Не отрекаются, любя.

Из иллюминатора самолета город выглядел… «Паршиво» - пришло на ум Марку. Заводов стало больше – соответственно и грязи больше. Город за последние десять лет вырос, расширился. Только складывалось такое ощущение, что об экологии думать просто – напросто перестали. Если старая – центральная часть города сверху еще радовала взгляд своими зелеными насаждениями, то новая была просто серым безжизненным пятном. Марк поморщился. Как можно было тут жить? Сплошной смог. - Я сюда ненадолго, - утешил мужчина самого себя. Однако, на внутреннее спокойствие это никоим образом не повлияло. Любой человек бы волновался, возвращайся он домой ни много, ни мало – десять лет спустя. Но не это заставляло сердце Марка пропускать удар за ударом. Город – сам по себе ничто. Его безжизненные улицы, и чужие люди, прогуливающиеся по ним, не вызывали у молодого мужчины никаких эмоций. Даже предстоящая работа, ради которой он согласился вернуться в родной город, тоже не особо его волновала. Больше всего он боялся встречи с одним человеком. С человеком, с которым не виделся и не разговаривал все эти долгие десять лет. С человеком, который выкинул его из своей жизни, словно ненужный мусор. С человеком, который однажды просто сделал вид, что в его жизни Марка просто не существовало… Со своим отцом. В аэропорту его встречал Сэм, шофер его отца. Данный факт нисколько не удивил, и не огорчил Марка. Скорее всего, небольшая отсрочка даже придала бодрости и решимости. Естественно, Марк не ожидал, что не видя его десять лет, отец тут же кинется его встречать. Но ведь как единственный сын и наследник он имел право хоть на каплю уважения. Что ж, похоже, что даже такого простого чувства у его родителя к нему не осталось. - Здравствуйте, Марк, - поздоровался Сэм, забирая из рук мужчины чемодан. - Добрый день, Сэм, - поздоровался Марк с человеком, который заменил Марку семью. Сэм появился в их доме через пять месяцев после смерти папА, и через месяц после смерти деда. Именно столько потребовалось его отцу, чтобы заменить в доме, принадлежащем семейству мужа уже не один век, всю прислугу. На уши были поставлены все агентства по найму в городе. Прислуга должна была быть честной, тихой и беспрекословной. Проще говоря, его отцу нужны были рабы… Смерть папА для семилетнего Марка оказалась настоящим шоком. В миг, он из любимого и обожаемого сына, (пусть и всего лишь для одного родителя из двух) оказался практически никому не нужным, вечно всем мешающим ребенком в доме. Отец никогда его не замечал, а дед, по большому счету, относился к нему с легким пренебрежением, если так можно выразиться. Семилетний мальчик, как никогда нуждающийся в любви и поддержке, тут же оказался обузой для самых родных и близких ему людей. Поэтому первые пять месяцев после смерти папА, показались Марку адом. От отца он, как и прежде, не слышал ни слова ласки и любви, дед же вообще начал выгонять его отовсюду, где появлялся сам, обвиняя во всех мыслимых и немыслимых грехах… А потом в их доме появился Сэм. Марк и сам не заметил, как стал все чаще и чаще оказываться в его комнатушке, расположенной на заднем дворе особняка. Как Сэм потихоньку, день за днем завоевывал его доверие, начиная отогревать каменеющее сердце ребенка. Сэм был тем человеком, который заменял Марку отца. Возил его в школу и на секции. Ходил на все родительские собрания, так как его отцу было некогда. Учил играть в футбол, водить машину, прививал вкус к искусству… Сэм был именно тем, кто первый узнавал об успехах и провалах юного Грифитса. У Сэма не было своей семьи или детей, поэтому заниматься брошенным всеми мальчуганом ему доставляло большое удовольствие. - Как твои дела? – спросил Марк, когда Сэм, закинув его чемодан в багажник, сел, наконец, в машину. - Спасибо, хорошо. А как Вы? Как ****? (здесь Вы, дорогой читатель, можете поставить название любого угодного вам города, континента и т.д.) - СтоИт. Что с ним станется, - ответил Марк, чувствуя, как напряжение понемногу начинает отпускать. Десять лет не был дома, а ощущение складывалось такое, что ничего не изменилось. Машина была все той же. Тот же запах кожи и дорогого парфюма отца. Та же музыка в динамиках авто, и все тот же спокойный, убаюкивающий стиль вождения… Словно вернулся в детство… Только седых волос у водителя добавилось… Или это именно водитель так действовал на него? - А где отец? – спросил Марк у Сэма, когда они выехали с парковки аэропорта. - Ваш отец в офисе. Вроде как намечается очередная крупная сделка… О да. Это Марк прекрасно помнил. Когда «КэмпингИндалз» выходила на сделку, его отца дома и днем с огнем не сыщешь. Оливер Грифитс вообще редко проводил вечера дома с сыном, словно и не было у него ни того, ни другого. В дни сделок он мог не появляться дома неделями. Впрочем, Марка никогда не интересовало, чем занимается его отец в эти дни, где и с кем он ночевал. К тому времени, он уже перестал надеяться на то, что родитель заметит его и проявит к нему хоть каплю отцовских чувств. Да и нуждаться он в этом тоже перестал, получая достаточно внимания от прислуги… - А вообще, что нового дома? – спросил Марк, разглядывая в окно пробегающий мимо пейзаж. - Уф, - выдохнул Сэм, явно не ожидавший такого вопроса. - Все так же. Джек на кухне, я в гараже, Луи все так же ходит за садом. Только остальная обслуга меняется. Вашему отцу трудно угодить. - Знаю. Словно и не уезжал, - проговорил Марк себе под нос. – Ничего не изменилось. «Нет, изменилось», - услышал Марк свой внутренний голос. «Ты изменился». Да уж. Это точно. Теперь Марк не тот молоденький, впечатлительный подросток, который уезжал из дома в слезах. Он вырос и повзрослел, возмужал. Ему пришлось это сделать. Пришлось научиться самому справляться со всеми своими неприятностями и проблемами. Пришлось научиться отвечать не только за себя. Боже, как же он не хотел возвращаться, и оттягивал этот момент, как мог… Марк не знал, как он должен будет вести себя с отцом. Что говорить, и что делать. Единственное в чем он не сомневался, это в том, что тот, как всегда, тут же примется пытаться управлять его жизнью. И если Марк хотел сохранить ту свободу, в которой он пребывал последние десять лет, то ему придется очень постараться… Десять лет – довольно-таки большой срок. А Марку казалось, что он только вчера уехал. Отец все тот же судя по всему, машина та же, даже обслуга, если верить Сэму… Да и старая часть города, в которую они въехали через час поле прилета, то же казалось не изменилась… - Я Вас даже не сразу узнал, - произнес вдруг Сэм. – Вы стали… очень шикарным мужчиной… - Сэм, если бы я не знал тебя с детства, то подумал бы, что ты пытаешься со мной заигрывать, - ответил, улыбаясь, Марк. - Господь с Вами… - пробормотал Сэм. - Ничего страшного, - Марк нагнулся немного вперед и похлопал Сэма по плечу. – Спасибо за комплимент. Их в любом случае приятно получать. - Всегда пожалуйста… А почему вы не привезли с собой сына? Нам всем давно хотелось познакомиться с маленьким мистером Грифитсом. - Кэмп, - ответил Марк улыбаясь. - Что? – спросил Сэм, не совсем понимая ответа. - Его фамилия Кэмп. Моя, кстати тоже… - Вы в браке? – удивился Сэм. Марк улыбнулся. Несмотря на то, что Сэм, в свое время, был ему ближе отца, рассказывать всю ту грязь, в которой он очутился десять лет назад, он не желал. Пусть уж лучше думает, что там, далеко, его возвращения вместе с сыном ждет и любящий муж. - Мы не знали. Ваш отец и словом не обмолвился. Примите запоздалые поздравления, - проговорил Сэм. - Да. Спасибо. В салоне в очередной раз воцарилась тишина, и Марк был благодарен за это Сэму. Этот человек, всегда словно чувствовал, когда у его пассажира есть желание разговаривать, а когда нет… Андреас. Его сын. При мыслях о нем, Марк всегда улыбался. Активный жизнерадостный мальчик. Отличник в школе и в поведении. Идеальный ребенок. Другого и желать нельзя. Такими детьми отцы обычно гордятся, и носят их фотографию в портмоне, чтобы хвастаться всем и каждому… И Марк гордился. Несмотря на то, что его сын был внебрачным, и даже не признанным своим отцом, Марк очень гордился успехами своего мальчика. И все ухмылки и ужимки в адрес факта отсутствия у его сына отца предпочитал не замечать. Конечно, мальчику тяжело жилось с клеймом бастарда, но Марк как мог учил его не замечать презрения некоторых недальновидных особ, и относиться к этому с легкостью. Марк никогда не стыдился того, что стал папА вне брака. Всегда и всем заявлял об этом с гордостью и радостью. Единственный, перед кем Марк испытывал чувство вины и стыда, это был Андреас. Марку всегда казалось, что если бы он был понастырнее тогда, десять лет назад, то в свидетельстве о рождении его сына не было бы прочерка в первой графе… 10 years earlier «Последний раз, я позвоню ему в последний раз», - пообещал себе Марк, набирая по памяти номер телефона. Интересно, который это «последний раз»? В последнюю неделю, он, кажется, звонил Дику каждую минуту. Вот только телефон был постоянно выключен. С самого вечера ссоры. Осознание того, что его выкинули из своей жизни раз и навсегда, пришло к Марку еще пару-тройку дней назад. Но просто так сдаться Марк не мог. Особенно, когда у него на руках оказались результаты анализов. Ведь теперь он сражался не только за свою жизнь. И что бы там Дик не говорил, он имел к этому самое прямое отношение. На удивление в этот раз телефон оказался включенным. Гудок… еще один… еще… Марк приготовился слушать их до бесконечности, однако уже после третьего гудка ответили. Голос на том конце провода был тихий, спокойный и невозмутимый.… И явно принадлежал незнакомому Марку человеку. - Я могу поговорить с Диком? – спросил Марк, когда первый шок прошел. Дик никогда не позволял ему даже ползать по его телефону, не говоря уже о том, чтобы ответить. - Боюсь, что нет… - Мне… мне очень надо, - пересилил Марк желание тут же нажать отбой. – Попросите его… взять трубку. - Это немного проблематично. Дело в том, что он устал и только что уснул, а я бы не хотел… Этого уже Марк стерпеть не мог. Волна гнева накрыла с головой. Не может подойти? Устал? Уснул!? В постели??? Не став слушать до конца Марк швырнул телефон в стену… Он целую неделю пытается дозвониться, прояснить ситуацию. Места себе не находит. А оказывается, все очень просто. Все именно так, как должно быть... Марк не сразу понял, что его начало трясти, а по щекам побежали слезы. Слезы обиды и горечи... Дик спит себе спокойненько, а неизвестно кто отвечает по его телефону. Пол куда – то ушел из-под ног, и Марк сполз по стене, садясь на пол. Слезы заливали глаза, не желая останавливаться, словно он маленький мальчик и у него в песочнице отняли лопатку. Взгляд упал на обломки телефона, на которые тот разлетелся при ударе о стену. Марк почувствовал отвращение. Почувствовал его так, словно оно стало чем-то осязаемым, и накрыло его словно одеяло в зимнюю ночь. Отвращение к себе, к Дику и к тому, кто с ним. - Марк, ты там еще долго? – донесся до Марка голос отца через дверь. Вот именно, отец. И Сэм... И еще тысячи и тысячи людей. Не стоит забывать, где он находится. И что через час его здесь уже не будет… И вот уж совсем не стоит забывать, то, что он только что узнал. Ему нашли замену. И сделали это меньше чем за неделю. А может, даже, и не искали вовсе. Что, если Марк, как и говорил его отец, был для Дика всего, лишь игрушкой и развлечением? Тогда все становится на свои места. И то, что после их первого раза, который был во время его течки, Дик стал напряженным и отстраненным. И с каждым днем это проявлялось все больше и больше. Словно он получил все что хотел, и не знал, как дальше отцепиться от назойливого любовника. Теперь понятно, почему он настолько легко тогда решился уйти… Истинная пара? Половинка души? Господи! Какая чушь! Как он мог на это попасться! Ведь всегда же считал себя умным, а тут…И вот вам итог – сидит на полу в туалете аэропорта и ревет, словно маленький ребенок. Ему надо встать. Встать и набраться храбрости. Нужно рассказать отцу новость и выслушать от него… - Марк! Голос отца в очередной раз вывел из ступора. Холодный, раздраженный, требовательный. Марк прямо таки увидел, как тот ходит туда-сюда по коридору мимо двери туалета, и сыплет ругательствами на весь белый свет. - Все хорошо. Я сейчас выйду, - крикнул Марк, поднимаясь на ноги. Он скажет ему… Но не сейчас. Не сразу. Он скажет ему, когда уже будет свободен, и тот ничего не сможет с ним сделать. Пока они стояли в очереди на регистрацию рейса, ни кто из них не проронил ни слова. Да и зачем, если все уже было сказано. Все упреки и обидные слова были произнесены. В последние дни все их разговоры свелись к сплошной ругани и упрекам. Напряженные когда-то отношения, теперь же, казалось, и вовсе сошли на нет. Марк пытался продумать, что ему делать дальше. Зная своего отца, он прекрасно осознавал, что ждет его впереди… Благо еще в день своего восемнадцатилетия он сходил к душеприказчику своего деда, и вступил в права наследства. Ну и что, что до его совершеннолетия они ограничены. По крайней мере, он сможет выжить, если отец вдруг решит перекрыть ему воздух… - Вот видишь, ни чего страшного, - произнес Оливер Грифитс, когда они подошли к регистратуре. – А ты говорил, что не сможешь без него. Когда Марк заявил отцу, что тот может радоваться и прыгать от счастья, так как с Диком покончено, родитель почему-то решил, что именно он был инициатором их разрыва. Ему и в голову не могло придти, что это его сына бросили, при этом толком даже не объяснив причины… - Вот здесь вот адрес квартиры, которую я для тебя снял, - сказал мистер Грифитс, вручая сыну снежно белый конверт. – Приедешь, отзвонись. Твои документы в сумке. Вещи уже на квартире, я отправил их вчера. - Да, конечно, - ответил Марк. – Только есть одна проблема. - Что за проблема? – спросил Оливер Грифитс. Марк взял свой билет и паспорт из окна регистратуры и направился к посадочному коридору. Теперь уже отец не сможет его остановить и вернуть. Если только не решится приобрести себе проблем со службой безопасности аэропорта. - Марк! Что за проблема? – крикнул Оливер Грифитс, не обращая внимание на недовольство остальных пассажиров проходящих регистрацию. - У меня будет ребенок, - Марк бросил последний взгляд на ошарашенного родителя, и, вздохнув полной грудью, направился к новой жизни. Отец позвонил через два дня. Хотя нет, телефон в квартире, которую он для него снял, наверняка начал разрываться задолго до того, как приземлился самолет Марка. Просто именно через два дня Марк сделал все что хотел и решил, что может ответить. - Скажи, что ты пошутил. Что это еще одна твоя дурацкая шутка, - требовательно произнес Оливер, сразу же как только Марк снял трубку. - Шутка? Ты о чем? – спросил Марк, от неожиданности. Он, конечно, прекрасно знал, кто звонит и для чего, но такое неожиданное начало разговора, кого угодно выбьет из колеи. Ни здравствуй тебе, ни как дела. - На счет ребенка. Ты ведь не был настолько глуп, что даже не подумал о предохранении?! - Нет, - ответил Марк. - Что «нет»? – требовательно попытался уточнить отец. - Не шутка. - И что ты собираешься делать? - Рожать, - произнес Марк, стараясь сдержать приступ накатывающегося на него страха. Он прекрасно понимал, что отец не будет в восторге, от данной новости. И вполне ожидал подобного отношения. Но ожидать и получить – это разные вещи… - Ты с ума сошел? – Оливер сорвался на крик. – Ты хоть представляешь, что значит рожать? Ты что, собрался воспитывать ребенка один? Решил, что позор это как раз то, чего не хватает нашему семейству? - Для тебя рождение внука – это позор? - Ты вне брака! И вообще, какую фамилию ты собираешься ему давать? - Вот уж не беспокойся, на твою не претендуем, - ответил Марк, не замечая, как на глаза навернулись слезы. - Ты сегодня же покупаешь билет на первый рейс и вылетаешь домой! – очередной приказ не заставил себя ждать. - Нет, - ответил Марк. - Сегодня же! – повторил Оливер не терпящим возражения тоном. - Нет, - повторил Марк. Тишина в трубке казалась зловещей, и уж точно не предвещала ни чего хорошего. От этой тишины легче не становилось. Только страшнее, только ужаснее… - Хорошо, - наконец произнес Оливер Грифитс. – Ты сам так решил. Отныне у меня нет сына. Сухая констатация факта и короткие гудки. Выбраться из воспоминаний оказалось нелегко. Но зато, как же легко оказалось в них попасться. Марк тряхнул головой пытаясь выпроводить из головы картинки десятилетней давности. Как же давно он не вспоминал те события. Весь тот ужас и кошмар… Сейчас уже и не верится, что все это происходило с ним. Но это было, и, наверное, не стоило так легко это забывать. Нет, конечно, там, за тысячи километров от отца, эти воспоминания всего лишь говорили Марку о том, насколько он тогда был слаб морально и эмоционально. Теперь же, они придавали злости и сил для борьбы. А в том, что борьба предстоит, Марк не сомневался.