Испив последнюю порцию чая, Кадис Этрама Ди Рейзел аккуратно положил опустошенную чайную чашечку на стол. Он прикрыл глаза, всем нутром отдаваясь усталости. Нет, не физической, а душевной. Долг защищать людей пал на его окрепшее сердце. Никаких сожалений, только печаль при мыслях о иной жизни. То была бы жизнь, где счастливым сможет быть и он. Но стоит ли сейчас думать о том, с чем ему придётся жить остаток своих дней? Высший выбрал путь, находящийся вдали от остальных. Однако, постепенно стезя, по которой он спокойно брёл до этих пор, озарилась вспышкой ослепляющего света. И имя этому явлению – Анна Вистерия. Маленькая девочка, которая стала воином. Маленькая девочка, которая своей атмосферой заполнила пустоту
огромного особняка. Маленькая девочка, которой под силу растопить даже самый плотный айсберг. Она всегда доставляла Кадису радость, и, одновременно с этим, его сердце предательски сжималось от отчаяния и боли. Дитя Вистерии недозволительно сближается с ним. Он Ноблесс, он должен и.. Не может оттолкнуть. Только не сейчас.
Высший замер, когда со спины две хрупкие руки обвили его плечи с двух сторон, скрестившись на его груди, в то время, как неострый подбородок упёрся в его макушку.
Легкой поступью Анна прошлась по глади кромешной тьмы. Не видя ничего, стражница куда-то идёт. Она наконец услышала голос из глубины подсознания, что так долго пытался донестись до неё. Странно, девочка знала дорогу, но в то же время не могла собрать мозаику из образов прошлого. Остановившись, Вистерия глубоко выдохнула,
позволяя кислороду пустоты заполнить свой организм..
Высший пристально наблюдал за своей юной гостьей, которая раскладывала выпечки, взятые из кондитерских за границей Лукедонии. В его голове никак не складывалось её появление. Как Ноблесс мог почувствовать её приход, если он даже не слышал её шагов? Быть может, Анна стала сильнее и быстрее за столь короткий промежуток срока, находясь на задании в стране людей, однако, как объяснить отсутствие ощущения её ауры?
Переложив все вкусности по изысканным сервизам, девочка приготовила свою пламенную речь, и заметила на себе долгий взгляд хозяина особняка.
- кадис, я тоже по тебе соскучилась, - улыбнувшись, «ответила» гостья на его изучающее выражение лица. Не поняв шутки, Высший кивнул, переведя взор на столик заполненный гостинцами. – Угощайся, я понабрала их для тебя, а в меня уже не влезает.
Стражница плавно взмахнула обеими руками вверх, после чего тьма осветилась блеклым, чуть ли не прозрачным, лучом. Она увидела что-то никому неизвестное, закованное в цепях, исходящих из дна. Ринувшись к объекту и, обхватив его руками, девочка прижалась лицом к металлу, сдерживая улыбку на губах.
- Ты ждал меня сорок лет и я здесь. Мне нужно вспомнить многое. Только тогда ты сможешь освободиться, да? Прошу, помоги мне..
- Роктис рассказал мне, что ты нашла важные записи эксперимента. Ты хорошо
поработала, - теребя в руках плитку чёрного шоколада, похвалил ноблесс. Если бы Анна
услышала это давно, то непременно начала бы прыгать от столь редкой похвалы
высшего, но сдержалась, спокойно ответив.
- Моя находка – чистая случайность. Думаю, самое основное следовало за Рагар-нимом, ведь он нашёл главных свидетелей. Женщина и подопытный? – Уточнил тот.
- Верно. Они слепо следовали за Октавианом, потому что он якобы открыл им дорогу к свету. Что за чушь? – усмехнулась Вистерия. – Эварик был для него обычным материалом, ослепшим от «света», а Риас, помогавшая отступнику, любила его так сильно. Я не понимаю, Рейзел! –воскликнула девочка. – Я прочла пару книг о людях. Везде, на каждой странице описаны чувства человека, когда тот влюблён. Что есть любовь у людей? Почему они готовы наплевать на долг, когда влюблены?!
Это совершенно другой оборот существующей жизни, где заканчивается параллель меж Небом и Землёй, Добром и Злом, Правдой и Ложью, Праведностью и Грехом. Эпизод, откинувший светлое и доброе, ставший заточением для некогда благородных грехотворников, чьи души нашлись для использования во имя несокрушимой мощи. Это пространство ада.
- Чему ты так недовольна, Анна? – Флегматически спросил брюнет, возвращая тающее лакомство на место в сервизе. – В отличие от нас – благородных, люди намного эмоциональнее. Их жизнь в реальности и их жизнь в строках – одинакова. Человек – хрупкое создание, которое пойдёт на всё ради близкого и любимого.
«Хрупкое создание, говоришь?» - мысленно усмехнулась гостья, поражаясь тому, как высший воодушевленно высказывает свою точку зрения о людях.
- Могу я задать вопрос?
Кивок.
- Людской народ ни менее жестокий и беспощадный. Они ненавидят нас. Тогда почему ты продолжаешь стоять за них горой? – сжимая кулаки, выдавила из себя Вистерия. Кадиса Этраму Ди Рейзела часто спрашивали о таком, но, когда подобный вопрос задала Анна, он удивился.
- Коль желаешь достичь свою цель, то тебе придётся стать его врагом.
Ноблесс только хотел вымолвить свой ответ, как Анна не этикетно перебила его:
- Нет, сейчас не время для ответа, Кадис.
Хозяин особняка, пребывая в лёгком недоумении и смятении, не мог понять, что
изменилось в этой девочке. В те моменты их первых встреч с ним была оторва, в те моменты их первой размолвки с ним была пустота, в те моменты их новоэтапного сближения с ним была девчушка, желавшая казаться взрослой.. И в сей момент он видит
иное, неописуемое словцом. Улыбнувшись, Анна направилась к двери, бросив на выходе:
- Мою мать убили люди сорок лет назад.
Высший застыл на месте. Он забыл как дышать.
***
Тем временем Лидер Вистерии не находил себе места. Каким образом его дочь смогла восстановить свою память? «Она мне всё рассказала, Аргос», - бесстрастно отрезала
Анна. «Она»? Кого она имела в виду? Внимание Стража привлекло письмо на столе, которое он недавно прочитал. По его лбу стекла капля холодного пота.
- Изабелль?
***
Анна невозмутимо покинула житие Ноблесс. Но стоило ей выйти за порог, как она сорвалась с места, чтобы поскорее покинуть этот округ. Сердце бешено колотилось, а в алых зеницах навернулись слёзы. Она вцепилась пальцами в материю туалета в районе груди, закрывая ладонью другой руки рот, чтобы не было слышно всхлипов. Девочка
нарочно вела себя отчуждёно перед Высшим и внутри ненавидела себя.
С каждым мгновеньем место, заполненное тьмой, приобретало кровавые оттенки. Две цепи с объекта раскрошились. Девочка прикрыла лицо, падая на колени. Там, внизу она отчётливо видела своё отражение, говорящее с улыбкой: «Иначе никак нельзя.»
