Жена мафии

Проснувшись на рассвете, когда солнце только начало окрашивать бесцветное небо в розовато-голубой цвет раннего утра, Сакура, помогая себе одной рукой, села в постели и откинула укрывавшее ноги тонкое одеяло. Приоткрыв глаза, она сонно повертела головой оглядывая неизвестную ей комнату. В комнате царил приятный полумрак, но, хотя все окна были открыты настежь, было ужасно душно, отчего волосы девушки не приятно прилипли к вспотевшей за ночь шее. Проведя по ней рукой и убрав волосы, Сакура, подтянув колени к груди и прижавшись к ним лбом, попыталась спокойно восстановить в своей памяти события нескольких минувших дней. Однако сейчас отчего-то всё было словно в тумане. Столь недавнее прошлое казалось таким далёким, что Сакура могла убедить себя в том, что все эти дни она просто спала и видела долгий, страшный и беспокойный сон, который, наконец, подошёл к своему концу. Но обманывать себя было глупо. Её кошмар был совершенно реален и осязаем, и Сакура как никто другой понимала это. Поднеся руку к лицу, она болезненно поморщилась, ощущая не только тупую боль пронзившую её щёку, но и чувство холодного дежавю. Ещё вчера она сделала тоже самое только-только проснувшись в поезде, чтобы в очередной раз вернуть себя в свою реальность. Сакура усмехнулась, от бесконечных переживаний и волнений, она превратилась в сплошной комок нервов. Страх, беспомощность, гнев, отчаяние, унижение — за несколько месяцев она познала на себе все виды этих ужасных человеческих эмоций и чувств. Однако взамен такая жизнь научила её нечто ценному. Она научилась её терпеть, ждать, надеяться, верить и бесконечно любить… И всё же Сакура до сих пор не могла поверить в то, что она нашла своих родителей, что они живы и здоровы, что они теперь радом с ней. От неожиданного нахлынувшего тёплой волной чувства бесконечного облегчения и радости, она даже не помнила, как вчера ночью добралась до своей постели, как её голова коснулась потёртого, слегка пахнувшего затхлой сыростью матраса или, когда сон хозяйски нависнув над ней одолел её разум. Всё что она чувствовала тогда это облегчение и ужасную усталость во всём своём теле. Но не смотря на радость от встречи с родителями беспокойство о Саске не покидало её ни на минуту даже во сне. Снова оглядев комнату более-менее прояснившимся взором, Сакура разглядела три белых футонов расстеленных по комнате неподалёку от неё. Опустив взгляд, Сакура увидела, что рядом с ней подсунув ладони под щёку спит её мама. Она была так близко, что Сакура могла легко коснуться её руки. Но женщина спала так крепко и спокойно, что Сакура, переборов своё желание коснуться матери, грустно улыбнулась глядя на её безмятежное лицо, на котором успели появится не известные ранее ей глубокие морщины. Глядя на спящую мать Сакура, едва сдержала подкатившие к глазам слёзы, только сейчас осознала насколько же сильно она скучала по родителям. Они, так же, как и она сама, пережили, наверно, самый злобный этап в своей жизни, но Сакура была уверена, что благодаря всем несчастьям они все вместе стали намного, намного сильнее. Однако её продолжал волновать поведение отец. В тот момент, когда он узнал её его лицо побледнело, а голос задрожал, словно он увидел перед собой бесплотного призрака, а не родную дочь. Он смотрел на неё прямо, широко распахнув глаза, но будто не видел её саму. Сакура знала и не сомневалась в том, что папа любит её и рад видеть целой и невредимой, но она чувствовала, что он продолжает винить себя в том, что не смог защитить её от законченного мерзавца. И теперь, когда его девочка неожиданно вернулась к нему, он просто не знал, как вести себя с ней. Она хотела обнять отца, успокоить и уверить в том, как сильно она любит его, как скучала и как переживала за него и за маму и что она никогда даже подумать не смела о том, чтобы обвинить его в том, что произошло с ней. Сместив неуверенный взгляд с матери на место рядом, Сакура пару раз растерянно моргнув, резко вздрогнула. Отца не было в постели и её сердце глухо ухнуло в груди, когда, переведя взгляд, она заметила, что и футон Саске был так же пуст. Осторожно переступив через свой футон, Сакура на цыпочках, чтобы ненароком не потревожить маму, вышла из комнаты и тихонько затворила за своей спиной дверь. Оказавшись в длинном коридоре-террасе с одной стороны которого была глухая стена, а с другой раздвинутые на распашку широкие двери-сёдзи, ведущие в сильно запустелый и поросший высокой травой сад, она, озадаченно оглядевшись, прислушалась, в надежде увидеть или услышать хоть что-то, что поможет ей понять куда делись её отец и Саске. Но в доме было до странности тихо, что можно было решить, что кроме неё здесь и вовсе никого нет. И всё же Сакура была уверена, что и Саске и папа находятся в доме. Перенеся вес своего тела на одну ногу и сделав шаг вперёд по коридору, Сакура тут же в испуге застыла, когда вдруг прямо над крышей дома пронзительно вскрикнула и пронеслась резвая птица, а старые половицы под её босыми ногами неожиданно слишком громко и протяжно заскрипели и застонали. Задержав дыхание, она, чувствуя, что всё её тело словно онемело, судорожно ждала, что кто-нибудь услышал этот скрип и сейчас выйдет ей на встречу. Но даже через минуту томительного ожидания никто так не появился на её пути. Устремив взгляд в сад, Сакура, тяжело дыша, зажмурилась от первых лучей солнца, скользнувших по вершине холма и упавших ей на лицо. Птицы звонко пели в вышине небес радостно приветствуя начало нового яркого и жаркого дня, отчего Сакура пришла к выводу, что благодаря их радостному пению её присутствие так и осталось незамеченным. Но чего именно она так испугалась? Почему хотела остаться незамеченной? Сакура и сама толком не знала ответа на свои вопросы. Но столь странное исчезновение отца и Саске никак не давало ей покоя. Переведя дыхание и сделав несколько новых аккуратных шагов вперёд, Сакура, поставив ноги вместе, снова остановилась и внимательно прислушалась. В образовавшейся на мгновение между трелями птиц тишине послышался отдалённый шёпот и её сердце в груди забилось в груди быстрее. Из соседней со спальней комнаты, как она и предполагала, раздавались знакомые приглушённые голоса. Однако, как бы она не старалась сдержать своё дыхание или усмирить ускорившейся пульс, с такого расстояния расслышать о чём они говорили было просто невозможно. Приблизившись как можно ближе к комнате, Сакура, прижавшись спиной к стене и направив не подвижный взгляд на сад, старалась дышать как можно ровнее и тише, чтобы не пропустить ни единого слова, сказанного по ту сторону стены. С трудом уняв бушующее волнение в груди, она, сконцентрировавшись на голосах за стеной, вся превратилась в единый слух. Постепенно доносившаяся из комнаты смазанная речь из разрозненных звуков становилась всё чётче и понятнее, и вскоре Сакура смогла различить надломленный и сконфуженный голос отца: — Значит с самого начала меня просто обманывали? — Кизаши издал больше похожий на сдавленный стон смешок. — Мерзавцы! Получается твоему отцу и этому Орочимару с самого начала были нужны лишь ценные бумаги моих друзей? — Да, Удзумаки Минато и Яманака Иноичи были главными целями моего отца, однако, когда к его планам присоединился Орочимару я не могу Вам сказать. Отец уже давно вёл с ним дела, но меня он в них никогда не посвящал. Брат был единственным человеком кому отец доверял все свои планы. Услышав сдержанный ответ Саске Сакура, почувствовала, что дрожит. Обхватив себя руками она с силой сжала пальцами покрывшиеся мурашками предплечья стараясь хоть немного унять нарастающую дрожь во всём теле. Она вспомнила ту ночь, когда они решили больше не бежать друг от другу и не отказываться от своих истинных чувств. Тогда она впервые услышала от Саске причину почему вся её семья оказалась втянута в это безумие. Сакура до сих пор помнила ту сдавливающую душу боль, которую она испытала от услышанного. Но отец? Что будет с ним? От вновь пришедшей в голову мысли что он стал одной из многих пешек, которыми расчётливо пожертвовали в самом начале партии, чтобы отвлечь внимание незатейливого соперника, к горлу девушки снова подступил тошнотворный комок. Сжав одну ладонь в кулак, а другую прижав к груди, Сакура, сведя брови к переносице, не переставая думала о своём отце и том, как он воспримет настоящую правду. — Харуно — сан, Вы знали, что отец занимался не только финансированием? — подняв твёрдый взгляд, он посмотрел прямо на Кизаши. — У него всё это время был и другой легальный бизнес, который он год назад передал моему брату. И этот бизнес, как и Ваш был основан на юриспруденции. — Что? О чём ты говоришь? По удивлённому голосу отца Сакура поняла, что он был в полном замешательстве. Отведя застывший взгляд от утопающего в свете солнца сада, девушка только сейчас заметила, что дверь отделявшая её от отца и Саске была слегка приоткрыта. Аккуратно приблизившись к узкому тёмному зазору Сакура, наклонившись немного вперёд, осторожно заглянула внутрь. Сощурив привыкшие к яркому свету глаза, она старательно вглядывалась в царивший в комнате полумрак пока её глаза не привыкли к переменам и она, наконец, разглядела две сокрытые тенью фигуры, сидящие за низким чайным столом на против друг друга. — До того, как появилась Ваша фирма, компании Удзумаки и Яманака уже несколько лет находились в его личном ведении. Всё это время имея там своих людей он мог спокойно подделывать разные показатели в счетах и в документациях, что бы это выглядело как можно более незаметно. В конце концов отец хотел медленно подвести их ко грани банкротства, чтобы все дела в двух компаниях стали полностью зависимы от него. Тогда он бы смог приступить ко второй части своего плана. Сдав своих же крыс, он бы восставив себя спасителем, предоставил бы компаниям Удзумаки и Яманака свою финансовую помощь, подписав тем самым права на их бизнес. Но тут появляетесь Вы, Кизаши — сан и совершенно ничего не подозревая вторгаетесь в эту нишу и забираете себе то, что отец уже давно привык считать своим. Вы легко перечеркнули всё над чем он работал несколько лет. — Но что Учиха Фугаку хотел сделать с ними, когда бы заполучил полный контроль? — Уронив голову на грудь, Кизаши запустив пальцы в волосы, с силой зажал их в ладонях. — Он бы разорил моих друзей так же, как и меня? — Нет, — Не отводя мрачного взгляда от мужчины, Саске отрицательно качнул головой. — Вы и Ваша фирма сильно мешали, поэтому не оставляли выбора. За то, что Вы влезли в планы отца, он действительно желал уничтожить Вас. Однако согласно этой части плана, ни компании Удзумаки, ни Иноичи, пострадать были не должны, иначе неожиданное банкротство сразу двух успешных компаний могли вызвать массу не приятных вопросов не только у бизнес-сообщества, но в первую очередь вопросом могла заинтересоваться полиция и тогда они могли найти следы мафии и выйти на отца. — План? — Расслабив пальцы, Кизаши поднял на Саске измученный взгляд. — Что это значит? — Если бы эта часть плана отца сработала, как он и задумывал, то все акции, которые он бы потребовал от Удзумаки Минато и Яманака Иноичи за свои вложения должны были в скором времени перейти лично мне в руки. Это и было его истинной целью. Отец верил, что Итачи должен стать политиком, а я займу нишу в бизнесе, и тогда он сможет делать всё, что захочет. Учиха Фугаку всегда хотел лишь одного — власти. — В голосе Саске послышались презрительные нотки. — Однако он хотел выждать чуть больше времени перед тем как преподнести Удзумаки Минато и Яманака Иноичи реальное положение дел. — Больше? Что Фугаку хотел заполучить от них ещё? — Года три назад он узнал, что единственный сын директора компании Удзумаки стал встречаться с девушкой, принадлежавшей к одной из самых влиятельных семей Токио и которая к тому же является старшей дочерью и наследницей крупнейшей спортивной корпорации распространённой по всей Японии. Слушая Саске Сакура ощутила, что внутри у неё всё похолодело и одновременно зажгло огнём. План Учихи Фугаку был поистине мерзок и отвратителен. Его алчность не знала никаких человеческих границ и пределов. — Хьюга? — Да. — плотно сомкнув губы, Саске кивнул головой, и его длинная чёлка слегка прикрыла ему глаза. — Услышав об этой новости, отец решил выждать, чем закончится эти отношения. Ведь в случае свадьбы Удзумаки Наруто и Хьюго Хинаты, в его руках могли оказаться гораздо крупные карты. В комнате повисла тяжёлая и напряжённая тишина и в этом безмолвии Сакура слышала, как громко стучит в груди её сердце. Глядя на отца, она терзалась мучительной жалостью к нему. Как она и думала, для него рассказ Саске стал тяжёлым ударом. Его плечи при каждом вздохе и выдохе тяжело вздымались и опускались вниз, отведя взгляд в сторону и прикрыв глаза, он медленно потёр лицо ладонью пытаясь хоть немного привести свои разрозненные мысли и эмоции в порядок. Но всё равно он продолжал выглядеть совершенно разбитым и опустошённым морально. Однако, как бы тяжело не было принять истинное положение дел, теперь всё вставало на свои места и мучившие Кизаши вопросы, постепенно находили свои прямые ответы. Навязанная ему иллюзия, наконец, исчезла уступив место ещё более жестокой реальности. Ведь все прошедшие годы, что он провёл в попытках спасти свой бизнес, оказывается были попусту растрачены в пустую. Поддавшись в трудную минуту отчаянию, он не сумел заставить себя вовремя успокоиться и одуматься, и от этого он не смог в нужный момент различил в «коварном змее» любезно предложившему ему прекрасное, но отравленное «яблоко» откровенную западню. Теперь же он понимал, что в том, что случилось с его семьёй был виноват в первую очередь он сам. И от этого осознания чувство угнетающего стыда вцепилось в его понурые плечи с новой силой. Всё от чего он бежал и в чём был наказал, оказалось наглой ложью. Ведь с самого начала он был всего лишь инструментом, одной маленькой частью определённого плана, в котором ему в конце пути не было места. — Тогда скажи мне… — неожиданно нарушив молчание, Кизаши убрав руку от лица и опустив её на стол, тяжело на выдохе проговорил: — Если всё действительно так, то Сакура…зачем Фугаку на самом деле была нужна моя дочь? Что он хотел сделать с ней? Откуда на её лице эти синяки? Услышав вопрос отца Сакура онемела, она понимала, что он уже был на грани. По его измученному лицу, она видела, что отец больше не в состоянии спокойно слушать и воспринимать сказанные слова Саске дальше, но он не мог заставить себя остановится и спокойно обдумать уже услышанное им. Ведь речь, наконец, зашла о ней. О его единственной дочери. Не в силах больше оставаться в стороне, Сакура, на мгновение отвела взгляд от отца в сторону. Собравшись с духом и сделав глубокий вздох, она толкнула протяжно скрипнувшую дверь в сторону. — Папа… — Сакура? — резко обернувшись к стоявшей в дверях дочери, мужчина рассеянно заморгал от яркого света, просочившегося в комнату из-за её спины. — Ты уже не спишь? — Я недавно проснулась… — стараясь говорить, как можно более естественно, Сакура перевела неуверенный взгляд на Саске. Он глядел на неё в ответ и в его глазах она отчётливо прочитала знакомое ей самой замешательство. Он, как и она сама, думал, что этому разговору нужно на сегодня закончиться. — Ты всё слышала? — Вопрос отца заставил Сакуру вновь взглянуть на него. — Да. Прости. — Девушка неуверенно переступила с ноги на ногу. — Я не хотела подслушивать вас. Вас не было в комнате, вот я и хотела… — Теперь ты всё знаешь, дорогая, хотя признаться я бы хотел, чтобы ты не узнала о моём позоре… Наверно, ты сейчас думаешь, что твой отец полный неудачник? — Отведя потемневший взгляд от дочери, Кизаши мрачно усмехнулся. — Правильно. Какой нормальный отец допустит, чтобы его дочь расплачивалась за его собственные ошибки? Ты имеешь полное право не прощать меня. — Папа, — Приблизившись к отцу и опустившись рядом с ним на колени, Сакура нежно накрыла его дрожащую ладонь своей. — прошу тебя, не говори так. Я не хочу и никогда не буду обвинять тебя в том, что спланировал Учиха-сан. — Сакура… — Ты ни в чём не виноват. — Сакура чуть сильнее сжала его ладонь пальцами. — Прости, но я знала… Я знала о том, что Саске будет рассказывать тебе. — Знала? — Кизаши поднял расширенные от удивления глаза на дочь. Он долго всматривался в её лицо бегающим взглядом, словно не понимал, что она только что сказала ему. Однако, наконец, отведя от неё взгляд, Кизаши отвернулся от неё и со вздохом обращаясь на этот раз к Саске произнёс: — Это ты сказал ей? — Да. — Не отводя взгляда от мужчины, Саске коротко кивнул. — Харуно-сан, я хорошо понимаю Ваши чувства, но Сакура должна была знать. — Да… Наверно, ты прав. — Кизаши потёр свободной рукой висок и снова обратился к дочери. — И всё же, как бы мне хотелось, что ты так ничего не узнала. — Папа, я сама попросила Саске рассказать мне о том, что случилось со всей нашей семьёй на самом деле. — Сакура наклонилась ближе к отцу. — Но даже узнав правду я только сильнее уверилась в том, что ты ни в чём не виноват. Я знаю, что ты пытался любыми способами защитить нашу семью от полного разорения, хотел, чтобы и я, и мама жили, как, прежде не зная ни в чём нужды, но откуда ты мог знать, что на самом деле задумал Учиха Фугаку? Ты доверял ему, а он воспользовался этим и обманул тебя. Поэтому, прошу, не смей больше винить себя в том, что случилось не по твоей вине. — Сакура права, — соглашаясь с непростыми для него, но верными словами, Саске устремил решительный взгляд на Кизаши. — Моя семья единственная, кто должен нести ответственность. — Нет, — Кизаши качнул головой и его взгляд омрачился. — Дети не должны расплачиваться за грехи и проступки своих отцов. Ты и твой брат сделали для нас больше чем достаточно. — Подняв глаза на Саске, мужчина грустно улыбнулся ему. — В этой истории виноваты лишь двое: безграничная алчность и человеческая глупость. — Папа… — Нет, Сакура. — Довольно твердо прекратив возражения дочери, Кизаши перевёл на неё мягкий взгляд. — Я счастлив, что у меня есть такая дочь, готовая простить такого отца как я. Но твои слова не могут заставить меня забыть о содеянном. Я совершил большую ошибку и этого не изменить. Однако, я больше не стану винить ни себя, ни Учиха Фугаку. Ведь сожалениями прошлого нам всё равно не вернуть. Глядя на усталое лицо отца, Сакуре ничего не оставалось, как пойти на уступки и согласится. К сожалению, она не смогла переубедить его не винить себя, но её утешало то, что он больше не смотрел на неё глазами полными вины и стыда и от этой перемены в ней появилась трепетная надежда на то, что постепенно они смогут вернуться к тем отношениям, которые были у них до того, как Учиха Фугаку влез в их семью и практически уничтожил её. — Саске, — Кизаши посмотрел на парня. — Я бы хотел продолжить наш с тобой разговор. — Харуно-сан, — Поймав взволнованный взгляд Сакуры, судорожно метавшейся от отца к нему и обратно, Саске решил высказать терзавших их обоих мысль вслух. — Вам надо отдохнуть. Мы можем поговорить позже. — Отдых? Глупости! — Мужчина наигранно бодро улыбнулся им. — Сакура, пожалуйста, не смотри на меня таким обеспокоенным взглядом. — Папа, я тоже думаю, что тебе следует немного отдохнуть. — Одарив Саске заметным только ему благодарственным взглядом, Сакура повернулась к отцу. — Сегодня ты и так услышал достаточно много неприятных вещей. Я не хочу, чтобы ты стал беспокоиться ещё и обо мне. — Значит с тобой случилось что-то похуже того, что я могу видеть сейчас? — Мышцы на Лице Кизаши напряглись, а его ладонь легла на щёку дочери. — Нет! — Качнув головой, Сакура инстинктивно накрыла руку отца и неуверенно пробормотала: — Это… ничего такого… Папа, пожалуйста… По выражению лица отца Сакура видела, что он борется с собой и своим желанием снова возразить ей, но обведя взглядом взволнованную молодёжь, он всё же решил пойти им на уступки и со словами, что они правы и ему всё же нужно хорошенько обдумать услышанное, немного успокоится и отдохнуть, решил закончить и отложить этот разговор на завтра. Встав из-за стола, Кизаши, искренне поблагодарив Саске за то, что он нашёл в себе силы поговорить с ним об отце, покинул гостиную. Выйдя на террасу, он, заведя руки за спину и подняв лицо к небу, сделал глубокий больно распирающий лёгкие вздох. Глядя на чистые белые облака, плавно плывущие над его голову, Кизаши подумал о детях и о том какой превратной может оказаться человеческая жизнь. Ведь пару месяцев назад он был абсолютно уверен, что этот некогда хмурый парень, сидящий с его дочерью в гостиной, отпрыск Учиха Фугаку, такой же мерзавец и лжец, как и его отец. И вот узнав этого парня ближе, что же он видел теперь? А видел он молодого человека, по сути ещё совсем ребёнка, который пострадал от рук своего собственного отца. Кизаши понимал, что он больше не может отвергать его. К тому же его дочь так очевидно сильно любила его. Опустив голову, Кизаши развернувшись, медленно побрёл вперёд по террасе в сторону спальни. Теперь его мысли обратились к Учиха Фугаку. Сколько бы Кизаши не старался, он не мог понять его. Мысли и действия Фугаку до самого конца были пропитаны жестокостью и расчётом, он жил, не зная милосердия и любви, однако даже этому человеку судьба даровала ничем не заслуженное им великое счастье и гордость, он имел двух прекрасных сыновей, которые взяли на себя ответственность за грехи своего отца. Как жаль, что он так и не понял этого. Подойдя к двери в спальню, Кизаши пришлось на время оставить мысли об Учиха Фугаку. Сейчас его ждало ещё одно не законченное дело. Теперь ему было нужно объясниться перед Мебуки. Взобравшись на середину холма с полной корзиной спелых овощей в руках, Сакура, изрядно запыхавшись от физического напряжения и угнетающей жары, опустила свою не лёгкую ношу на сильно высохшую под ногами землю. Распрямив плечи и подняв голову, она, утерев со лба тыльной стороной ладони, выступившие от жары крупные капли пота, посмотрела вверх на постепенно оживающий день за днём дом со стороны которого раздавалось равномерное монотонное постукивание. Заправив за уши, мешавшие и липшие к губам волосы, Сакура продолжая смотреть вверх, умиротворённо улыбнулась слушая уже ставшие привычные звуки одолженного у любезных соседей молотка. С самого утра они были все на ногах и перед тем как уйти за покупками в деревню, Сакура слышала, как её папа и Саске вместе обсуждают затеянный на сегодняшний день ремонт веранды. С того самого момента прошло практически два часа и с озорством прикинув мастерство новоиспечённых ремонтников, Сакура решила, что скорее всего к её возвращению они успели подлатать и исправить только самую ужасную и печальную её часть. Поправив на голове новую купленную в маленьком деревенском супермаркете кепку со немного смущающей надписью «sugar beach» на козырьке и подняв корзину с земли, Сакура вновь медленно зашагала верх по холму. Через пару минут добравшись до самой вершины, она внимательно оглядела представший перед ней во весь рост постепенно приобретающий новые живые краски старый дом. В этот момент в её груди словно что-то резко сжалось, и она неожиданно поняла, что со всеми новыми хлопотами, свалившимися на неё, она совершенно потерла счёт времени. Продолжая смотреть на дом, Сакура, мысленно восстановив в памяти события каждого минувшего дня, сделала вывод, что уже как больше недели прошло с того момента как она, сбежав из Токио вместе с Саске поднялась по той узкой тропе к этому странному дому одиноко стоявшему на самой вершине холма и ровно восемь дней с тех пор как собравшись с духом она, наконец, поговорила с родителями о месяцах, проведённых в особняке Учиха. Во время этого разговора Сакура видела, что родителям было далеко не просто слушать свою дочь, однако и ей каждое слово давалось с огромным трудом. И если бы не поддержка Саске в тот момент она вряд ли бы смогла рассказать им о случившемся с ней «несчастном случае». Узнав об этом инциденте, родителя испуганно глядя на неё притихли и страшно побледнели, и ещё долго слушали дочь не в силах произнести ни звука. Однако, когда шок от услышанного немного, её мама, тихо и сокрушённо пробормотав «Ох, Сакура…» встала со своего места и подойдя к дочери, она, опустившись рядом с ней на колени с жаром прижала её висок к своим губам, которые едва слышно и ощутимо возносивших хвалу богам. Папа же, протянув руку через стол нежно сжал её ладонь, но помня о том о чём они обусловливались больше не вспоминать, он, отвернув лицо, резким движением утёр выступившие на глаза слёзы. Но всё же из всего своего рассказа, Сакура одновременно грустно и смущённо улыбаясь умолчала лишь об одном и попросила одним лишь взглядом молчать об этом и Саске —её последний разговор с Учиха Фугаку и его шантаж её чувствами и семьёй должен был остаться только в её памяти и памяти Саске. Сакура не хотела, чтобы родители узнали на что она согласилась пойти ради них и их безопасности. Ведь если бы всё сложилось иначе, они бы больше никогда не увидели свою дочь и до конца своих дней даже не узнали бы где она или жива ли вообще. А так разговор был окончен и к этой теме никто из них больше не возвращался. Однако после череды волнительных и беспокойных дней настала странная пугающая тишина. Каждый новый день Сакура встречала с содроганием и ждала, что Орочимару вот-вот найдёт их и пришлёт за ними своих людей. Но вот уже много дней всё было спокойно и постепенно Сакура начала забывать свой страх. За исключением, удивлённого, тем что в некогда заброшенном доме снова кто-то живёт почтальона и парочки пожилых соседей, любезно справлявшихся о их здоровье и делах, к ним никто не приходил. Однако где-то в глубине она ждала, что эта тишина не может длиться долго. Через пару дней ближе к вечеру, когда небо впервые за долгое время затянули тяжёлые свинцовые облака и подул лёгкий принесший приятную прохладу ветерок, Сакура, присев на веранде после утомительной уборки и облокотившись спиной на столб поддерживающий второй этаж и крышу, она расслаблено наблюдала за тем, как папа вместе с Саске усердно чинят прогнившие половицы чуть поодаль от неё. Они были так увлечены своей работы, что совершенно не замечали её присутствия. Все их мысли были поглощены ремонтом и тонким давно пожелтевшим от старости планом дома, на ремонт которого они имели на удивление женщин довольно оптимистичные планы. Сакура с не скрытом интересом и лёгкой улыбкой наблюдала за тем, как они, склонив голову над не понятной ей бумажкой увлечённо обсуждают и строят планы на то, что им необходимо починить в первую очередь, что можно оставить на потом, а к чему лучше вообще не прикасаться. Она была готова ещё долго наблюдать за ними и за их работой, однако её внимание неожиданно привлёк к себе протяжный глухой скрип открывшейся, а потом тихонько лязгнувшей калитки. Настороженно обернувшись в ту сторону от куда раздался звук, она вздрогнула, когда вскоре отчётливо услышала ритмичный стук в дверь. — Сакура, — В тот же момент выглянув из кухни, Мебуки одновременно снимая с себя фартук, быстрым движением поманила дочь рукой к себе. — Присмотри, пожалуйста, немного за супом. Это наверно Кида-сан. — Кида — сан? — Сакура удивлённо приподняла бровь. — Она живёт в деревне. Можно сказать, что мы соседи. Её дом стоит прямо около нашего склона. Вспомнила? — Да… — Смутно припоминая нечто подобное, Сакура кивнула головой. — Она что-то хотела? — Я сегодня встретилась с ней по дороге в магазин и Кида — сан оказалась столь любезна, что обещала занести нам немного свежих овощей со своего огорода. Нужно будет потом отблагодарить её. Может мне испечь моих фирменных кексов? Как думаешь? Едва мама успела договорить, как стук в дверь повторился вновь и как показалось Сакуре, на этот раз он прозвучал более настойчивее чем прежде. — Ох, иду! Слегка повысив голос, чтобы её услышала стоявшая за дверью гостья, Мебуки сунув фартук дочери в руки, поспешила открывать дверь. Проводив мать лёгкой улыбкой, Сакура, повязав на талии фартук и собрав волосы в хвост, чтобы они не мешались при готовке, с воодушевлением прошла на кухню. Встав к плите и взяв половник в руку, Сакура, немного помешав им суп, зачерпнула немного бульона и вылив его на маленькое блюдечко, поднесла к губам. На её вкус суп был практически готов, однако оставив его повариться ещё несколько минут, она тем временем решила заняться приготовлением риса. Сделав шаг в сторону столешницы под которой с левой стороны расположился маленький шкафчик, где теперь у них хранились немногочисленные крупы, она опустилась около него на корточки и открыла дверцы. Достав с верхний полки средней глубины миску Сакура, опустив взгляд ниже, потянулась к стоявшему в самом низу крупному мешку. Выдвинув его к себе для удобства поближе и развязав сдерживающие мягкие края мешка нить, она зачерпнула оттуда полную миску риса. Расценив, что крупы в миске оказалось через чур много для четырёх человек, Сакура, отсыпав обратно в мешок излишек, вернула его на место и закрыв шкафчик, поднялась на ноги. Поставив значительно потяжелевшую миску на столешницу, она, снова встав к плите, попробовала суп. Теперь он был совершенно готов. Сняв с огня кастрюлю и отставив её в сторону на специальную подставку, она, подхватив миску, подошла к раковине. Открыв кран с холодной водой и подставив под струю рис, Сакура стала тщательно промывать его, пока вода не стала достаточно прозрачной для дальнейшей готовки. Выключив воду и аккуратно переложив промытый рис в другую кастрюлю, она услышала голос мамы прямо за своей спиной: — Сакура… — Суп уже готов. — Не отрываясь от готовки, Сакура, вытерев мокрые руки полотенцем, переставила кастрюлю с рисом на огонь. — Я здесь скоро закончу. — Сакура… Уловив странную лёгкую дрожь в голосе мамы, Сакура настороженно обернулась к ней. Остановив взгляд на её побледневшем лице, Сакура замерла в безмолвном замешательстве. Мама стояла в проходе между кухней и коридором, словно боясь перешагнуть невидимую никому кроме неё самой черту, и нервно пожимала сцепленные перед собой в замок пальцы, а её глаза напряжённо смотрели прямо на дочь. — Мама, — Не сводя с неё взгляда, Сакура пару раз растерянно моргнула. — Что случилось? Что-то произошло с Кида-сан? — Нет, что ты… — Мебуки как-то рассеяно покачала головой и опустила взгляд на свои руки. — Мама? — Харуно Сакура — сан? Уверенный полный силы мужской голос, раздавшейся откуда-то из-за спины мамы заставил Сакуру буквально оцепенеть от охватившего её ужаса. Широко распахнув глаза, она перевела сконфуженный взгляд на прошедших в кухню мужчину и женщину. Остановившись около неё, засуну руку в карман расстёгнутого пиджака, достал оттуда удостоверение и раскрыв его перед глазами девушки, чётко произнёс: — Добрый день. Я Сарутоби Асума — старший следователь Токийского департамента по делам организованной преступности, а это, — слегка опустив удостоверение, полицейский указал на стоявшую рядом с ним женщину: — моя помощница, младший следователь — Юхи Куренай. Харуно — сан нам нужны Ваши показания и показания Ваших родителей по делу двух мафиозных кланов «Учива» и «Змея» жертвами которых вы стала, но сначала, — в голосе мужчины появились напористые нотки. — нам необходимо увидеть Учиха Саске. Согласно нашим сведениям он должен быть здесь. Наконец, найдя в себе силы оторвать взгляд от удостоверения, Сакура, медленно подняв глаза на следователя, почувствовала, как кровь прилила к её голове, а горло словно сдавили стальные тиски. Что делать? Она была в тупике. Действительно ли эти люди те, за кого себя выдают? Или же?.. Глядя мужчине в лицо, Сакура от беспомощности сжала дрожащие ладони в кулаки. Если же следователи не обманывают её, то тогда зачем они здесь на самом деле? - Харуно - сан? «Я убил человека» Эти слова, сказанные сдавленным голосом, завертелись в её голове бешеным необузданным вихрем. От сдавившего грудь волнения, ей стало дурно. Следователи могли прийти вовсе не ради показаний, а ради того, чтобы арестовать Саске. Однако в тот момент, когда с её дрожащий губ было готово сорваться притворное «нет», раздался голос от звука которого кровь вмиг отхлынула от её лица, а внутри всё похолодело. — Я Учиха Саске.