Купить себе Любовь 2- Сладкий запах цианида.

POV Tom Опрокинутая бутылка виски, полная окурков пепельница. Я жалок, ничтожен, убожество. Утром, как только проснулся я сходил в детективное агентство, заплатил, кому надо и меня встретила проблема. Моего описания внешности для того чтобы начать поиски недостаточно, нужна фотография, которой у меня нет, а искать одному… за всё это время он мог уйти довольно таки далеко, не имеет смысла мне кидаться на его поиски в одиночку, ведь Берлин это не какая-нибудь деревня, где каждого поголовно знаешь. Но всё же я смог найти человека, который был согласен мне помочь. Его зовут Бушидо Браунфельс. - Так здравствуйте, это Ганц он нарисует фоторобот , по которому я буду искать. - Хорошо. У него чёрные как смоль волосы, мягкие, чуть ниже плеч, тонкое детское, женственное лицо, впалые щёки, раскосые карие глаза с длинными ресницами, брови в разлёт, прямой, слегка вздёрнутый нос, пухлые алые губы, на подбородке родинка… - Как и у его отца… - пробубнил себе под нос детектив Браунфельс. - Что вы имеете в виду? - Я понял кого вы ищите. Его зовут Билл верно? Я видел его позавчера, если честно, то я просто спутал его со своим давним знакомым Виктором. С мужем Жака? Ну почему этот ублюдок преследует нас даже будучи трупом? - Я угостил его чашкой кофе в кафе «Пизанская башня», а потом познакомил его с Виком, он работает там менеджером. - Именно позавчера он и пропал! Расскажите мне про вашу встречу и про Виктора в подробностях. - Я шёл по Унтер-ден-Линдер (прим. Автора: название улицы в Берлине) и увидел Билла, как я уже и сказал, я спутал его с другом, он возмутился, сказал что все его неприятности из-за него, - мой мальчик, как же тебе досталось от того ублюдка из-за вашего сходства, мой милый, милый Ангел. – я попытался извиниться и пригласил в «Пизанскую башню». Мы немного поговорили, а потом мы поднялись к Вику. Понимаете, так получилось, что он его настоящий, биологический отец, но Виктору пришлось отдать его в приют, видно судьба у них такая… - Мне кажется вы мне что-то не договариваете. Это такая нелепая удача, что вы позавчера его видели, познакомили его с «папой», я весь вечер искал его, в том числе и на Унтер-ден-Линдер, но так и не нашёл. И что самое интересное вы, похоже, что последний кто его видел. - Вы намекаете, что я причастен к его пропаже? - Я не намекаю, а говорю в лицо. – пытаюсь пропитать каждое слово убийственным ядом. Подхожу к столу и пристально смотрю в его лживые глаза. – Где. Мой. Билл? - Мне плевать верите ли вы герр Трюмпер мне или нет, но факт остаётся фактом, он ушёл из кафе ближе к полуночи и куда он пошёл я не знаю. А ваши не обвинения начинают меня смешить. Могу позвонить своему адвокату, чтобы он выслушал вашу душераздирающую историю о пропаже мальчика и ваши подозрения в мой адрес, а потом мы все вместе от души посмеёмся. Либо я могу вам предложить продолжить описание, и я сию же минуту преступлю к своим обязанностям. Сжав до болит челюсть я промолчал. Спустя час я уже пожимал руку Бушидо и выслушивал его клятвы, что, во что бы то ни стало, он найдёт Билла. Обещания-обещания, лучше бы показал мне всё на деле урод. Меня не покидает чувство вины, я мог всё это предотвратить. Я должен был это предвидеть, случай с Лили и Жаком меня ничему не научил. Глупый Том всё так же летает в облаках. - Томас! Постойте, - его глаза начали как-то странно блестеть. – а как вы относитесь к таксидермии (прим. Автора: изготовление чучел животных)? - Эм, ну не знаю. Я люблю животных, мне кажется это кощунство. - Хмм, ну ладно. До встречи. POV Bill Мои лёгкие будто горят, а всё тело сковал холод. Где ты мой милый? Успеешь ли ты меня спасти, прежде чем что-то случится? Надежда умирает последней. У меня начинает раздваиваться личность, одна моя сторона тянется к Тому, живёт им, дышит только им, страдая от разлуки, а вторая понимает, что, по сути, я ему не нужен, я обуза, создаю лишь проблемы, и не хочет возвращаться. Куртка промокла и вместо тепла лишь зовёт ветер к себе. Иду в глубь парка наслаждаясь звенящей тишиной, странное место, впереди под ветвями дуба на лавочке сидит укутавшись в рваный, грязный плед мужчина. Услышав шаги он высунул голову, впиваясь в меня взглядом. Может он маньяк, бандит или убийца, меня это не сильно волнует, впрочем, как и вообще что-либо. - Дитя, ты потерялся? Ищешь родителей? - Нет сер. – продолжаю идти, как ни в чём небывало. - Хочешь булочку? – из пледа вылезает рука в вязаной перчатке с обрезанными пальцами держащая ватрушку. - Нет сер. – ускоряю шаг. - А с горячим чаем? – оттуда же вылезает вторая рука, демонстрируя старый термос с дымящимся напитком. Живот предательски урчит, да к тому же холодно. Робко сажусь на край лавочки, сверля голодными глазами булку, но, не решаясь взять. - Бери-бери, проголодался поди, вон какой худой! – хватаю выпечку и чавкая почти не жуя ем, ведь в приюте приличиям не учили. – Как зовут-то хоть? - Билл. – пью чай, наслаждаясь тем, как он обжигает горло. - А я дядя Джо. – он скидывает с себя плед кутая им меня, как Томи пуховым одеялом. Мой Томи… ты ведь ищешь меня? - Спасибо, а вы… - я немного замялся. – мне ничего не сделаете? - Ну что ты дитя! Нет, у меня рука то на такого как ты не поднимется! Ты же вот какой хрупкий, совсем ещё маленький. Ты лучше мне скажи, что у тебя случилось? И я рассказал… начиная от приюта и заканчивая тем, как меня выбросила на улицу Элеонора. А он сидел и тихо, не перебивая слушал. Как ни странно, но посмотрев в его почти серые глаза, на глубокие морщины, завладевшие его лицом, вспомнив булочку, горячий чай и плед что так хорошо меня грел, я захотел раскрыться. Сказать об удушающих чувствах к человеку, что спас меня, что украл моё сердце. Я в подробностях описал то, как он в первый раз ласкал моё тело, то каким нежным был Том, его губы, его слова, насколько сильными были ощущения распирающего меня удовольствия. Я рассказал о боли и унижениях полученных от Жака. О том, как из роскоши вернулся в свой мир. Я будто пережил всё снова и не заметил, как слёзы хлынули из моих глаз, как оказался сжатым в объятьях, как вечер пришёл на смену дню. Все мои переживания уходили с этими слезами и впитывались в потрёпанную куртку моего единственного слушателя. - Ничего, дядя Джо всё понимает, поплачь… поплачь.