Не отрекаются, любя.

Глава 5. - А вот это, товарищи, вновь объявившийся наследник семьи Грифитс. Но давайте лучше уйдем и не будем ему мешать. Фраза ворвалась в подсознание Марка сквозь сон. Голос был смутно знаком, но, ни каким образом не хотел складываться в образ. Скрип закрываемой двери и топот ног в коридоре, вперемешку то - ли с удивленными, то - ли с возмущенными возгласами заставил Марка открыть глаза. Увидев непривычную обстановку вокруг, Марк на секунду опешил, пытаясь осознать, где он. Но уже в следующее мгновение, он вспомнил вчерашний день и выдохнул. Марк сел на кровати и бросил взгляд в окно. Судя по солнцу, времени было уже где – то около обеда. Выругавшись про себя, он встал и пошел в ванную. Неужели его никто не мог разбудить? Все планы насмарку. С утра он собирался встретиться с отцом, потом заехать в еще пару мест. На завтра уже была назначена встреча с Эриком Вилмаро и времени заниматься какими-то еще делами у него не будет. Размышления Марка прервала вода. Точнее ее отсутствие, и странный шум и гул в трубах. - Замечательно, - проговорил Марк. – И где же мне теперь умыться и сполоснуться? Взяв в руки зубную пасту со щеткой, перекинув через плечо полотенце, Марк пошел на поиски Адама. Ведь человек, считающий себя хозяином в доме, должен был знать, где в этом доме вода. Однако найти Адама Марку оказалось проблематичным. Только сейчас, когда он с таким рвением вылетел в коридор, он понял, что не имеет никакого понятия, в какой именно комнате живет его новый папА. Заглянув в пару ближайших комнат, и не найдя там никаких признаков жизни, кроме паутины по углам, Марк решил спуститься вниз и спросить у прислуги. Уж они то должны знать, какую комнату занимает их хозяин. По первому этажу растекался приятный запах свежей выпечки. Желудок Марка тут же отреагировал на это громким урчанием. Подавшись минутному порыву, Марк поспешил на кухню. Когда он был маленьким, их кухарь каждое утро пек свежий хлеб с хрустящей корочкой. Марк очень любил пробираться на кухню по утрам и втихаря таскать этот хлеб. Направившись в сторону кухни, Марк на полпути замер в изумлении. Гостиная была заполнена незнакомыми ему людьми. Складывалось ощущение, что каждый из них расположился, где смог: кто – то сидел на стуле, кто – то на подоконнике, кто – то на боковых спинках старого дивана. В центре сего действия находился Адам. Одет он был не по последнему писку моды, но со вкусом. Встреть его Марк первый раз таким, ни за что бы ни подумал о нем, как о беспризорнике. И, в отличие от дня вчерашнего, Адам улыбался. Сейчас этот мужчина больше походил на аристократа, чем вчера. Волосы аккуратно зачесаны, воротник белой рубашки был расстегнут на одну пуговицу, что придавало Адаму более раскрепощенный вид. Серая, безрукавная жилетка, в отличие от рубашки была застегнута на все пуговицы. Из нагрудного кармана торчал носовой платок в серую клетку, рукава рубашки закатаны по локоть. Мужчина жестикулировал и что – то объяснял слушавшим его людям. - Адам, - окликнул его Марк. - Можно тебя на минутку… Адам посмотрел на него, улыбнулся, и, извинившись перед слушателями, вышел к Марку. - Объясни, пожалуйста, что это? – спросил Марк, кивая головой в сторону гостиной. - Это? Экскурсия… - Экс…курсия… И… Что это еще за экскурсия?! – удивился Марк. - Обыкновенная экскурсия, - ответил Адам. - Два раза в неделю. В понедельник и четверг. История поместья Кэмпингов с посещением прекрасных, когда то, мест. Ах, да, чуть не забыл. Обеденный чай со свежей выпечкой входит в стоимость билета. При всем этом Адам улыбался, не выказывая ни капли негодования или презрения. Словно и не было вчерашнего дня. - Ты издеваешься что ли? – поинтересовался Марк. Меньше всего он ожидал, что его дом превратят в подобие музея, и по нему будут водить экскурсии. Теперь ему стало понятно, что голоса, разбудившие его, вовсе ему не приснились. - Нет, мой дражайший сынок, - Адам все так же улыбался излучая доброжелательность, словно Дед Мороз на новогодней елке. - Издевается твой Отец, - продолжил мужчина. - Он не дает ни копейки на содержания поместья. Приходится выкручиваться как то самим. - А работать ты не пробовал? – поинтересовался Марк. - Нет, не пробовал. - Попробуй. Вещь полезная. Развивает человека, как личность. Улыбка на лице Адама сохранилась, но выражение глаз поменялось тут же. Дед Мороз вмиг превратился в злобного тролля. - Иди ты… Личность… Мужчина развернулся и направился обратно в гостиную, откуда на них смотрел не один десяток глаз - Адам, - Марк окликнул своего нового папА в очередной раз. - На минутку… Адам вздохнул, извинился еще раз перед посетителями и вернулся к Марку. Встав спиной к гостиной, что бы ни кто не смог видеть его лица, он спросил уже без тени улыбки: - Что? - Где я могу тут сполоснуться? – спросил Марк. Все остальные вопросы он решит потом… - Общая ванна оборудована в старой кладовой, - ответил Адам, и направился к своим гостям, видимо, решив не утруждать себя больше разговором с «сыном». - Общая?! – ужаснулся Марк, вспомнив общую ванну в общежитии, комнату в котором ему удалось снять в первое время своей учебы в колледже. - Общая, - тон и ухмылка Адама подтвердили его опасения. Марк находился в приемной «КэмпингИндалз» уже четверть часа. Молодой человек, сидящий за столом, и гордо именуемый секретарем – референтом, если верить его бэйджику, разговаривал по телефону, записывая что – то в блокнот. Попрощавшись со своим собеседником, Харви (имя было написано на бэйджике) обратил внимание на Марка. - Здравствуйте, чем могу помочь? – поинтересовался он, расплываясь в дежурной улыбке. - Здравствуйте, - ответил Марк. Время, пока секретарь разговаривал по телефону, дало Марку возможность оценить его с точки зрения его рабочих качеств и личных. Вежливый, не смотря на то, что из трубки отчетливо слышались требовательные, недовольные, и местами даже гневные нотки, он ни разу не повысил тон и не выразил своего недовольства говорившему с ним человеку. Явно терпеливый и вполне уравновешенный: пятнадцать минут (и это только то время, что Марк был в офисе) объяснять человеку одно и то же, не повышая при этом голоса, не у всех бы хватило терпения. - Я бы хотел встретиться с мистером Грифитсом. - С кем, простите? – спросил Харви, слегка нахмурив брови. - С Оливером Грифитсом… После секундной задержки, морщинки на бровях расправились, и на лице появилась все та же дежурная улыбка. - Извините, - произнес Харви, - но у нас нет работников с такой фамилией. Марк воздохнул. Скорее всего, он зря отправил отцу телеграмму о своем прибытии. Но уж предугадать то, что его отец начнет от него прятаться, он никак не мог. - Харви, - начал Марк. – Я понимаю, что у тебя, вполне возможно, есть свои инструкции на мой счет, но мне на них наплевать. В каком кабинете он сидит? - Я не совсем понимаю, о чем Вы, - извиняющимся тоном произнес секретарь. - Я хочу встретиться с твоим начальником. Так более понятно? - Но у мистера Уолберга совещание. Я могу Вас записать на… - Уолберга? – переспросил Марк. – Какое отношение Энтони Уолберг имеет к компании? - Энтони Уолберг является соучредителем фирмы. Но он не работает тут. Директор его сын. Хотя сейчас… - Норвуд? – удивился Марк, не дослушав Харви.. – Чем дальше, тем интереснее и интереснее… Энтони Уолберг был когда то одноклассником и лучшим другом его папА. Насколько известно Марку, Энтони устроился сюда сразу после колледжа, по протекции своего одноклассника. Особыми качествами лидера и трудолюбия никогда не отличался, и как он умудрился стать соучредителем фирмы, для Марка осталось загадкой. «КэмпингИндалз» была исключительно семейной фирмой. Похоже, что за последние десять лет тут все встало с ног на голову. Марк развернулся и направился в зал заседаний. Насколько он знал, все совещания проходили именно там. По крайней мере, десять лет назад все было именно так. - Подождите, Вы куда? – услышал он за спиной удивленный голос секретаря и прибавил шаг. Спорить с секретарем о том, может он там находиться или нет, у него не было никакого желания. Распахнув дверь зала заседаний, Марк замер в удивлении. За столом, рассчитанным на десять человек, а то и более, сидело всего трое, и из этих трех он знал двух. Энтони и Норвуд Уолберг. Марк допивал уже третью чашку кофе и пытался осмыслить только что услышанное. Четыре года назад его Отец вывел основные активы компании на счет фирмы, которую создал сам, продал Энтони Уолбергу пакет своих акций и ушел из фирмы. Четыре года «КэмпингИндалз» пыталась выжить, но теперь, кажется, что дни фирмы сочтены. Совещание, на которое ворвался Марк, было переговорами, по продаже имеющихся у Уолбергов акций и перевода имеющихся на счету фирмы активов на счет другой, более успешной фирмы. - Десять лет – это очень большой срок Марк, - проговорил Уолберг старший. - Мы честно пытались вытянуть фирму, но в сложившейся ситуации… Я не желаю тащить на дно вместе с ней и свою семью. - Но… - Марк не знал с чего начать. Столько вопросов роилось у него в голове. - Мы задерживаем зарплату уже на полгода. Нас едят налоговики и трудовая инспекция. Наш штат сократился на семьдесят три процента только за последний год. За последние шесть месяцев мы были вынуждены выплачивать зарплату тем, кто решил уйти из своих денег. - Почему отец так поступил? Чем его не устраивала «КэмпингИндалз»? С чего он решил вдруг уйти? И какое право он имел выводить активы фирмы на свою фирму? - Марк, он был генеральным директором. Держателем основного пакета акций. - Основной пакет акций у меня, - возмутился Марк. – У Оливера было всего двадцать семь процентов. - Он был твоим представителем… Марк, я не понимаю твоих к нам претензий. Это ты не соизволил появиться во время… Твой отец, как твой законный представитель имел полное право основного голоса, так как в целом он был вообще единственным человеком среди нас, у кого на руках были акции. Как, по-твоему, мы должны были ему воспрепятствовать? Марк выдохнул. Энтони был прав. Со всех сторон прав. Если ему и стоило кого - то винить в происходящем, то только самого себя. Но он никак не думал, что их личная с Отцом война может сказаться на фирме, и на людях, которые здесь работают. - На какой стадии ваши переговоры по продаже акций? – спросил Марк, пытаясь сообразить, что можно сделать в данной ситуации. - На начальной. Мы пытаемся получить заказ на один проект, который, как я надеюсь, может нам помочь, но это все тоже вилами по воде писано. С нашей сегодняшней репутацией это миссия из разряда «невыполнимо». Скорее всего, он уйдет в руки конкурентов. Проще говоря – в руки твоего Отца. - Кстати, - встрепенулся Марк. – Как мне его найти? Он не живет дома и… Договаривать о том, с чем он столкнулся в поместье, Марк не стал. Скорее всего, эти люди прекрасно все знают. - Он построил особняк в новом районе. Элита… - Ясно. Адресом поделитесь? – поинтересовался Марк, отставляя в сторону уже давно пустую чашку, и вставая с кресла. - Легко. Только я бы советовал тебе для начала добраться до Колинза. Винг Колинз был душеприказчиком деда. Марк был у него десять лет назад, написав предварительное заявление на принятие наследства, и признав себя дееспособным. Это было как раз в тот день, когда его жизнь, как ему раньше казалось, дала трещину… - Причем здесь Колинз? – поинтересовался Марк. Уолберг старший вздохнул. - Марк. Как юрист, я тебе советую, прежде чем предъявлять претензии Отцу, тебе надо узаконить свои права. На данный момент, ты – всего лишь строчка в завещании. Кстати, ты вообще у него был? - У Отца? – поинтересовался Марк. – Нет, я же говорю, что.. - Да мне наплевать на твоего Отца, - перебил его Энтони. – У Колинза? Перед тем, как пропасть, - дополнил он свой предыдущий вопрос. - Я не пропадал. Меня отправили учиться, - ответил Марк. - На десять лет? – удивился Энтони. – Ты хоть знаешь, что твой отец объявил тебя мертвым? - Да, слышал эту новость. - И что теперь? – спросил Норвуд. - В смысле? – не понял Марк задаваемого вопроса. - Во всех смыслах, Марк, - ответил Норвуд. – Что ты будешь делать дальше? Заявишь свои права на компанию? Не позволишь нам продать свои активы? Тебя не было десять лет, а теперь, когда мы решили, что не можем больше тащить на себе эту кабалу, ты решил явиться? С чего бы вообще? - Ты на что – то намекаешь? – удивился Марк, улавливая подтекст в сказанном, но, не совсем понимая выставляемые ему претензии. - Я намекаю на то, что либо ты оформляешь свою долю в фирме, и выкупаешь нашу, либо мы ее продаем другим. Либо ты оформляешь свою долю и мы все вместе продаем фирму. - А попробовать все вернуть обратно… - предложил Марк. - Что? Что ты хочешь вернуть обратно? – взъелся Норвуд. – Фирмы уже фактически нет. У нас нет ни средств, ни репутации. Твой отец на славу постарался для того, что бы мы оказались в полной жопе. - Я, - поправил Норвуда Марк. - Что ты? – удивился Норвуд. - Что бы я оказался в полной жопе, - ответил Марк. – Но вы говорили, есть еще вариант, какой-то заказ… - Марк, это будет просто чудо, если этот заказ нам достанется. Нас нет в конкурсе, потому что у нас нет обеспечительного капитала. Нам придется нанимать людей со стороны, потому что наш штат за последний год явно поредел, от слова совсем. И в конце концов самое жопное это то, что мой Папа был когда то в женихах у владельца фирмы которая проводит конкурс на застройку, но вот мой Отец его отбил… У когда то лучшего друга… Каковы наши шансы, как ты считаешь? - О чем вы вообще тогда речь ведете? – спросил Марк. - Не знаю. Отец надеется на лояльность и на что там еще? – спросил Норвуд у Энтони. Не дождавшись больше ни от кого ответа, Норвуд встал с места, извинился и вышел, пробурчав что – то про напрасно потраченное время. Проводив взглядом сына, Энтони вздохнул и посмотрел на Марка. - Извини его. У его мужа подходит срок родов и он кидается на всех. Там трудная ситуация, они долго пытались и… - Энтони, не надо, - проговорил Марк, понимая, что в основе своей Норвуд прав. Иногда бывает просто слишком поздно… - Что можно сделать? Конкретно. Или и пытаться не стоит? – поинтересовался Марк, хотя из всего услышанного ранее только бы идиот не понял всю бессмысленность попыток спасти процветающую когда-то компанию. Уолберг пожал плечами. - Для начала тебе надо перестать быть просто строчкой в завещании… А «КэмпингИндалз» на мой взгляд больше не существует. Тебе надо к Колинзу, Марк, и чем быстрее, тем лучше. Марк сидел в кафе и пытался привести мысли в порядок, но не получалось. Они разбегались словно грызуны при травле. Действия Отца в отношении его вполне понятны и ожидаемы. В отношении Адама тоже все ожидаемо но не понятно. А фирма… Чем Отцу помешала «КэмпингИндалз» Марк понять не мог. Фирма была оплотом строительного бизнеса не только в этой стране, но и за рубежом. Когда то. Давно. То что развалена она была намеренно Марк не сомневался. Только вот мотивы казались ему слишком туманными. Месть? Оливер так попробовал отомстить непослушному сыну? Лишив его фирмы, фактически Отец лишил его средств к существованию. Ну это, конечно только по его мнению. Ошибочному. Стоит ли пытаться спасти фирму, или отпустить ситуацию, и дать ей катком проехаться по остаткам фамилии Кэмпингов? Марк отставил в сторону чашку и достал свой планшет. Для начала следовало расставить приоритеты в действии и уж потом решать задачи по мере их важности. Винг Колинз был удивлен не меньше Уолбергов, когда на пороге его кабинета появился Марк. Адвокат был ровесником его деда, и Марк был удивлен узнав, что тот еще практикует. Не смотря на почтенный возраст Винг выглядел вполне бодро. - Он предоставил копию твоего свидетельства о смерти, - произнес Колинз. – Сколько бы я не просил оригинал, он шипел и отплевывался, уверяя меня в том, что за оригиналом ему необходимо лететь, а желанием он не располагает. Через суд он принял наследство, как твой ближайший родственник и я ни чего не смог сделать. Ты не отвечал на мои звонки. - Да. Он выставил требования отказа от фамилии. Мне пришлось перестать быть Грифитсом, отсюда все последствия… - Что? – Колинз аж привстал с кресла, но тут же вернулся обратно. - Как? Почему? - Я… Марк замялся. Винг Колинз был человеком старых взглядов. Такие не принимали новые веяния в человеческих отношениях. Да, сегодня все реже плевались в сторону омег, посмевших родить вне брака, но это относилось к молодому, более прогрессивному поколению к которому Колинз не относился. Этого мужчину Марк знал с рождения. И всегда уважал его. Винг был частицей связывающей его не просто с прошлым, а с тем временем, когда он был еще относительно счастливым ребенком. Не хотелось это терять. - Я сменил фамилию на Кэмп, сокрашение от фамилии папА. Он очень быстро ограничил мои права на свою фамилию, я даже не успел восстановить сим-карту. Я потерял ее здесь. Да и восстановить за границей номер, выданный тут, тогда было просто невозможно. - А написать мне ты не мог? Хоть как-то дать о себе знать, Марк! Что за пренебрежительное отношение? – взъелся Колинз. - Извини, - произнес Марк, видя, как Винг переживает. – Я… Если честно, были свои заботы, а потом… Это наверное эгоистично, но в тот момент мне не хотелось ничего общего иметь с Отцом. - Вот именно – эгоистично. Колинз нажал кнопку на коммутаторе. - Рик, сходи до архива. Дело Кэмпингов принеси мне, пожалуйста. - Ты хоть представляешь, скольких людей ты подвел, потому что тебе «не хотелось»? – спросил адвокат, после затянувшейся паузы. – Твой дед жизнь положил на благо «КэмпингИндалз», и его Отец… А Грифитс… Колинз щелкнул пальцами. Звучно, громко. И как только у него так получилось… - И все… Сотни людей без работы. Людей, которые работали там не один год. Целыми семьями и поколениями… - Винг! – Марк сам не ожидал от себя такой реакции. – Пожалуйста… Не надо… Если вы думаете, что мне все это время было легко и просто, то вы ошибаетесь. Очень ошибаетесь. Чьи бы то ни было мотивы, тогда и сейчас уже не важны… Я пришел не лекцию слушать о том, какой я плохой… - А зачем ты пришел? Компании как таковой уже и нет, и насколько я знаю, она уже не принадлежит твоему Отцу. Все, что мог получить ты, получил он. Денег на твоих счетах тоже нет… Ничего не осталось… - Есть дом… - Поместье, - усмехнулся Колинз. – Ты уверен, что хочешь ввязаться в это? Ты когда видел его последний раз? Я слышал, что оно в довольно таки плачевном состоянии… - Я провел там ночь, - ответил Марк. - Вы правы. Дом практически угроблен, но это мой дом. Я там родился и вырос… Дом это единственное, что я хочу забрать. Помогите мне. Что я должен сделать? Колинз накидал беглый план действий, предложил Марку пару тройку толковых коллег, на что Марк ответил ему отказом. Винг был их семейным адвокатом, начинал работать еще в молодости с его дедом, и Марк не хотел менять это. Колинз удивился но согласился, предупредив, что дело вряд ли будет легким, и, с учетом его возраста ему понадобится помощь. Марк согласился. Колинз отдал ему небольшой, пожелтевший от времени конверт. Как пояснил адвокат – это письмо было написано его дедом, и он просил вручить его внуку, когда тот станет полностью совершеннолетним. Марк хотел вскрыть его на месте, но Колинз его остановил, посоветовав сделать это дома. К вечеру Марк был вымотан до жути. Оказалось, что составление иска и сбор доказательств того, что он жив – вполне себе утомительное дело. Сообразить, кого можно пригласить в свидетели его чудесного воскрешения, получалось с трудом. За десять лет он растерял все контакты, не поддерживая связи даже со школьными друзьями. Не удивительно, что его Отцу так легко удалась эта афера. Вся надежда была на домашнюю прислугу из тех немногих, кто остался работать в доме еще с того времени, как он тут жил. Повар, садовник и Сэм. Связаться с ними из офиса Колинза у Марка не получилось, как оказалось стационарный телефон в поместье оказался отключен, а обменяться мобильными номерами они не успели. Большой беды Марк в этом не видел, он решил переговорить с ними вечером. Домой Марк вернулся вечером. На подъездной территории не было ни одного работающего фонаря и опустившаяся темнота делала дом похожим на картину из фильма с призраками. - Что я тут делаю, - пробормотал Марк, ставя на сигнализацию арендованный автомобиль. Может он поспешил, решив, что этот дом ему нужен? Зачем? Для чего? Он же может просто сделать свою работу и спокойно уехать обратно. У него своя, вполне устоявшаяся, вполне удовлетворяющая его жизнь. Дом, работа, сын. Ради чего он решил ввязаться в то, во что ввязался? Может быть во всем виновато это пресловутое «вполне»? Что он будет делать, когда вернет себе права на это поместье? Где будет брать деньги на восстановление? Доходы его фирмы не покроют эти вложения. Продать? Смысл тогда пытаться вернуть… Марк не сразу заметил темный джип припаркованный чуть дальше крыльца. Отсутствие света на прилегающей территории, делали его практически не заметным. Большой, черный, судя по очертаниям – что – то из последних моделей популярного производителя. Гадать о том, кто решил их посетить, было бессмысленно. Марк сглотнул. Он устал настолько, что не выдержит словесной баталии с Отцом. Да и не рассчитывал он больше его увидеть сегодня. Зайдя в дом, Марк прислушался. Приглушенные голоса доносились из бывшего кабинета деда. Отец и Адам явно спорили. - Просто делай, как сказано, и все, - произнес Отец. Его голос практически не изменился, все такой же властный и грозный. Лишь легкая хрипотца в нем выдавала его возраст. - А если откажусь? – спросил Адам. - Да ради Бога, последствия ты сам знаешь. - Это бесчеловечно! – выкрикнул молодой мужчина. – В нашу последнюю встречу, они и так шарахались от меня. Они меня практически не узнают уже. Как так можно? - Ты сам выбрал эту жизнь, Адам. Я выполняю свою часть договора… Можешь нарушить свою. Я буду этому только рад, ты же знаешь. Дверь в кабинет открылась, и оттуда вышел Отец. Марк замер ожидая колкостей в свой адрес, но мужчина лишь прошел мимо, и, окинув его презрительным взглядом, вышел из дома. - Зачем ты только явился? – спросил Адам, когда Марк зашел в кабинет. – Он же понятия не имел, о том… Ну зачем? Адам сидел на полу, облокотившись спиной о дверь и прижав ноги к груди. Голова была запрокинута, глаза закрыты, на щеках блестели дорожки от слез. Если бы Марк не знал, что перед ним взрослый мужчина, то принял бы своего отчима за подростка. Марк прошел к большому письменному столу, выполненному из амаранта. Он помнил тот день, когда его доставили к ним в дом. Дед орал благим матом на грузчиков, которые шатаясь, несли его через холл. Не дай Бог заденут обо что – то и поцарапают. Не сносить бы им тогда своей головы. Благо для грузчиков все закончилось вполне себе хорошо. Дед еще даже на чай сверх нормы им дал, за добросовестность и свою несдержанность. На столе стоял прозрачный пакет. Заглянув в него, Марк насчитал семь бутылок того самого дешевого коньяка, коим парень упивался вчера. Откуда здесь появился этот пакет, гадать не приходилось. - Паек на неделю? По бутылке на день? – уточнил Марк, усмехаясь и оборачиваясь. Адам не отреагировал. Он все так же сидел на корточках у двери, только теперь уже его лицо было спрятано в коленях. Марк подавил в себе порыв плюнуть на их негласную, начатую накануне войну, и пожалеть Адама. Во-первых, сам виноват, во-вторых за проявленную гуманность ему еще и прилететь может. Вряд ли, парень будет рад этой жалости. Марк бросил взгляд на стол, отмечая для себя, что он потерял свою первозданную величественность. Лак поблёк, а поверхность стола была испещрена паутиной маленьких и не очень, царапин. На столе лежал белый, не примечательный, пухлый конверт. Это было, конечно не его дело, но Марку стало интересно, сколько все-таки денег его отец оставляет своему муженьку на жизнь. Что если, это не вина Отца, в том, что стало с домом? Что если этот… Додумать Марк не успел, так как в открытом конверте оказалась вовсе не пачка денег, как ему подумалось изначально. Там лежали фотографии, с которых на Марка смотрели практически идентичные мальчики. Не стоило гадать, кто это был. Глядя на эти фото, Марк себе мог отчетливо представить, как выглядел Адам в детстве. От Отца его братьям досталась разве только что форма ушей и «слизанный коровой» завиток на челке. Фотографий было штук десять, может чуть больше. На них мальчики были и вместе и каждый по отдельности. Но ни на одной фотографии Марк не увидел их улыбки. Казалось абсолютно странным – словно ты смотришь не на живых детей, а на манекены. - Он запрещает тебе с ними видеться? – спросил Марк, вспомнив обрывок разговора, который ему удалось услышать буквально пару минут назад. - Не смей трогать… Адам за пару секунд оказался рядом и буквально вырвал конверт и фотографии из рук Марка, отчего те, разлетелись веером на пол. Адам наклонился их собрать, да так и остался сидеть на полу на пятой точке. - Почему они с ним, а не с тобой? – поинтересовался Марк. - Не думается, что тебе настолько плевать на них… - Какая тебе разница? - Слушай, ну это не дело, - Марк кивнул на фотографии. – Дети в этом возрасте любят фотографироваться и позировать. И обычно они улыбаются. Андреас в пять лет мог часами… - Ах ну да, - перебил его Адам. – Он удивился, что ты приехал без своего выблядка… Это его слова… Марк замер. Хотел сначала ответить колкостью на колкость, или того хуже – дать оплеуху, но какой в этом смысл? От Отца он ничего другого и не ожидал. От Адама, видимо тоже ждать чего то другого не следовало… Придется уживаться с ним, по крайней мере пока… - Я… я готовлю документы в суд, - решил оповестить его Марк. - Буду «возрождаться» и планирую вернуть себе дом. Это дело не скорое, но вполне можешь начинать подыскивать себе другое жилье. Не дождавшись ни какого ответа и реакции на сказанное, Марк направился к выходу из кабинета. Остановившись в дверях, он обернулся посмотреть на Адама. Тот лежал посередине кабинета, практически в позе «звезда». - Хотя, знаешь, - произнес Марк, прекрасно понимая, что потом будет корить себя за то, что собирается произнести. – Он, наверное, правильно сделал, что отнял их у тебя. Что ты можешь им дать? У тебя ни кола, ни двора, ни работы, ни стремлений. Все, что ты делаешь, это сидишь тут и пьешь. Ужин был скромным, если сравнивать его с теми приемами пищи, что бывали в этом доме ранее. Марк же вполне мог довольствоваться тем, что было подано: первое, второе и, как говорится, компот. Ему не нужен был выбор, как в ресторане, к которому привыкли его предки. Адам сидел напротив, и молча ел, иногда бросая взгляды из исподлобья на своего пасынка. - Извини, - Адам нарушил тишину. Марк поднял на него удивленный взгляд, но не сказал не слова в ответ. - За то, что я сказал про твоего сына, - пояснил Адам. – Дети не виноваты в ошибках родителей. - Просишь прощения и тут же одновременно оскорбляешь опять, - усмехнулся Марк, на попытку Адама извиниться. – Называя моего сына ошибкой вряд ли можно добиться моего расположения. Адам бросил на стол столовые приборы, и вскочил с места. - Я не хочу… ничьего расположения, - произнес он. - Слушай, - продолжил Адам, через непродолжительную паузу возвращаясь на место за столом. – Я был зол и обижен. Я позвонил Оливеру сказать, что Ваш совместный план говно. Что то, что ты сюда явился, не заставит меня отсюда съехать и я не дам ему развода, как бы он на меня не давил. А он, оказывается, был очень удивлен твоим появлением. Нет, конечно, не заплакал от счастья, выговаривая «Ах мой милый Марк таки жив? Я-то думал…». Это было, скорее всего, что – то типа «Как он смел сюда вернуться еще и вы…».. Адам запнулся и оборвался явно на полуслове… - Еще и вы…? – Марк повторил последнюю фразу, не договоренную отчимом, давая тому понять, что ждет продолжения. - «Еще и сына своего, поди, притащил», - произнес Адам. – Только он сказал не «сына», а вот то вот слово. Марк вздохнул. Он уже, практически отвык от подобного отношения к Андреасу. Все-таки Европа была более прогрессивна в этом плане. В плане свободы отношений, толерантности и религиозных взглядов. Да весь мир в последние десятилетия меняется, но вот такие вот ярые поклонники старых взглядов, как его отец, найдутся всегда и везде. - Слушай, Адам, меня, если честно, уже давно не задевают, подобные суждения. Поверь мне, я этого накушался в свое время. Мне плевать. Отец всегда был… Слишком… У нас с ним никогда не было хороших отношений. Ничего другого я от него не ожидал, ни тогда, ни сейчас. Но ты… Ты не имеешь никаких прав так выражаться про меня или моего ребенка. Ты знать нас не знаешь. И та ситуация в кабинете характеризует тебя не с самой лучшей стороны. Поверь мне, я могу и сейчас тебя отсюда выставить, мне это ничего не будет стоить. Только я полагаю, что тебе идти то и не куда, я прав? Марк посмотрел Адаму в глаза. Тот ничего не ответил. - Где ты жил до того, как залез в штаны моего отца? – поинтересовался Марк. - А может это он залез ко мне в штаны? – огрызнулся Адам. - Хорошо, – согласился Марк. – Где ты жил до того, как мой отец залез к тебе в штаны? - Снимал комнату в общаге, в трущобах. Доволен? - Очень. Возвращаться туда, я так полагаю, ты не планируешь? Последовавшее молчание ответило само за себя. - В таком случае, - продолжил Марк, - я бы попросил тебя, как можно реже попадаться мне на глаза, и того реже хамить мне. - То есть хамить можно, но редко? – спросил Адам. Марк вздохнул. Отставил в сторону тарелку и вышел из – за стола. Похоже, что Адам, как и он сам, довольно таки упрямый малый. Если так, то им стоит разойтись сейчас, что бы снова не наговорить друг другу гадостей. К тому же, он уже все съел, и оставаться дальше за столом не было смысла.