***
Правитель всея Лукедонии не мог понять что именно одолевает его в последнее время: недовольство или волнение. Уже больше полутора месяца Гилберта не присылал отчёт об их с Анной действиях. Лорд учел всевозможные обстоятельства, которые могли бы помешать ответственному и пунктуальному Гилберте Мергас, но прошло слишком много времени. Всё чаще и чаще Лорда начало посещать плохое предчувствие, посему он отдал приказ новому каджу клана Сириана - Зарге отправиться на место "ссылки" бывшей преемницы Вистерии и доложить о сложившейся обстановке. Когда тот скрылся из виду, правитель позволил себе тяжело вздохнуть и прикрыть печальные глаза. Он всячески пытался представить себе будущее чада Изабелль и Этрамы, и как назло в воображении царила пустота. Сможет ли она прожить простую и счастливую жизнь, найдя свой путь? Ответ глубоко скрыт в ней самой. - Как нет вестей?! - резко обернулся Урокай, услышав о причине нового задания друга. По комнате прошла атмосфера волнения среди нескольких каджу, присутствующих в помещении кабинета. Лагус Традио забеспокоился больше чем кто-либо, осознавая, что даже малейшая проблема может подтолкнуть идеально продуманный план к пропасти. - Хм, непохоже на Гилберту, - задумчиво произнес каджу Кравей. - Видимо, приключилось нечто серьёзное. - Нынче опасный период в Герцеговине. Лорд допустил рисковую ошибку, выбрав в сопровождение Анны, чья сила запечатана, славных, опытных, но уязвимых рыцарей. Они не выстоят под натиском сильных противников. - пророкотал старик, в душе возмущенный выбором правителя благородных. Лагус не питал к Лорду слепого поклонения, в отличии Геджутеля или Рагара, наоборот, любое решение правителя ноблесс оставляло за собой сомнения и не правоту, как считал старейший каджу. Внимание Зарги остановилось на Урокае, на его задумчивости и неком волнении, которое он неумело пытается скрыть. Другие не увидели, но каджу Сирианы увидел, ведь он его товарищ. - Урокай? - позвал Зарга. До Лидера Эгвайн доходили лишь обрывки фраз. Стоило ему услышать о отсутствии отчёта об Анне, его мысли сводились только к одному - плохому. Он искренне начал переживать из-за этой маленькой девочки, не оставляющей думы в покое. - Урокай! - громче повторил Сириана. - А, да, что? - будто бы очнувшись, оживился он. - Что ты думаешь? - Я солидарен с Лагусом. Могло случится что угодно по вине слабаков из Мергас, - серьезно вставил Эгвайн. - Ответы на все вопросы найдёт нам Зарга. - Да, мы полагаемся на тебя, - поддержал беседу молчавший Роктис и получил сухой кивок Сирианы.***
Откровенной быть и смотреть в глаза Видно не получится никогда. Ужель опять, Буду одна в темноте горевать?
Для Идиан Кадис Этрама Ди Рейзел был нисколько предметом воздыхания, ни столько идеалом благородных ноблесс. Однако её пылки любовные чувства, что увидит даже слепой, не могли затронуть его одинокое сердце, и она это понимала.. Даже смиренно принимала с приогромным сожалением и двойной порцией боли. Как и другим благородным, ноблесс уделял Идиан достаточное внимание. Ни больше, ни меньше. Ей хотелось стать для него особенной, той, которая в любом месте, в любое время станет причиной редкой улыбки и блеска в глубоких алых зеницах. Только же судьба не желает принять сторону любящей девушки, заставляя мучиться вопросами: "Что со мной не так? Почему?" В следующий момент судьба опять смеётся в лицо, ведь в Лукедонии появляется новая важная персона по имени - Анна Вистерия. Маленькая девочка, заставляющая высшего глядеть на себя по-особенному, не как на Идиан, Урокая и остальных. Будущая стражница посмела называть господина Рейзела по имени, на "ты". Посмела чаще всех навещать его. Посмела обнимать его, когда остальным подобное не дозволено. При виде дочери Аргоса ненависть в преемнице Тросиа с каждым днём всё возрастала, но она сдерживалась, не показывала истинных эмоций, пока ситуация не наколилась. Когда выдалось свободное время, Идиан пришла в особняк ноблесс, дабы навестить его. С трепещущим сердцем и румянцем на щеках она подходила к двери, услышав проклинающий возглас Анны: - Ты жестокий! Бессердечный! Ты останешься один до конца своей жизни! Девушка разозлилась и подобно урагану ворвалась в комнату, резко влепив маленькой негоднице две пощечины. От гнева она не могла подобрать нужные слова. И что же защитница Кадиса услышала от хозяина особняка? "Довольно, Идиан. Сегодня не лучшее время для встречи." Тросиа думала, вернее знала, что ноблесс никогда бы не позволил обращаться к нему таким тоном и такими словами, однако по какой причине он не поставил дерзкую девчушку на место? По какой причине он терпел гнусные речи в свой адрес? В девушке играла смесь возмущения и ревности, после же добавилась обычная растерянность, стоило Анне сказать: - Ты не в его вкусе. Он никогда не посмотрит на тебя. А знаешь почему? – Потому что такая как ты, будь ты хоть трижды наследницей Лидера клана, никогда: ни в этой жизни, ни в следующей, ни третьей, ни в четвертой, ты не поймёшь его. Благородный, как и человек, тянется к туда, где находит утешение. - Сказанное заставило замолчать Идиан в изумлении. Она осознавала полную правоту преемницы Вистерии, от чего становилось ещё мучительнее. Только вот, упомянув о человеке, хотела ли будущая стражница сказать о том, чего нет у преемницы Тросии? Ты стала приходить сюда намного чаще. Не мешает ли это твоей работе? - отпив глоток теплого чая, спросил ноблесс. - Ничуть, господин Рейзел. Мне только в радость, - живо ответила девушка, отгоняя мысли.