***
— Вра-а-а-ай! Мелочь, а вот теперь притормозите! — осадил ребят Скуало. — Если в Саваде я уверен, то вы, мелкий мусор, напортачите! — Он повернулся к возмущённой Цуне, во взгляде которой было столько праведного недовольства. Если не кривить душой, то это приятно удивило Скуало — она научилась отстаивать своё мнение. — Ты уверена, что хочешь сделать их своими хранителями? — Ску, я уверена! — нахмурилась Цуна. — В чём проблема? Он устало откинул со лба свою длинную чёлку. Потому-то дети его и раздражали, какими бы умными они не были. — Есть один нюанс, — ответил Скуало. — Тебе его можно было не озвучивать, ты у нас до неприличия въедливая натура, но этим… — он покосился на Такеши. — Чёрт меня дери, да у них на лицах написано, что они — тупой мелкий мусор! — Но-но! — встрял Шоичи. — Я не тупой, следи за языком! — Верно! — поддержал Такеши. — Нехорошо так говорить о тех, кого не знаешь! Спаннер предпочёл не конфликтовать. Скуало чертыхнулся, поняв, что спорить с детьми бесполезно, а его клиентка за них горой. — Хрен с вами, мусор. Раз Савада хочет, то так и будет. Босс велел чуть ли не твоей собачкой быть, мелкая. Совсем звезданулся! — Сплюнув себе под ноги, он засучил один рукав. Вместо руки у него был протез с откидным клинком-остриём. Щёлкнув, лезвие, словно у него была своя воля, откинулось в сторону ладони. — Моя рука — тоже нано-оружие. Когда создаёшь оружие, нужно не только представлять форму, но ещё и то, как им управлять, что оно может делать и какие у него изъяны. Савада, — Скуало обратился к раскрывшей рот от удивления Цуне, — ты же представляла перчатки Вонголы Примо? Попробуй взлететь на пламени, собрав его в ладонях. Первый это умел. Цуна, едва к ней обратились, состроила гримасу, как-то странно уставившись на Скуало. Весь её вид говорил о том, что она в смятении. — Ску, что, прости, я должна сделать?.. — уточнила Цуна, как-то странно хихикая и нервно теребя рукав. — Цуна, что с тобой? — Шоичи бросил обеспокоенный взгляд на подругу. — Взлететь, мелкая, — повторил Скуало, уже предчувствуя какой-то подвох. Цуна смущённо почесала нос. — Я когда оружие создавала, то… я забыла кое о чём… — пробормотала она. — Твою мать, мелкая, о чём же?! — не выдержал Скуало. — Ну… меня так процесс увлёк, что… — Пунцовая, словно спелый помидор, Цуна не знала, куда деть себя. — Я высоты не то, чтобы боюсь… Но… Повисло удручающее молчание. Губы Скуало дергались, но он пока не проронил ни слова. Присутствующие сглотнули, почувствовав нехорошую такую ауру. Даже Бельфегор приподнялся, с интересом глядя на своего начальника. — Вра-а–а–ай! — разразился ором Скуало. — Савада, твою мать, ты совсем сбрендила?! Да ты издеваешься! Вздумала нести хренотень! Может, мне просто замочить ваш шизанутый квартет и сказать боссу, что это всё твой братец, а?! «Шизанутый квартет» вздрогнул — Скуало был зол и предельно серьёзен. От его крика заложило уши. Казалось, что вот-вот барабанные перепонки лопнут. — Ску… — начала было Цуна, но её Скуало бросил на неё такой испепеляющий взгляд, что она тут же заткнулась. — В общем, так, — немного успокоившись, сказал вариец. — Подумай о том, что я сейчас нападу, и попробуй уклониться! — И с этими словами он ринулся на Цуну с мечом наперевес. Та, охнув, ведомая непонятной ей силой, отскочила влево. Её глаза заволокло рыжей пеленой, а во лбу заполыхало пламя Неба. — Вот так это и работает, — набегу хмыкнул Скуало. — Нано-роботы управляются твоим сознанием через нейронную связь, а сами нано-роботы управляют твоим телом и рефлексами. С тренировками, боевыми искусствами и нужными знаниями это воистину страшное сочетание. Ясно? Тогда быстро приступили, мелкий мусор, пока я вас к чертям собачьим не пришиб! Устроили тут детский сад, вашу мать! Три подростка, сглотнув, рассеянно кивнули. Они поняли, чего от них добивались. Вытащив из коробок тёмную субстанцию, состоящую из нано-роботов, Такеши, Спаннер и Шоичи прикрыли глаза, по всей видимости думая над формой оружия. Цуна подошла к Скуало и стала наблюдать вместе с ним за своими друзьями. Когда все трое закончили, из её груди вырвался вздох огорчения с привкусом разочарования: — Задроты… — Что не так, Цу? Нормальное копьё… — Шоичи, ухватившись за древко копья, крутанул его в руках, восхищенно оглядывая наконечник, покрытый жёлтым сиянием. — Думаю, апгрейд и точка, как и планировал. Хорошая пуха! — Ага, а мой Моска… Он же совершенство! — подхватил Спаннер, любуясь на робота в метр ростом. На его руке светился зелёным браслет-панель, по всей видимости с помощью которого можно было управлять его оружием. — Словно пет из кибер-игры! Хорошо, что я решил использовать образ из одного своего любимого аниме! Моска-Хиромен, банзай! Цуна покачала головой. Два её друга были неисправимы. Но, заметив, как Такеши рассёк пространство изогнутым мечом с односторонним клинком, у неё перехватило дыхание: он, словно юный Ода Набунага, только взявший в свои руки оружие самураев феодальной эпохи, смотрелся как самый настоящий мечник. Катана блеснула на солнце своим безупречным лезвием. Великолепный клинок с прямой длинной рукоятью приковал к себе взгляды. Цуна покосилась на Скуало и с улыбкой подметила, что тот дрожал всем своим телом. На его лице расплылась несколько маниакальная ухмылка. Она поняла: капитан Варии поменял своё мнение, увидев в её товарище что-то, доступное только умудрённому опытом вояке. По всей видимости, Скуало хотел бы сразиться с Такеши, но тот пока ничего не умел. — Думаю, сегодня с вас хватит, — потряся головой, точно прогоняя наваждение, сказал Скуало. — Завтра чтоб были тут после школы! Как освобожусь — вытрясу из вас всё дерьмо! Бел! — крикнул он. Когда Бельфегор обратил свой королевский взор на начальство, Скуало махнул своим мечом в его сторону. — Пошли! Развернувшись, он быстро зашагал прочь. Хмыкнув, Бельфегор поднялся с земли. Отряхнувшись, он, посмеиваясь, помахал Цуне рукой напоследок и, подхватив сумку, побрёл следом за Скуало. — Странные они. Что один, что другой… — протянул Такеши, глядя вслед удаляющимся фигурам. — Появляются когда хотят и уходят когда хотят… — Не обращай внимания, — хихикнула Цуна, понимая, что Скуало стоило большой выдержки не напасть на Такеши. — Они всегда такие, лучше привыкай, если действительно хочешь во всём этом участвовать. Спаннер стоял и тыкал по сенсорной панели браслета, выбивающего снопы зеленоватых искр. Моска выполнял различные действия, повинуясь командам. Со стороны это смотрелось забавно. — Хм, а как сделать мою пуху карманных размеров? — тем временем нахмурился Шоичи, держа в руках увесистое копьё. — Не будешь же просто так по улице ходить с такой махиной? Цуна задумалась. Если ей было проще с этим — перчатки были компактными, то друзьям было с этим сложнее. Они выбрали массивные формы, которые просто так не спрячешь. — Не знаю как ты, а я воспользуюсь примером героя, по образу которого я лепил своего Моску, раз уж нано-роботами управляет моё сознание, — пожал плечами Спаннер. Нажав что-то на панели, он улыбнулся, подбирая с земли крошечного робота, умещающегося на ладони. — Умно, — одобрил Шоичи, последовав его примеру. Нахмурив лоб, из-за чего между его бровей залегла морщинка, он уменьшил копьё до размера карандаша. Обрадовавшись, Шоичи, ликуя, запрыгал на месте, вызывая смех у друзей. — Ямамото-кун, а что ты будешь делать? — обратилась Цуна к Такеши. — Ничего, положу в чехол к бите вдогонку и всё, — улыбнулся в ответ Такеши. — Пока так донесу, а потом надо подумать о ножнах… Цуна, довольная донельзя, радостно прищурилась. Она была счастлива, как никогда: пусть будущее было неопределённым и туманным, а так же явно несущим в себе множество огорчений, с ней были её друзья. — Кстати, мы так и не приступили к доработке игрового интерфейса нашего шутера, — вспомнила Цуна. — Непорядок, господа! Надо исправляться, скоро конкурс! — Что, ко мне тогда? — усмехнулся Спаннер, квартира которого всегда была пуста по семейным обстоятельствам, и он был только рад принять у себя друзей. — Отлично, а Такеши-кун тогда будет у нас критиком! — рассмеялся Шоичи. — Согласны? — Конечно, я только «за»! — обрадовался Такеши. Его наконец-то приняли в свои ряды и больше не сомневались. Это не могло не радовать. Цуна убрала за ухо прядь волос, чуть вьющуюся на концах, и, присев на корточки, подняла с земли титановую коробку из-под нано-роботов, положив в неё свои перчатки. Поднявшись, она лёгким движением смахнула волосы обратно. — А теперь три задрота и некий критик идут в обитель грязи и проводов! Выступаем, господа! Наш шутер должен быть идеален к конкурсу!***
Цуна, пританцовывая под музыку, играющую в наушниках гарнитуры, зажала под мышкой коробку с перчатками и открыла входную дверь ключом. Она была довольна: покинув под вечер дом друга, она прямо на улице зашла в Интернет и купила на аукционах сувениры друзьям вроде ножен для меча и футляров с ремешками для мини-копья и Моски, ожидая их на днях. Зайдя в прихожую, Цуна скинула с ног свои школьные туфли, и только было направилась в сторону лестницы, как резко затормозила. — Что у вас тут происходит? — опешила она, вытаскивая из ушей наушники. На кухне расположились Нана, Реборн, Рю и симпатичная девушка-иностранка с небесно-голубыми глазами; по правую руку от незнакомки сидел молодой мужчина с копной волос цвета спелой пшеницы. Сам Акихито был связан Леоном, превращённым в зелёную верёвку. — Теперь все в сборе. — Реборн приподнялся на своём стуле, обращая на себя внимание присутствующих. — На повестке дня Савада Акихито, с которым, судя по всему, приключилась беда. — Сам ты бедовый! — огрызнулся Акихито. — Развяжи меня, утырок! Рю, помоги мне, какого хрена ты сидишь и смотришь?! Реборн покачал головой и повернулся к девушке с голубыми, как само небо, глазами, в глубинах которых, казалось, можно было утонуть. От неё исходила странная аура умиротворения и покоя. — Юни, а вот теперь расскажи всем нам зачем ты здесь, а то остальные недоумевают и теряются в догадках. И да, — Реборн улыбнулся застывшей в дверях, словно статуя, Цуне. — Проходи, тебе лучше сесть. То, что ты сейчас услышишь, будет большим откровением. Цуна села на единственное свободное место рядом с Рю. Едва она расположилась на сидении, как он взял в руки глиняный чайник и налил в чашку с двумя камелиями по бокам зелёный чай. Улыбнувшись, Цуна кивнула в знак благодарности, принимая из рук Рю чашку — парень всегда был воспитанным, что удивляло, ведь он дружил с Акихито. — Рада всех приветствовать, — голубоглазая незнакомка, которую Реборн представил всем как Юни, расплылась в приветливой улыбке. Говорила она на безупречном японском. — Меня зовут Юни Джильо Неро и я та, кто станет следующим Аркобалено Неба, когда моей предшественницы не станет. Позавчера мне открылся небольшой кусочек будущего, но обо всём увиденном мною я не могу вам поведать, но кое-какие подсказки дам. Отодвинув стул, Юни подошла к Акихито под тяжёлым взглядом мужчины, который сидел рядом и неотрывно наблюдал за её передвижениями. — Бедное дитя, тяжело тебе… — Она грустно посмотрела на растерянного Акихито. Дотронувшись кончиками пальцев до его щек, Юни закусила нижнюю, чуть пухлую губу. Неожиданно для всех из её глаз потекли слёзы. — Десять лет быть запертым в глубине души, не имея возможности быть собой… Бедное, бедное дитя… Как же он жесток был ещё тогда… — Юни-чан, о чём ты говоришь? — обеспокоенно спросила Нана, недовольная происходящим. Юни коснулась пальцами висков Акихито, пропуская мимо ушей вопрос обеспокоенной матери, сосредотачиваясь на чём-то своём. — Бедный Савада-сан, ты не обязан подчиняться ему… — прошептала она. — Борись, не сдавайся! Ты не можешь всю жизнь прожить по указке! На кончиках пальцев Юни появились огоньки пламени Неба. Едва пламя коснулось висков Акихито, его затрясло. Он стал вырываться, крича и извиваясь, точно он — колдун, которого предают ритуалу очищения. — Дядя Реборн!.. — Юни с мольбой в голосе позвала Реборна. Реборн спрыгнул со своего стула и в следующее мгновение оказался на коленях Акихито. — Глупый Акки, не смей! — Он пнул своего ученика в живот что есть силы. — А как же Цуна?! Ты же хочешь перед ней извиниться?! Тогда возьми себя в руки, тряпка! Цуна сидела с недонесённой до губ чашкой с чаем. Происходящее напоминало ей обряд экзорцизма — до того всё было странно. Она только и могла, что наблюдать, не в силах вмешаться или спросить, что же тут такое происходит. Вздохнув, Рю забрал из её рук чашку, опасаясь, что Цуна прольёт на себя горячее. Акихито перестал извиваться и кричать. Удовлетворённо хмыкнув, Реборн убрался с его колен, указывая Юни на её стул, но та уже и сама поняла, что всё хорошо. — Леон! — позвал Реборн своего питомца. Хамелеон послушно принял свою исходную форму и засеменил к нему через стол. Руки Акихито безвольными плетями упали по бокам, а он сам уронил голову на грудь. Послышался всхлип, затем ещё один, переходя в рыдания. — С возвращением, Акки, — улыбнулся Реборн. Акихито прижал к лицу ладони. Щуплые плечи подёргивались — он не переставал плакать, с остервенением смахивая слёзы. Цуна продолжала сидеть в той же позе, не понимая, что происходит и как ей себя вести. Происходящее сбило её с толку. — Реборн-чан, ты обещал рассказать, что случилось с моим сыном, — напомнила Нана, сердце которой обливалось кровью, когда она видела своего сына в таком состоянии. — Я отвечу вам вместо дядюшки, — завораживающе улыбаясь, сказала Юни, беря в свои ладони холодные руки взволнованной Наны. — Вашему сыну внушили в детстве ненавидеть свою сестру, обратившись к тёмной стороне любого ребёнка — незнанию. Некто очень влиятельный, имеющий силу, подобную силе Аркобалено Неба, поигрался с вашим сыном словно с игрушкой, но… — Она погладила тыльную сторону ладони Наны. — Я не могу сказать вам, кто и зачем это сделал, иначе это изменит то будущее, которое я видела. Но я обещала намеки, так что слушайте, Цуна-сан. Юни уставилась на Цуну невероятно синими, точно лазер, глазами. Казалось, что она знает абсолютно всё и видит тебя насквозь. Цуне стало не по себе. — Шахматные фигуры только расставляются на доске, занимая свои исходные позиции, но я уверена в том, что если Король и Королева будут держаться друг друга, всё будет хорошо. Верно, Савада Акихито и Савада Цунаёши? Цуна, словно очнувшись от глубокого сна, рассеянно кивнула. Акихито всё ещё всхлипывал, с остервенением вытирая рукавами пиджака заметно припухшие глаза с полопавшимися капиллярами. — Акки? — позвала Цуна своего брата. — Цуна, прости меня… Умоляю, прости… — содрогаясь всем своим телом от очередного всхлипа, пробормотал Акихито. — Знаю, ты не простишь меня никогда, я слишком много дурного наворотил… Мне нет оправдания, но… — Он поднял своё заплаканное лицо. — Но хоть дай один единственный шанс… Я докажу, что я не такой мерзавец, каким ты меня считаешь… — Цуна-сан, что скажете? — улыбнулась Юни. — Родственники не должны ненавидеть друг друга. Дайте ему шанс, как он и просит. Цуна откинулась на спинке стула и потёрла переносицу. Видя своего брата таким, она словно вернулась в беззаботное детство. В голове понемногу стала складываться головоломка, и пусть было собрано только два маленьких её кусочка, становилось очевидным одно: некто вёл какую-то свою игру, и близнецы были центром происходящего. — Глупый, я не могу тебя ненавидеть, мы же близнецы, забыл? — Отодвинув стул, Цуна подошла к брату и заключила его в объятия. — Даже когда моя вторая половинка ненавидит меня, я не могу ответить тем же. У нас своя связь, я не могу представить жизнь без своего глупого брата, Акки… Акихито, уткнувшись ей в грудь, всхлипнул, и кухня вновь наполнилась горьким плачем. Цуна погладила по лохматой макушке своего непутёвого братца, в то время как она кривила душой. Так просто ничто не прощается. — Что ж, мы с Гаммой пойдём, пожалуй. — Встав, Юни направилась в сторону выхода из кухни. Мужчина, было заскучавший, тенью последовал за ней. — Не стоит мешать их воссоединению. — Что, уже уходите? — спросила Нана, утирая слёзы счастья, что катились по щекам, не переставая. — Да, мы пойдём. — Юни поманила рукой своего дядю и всех остальных, словно говоря, что не стоит мешать вновь воссоединившимся после долгого расставания родственникам. Покинув, обитель семейства Савада, Юни остановилась напротив окна, открывающего вид на кухню: Цуна утешала Акихито, а Нана утирала слёзы. Полы белого одеяния колыхались на ветру, подхватываемые порывами. Лицо Юни выражало скорбь. — Ты выполнила то, ради чего приехала? — спросил Реборн, наблюдая за племянницей. — Да, и Истинное Небо меня не разочаровало. — Лучезарная улыбка пригвоздила его к месту. — Истинное Небо? — вмешался Рю, услышавший только обрывок фразы, пока закрывал за собой входную дверь. — Что ты имеешь в виду? Я слышал только о семи видах пламени от этого малыша. Истинное Небо отличается? Что это за пламя? Юни обезоруживающе улыбнулась, и все поняли, что она не собирается ничего говорить. Ветер подбрасывал вверх полы её белых одежд и теребил её идеально уложенные короткие волосы. В своём одеянии и головном уборе она слишком сильно выделялась на фоне травы и бетона, как нечто светлое, к чему не стоит тянуть руки. Что нельзя пятнать. — У этих близнецов тяжкая судьба, — неожиданно обронила короткую фразу Юни. — Юни, и чем же она у них так тяжка? — нахмурился Реборн, который не очень жаловал недомолвки, предпочитая знать всё наперёд. Юни развернулась, махнув полами своего белого одеяния, и зашагала в сторону калитки, оставляя своего дядю и Рю стоять посреди дворика — Гамма, её охранник, шёл следом за ней. Она не собиралась, как и предупредила их в самом начале, посвящать их в грядущее. Юни понимала, что и так слишком много рассказала, чего не следовало. «Король и Королева на шахматной доске встали рядом. Пламя Истинного Неба исходит от обоих, притягивая к себе другие фигуры, — глядя на заходящее солнце, подумала Юни. — И он об этом знает… Вообразивший себя божеством человек…» Она знала о планах Бьякурана, но ей оставалось надеяться только на чёрные фигуры, к которым Юни примкнула в этой партии. Пусть она видела только часть будущего и была огорчена уже тем, что открылось ей, но Юни верила в две важнейшие шахматные фигуры, два Истинных Неба, на которых она поставила всё, и которые её противник ошибочно принимал за пешек. Цунаёши и Акихито были готовы на всё, лишь бы защитить своё счастье, и он не принимал это в расчёт. Юни поставила на близнецов всё.