I.
24 июня 2014 г. в 15:29
С момента, как искажённый Север постигло наказание за свободу творить по своему выбору добро и зло, место пленённого Мелькора занял его первый слуга. Майрон вернулся в недоразрушенный Ангбанд на истечении второй сотни лет заключения мятежного вала в Мандосе. Где Саурон странствовал? Никто из тех, кто встретил его в подземельях твердыни, не знал об этом, а майа не спешил рассказывать. Но он не стал долго предаваться воспоминаниям о былом. Собрав всех тех, кто из страха, обиды, верности и по другим причинам готов был служить Искажению, Майрон велел им готовиться к возвращению Повелителя.
Ангбанд, так долго стоявший стылыми развалинами, снова закипел жизнью. Поднялись вновь надломленные башни, обвалившиеся беспорядочные коридоры обретали строгую форму, бесконечные пустующие залы получили логически выверенное предназначение, в подземных кузнях разожгли огонь и выковали новый трон для Властелина Тьмы.
Всем этим руководил Майрон, и новый образ совсем не вязался с тем, каким его помнила Тхурингвэтиль. Кем он был раньше? Рыжий волчонок Мелькора, просто игрушка! Но выходило, что он гораздо больше похож на своего хозяина, чем могло показаться. Эта твёрдая безжалостность, превосходство, повелительный тон и пренебрежение чувствами…
— Какая холодность! И это — майа пламени из недр земли, — язвительно хохотнув, Тхури сложила крылья и повисла вниз головой над Майроном. Тот оторвался от листа пергамента, где чертил что-то, и поднял бледно-мрачное лицо.
— Огонь может пылать, а может таиться в угольке. И когда он вдруг вспыхивает, все обжигают лица и руки. Ты кто такая? Спускайся.
Тхури повиновалась и, распахнув крылья, спланировала вниз. Она специально сделала так, чтобы волна воздуха подняла все бумаги на столе и растрепала светло-медные волосы Майрона. Тот с трудом удержал на месте свои чертежи и убрал за ухо упавшую на глаза прядку.
— Вот это крылья, — протянул он и тонко улыбнулся. — Ты, значит, умеешь летать?
— Ещё как быстро. Меня зовут Тхурингвэтиль, — она чуть поклонилась, приподняв полы длинного чёрного платья. Оно делало её худую фигурку похожей на полуденную тень.
— Ты, кажется, разносила по Северу вести и приказы нашего Владыки? — сложив бумаги в аккуратную стопку, Майрон подошёл ближе. Действительно, глаза — как шальные угольки. А что же будет, если их раздуть?
— Было такое, да. Я готова снова приступить к работе. Ветер Севера дует всё крепче. Мне не терпится поймать его в крылья! И выпить свежей крови, конечно, — приоткрыв рот, вампирша выпустила длинные желтоватые клыки и зашипела.
— А что если я напою тебя сейчас? — рыжий майа лукаво ухмыльнулся, ничуть не испугавшись. Да чего ему, вожаку варгов, бояться крылатых кровососов?
— Учти, я волчью кровь не пью, — сквозь выпущенные клыки слова вылетали со свистом.
— Идём, — Майрон прошёл мимо, чуть прихватив её за ладонь. Какие жёсткие, длинные пальцы…
Вместе тёмные майар направились вглубь Ангбанда. Тхурингвэтиль никогда ещё не решалась спускаться так низко. Что таилось там, в тёмных залах? Чудовища, страшные заклятия, следы гнева Валар?
Но оказалось, силы западной армии тоже побоялись спуститься туда, где их хвалёный свет мерк и бывал пожран тьмою на десерт. Потому они не добрались до ям, где родились орки, и не спасли всех пленников.
Они всё ещё были там: первенцы Илуватара, уже давно потерявшие светлый облик, бледные и слепые от вечного мрака, худые и безумные, беззащитные и такие вкусные…
— Выбирай и пей. Ручаюсь, их кровь слаще и краснее волчьей, — с этими словами Майрон отворил тяжёлую решётку. Она даже не была заперта — пленники слишком привыкли к неволе, чтобы пытаться убежать. — Попируй от души, милая Тхурингвэтиль, но не заиграйся: мы же не хотим, чтобы в Мандосе узнали о твоём аппетите?
— Не бойся, волк, я буду осторожной, — заверила Саурона Тхури и вошла.
Майрон, хищно улыбаясь, прикрыл за ней дверь и удалился. Эхо донесло до него отзвуки воплей ужаса и боли, но он не волновался и размышлял о чудесных чёрных крыльях.
— Возьми это письмо, — наклонившись, Тхури отвязала от щиколотки туго закрученный пергамент. Майрон безучастно проследил, как в чёрном бархате мелькнуло белое бедро.
— Ты летаешь так быстро, — медленно проговорил он, разворачивая свиток. — И что же пишет нам Форвайв? Сколько снежинок перегнал с севера на запад?
— Именно что, — засмеялась Тхури и поймала себя на том, что смеётся каждой его глупой шутке.
— Смотри-ка, я прав, — заметил Саурон, пробежав глазами пергамент.
Майа ледяного ветра писал, что в поднятой им жестокой буре потерялась целая группа эльфов-охотников, желавших приручить северных оленей. Их следовало захватить, пока несчастные не погибли, погребённые под снегом.
— Он зовёт нас на охоту в таких выражениях, будто хочет, чтобы мы спасли их, — фыркнула Тхури, тоже прочитав письмо.
— Таков уж Форвайв. Что ж, мы их «спасём», как подобает. Отправишься со мной? — Майрон покосился на неё, сверкнув ярко-жёлтыми глазами. Узкие зрачки расширились.
— Зовёшь меня охотиться с тобой? — майа не поверила своему счастью.
— Мне нужна твоя помощь. Каким бы сильным волком я ни был, через сугробы мне не перебраться, — Саурон перекинулся волколаком и потянулся, выгнув спину и растопырив когти.
— Думаешь, я смогу поднять тебя? — удивилась вампирша. Конечно, питаясь каждый день свежей кровью эльдар, она стала огромной и могущественной, но всё же, всё же…
— Конечно, сможешь. Твои крылья такие широкие, когти — цепче орлиных, ты в три взмаха поднимешь меня в небо. Не откажи, я так мечтал об этом!
Майрон прижал острые уши и склонил голову, а потом подполз к Тхурингвэтиль и ткнулся мокрым носом ей в ладонь. Против такой просьбы устоять было невозможно. Потрепав варга за мягкую гриву, майа согласилась.
В письме говорилось, что эльфы затерялись где-то на востоке Анфауглиф, потому охотники повернули от Ангбанда на вытоптанный орками тракт. Зимой никто не ходил по нему, и снег лежал нетронутым, обращённый в сверкающий синим, жёлтым, зелёным и фиолетовым наст. Он поскрипывал под широкими лапами волколака, но не проваливался, а Тхури летела за ним следом и любовалась на тёмно-рыжее пятнышко внизу. Колышущиеся занавеси северного сияния освещали им путь во тьме Средиземья.
Но бег и полёт в мирной удивительной тишине продолжались недолго. Завывания ветра ворвались в мир и пригнали тучи. Переливчатый полог разорвался, и его лоскуты унеслись прочь, свет звёзд померк в секунду, и завихрились колючие снежинки. Чуть заметная среди сугробов ленточка дороги исчезла в белых заносах. Майрону становилось всё тяжелее пробираться вперёд, он утопал и захлёбывался в бесконечных волнах мягкого рассыпчатого холода.
Поняв, что больше не пройдёт ни шагу, Саурон сел, поднял морду и призывно завыл. Тхури тут же спустилась к нему и нерешительно зависла в небе, борясь с ветром.
— Верь в свои силы, будь моими крыльями. Нам всё дозволено здесь, и пусть кто-нибудь попробует усомниться в этом. Укажи пальцем, и я разорву его, — уверил её варг.
И Тхурингвэтиль решилась: взлетев повыше, она спикировала вниз и на лету схватила Майрона за холку. Он коротко взвизгнул, когда когти пропороли ему шкуру, но смирно вытерпел краткую боль и позволил нести себя. Раскрыв пасть, он глотал снежинки и щурил глаза от удовольствия. Вампирша ощущала его блаженство и летела всё быстрей, хлопали чёрные крылья.
Тхури услышала перекличку потерявшихся в метели эльфов гораздо раньше, чем Саурон учуял запах их страха. Охотники пытались выбраться из бурана и не потерять друг друга. Им было невдомёк, что они уже сами стали добычей. Никто из них не догадался взглянуть вверх.
— Ты готова? — повернув голову, прошептал Майрон.
— О да! Мы поймаем их и обескровим, отравим ужасом! — Тхурингвэтиль уже распирало от желания начать охоту.
— Тогда лети, крылатая.
Тихо-тихо засмеявшись, вампирша устремилась вниз и разжала когти. Майрон упал в снег, но тут же вылез, отряхнулся и побежал навстречу предводителю охотников. Эльф заметил вынырнувшего из круговерти льдистой пурги огромного волколака слишком поздно. Он поднял копьё и попытался воткнуть остриё в брюхо варга, но Саурон увернулся и схватил оружие зубами. Мощные челюсти перекусили древко в два счёта, и эльф упал. Волк с размаху ударил его лапой — и брызнула красным на белое кровь.
Тут просвистела стрела. Майрон пригнулся и она лишь задела его ухо. Ещё до того, как лучник успел выпустить следующую, варг повернулся к нему и зарычал. В голосе Саурона было столько устрашающей мощи, что эльф выронил лук и упал на колени. Тогда Тхури решилась поучаствовать в битве. Она залетела охотнику со спины и вцепилась в шею когтями. Эльф закричал и замахал руками, но избавиться от вампирши не мог. Тогда ему на помощь пришли два его друга. Один схватил Тхури за крыло, а другой рубанул мечом ей по когтям. Три из них тут же сломались, и летучая мышь выпустила добычу. Следующий удар мог бы её прикончить, но волчьи зубы сомкнулись на запястье, сжимавшем крыло, и тут же откусили ладонь. Кровь окрасила морду Саурона в багровый, а Тхурингвэтиль воспользовалась ужасом второго эльфа и так толкнула его крылом, что ощутила, как сминаются рёбра. Охотник выронил меч и упал в снег. Вампирша села с ним рядом.
— Твои крылья целы? — Майрон потёрся головой об её плечо, оставляя на чёрном платье мокрые следы.
— Да. Но вот когти… Так больно! — Тхури подняла поломанные пальцы. С них капала чёрная кровь. — Я больше не смогу охотиться, не смогу поднять тебя! Как я была глупа, так подвела…
— Ничего, моя милая летунья, я сделаю тебе новые когти, что больше не сломаются. И залижу твои раны.
Заворчав — так нежно и успокоительно — Майрон лизнул её руку. Его дыхание согревало, и в морозной чистоте волк пах кровью, железом и смолистым дымом из плавильной печи.
А вьюга тем временем прекратилась. Ветер сменился, и стало гораздо холоднее. К ним явился Форвайв. Этот майа, вечно печальный и с лицом синевато-бледным, как у сгинувшего во льдах мертвеца, подлетел ближе и огляделся.
— Что же вы устроили тут? Побоище, — вздохнул он. — Уходите. Я заберу несчастных и сам доставлю их в Ангбанд. Если не умрут по дороге.
— Сделай так, чтобы не умерли, или мой гнев станет твоей болью, — прорычал в ответ Саурон и ощерился. Со вздыбленной шерстью он казался ещё огромнее, чем был на самом деле, а собачья ласка мигом обратилась волчьей злобой. — И сделай снег твёрдым.
— Повинуюсь, — Форвайв безропотно поклонился.
Снова взлетев, Майа набрал в грудь побольше воздуха и выдул его настолько холодным, что снег на несколько лиг вперёд обратился льдом, а на ресницах Тхури застыл иней. Снова опустилась цветная шторка северного сияния.
Майрон же сел и громко завыл. Из видневшегося вдалеке леса ему ответили другие варги. Они должны были помочь Форвайву. Тот, углядев приближающиеся чёрные точки, благодарно кивнул. А Саурон велел Тхурингвэтиль влезть себе на спину и держаться крепче. Вампирша прильнула к его шее, обхватила её руками и зарылась лицом в тёплую шерсть. Причина, по которой Мелькор выбрал именно его, вырисовывалась всё яснее, а пренебрежение растаяло снежинкой в ладони. Но сейчас Мелькора нет, и они будут вместе, мышка и волк с глазами-угольками…