Слёзы по щекам – поток бесконечный, Как дитя горько плачу опять. Будущее неизвестно, Но всё равно я буду ждать.
Время постепенно подошло к середине второго месяца суровой снежной царицы. К этому времени каджу Сирианы закончил использовать контроль разума на каждом жителе деревне, ставших свидетелей последнего происшествия, создав им иные воспоминания: на деревню напали бандиты, которых пришлось покарать благородному. Нет, он привил им подобное не для собственного восхваления, а для того, чтобы Лукедония не узнала о проснувшейся силе ада. Удивительно для самого Зарги, ведь он не знал: идёт он на такое из-за собственной выгоды или присутствует личная забота. Глядя в спину, впереди идущей девочки, он невольно склонялся ко второму. Его кожу до сих пор немного покалывало от увиденной мощи. Только теперь он ясно осознал почему Лагус так сильно зациклен на плане создания «идеального оружия». Если подобная сила вступит в бой, то живому несдобровать, но также он понял тщательно скрываемое беспокойство своего друга. Медленным шагом Анна идёт впереди, будто находясь в другой Вселенной. Не слыша, не видя, не чувствуя, она погрузилась в омут своей души. Пустой, никому не нужной души. В мыслях, как в плёнке, проматывались лица всех знакомых и некогда близких людей и никто из них не задержался, никто из них не сохранил ясность образа. Никто. Мутная пелена легла на глазах, провоцируя слёзы, которые напрочь отказывались появляться. Ноблесс поднялись на судно и корабль начал медленно отчаливать от берега. Анна отвела потёртые очи в сторону горизонта, но с суши её окликнул тот, кого она меньше всего ожидала увидеть. Девочка испуганно опустила взгляд на радостного Эделя. - Что ты… - только и смогла удивленно выдавить из себя Вистерия. Шрайхарт младший начал оживленно махать ей руками и прыгать. - Я всё ещё люблю тебя… - закричал он, вгоняя «возлюбленную в ступор». -… Анна! - Ах… - Что-бы ни случилось, дождись пока я вырасту и заберу тебя из твоей Лукедонии! – ещё громче бросил тот, смутившись. То, что почувствовала благородная в этот миг не передать самыми прекрасными словами. Словно весна изящным цветком расцвела внутри, даря на редкость приятную теплоту. Сердце, казалось, выпрыгнет из груди от необъяснимого счастья. Девочка двумя руками вцепилась в край деревянного судна, выплеснув со всей душой: - Я обязательно хочу увидеть тебя снова… Я буду ждать, ангельский мальчик! Зарга с облегчением узрел воистину необычную картину: Анна с большим усилием махала ему рукой в ответ, счастливо улыбаясь, и по румяным щекам проходят дорожки добрых слёз. Даже слепой сможет увидеть столько детского ликования. Было бы хорошо, если б ребёнок мог улыбаться так всегда. Вот что посетило думы благородного. Когда расстояние досягаемости и видимости исчерпало себя, улыбка ангельского мальчика превратилась в грустное лицо. Он знал о том, что «Беренис» намеревалась его убить, ибо пребывал в сознании в тот момент. Эдель не видел, но, как и отец, ощутил те самые страдания в наигранном хладнокровном голосе. Влюблённый нисколько не винил и не злился на неё, не потому что первая любовь ослепила его, а потому что знал – её сердцу очень больно. - Что же с тобой происходит, Анна? – тихий шепот, что донёсся лишь до холодного моря…***
Полдень следующего дня – время для собрания в тронном зале. Но, за час до его начала Лагус и Урокай получили последнюю тайную весточку от каджу Сирианы, где тот поведал обо всём в деталях. Молодому Главе клана Эгвайн стало не по себе при виде победоносной ухмылки старика. Каждый раз, получая новость от своего товарища, Юроки ассоциировал себя с рванным мешком, который продолжают набивать тяжелыми камнями. Глава клана наконец смог признаться себе: он больше не может вынести всего этого.***
- Моё почтение, Лорд, - поприветствовал Зарга, поклонившись. Анна тяжело вздохнула, отдав поклон не сразу. - Ох, я рад вашему целому и невредимому возвращению, Зарга, Анна. Я шокирован последним вестям, - соответствующе словам произнёс правитель благородных. – Анна, я хочу услышать всё из твоих уст. Отвечай на мои вопросы. Вистерия кивнула, чувствуя прожигающие взгляды нескольких каджу. - При каких обстоятельствах погибли четверо рыцарей Мергас, сопровождавшие тебя в Герцеговину? - Я не знаю. Когда я почувствовала их скончавшуюся ауру, я толком ничего не увидела и не услышала, - спокойно ответила Вистерия. - Почему же? – пытливо продолжил Лорд. - Пока я бежала к ним в лес, на меня напали неизвестные люди, после чего потеряла сознание из-за удара в голову. - Бесполезно спрашивать одно и то же, мой Лорд! – нахально вмешался рыцарь. – Она явно что-то замыслила, а теперь строит из себя саму невинность! - Вы мешаете допросу Лорда. Воздержитесь от своих комментариев, - холодно отчеканил верный ассасин Кертье. - Короче говоря, просто заткнись, ты всего лишь второсортный рыцарь, - пробубнила Анна, прежде чем поняла, что каджу её услышали. Зарга покачал головой, а Урокай хихикнул в ладонь. Она взглянула на каджу Мергас, который постепенно становился краснее рака и помидоров. - Ты! Да как ты…! - Тишина! – пророкотал Лорд, уставший от внутренний распрей в тронном зале. - Лорд, задание, считайте, выполнено, что на сей раз со мной будет? – с каплей надежды спросила бывшая преступница, надеясь на положительный «приговор». - В связи с последними событиями, ты более не имеешь права на наследование титула каджу Вистерии и Стража, но, Урокай решил взять тебя под своё крыло. Отныне ты – подопечная каджу Эгвайн, - с неким облегчением сказал правитель благородных, вытянув уголки губ в подобие улыбки. Лидеры кланов молчали. Их молчание говорило о том, что они уже в курсе решения правителя. Лишь каджу Мергас продолжать стрелять глазами. - В смысле «подопечная»? – захлопала ресница та. – Содержанка что ли? - Нет, нет! – растерянно замотал блондин, искренне улыбнувшись. – Глава Эгвайн будет за тобой присматривать, учить, растить и тому подобное. В будущем, ты станешь его воином. Он ручается за тебя и всё, с тобой происходящее. Понимаешь о чём я? - А… Тогда я рада. – Вистерия упала но одно колено. –