Не отрекаются, любя.

После встречи с заказчиком Марк направился домой. Ехать в «К.И» было рано. Вилмаро прав, следовало все обдумать. Хотя Марк уже понимал, что если ему позволят, то он осуществит задуманное. Но стоило прикинуть, как это преподнести Уолбергам. Еще останавливал и тот факт, что по факту полноправными владельцами фирмы на данный момент были именно они. На сегодняшний день у Марка не было ни каких прав на «К.И», и может так и статься, что и не будет. Готов ли он был к тому, что бы вложить свои силы и свои перспективы, в принципе, в чужое? Нужно было все обмозговать. Направиться к Колинзу было бессмысленно, тот должен был сам позвонить. К тому же, для начала необходимо собрать документы, свидетелей, доказательство того, что он тот кто есть. Именно этим и собирался заняться Марк. Что там говорил Адам про то, что убрал его вещи на чердак? Может не только штаны рубашки, но и фотографии… Если удастся найти его детский и школьный альбомы может и свидетели не понадобятся? Не так уж сильно он и изменился со времен окончания школы. Дом встертил его запахом горелого, что очень удивило Марка. Ни один повар, даже самый паршавый не позволит себе сжеч еду. По крайней мере, Марку всегда так казалось. Еще больше удивил отборный мат, который он услышал, приближаясь к кухне. Но когда, зайдя в помещение, Марк увидел там Адама обсасывающего свой палец, и со злостью смотря на кусок сыра на разделочной доске, вопросы отпали. - Привет, - поздоровался Марк, обозначая свое присутствие. - Ага, - ответил Адам вместо приветствия. Закончив будерброд, Адам кинул в раковину нож, разделочную доску, и сел за стол. - Чем воняет? – спросил Марк. - Я сжег макароны, - ответил Адам, откусывая бутерброд и запивая его чашкой чая. - Ты? – удивленно спросил Марк. - Я. - А где повар? – спросил Марк. - Где вообще все. Я сегодня с утра ни кого не видел. - Нет ни кого. И не будет. Твой отец решил, что кормить двоих взрослых дормоедов ему западло. Он расчитал всех с утра. Мы тут абсолютно одни. У Марка вырвался нервный смешок. Неужели отец удумал его напугать лишив обслуги. - Здорово, - ответил Марк. - Ага. Макороны были последние. Сыр, кстати тоже последний, но половина батона еще осталось. Налетай. Завтра и этого не будет. Он блокирнул мою карточку. - Ясно, - ответил Марк, садясь напротив Адама. – Скажи, а ты не пробовал работать? Это намного эффективнее, чем сидеть на шее у моего жмота отца. - Пробовал. Лет так шесть – семь назад. Полы драил в его офисе. А больше нет, не пробовал. Но ты уже спрашивал, и я помню про развитие личности и все такое. Марк наблюдал, как Адам поглощает бутерброд и чай, и в очередной раз задумался. А что если все происходящее здесь – это хорошо поставленный спектакль? Что если, ни какого брака нет, а отец, таким образом, просто пытается избавиться от него. Ну не мог, кичащийся своим происхождением и положением в обществе Оливер Грифитс связать себя браком с таким, как Адам. У Марка это в голове не укладывалось. - Как ты умудрился втянуть его в этот брак? – спросил Марк. - А что тебя удивляет, я в постели огонь, - ответил Адам, улыбаясь во все тридцать два. - С моим отцом на одной постели далеко не уедешь. Не ты первый… - Не я и последний, - перебил его Адам. - Я знаю. Я залетел. Представляешь, так бывает, когда хранишь презики в рабочем столе. Любой может взять, тьпунк, и проколоть. - Ты проколол его презервативы? Серьезно? То есть это даже не нечаянный залет, а ты все просчитал? - Я не наивный идиот, что бы рассчитывать на святую любовь. - Но он тоже не идиот, что бы вступать в брак по залету. Я более чем уверен, что его не раз пытались на этом поймать. - Я рискнул. И победил. - Уверен? Твоя победа попахивает как-то не очень… Марк все больше и больше убеждался в том, что Адам лжет. О какой победе может идти речь, если вспомнить о состоянии дома, в котором он якобы живет. Да и зачем отцу было бы съезжать, а муженька оставлять тут. Марк скорее бы поверил в то, что Оливер выставил супруга за дверь, чем съехал сам отсюда. Единственное, что не связывалось с этой теорией, это именно состояние дома. Вряд ли бы Оливер Грифитс мог жить в подобных условиях. Значит не жил… - Не, это макароны, еще не выветрились, - ответил Адам, на замечание Марка. - Я отвык жрать варить. Да и вообще не особо то и умел. Так что? Ты съедешь? Олли сказал, что вернет все на место, как только ты «свалишь в туман». Это его слова. - С чего бы мне съезжать? У меня в отличие от тебя карточка есть, на ней есть даже деньги. И готовить я умею, и местами даже люблю. Меня все устраивает. Если что – то не устраивает тебя, то ты съезжай. Адам закинул в рот последний кусок бутерброда и, прожевав, произнес. - Я не могу. Но зато могу тут прибираться, стирать тебе, готовить. Работать за хавку, - подытожил он. Сдержать рвущийся наружу смешок Марк не смог. - Что за лексикон? Жрать, хавка… Сейчас ты далек от аристократа, как никогда. - Насрать на аристократа. Во мне ни капли голубой крови. Ты явился сюда не пойми зачем, и лишил меня того малого, что у меня было. Ты мне должен. Марк отрицательно помотал головой, не соглашаясь с приведенными доводами. - Если он тут не живет, что тут делаешь ты? - А мне тут нравится. Просторно. Местами даже уютно. Крыша над головой есть и ладно. - У тебя настолько малы запросы? Ты реально такой или прикалываешься? – поинтересовался Марк. - Реально. Прикалываюсь. Какая разница? Их разговор прервал телефон Марка. Увидев на экране фото сына, Марк встал и вышел из – за стола. Разговаривать с Андреасом при Адаме ему не хотелось. Тот мог снова сказать какую – нибудь гадость, а Андреас мог услышать. Лучше говорить подальше ото всех.