Жизнь прекрасна даже если душа рвется на куски и вокруг всё кажется мрачным, приглядись и ты увидишь что во мраке есть светлые пятна и они наполняют темноту и каждый этот «светлячок» как целый мир света, улыбнись ему и стремись создать свой собственный светлый мир…
- Дитя. Анна распахнула алые зеницы и вскочила с места, не понимая как и когда успела оказаться в своём подсознании. Вокруг неё закружились белые крупицы, похожие на светлячков, которые, изменив направление, полетели вперёд, формируя обладателя родного голоса – Владыку ада. Когда он стал отчётливо виден, Анна почувствовала ком у себя в горле. До сей поры она готова была завалить призрака вопросами о его внезапном исчезновении тогда, но не смогла, потому что вид Ортвина оставлял желать лучшего: блеклая, почти прозрачная кожа, сгорбившаяся спина и чёрный омут безжизненных глаз. - Ты выглядишь невероятно уставшим, - горестно заметила девочка, вызвав продемонстрированную ухмылку у Владыки. - Есть такое. Анна… - М? Ортвин запнулся, увидев любопытное выражение детского лица. Он опустил взгляд, тяжело вздохнув и снова поднял его. - Пойдём-ка, я хочу показать тебе одно местечко. Под ногами вспыхнули древние руны, образовавшие портал из багрового круга, который мгновенно телепортировал их в лодку, плывущую по реке из черни и крови. Реку окружали голые каменные скалы с сухой песчаной землёй, над которой летало бесчисленное множество монохромных тел, то бишь души грешников, отбывающих пожизненное заключение в Преисподней. Увидя Владыку и его сосуд, несколько душ нацелились на них, однако в итоге проходили сквозь них, после чего чертыхались и отправлялись дальше. Анне было жарко и тяжело дышать, но подобное, как подметил Владыка ада, терпимо для физического тела. - Честно говоря, здесь немного скучно, - разочарованно пробубнила Анна. – Я представляла ад местом, полным монстров, огненной гиены и так далее, но здесь пусто, будто природа скалистой пустыни. - Полагаю, все существа на Земле таким ад и представляют, - хмыкнул он. – Но, сколько я помню, это место всегда такое; с самого начала своего формирования. Знаешь, моя жизнь длится около миллиона лет, а может и больше, я не помню, но лишь в последнее тысячелетие я всерьёз задумался над вопросом: а действительно ли эта пустота – ад и почему именно я должен управлять пустотой? Анна пришла в замешательство. - Не могу объяснить всего, - измученно скрестил руки Ортвин. – Просто посмотри. Я создал проекцию своей жизни, дабы показать её тебе. Лодка продолжала дрейфовать. Пожав плечами, Анна перевела ожидающий взор на рассеивающийся туман на каменном берегу с левой стороны. Там лежал нагой новорожденный ребёнок. На его плач слетела одна душа, затем вторая, третья и далее. Они безмолвно кружили над малышом, явно ошеломленные и растерянные, пока одна из душ не взяла крохотное тельце на призрачные руки. Малыш успокоился. - Этот мальчик... - Именно. Это я. Года сменяли друг друга. Вместе со временем рос и ребёнок, продолжая своё существование в полуразрушенном месте под названием «замок ада». Он был один. Один в тёмной Преисподней. Один среди неживых. Один. Один. Один. Один. Анна, не отрываясь, наблюдала за взрослеющим Ортвином. Чем старше он становился, тем больше холоднело его сердце. Она ни разу не увидела проявление каких-либо эмоций радости, грусти, ярости, изумления. Лишь спокойные глаза и прямую линию губ. Внезапно перед троном упал светящийся луч, золотым кольцом ложась на потрескавшийся пол. Развевающийся силуэт медленно выходит из света, улыбаясь. « - Так это ты, - приторно произнес женский голос, - тот самый ребёнок, которого выбрало пространство ада? » Владыка ада обескураженно встал с трона, спустившись к слепящему свету. « - Что ты такое? Как сюда пробралось? – если судить по грозной интонации голоса, то Ортвин явно приготовился атаковать, подобно хищной кобре. » Нежданный гость усмехнулся, медленно делая шаги ему навстречу. Анна затаила дыхание, когда свет постепенно начал тускнеть, обнажая от своей оболочки знакомую, но неожиданную фигуру. « - Меня зовут Ильсебилль. Я ноблесс, - представилась молодая девушка, чьи золотые локоны водопадом вились по женственно-хрупким плечам. Её мелодичный голос напоминал звук полевых колокольчиков. – Я пришла сюда... – она задумалась на мгновенье и продолжила. – Впрочем неважно. Важно то, что я предложу тебе выгодную сделку. » « - Ха, сделка? Что может предложить мне смертная женщина вроде тебя? Не знаю как ты сюда пробралась, однако живой ты отсюда не уйдёшь, - зло произнёс Ортвин. « - Ну, ну, зачем же говорить столько плохие вещи той, - она лукаво наклонила голову в бок, - которая сможет показать тебе внешний мир? » Ортвин сразу оживился, словно ребёнок, которому подарили игрушки. Столько надежды и желания отразилось в молодых глазах одинокого. - Жалкая картина, да? – смеясь, спросил Владыка ада, двумя руками облокотившись о свободную основу деревянной лодки. – Я просто.. Просто… Не промолвив ни слова, Анна тихонько подошла к нему и нежно обняла, гладя по голове. Лодка угрожающе качнулась. - Ты просто устал жить в одиночестве, - закончила за него Анна. Ортвин лишь прикрыл глаза, прижавшись лбом к её груди, слушая, как медленно бьётся детское сердце. « - Разве это возможно? – недоверчиво спросил Владыка ада и получил усмешку в ответ.» « - Было бы невозможным моё присутствие здесь, однако, я пред тобою. Мне нужна твоя сила, мальчик из ада. » « - На кой чёрт? » Алые глаза помрачнели, а лоб нахмурился. « - Видишь ли, я третья дочь в клане Дюнуа. При таком положении я никогда не получу ни высокий пост, ни оружие духа, ни вообще какую-либо силу благородного, потому что всё переходит моим двум старшим братьям. Меня просто выдадут замуж и я зачахну в чьём-нибудь доме. Я желаю себе другой участи. Считай, сама судьба привела меня к тебе. Давай заключим контракт и выберемся из пучины наших обязательств, мальчик из ада? » Ортвин колебался. Слова Ильсебилль звучали колыбелью для его ушей. Не в силах поверить, он всё же поверил, рискнув. « - Я согласен, Ильсебилль Дюнуа. Даже если эта сделка прикует меня к тебе до самой смерти. » « - Да будет так, - победоносно улыбнулась златокудрая. » Инородные друг другу существа пожали окровавленные руки, дабы воплотить контракт и их тела разлетелись на тысячу золотых бабочек…Узник страха, боли, лжи От цепей, как зверь, бежишь Ими скован ты, как все В сердце, мыслях и душе...
Ослепляющее солнце, лазурные моря, зеленые луга, кофейные хребты и иссиня-черное небо, усыпанное миллиардами звёзд – всё это смог лицезреть Ортвин, эфирно находясь в теле своего первого сосуда. Ах, сколько радости, восхищения и трепета читалось в его алых, словно гранат, зеницах. Ах, сколько вздохов издали его холодные уста при виде сей красот внешнего мира! Будучи скованным с дворцом ада, его лицо выражало лишь безразличие и отчуждённость, но, придя сюда, в место жизни и смерти, где нет законов вечности и возмездия за грехи, лик бледного призрака, словно маленькое чадо, готов был расплакаться от такого счастья, ведь почувствовать дуновение ветра – уже многое значило для него. Взамен на присутствие Владыки ада в своём теле – Ильсебилль искусно пользовалась огнём Преисподней. Дабы не вызвать подозрений, она применяла его мало помалу в дружеских спаррингах, ссылаясь на результат упорных тренировок и, как ни удивительно, ей удавалось пускать пыль в глаза. Семья Дюнуа и прочие глядели на неё восторженно, мол какая она сильная и прелестная. Таким образом, третья дочь каджу Дюнуа в силе превзошла названных преемников и самого отца. За последние сто лет, проведенных в ноблесс, он привык к обществу златокудрой. Незаметно для самого себя, Ортвин всё же признался себе и ей в том, что они стали хорошими друзьями, деля радости и печали друг с другом. Он хотел остаться в тени её сосуда навсегда. Хотел, но… Прошло три столетия. Каджу Дюнуа с огорчением наблюдал как двое его старших сыновей – претендентов на титул будущего Лидера клана, уступают его младшей дочери в уме и силе. Неужели ради будущего могущества придётся назвать преемницей Ильсебилль? «Пусть будет так,» - решил он, несмотря на противоречивые возгласы сыновей и возмущения клана. - Серьёзно? – ошарашенно воскликнула Анна, прижимаясь своей спиной к спине Ортвина. – Бабушка могла стать каджу? Мама не говорила мне о ней. - Могла, однако не стала, - нервно процедил Владыка ада, вскоре смягчившись, – Потому что встретила того, кто затронул её сердце. В следующий миг проекция созданной картины, меняющей места и людей, показала незнакомого мужчину, судя по видимости – благородного. Ильсебилль встретила его однажды, то была холодная весна с проливными дождями. - Кто он? - Слуга каджу Вистерии. В общем, самый обычный второсортный ноблесс, не имеющий при себе ничего. Они познакомились на одном из пиршеств во дворце Лорда, и, как в обычной мыльной опере, - между ними произошла любовь с первого взгляда. Анна хихикнула. - Что смешного? - Сколько я тебя помню, ты всегда нехотя или негативно говоришь о любви, Ортвин, - заметила Вистерия. - Не зря же, - нахмурился он. « - Повтори… - ошеломленно произнёс Король ада. – Что ты сказала…» « - Я люблю Аматео и хочу быть. Я… Скажу об этом отцу. Он…» Ортвин схватил златокудрую за плечи, не веря своим ушам. « - Ты сошла с ума, Ильсебилль?! Ты скоро станешь Главой своего клана, сильнейшим благородным в истории, чьи способности никогда не узнают в полной мере! Как ты можешь говорить о любви, которой нет и месяца?! – Дух Преисподней перешёл на глухой крик, до тёмных синяков сжимая девичьи плечи.» « - М-мне больно, отпус…» «- Неужели ты и в правду собралась провести всю жизнь с этим никчёмным, бесполезным, убогим, тупым, пустым существом вроде него? Ты жалкая. » « - Замолчи..» « - Я был о тебе лучшего мнения, ха. » « - Хватит..» « - Не стоило мне заключать контракт с такой простенькой бабёнкой. » Ядовитую ухмылку с лица стёрла резкая болезненная пощёчина. Владыка ада шокированно посмотрел на разгневанную благородную. Ему казалось, будто ещё немного и она испепелит его одним только злобным взглядом, но вместе с этим он увидел столько женской боли в её потемневших глазах. « - Мне одно не понятно, ребёнок из ада, - прошипела Ильсебилль. – Ничего из мною сказанного не вредит ни тебе, ни нашему контракту, так почему же ты взбешён, как злой пёс? » Ортвин вдруг задумался, опуская руки и глядя вслед удаляющейся фигуре златокудрой… Вистерия с неловкостью наблюдала за крупной ссорой, переведя взгляд на Ортвина, который, видимо, собирался с мыслями и набирался храбрости для очередного «пояснения». Ей даже показалось, что он слегка смутился. - У меня не хватило смелости принять осознание правды, Анна. Я был слишком гордым, чтобы признаться ей… В своих ревности и страхе. Хоть и корыстно, Ильсебилль дала мне возможность познать внешнюю Вселенную и сумела стать мне единственным другом. Она относилась ко мне как к равному – человеку или ноблесс, но никак как с инородному непонятному телу. Когда появился этот Аматео, в моей душе затаился страх обернутьсязабытым и ненужным для единственного близкого для меня друга. Я злился, боялся, ненавидел и страдал, ибо не хотел возвращаться в пустоту под названием «ад». Я настолько потерял голову, что решил захватить контроль над телом Ильсебилль. Аматео пребывал в бодром настроении. Набрав небольшой букет незабудок и других полевых цветов, он отправился на холм, где Ильсебилль назначила вечернее свидание. Увидев Дюнуа, стоявшую к нему спиной, вдаль смотревшую, благородный незаметно подкрался и хотел уже крепко обнять после долгой разлуки, однако та внезапно обернулась, широко улыбаясь. Разочарованный, что не сумел сконцентрироваться на неожиданности, протянул влюблённой цветы. Взяв их, златокудрая вдохнула приятный аромат свежего сочетания разных цветов. Аматео почувствовал странную и немного пугающую ауру со стороны дочери Дюнуа, будто перед ним и Ильсебилль и не Ильсебилль одновременно. Странное ощущение раздвоенности. « - Аматео, ты сильно меня любишь? – грустно спросила Ильсебилль. » « - Конечно! Почему ты вдруг спрашиваешь меня? – удивился мужчина. » « - Тогда почему бы тебе, - она выбросила букет, схватит его за горло, - не сдохнуть ради своей любви? » Аматео пытался разжать цепкую хватку рук на своей шее, однако сопротивление не помогло. Задыхаясь, он не мог поверить, что его хрупкая возлюбленная физически может быть такой сильной. Глядя в глаза, наполненные жаждой убийства, он сообразил, что в Ильсебилль вселилось зло, но Аматео и представить не мог яростную борьбу в этом теле.