Серо-голубые мечты

Четыре месяца назад мир мафии потрясла новость о том, что против Вонголы пошла Вария. Конфликт был улажен наследниками, которые были прямыми кандидатами на место нового босса семьи, после чего одна из кандидатов официально стала Десятой и перебралась в резиденцию самой Вонголы и Девятый начал лично готовить её к принятию поста. Сегодня, на церемонии наследования, гости могли наблюдать саму Саваду Цунаёши: миниатюрная японка в чёрном брючном костюме, не красавица, но что-то приковывало к ней взгляды, люди были не в силах не смотреть на девушку, идущую по ковровой дорожке к Девятому боссу. Когда она остановилась около Тимотео, тот взял с бархатной подушечки на постаменте кольцо Вонголы и лично надел перстень ей на средний палец правой руки. Затем ему передали мантию Первого босса, после чего он накинул Цуне на плечи этот официальный знак власти. — Клянёшься ли ты жить ради семьи и только ради неё, устраняя противников и помогая союзникам? — спросил у наследницы предыдущий босс, готовясь сложить с себя обязанности и передать их новому поколению. Савада, глаза которой были пусты и безразличны ко всему, улыбнулась. Положив руку на сердце, она поклялась: — Клянусь, что ни союзники, ни враги не усомнятся в авторитете Вонголы. Я продолжу дело предыдущих боссов и сделаю семью ещё более выдающейся. Голос Цуны потонул в аплодисментах. Она одарила гостей снисходительной улыбкой, с высокомерием глядя на них своими безразличными ко всему карими глазами. После церемонии, уже на банкете, была объявлена помолвка Савады Цунаёши и Джессо Бьякурана. Эта новость была с недоверием встречена присутствующими, но молодой мужчина с волосами цвета платины был хорошо известен многим, как, впрочем, и его семья. Никто не смел даже шептаться за их спинами, выказывая недовольство. Позже Бьякуран провёл свою невесту в её комнату, больше походящую на обитель какой-то принцессы: кровать с балдахином, кучи игрушек и кукол, полки со сказками, хотя большинство книг лежало на полу. Когда дверь за ними закрылась, он взял за подбородок девушку и заглянул в её пустые глаза и безучастное лицо. — Моя милая принцесса, понравилась ли тебе церемония? — Да, Бьякуран, — кивнула головой кукла. — Мне было весело. Он продолжал смотреть в глаза Цуны, которые отражали пустоту души. Бьякуран сам разрушил её личность, что сказалось на ней. Цуна стала пустой оболочкой, в которой он полностью пробудил пламя Истинного Неба. Когда Червелло привезли Цуну и он её увидел, то почему-то огорчился. Она уже была не той, за которой мужчина долгое время наблюдал. Все интересные черты личности были уничтожены, перед ним была во всех смыслах кукла — такая же бледная, словно фарфоровая кожа, безжизненные глаза, немощное, худощавое тельце и звонкий голосок, которым она озвучивала все его приказы. — Цу-чан, можешь перестать демонстрировать пламя. Переодевайся и ложись спать. — Убрав руку от лица Цуны, Бьякуран развернулся и вышел прочь из комнаты. Десятая, наклонив голову, ещё с минуту смотрела на дверь, после чего послушно переоделась и вытащила из причёски шпильки. Но спать кукла не пошла — она взяла с пола одну из книг и открыла на середине замусоленный сборник современных сказок. Забравшись под одеяло в своей ночной рубашке, напоминающей больше платье какой-то сказочной принцессы, Цуна положила руку на страницу, не мигающим взором глядя на картинку-иллюстрацию. Думать она не могла, но ей почему-то нравилось читать сказки. Время за чтением проносилось быстро, даже мимолётно. Особенно полюбилась история про Мальчика, Девочку и Звезду. Двигая пальцем по строчкам, Цуна прочла сказку о странной любви и не менее странных героях.       Казалось, у них ещё вся жизнь впереди. Минуты, часы, дни, месяцы и годы безграничного счастья. Но так думали только они.        Мальчика было уже не спасти… Девочка была в отчаянии… Ей оставалось только молиться далёкой Звезде, но та её не слышала.       Когда дыхание Мальчика было совсем слабым, едва различимым даже в тишине, Звезда явилась перед Девочкой, сияя и сверкая своим чарующим светом.        — Девочка, ты так сильно любишь его? — спросила Звезда.        — Да, Звёздочка, — отвечала ей Девочка, — сильнее всего на свете.        — Готова ли ты тогда отдать за него свою жизнь?       И Девочка отдала за него свою жизнь. Ведь не было никого важнее для Девочки, чем Мальчик.       Утром Мальчик проснулся и увидел рядом с собой бездыханное тело незнакомой ему девочки. Ему стало отчего-то грустно, да и только.       А всё потому, что Девочка настолько любила Мальчика, что попросила Звезду стереть Мальчику воспоминания о ней, чтобы любимый не плакал и не тосковал. Это был её прощальный подарок ему. Тому, кого любила всем сердцем. История так нравилась Цуне, но всё казалось пустым: её сознание, её плоть, её душа. Она даже не понимала значения этих слов. Просто они были, но добраться до разума не могли. Но чем-то сказка полюбилась — в краткие мгновения перед глазами всплывали какие-то знакомые образы, но они гасли так же быстро, как и появлялись. «Я хочу домой», — эта мысль взмыла из глубин небытия, как мыльный пузырь, и тут же лопнула.

***

— Блин, вы уверены, что в этой жопе мира что-то может быть? Шоичи покосился на Акихито. Тот был в своём репертуаре: такой же грубый, несдержанный и невыносимый. Совсем так называемую крышу ему снесло после новости, пронёсшейся по определённым кругам около двух недель назад, с чем брат был не согласен. Все уже давно поняли, что их подруга для Савады не просто сестра, но старались не поднимать эту тему. Да их и самих беспокоило предстоящее венчание с Джессо Бьякураном, чего таить? — В этой твоей так называемой жопе мира может быть Интел, — цыкнув, резонно заметил Хаято, останавливаясь перед стальной дверью. — Гокудера, глупый Акки ничего не понимает, оставь его. — Реборн пнул своего бывшего подопечного, из-за чего Акихито взвыл, хватаясь руками за отбитый зад, и с возмущением покосился на миниатюрного мафиози. — Сам откроешь дверь или этим займусь я? Гокудера скептически осмотрел монументную стальную дверь с тяжёлым замком. — Справлюсь, — прикинув в уме количество взрывчатки, что при нём была, он подозвал к себе Ирие, тащившего мешок с динамитом. — Шо, как обычно. Шоичи аккуратно выудил из мешка несколько пачек с динамитом, скреплённых между собой. Хаято взял его из рук товарища и достал из кармана зажигалку и скотч. В следующее мгновение динамит был закреплён у левой стороны двери; в зону взрыва должна была попасть и область с замком и металлической ручкой. — Так, меня предупреждать не надо, — и с этими словами Шоичи дал дёру. Реборн прихватил с собой Акихито, а сам Хаято поджёг динамит, бросаясь прочь от места взрыва. Рвануло так, что у всех заложило уши. Двери на месте уже не было — та, словно перекорёженная консервная банка, лежала внутри подземной тюрьмы. — Народ, заходим. Гокудера присвистнул, видя результат своего искусства взрыва. То, как ему нравился запах пороха и вихри пыли после взрыва, он не мог передать словами. С опаской они вошли в помещение. С правой стороны стены фонариком Савада обнаружил выключатель. Зажёгся свет. Перед ними предстал длинный коридор с одиночными камерами, уходящий вдаль. — Надеюсь, хоть здесь мы найдём Бовино Ламбо, иначе нам так никто толком и не объяснит, что происходит, — пробурчал Акихито. Шоичи удивлённо воззрился на брата своей подруги. Хаято был с ним солидарен — умные мысли редко бывали в голове этого охламона. Реборн предпочёл промолчать. — Нужно быстрее осмотреться здесь, хватит болтать! — скомандовал Реборн чуть погодя, когда дым рассеялся. Ребята и без него знали, что времени у них мало. За ними, как и за Варией, велась охота, но объединиться с отрядом убийц никак не получалось — Занзас лежал в коме, его жизнь вот-вот могла оборваться, а временно взявший на себя обязанности главы Скуало не желал иметь с ними ничего общего. Впрочем, Рю со Спаннером и Мукуро как раз должны были присутствовать на переговорах с Супербией, пока остальные защищали Нану и семью Джильо Неро. Разделившись, подростки и Реборн начали поспешно осматривать камеры темницы. В одной из них Хаято заметил лежащее на койке тело, завёрнутое в покрывало. Снеся с ноги дверцу камеры, он зашёл в неё и тут же сдёрнул серую тряпку. Сложно было определить, кто перед ним: длинные засаленные чёрные волосы, поношенная одежда. Брезгливо дотронувшись до человека, Гокудера развернул его к себе. Лицо смутно сохраняло в себе черты довольно красивой итальянки, но очень смутно. Осунувшаяся, измученная девушка тряслась то ли от холода, то ли от… Хаято сразу понял, что её чем-то долгое время накачивали. Поспешно завернув Ламбо в покрывало, он подхватил её на руки и быстрым шагом направился к остальным. — Это она? — спросил Акихито. Его глаза блестели от возбуждения, но Хаято быстро пресёк все поползновения на пленницу, оттолкнув его. — Потом, её сначала надо привести в порядок и выходить, — недовольно сказал Гокудера. Саваде пришлось смолчать. Рядом раздосадовано охнул Ирие. — Шоичи, что случилось? — тут же напрягся Реборн. — Вария отказалась сотрудничать… — Шоичи был в отчаянии. Реборн скрипнул зубами, но ничего не поделаешь — у Варии свои порядки, их тоже можно было понять. Да он и сам точно так же бы отказывался от альянса, если другая сторона не могла предложить разумных перспектив и привести доводы, которые могли логично объяснить действия Савады Цунаёши, которая темнила до исчезновения почти пять месяцев назад. — Скажи Спаннеру, чтобы поскорей убирались от них подальше. Мало ли, что взбредёт им в голову… Шоичи кивнул и быстро написал другу сообщение. Где-то поблизости стали слышны голоса и характерное лязганье оружия. — Акки, вы с Шо разберетесь с ними! — крикнул Хаято уже ринувшемуся вперёд Акихито. Шоичи, поняв, что его попросили подстраховать Акихито, активировал своё нано-оружие и уже с копьём наперевес побежал следом за ним. Реборн превратил Леона в пистолет, собираясь в случае чего защищать Хаято с девушкой на руках. Он не мог дать ей и им самим погибнуть. Интел знала больше, чем указала в скрытом файле и остальных документах, которые удалось расшифровать только благодаря дешифратору, копию которого Цуна скинула на микро-флешку, что обнаружилась в кулоне. Когда Хаято и Реборн выбрались наружу, земля утопала в лежащих тут и там трупах. Акихито вытирал со своих секир кровь. Шоичи расправился с последним посланным по их душу, с гримасой боли убивая ни в чём не повинного человека, но оставить кого-либо в живых они не могли. Ещё пару месяцев назад пришлось смириться с этим правилом выживания. — До сих пор не могу смириться с убийством, — пробормотал Шоичи, убирая миниатюрное копьё в чехольчик, который давно ещё ему и Спаннеру подарила Цуна. — Я давно в этом мире верчусь, но тоже не привык, Шо, — подошедший Хаято похлопал товарища по плечу, поддерживая Ламбо другой рукой под бёдра. — Я давно уже понял, что существует несколько могущественных правил, которые ставят под сомнение сами основы мироздания: «закон джунглей», «судьба» или так называемая «карма» и «выбор». И мы постигаем смысл этих слов только после того, как испытываем их на себе. Шоичи грустно вздохнул, ничего не отвечая на эту тираду. Акихито презрительно фыркнул. — Хватит разводить тут философию, пора убираться. Кто знает, когда прибудет подкрепление. Ребятам ничего не оставалось, как прислушаться к словам Реборна и поспешить к спрятанной машине. Пора было возвращаться в особняк Джильо Неро. Своей цели они добились — Интел была найдена, так что в этом жутком месте их больше ничего не держало.