слова – "Ты это видишь?". Кромешник подошёл ближе и кивнул. -Да. Это... Песочный человек. Он приносит детям сны. Я слышал об этом, но никогда не видел. Ему не хотелось признавать, но увиденное... впечатляло. Девушка нахмурилась слегка, её губы задрожали, казалось, она сейчас заплачет. Она снова завидовала, ведь она не умела спать, и снов у неё не было, и быть не могло. Но, как капризный ребенок, она тут же захотела обладать этим, и схватила горстку золотого песка. Но тот вылетел из её руки, и картинка снова собралась в единое целое. Она снова, уже двумя руками, схватила горсть и прижала к груди, но опять потерпела неудачу. И только после этого предательские слезы покатились по её щекам. Кромешник удивлённо смотрел на неё. Он не понял, чем она так расстроена. Он подошёл к ней сзади и обнял за плечи. - Что такое? Почему ты плачешь? - Я … - она стала вытирать слезы, – Когда мне что-то нравится, я это беру. Люди много чего кладут у зеркал, а пропажу сваливают на забывчивость или домового. А сейчас…сейчас… Она снова заплакала, одной рукой закрыла глаза, а другой ударила по песку и сжала пальцы, но картинка собралась снова. А в руке у девушки не осталось ни крупинки. Кромешник развернул её к себе и прижал к своей груди, хмуро глядя на песок. Проклятая белая морда со своими Хранителями опять портят ему жизнь. Он не позволит! Не в этот раз! И не с ней! - Не плачь, моя муза. Человеческие сны... они того не стоят. Смотри. Он погладил её по голове, дождался пока она повернётся, и провёл рукой над песком. Чёрный дым поглотил песок и картинка прекратилась в коня. Чёрного, сотканного из плотных теней, как из дыма. Он пронёсся по комнате и остановился рядом с парой, преданно подставляя морду. Бугимен улыбнулся. - Погладь его. Это наш маленький кошмар. Девушка сначала неуверенно начала тянуть руку, а потом раскрыла объятия и животное радостно к ней подбежало, обнюхивая лицо, а потом положило голову ей на плечо, позволяя гладить себя. Зеркалица тут же забыла о своем горе, обернулась к Кромешнику и посмотрела на него полными восхищения глазами. - Ты знаешь кто? Ты творец! Ты гений! Кромешник расправил плечи и зубасто улыбнулся. Он чувствовал себя победителем. Никто не посмеет больше портить хоть что-то в его жизни. - А ты моя муза... Но тут он ощутил нечто очень... сильное. Девочка беспокойно ворочалась в кровати, и от неё шёл страх. Такой чистый, ничем не замутнённый, доверчивый страх. Страх существа, которое не только слишком мало, чтобы понимать свои страхи, но ещё и спит. Совершенно беззащитное перед ничем не ограниченным чувством. Уловленный страх наполнял тело Кромешника силой. - Это так чудесно! Посмотри на него, какой он красивый! – зазеркальная девушка держала морду коня и сюсюкалась с ним, как мама с ребенком, в то время как настоящий ребенок начал даже жалобно поскуливать во сне. - Уходим! – сказала тут Зеркалица, и спряталась в зеркало в шкафу. Кромешник скрылся в тень от занавески. Секунду спустя вошла мать девочки. Материнское сердце было неспокойно, тем более в такую ужасную ночь, когда двери открывались сами собой. Малышка тут же проснулась и стала жаловаться на кошмары и плакать от страха, который преследовал её до сих пор. Ребенку казалось, что еще ничего не закончилось. А Кромешник все стоял и слушал, и даже сейчас ощущал невероятный прилив бодрости. - Любимый, – раздался тихий голос из темноты зеркала. Не смотря на их нежные отношения, Бугимен крайне редко слышал от Зекалицы это слово. Она должна была быть безумно довольна и счастлива, чтобы он получил эту награду, – Пойдем домой. Кромешник кивнул, но напоследок решил проверить свои ощущения. Он вышел из тени и обнажил зубы. Наградой ему был крик ребёнка и прилив сил. Мать его не увидела, а вот девочка видела прекрасно. Кромешник расхохотался и исчез, перенесясь по теням в своё логово. По возвращении домой Зеркалица вертелась в зеркале, как юла, а потом, выскочив оттуда, на цыпочках подбежала к Бугимену и стиснула того в объятиях. Она поднимала на него глаза, и набирая в грудь воздуха, только и могла, что мотать головой, не находя слов. - Ты…ты…ты просто… Потом снова упиралась головой ему в грудь. То снова поднимала глаза. Схватив его лицо в свои руки, она стала целовать каждый сантиметр на нем. Она покрывала поцелуями его глаза, лоб, щеки и губы, а потом отпустила, и отбежав, закружилась, запуталась в волосах и упала. Но её это не расстроило, она запрокинула голову и расхохоталась. А потом вытянула руку в его сторону и, указав на него пальцем, громко крикнула: - Ты бог! Если бы тени могли светиться, Кромешник бы сейчас сиял. У него от гордости аж дыхание перехватывало. Да! Он снова станет богом! Самым главным, тем, в кого верят все. Воплощением страха. Они будут молиться... чтобы он НЕ обратил на них своё внимание. Кромешник расхохотался, взял свою даму за руки и помог ей подняться. - Всё благодаря тебе. Я придумал, как мне вернуть былое могущество. - Ну, расскажи же мне скорее! Посвяти меня в свои планы, о Великий! – она даже немного подпрыгивала от любопытства, не высоко, но часто. Её энергия не могла позволить усидеть на месте. Кромешник хитро улыбнулся и пригладил её прекрасные волосы. - Дети, моя милая. Человеческие дети бояться и верят как ни один взрослый. И за ними будущее. Если я научу их бояться меня с малых лет, то они вырастут и продолжат бояться. А когда дети уязвимы больше всего? Когда они даже не могут противиться страху? Когда спят! Он засмеялся. -Я стану частью их мыслей, их подсознания через сны. Они не перестанут бояться, даже если захотят. Зеркалица от восторга приоткрыла рот, потом быстро спрятала лицо в руки и спросила смущенно, как-то боязливо, но с надеждой, как ребенок ждущий праздника: - Значит, будет много кошмаров? Много лошадок? Кошмарник кивнул, улыбаясь своей женщине. -Да, любовь моя. Очень много. В каждом доме и у постели каждого ребёнка. Она уперла руки в бока и капризно топнула ножкой: - А мне? А у меня? Кошмарник наклонился к ней и ласково погладил пальцами по лицу: - Сколько пожелаешь, моя королева. Всё, что пожелаешь. Его глаза сияли в полумраке. Он ликовал, он верил, он любил. Он был жив! Она склонила голову на бок, и кокетливо улыбнулась. Виляя бедрами, она плавно, грациозно отошла к окну, и проворковала тихо, нежно, как летний ночной ветер, что витал сейчас за ставнями. - Любимый…. знаешь, что? Кошмарник сверкнул глазами и заинтригованно подался ей навстречу. Два раза за вечер "любимый"? Это что-то означает. - Да-м?... — мурлыкнул он в ответ. - Ты самый потрясающий, невероятный, гениальный творец! Ты создатель, мастер, художник! Лучше тебя, нет никого! И дети с самого раннего возраста должны знать это. А они еще не знают! Тут она начала указывать на улицу. - Так пойдем же! Пойдем же скорее! Мы теряем время! Они все должны узнать о тебе! И тут она остановилась, словно вспомнила что-то. - Ах да, я совсем забыла…нужно срочно сделать одну вещь. Точнее две. Она поднялась на мысочки и поцеловала его в губы. - Наградить тебя поцелуем и…. Кромешник наклонился, ответил на поцелуй и улыбнулся, не распрямляясь. -И?... Она подбежала к окну, с силой дернула шторы, и свет луны озарил всю комнату. Толкнув створки окна, она забралась коленками на подоконник, высунулась почти полностью, и злобно крикнула в адрес луны: - А ты иди к черту! Ненавижу тебя! Неудачник! – и, в завершение, вытянула руку вперед, демонстрируя светилу неприличный жест. А потом, довольная собой, спрыгнула с подоконника и посмотрела на Бугимена. Кромешник расхохотался. Это было прекрасно. Его маленькая муза... такая непосредственная, такая... чистая. Да, именно так. Так он её видел. Сколько искренности и чистоты было в каждом её действии. Когда она танцевала, смеялась и... била людей лицом об стекло. Никто больше так не может. Только она. Прекрасная, богиня зеркал, ночи и страха.