Беспелспективняк

— Валвала… — Как? — я невольно переспрашиваю, не в силах справиться со своим изумлением. Так вот что за неожиданность мне мама подкинула. И вот почему ее лукавые глаза так сверкали, чуть ли не выдавая всю ее задумку. Она решила свести меня с такой же картавой, как и я, девочкой! — Валвала, — уже несколько более растерянно смотрит на меня девушка и нервно заправляет за ухо выбившуюся из прически черную кудряшку. Мои чувства сейчас трудно описать. С одной стороны, я зол, я чертовски зол! Можно сказать, я взбешен всей этой ситуацией в целом и поведением моих родителей в частности. С другой стороны, я понимаю, что это такая до смешного абсурдная ситуация! Смех сквозь слезы. Я медленно откидываюсь на спинку кресла, прикрывая глаза рукой, и не могу сдержать своего несколько истеричного смеха. И мне все равно, что я своим всплеском эмоций могу напугать девчонку: ее тут вообще уже быть не должно. И как только моя мама могла додуматься до такого? Пытаться свести меня с какой-то картавой малолеткой! Да будь она чуть помладше, меня вообще посадили бы! Я коротко выдыхаю и так резко поднимаюсь на ноги, что девушка даже слегка шарахается. Все-таки она мне не нравится. Даже будь она немного старше, вряд ли я смог бы оценить в ней что-нибудь, кроме ее внешности. И, конечно же, ее очаровательных кудряшек. Мне нравится, когда в людях хорошо заметна их яркая индивидуальность. Но уж не настолько ярко, как в этом новеньком сотруднике, Артуре. Уж слишком наглый он. — Спасибо за внимание, — я бросаю в воздух и, не оборачиваясь, иду на кухню. Родители совершенно спокойно продолжают пить чай так, словно ничего не случилось. Ну да, для них это, наверное, норма. Но не для меня. Иногда их сюрпризы выходят за рамки моего терпения. — Смею откланяться, — мой голос звучит довольно холодно. Может быть, хоть тогда мама сможет понять, что такое ее поведение порой может быть неуместно. И да, невероятно, но это может обидеть меня! Отец хочет подняться на ноги, но я останавливаю его движением руки. — Не надо меня пловожать. Я сам заклою за собой двель, — я настолько взбешен и при этом пытаюсь не сорваться на родителей, что у меня даже нет сил и желания подбирать синонимы и избавляться от «р» в своей речи. Пусть матушка порадуется, послушает своего картавого сына. — Денис, — отец хочет мне что-то сказать, но перехватывает мой взгляд и тут же замолкает. Я сейчас прекрасно знаю, насколько темны от гнева мои серые глаза. А он прекрасно знает, что меня лучше сейчас не трогать. — До свидания, — жестко повторяю я, и уже через минуту за мной с громким хлопком закрывается дверь.

***

— Долбанный вечел. Этот идиотский, долбанный вечел, — в моем бормотании очень четко заметна злость. — Денис Всеволодович! — от того, что кто-то называет меня по имени, я останавливаюсь, как вкопанный. И тут же ощущаю, как этот кто-то врезается в мою спину, недовольно ойкнув. — Что же вы так резко остановились… Обернувшись, я вскидываю брови несколько удивленно. — Белоснежка? — на моих губах появляется усмешка, когда я вижу, как забавно морщится парень, слыша свое прозвище. Он уже успел переодеться, поэтому вместо его рабочей «формы» я вижу белую водолазку, подчеркивающую его отменную фигуру, и узкие светлые джинсы. Выглядит он так, будто собрался на вечеринку или в клуб. Впрочем, что еще можно ожидать от столь молодых и энергичных созданий? Выпить, потанцевать, оторваться. Все мы там были. И даже я. — Здравствуйте, Денис Всеволодович! — он улыбается во все тридцать два, а я задумчиво размышляю о том, что же он делает возле дома моих родителей. Конечно, я сомневаюсь, что он тут оказался специально. Неужели он живет поблизости? — Что ты тут делаешь? Неужели ты вздумал следить за мной? — конечно, я так не думаю. Но раз уж у меня такое настроение, то, увы, именно он попал мне под горячую руку. Надо будет потом извиниться за то, что я спускаю пар именно на него. — Нет, что вы… — парень тут же замахал руками. Для пущей убедительности он даже потряс головой, отчего его милые черные кудряшки забавно подпрыгнули. Все-таки у него они гораздо симпатичнее, чем у той Вали-Вари. И глаза у него темные. — Я просто тут живу неподалеку. Как я и думал. Но кто мешает еще немного над ним поиздеваться? — А я уж подумал, что ты видел, как я заходил в этот подъезд, — я ехидно жмурюсь, чувствуя, как мне становится чуточку легче, когда я выплескиваю свой негатив. Извини, Артур, сегодня ты попал под горячую руку. — И додумался подождать, когда я выйду. — Денис Всеволодович! — я слышу в голосе Артура укоризненные нотки. Он встряхивает головой и тут же начинает защищаться. — Между прочим, я тут уже давно живу! И я не вас ждал, я в клуб иду! Отдыхать и отрываться! Ведь у меня такая тяжелая работа, — его глаза излучают волны наглости. Мне кажется, «Девятый вал» Айвазовского нервно курит в сторонке. — А мне все-таки кажется, что ты пытаешься следить за мной. И в офисе постоянно суетишься возле моего кабинета, — сощурившись, я начинаю наступать на мальчишку. В моих глазах еще пока не остыло то бешенство, которое было вызвано поступком моих родителей, поэтому негодование у меня получается очень натурально. Артур пару раз хлопает своими длиннющими ресницами — мне кажется, все девчонки в офисе ему завидуют — и делает несколько маленьких шажочков назад. — Что, Белоснежка, сказать нечего? — в какой-то момент парень прижимается лопатками к стеклянной стенке автобусной остановки, так неудачно оказавшейся за его спиной. Или же удачно — иначе ему пришлось бы еще долго пятиться, пытаясь уйти от моего давления. Я упираюсь рукой в стеклянную поверхность возле его головы, второй же рукой я медленно — явно со вкусом и красуясь — снимаю очки и цепляю их за верхний карман пиджака, расположенный на груди. И тут же чуть придвигаюсь, не отрывая насмешливого взгляда от темных-темных глаз. Кстати, при ближайшем рассмотрении я вижу, что вокруг зрачка радужка невероятно черна, однако ближе к краям она приобретает приятный ореховый оттенок. Наверное, это первый из всех моих сотрудников, чьи глаза я рассмотрел настолько близко. — Может, ты пашешь на моих конку… оппонентов? — я очень вовремя обрываю себя на слове и вставляю другое. Иначе этот мальчишка узнал бы о моем маленьком секрете, который я скрываю от всей компании. А еще весь мой спектакль пошел бы псу под хвост. Такой серьезный мужик, и вдруг в ответственный момент начинает что-то забавно картавить. Как говорится, не комильфо. Мое дыхание обжигает его ухо, и я почти физически чувствую, как у него на шее возникает гусиная кожа. — Я… Денис Всеволодович… — его зрачки резко расширяются. Неужели я так его напугал? — Нет, малыш. Денис Всеволодович — это я, — не удержавшись, я вставляю бородатую шутку, сохраняя предельно серьезный и сосредоточенный вид. Я еще раз себе напоминаю, что в понедельник в офисе надо будет вызвать его к себе и извиниться за свое поведение. А ведь, что самое интересное, я совершенно не пьян! Я просто чертовски зол. Хотя нет, уже не настолько. — Я не работаю на ваших конкурентов! — яростно откликается Артур. Мне кажется, кто-то другой на его месте мог бы струсить, но явно не этот черноглазый наглец. Наверное, если бы он сейчас струсил, то потерял бы вес в моих глазах. Хотя, конечно, кого это сейчас волнует? Все равно он уже работает в моей компании. А впечатление нужно производить на начальника его отдела: зарплатой своих подчиненных занимается именно он. — И чем докажешь? Может, ты только и ждешь, пока я сделаю неудачный шаг? — видя, что все его внимание приковано ко мне, я очень медленно провожу языком по губам. Его зрачки расширились, заполняя собой почти всю радужку. Сейчас он больше похож на наркомана своим видом. Хотя нет, он слишком прилично одет для наркомана. — Если бы я работал на конкурентов, вы бы меня сейчас тут не увидели, — он внезапно усмехается, теперь уже глядя на меня с вызовом. Видно, что он не привык проигрывать. И никогда не сдается. Мне нравятся эти качества в людях. Но непосредственно он слишком наглый. — А если таков твой план, Белоснежка? — Значит, вы уже попали в мои сети, босс, — на его губах появляется широкая ухмылка. На миг от такой внезапно перемены я даже хотел отпрянуть, однако сдержался: не стоило выходить из роли страшного босса. Хотя кому-то тут совсем не было страшно, как я посмотрю. — Наивно. Очень наивно, — я качаю головой, однако тут нас совершенно бесцеремонно прерывают. — Деня! Денечка! Знакомый голос заставляет меня вздрогнуть и резко отпрянуть. Теперь я уже не смотрю на мальчишку: я хмуро рассматриваю мою маму, которая бежит к остановке с каким-то пакетом. Ну что еще она забыла?! Забыла разрушить еще одну детскую несчастную жизнь и потоптаться на осколках счастья?! — Ну, началось, — еле слышно бормочу я, теперь поворачиваясь спиной к Артуру и скрещивая руки на груди. — Да, мама? — Ох, Денечка… ты же так быстро убежал, что я даже не успела для тебя собрать тортик. Неужели тебе так не понравилась Варечка? Ой, а кто этот очаровательный юноша, с которым ты беседуешь? Я заставляю себя успокоиться и не беситься. Опять она! Мне кажется, ближайший месяц я буду обходить ее дом за несколько километров, лишь бы не встретить это оружие местного поражения. Делаю ровно один небольшой шаг назад, чтобы теперь, не поворачивая головы, кинуть взгляд на парня. А он стоит весь вытянувшийся, глаза горят — явно интересно. — Белоснежка, — коротко фыркаю я, немного нервным жестом потирая переносицу и возвращая очки на их законное место. — Сбежала от семи гномов и ищет политического убежища. А я ведь ненавижу яблоки, — не понимаю, что за чушь я несу, однако выгляжу я очень убедительно и серьезно. — Ох, Деня, опять ты шутки свои шутишь, — улыбаясь, качает головой моя мама. А я хочу просто провалиться сквозь землю. Вообще, мне кажется, что даже в аду она меня достанет. Будет сидеть вместе с чертями и глумиться надо мной. Я вот не понимаю, неужели она не умеет никак иначе выражать свои чувства?! Я тоже ее люблю, но это же не значит, что я должен активно издеваться над ней и шутить свои чертовы шуточки?! — Артур, — парень внезапно подается ближе и берет мою маму за руку, чтобы галантно коснуться губами тыльной стороны ее ладони. Ах, актриса! Мама, мило покраснев, отводит взгляд и кокетливо улыбается. Сколько ей лет?! И это что… она сейчас с ним заигрывает?! И…идиот! Безмозглый, малолетний идиот! Зачем ты сказал ей свое ужасное имя?! Я уже вижу, как заблестели глаза моей драгоценной матушки: чувствую, ближайшие встречи с ней будут касаться Артура. Я лишь чудом заставляю себя не взорваться в этот же миг. Перехватываю пакет, даже не посмотрев на его содержимое. — Спасибо, — я едко процедил сквозь сжатые губы, после чего развернулся и, крепко сжав пальцы на предплечье мальчишки, двинулся по улице прочь от матери. А она, к счастью, преследовать нас не стала. Даже не глядя на лицо Артура, я прекрасно чувствовал его изумление и даже в некоторой степени оторопь. Я не знаю, сколько времени я тащил его за собой по улице, но парень даже не пискнул и не пожаловался. Он просто молча шагал рядом со мной, сосредоточенно глядя себе под ноги. Когда я остановился, как вкопанный, он вновь чуть не налетел на меня, затормозив лишь в самый последний момент. — Даже и не вздумай поднимать эту тему, — надеюсь, мой голос прозвучал достаточно угрожающе, чтобы у него не осталось ни малейшего желания задавать вопросы. — Если ты станешь болтать… — я опасно сощурился, не отрывая взгляда от его черных глаз, по которым было невозможно прочитать его мысли. Осознав, что все еще крепко держу его за предплечье, я отступаю на шаг, отпуская его. Надеюсь, у него не останется синяков. Я обязательно извинюсь перед ним за это тоже. Но не сейчас. — Я понял, Денис Всеволодович, — он улыбается так, будто ничего не произошло, и осторожно потирает свою руку. Видимо, я все-таки сделал ему больно. Плохо. — Замечательно. Бывай, — я уже развернулся и направился было прочь, как вдруг ощутил прикосновение к плечу. — Денис Всеволодович… — Что? — даже не оборачиваюсь. — А кто такая Варенька? Этот вопрос заставляет меня удивленно посмотреть на Артура. Он стоит напротив меня и напряженно теребит черную завитушку, выпавшую у него из-за уха. Несколько секунд я отстраненно размышляю, что тоже хотел бы потрогать ее: отчего-то мне чертовски интересно, она такая же пружинистая на ощупь, как выглядит. — Тебя это так волнует? Его ответ кажется мне невероятно странным. — Да. — Одна знакомая. Но я не думаю, что тебя должна беспокоить моя личная жизнь, — я говорю это жестко, однако вижу, как загораются его глаза. И мне… странно. На миг мне показалось, что где-то на дне этих расширенных зрачков мелькнуло что-то, похожее на ревность. — Спасибо! До встречи, Денис Всеволодович! — Артур вновь улыбается, после чего с удовольствием трясет мою руку и торопливо сворачивает к подземному переходу. А я ничегошеньки не понимаю. Растерянно провожаю его взглядом и теперь задумчиво смотрю на пакет в руке. Я не удивлюсь, если мама подпихнула туда еще что-то из еды, помимо торта. Надеюсь, это не борщ: в прошлый раз она неплотно его закрыла, а потому все пирожки с яблоками обладали его чарующим свекольным привкусом. Это был один из самых ужасных вечеров в моей жизни. — Холош в доложку пилог с голошком…