Фрагменты Его Мира

Он вернулся, плутавший её мотылёк. Не прошло сотни лет. Что прошло, то не срок. И теперь глупо щурит пустые глаза. Ослеп. Милая Эмма, ты не знаешь, от чего так щемит сердце? Не от того ли, что прежнему не согреться? А того что есть, вряд ли можно назвать живым. Потому что не помнит. Но и смотрит тепло, без колкости. Как на чужую. Я его и теперь околдую. Так, как может лишь женщина. Глупо лгу. Он сейчас чистый лист, и тоску мою не поймёт. Уйдёт и не оглянётся. Бьётся сердце о рёбра. Как птица в клетке. Бабочкой стремиться обратится и скользнуть между прутьев решётки. Вся в сомнениях. Чувства хрупки. Её мотылёк вернулся. Крылышки только и обтрепались — слишком тяжёл полёт. Занял не один год. Тянет усталость. Темна. Кожа и тайна, что манит. Пусть поспит. Она отдаёт приказ. Он щурится — из темноты выволокла. Из сна. Зачем, любимая, ты так зла? Скажи. Она улыбнётся легко: «Заслужил». Не от того ли, что так по-глупому жил? Ты сейчас не учёный. Пустой дурак. Ты скучала? Не спросит. Но как же так? Иначе, зачем же тогда звала? Он вряд ли поймёт. Только на ум и идёт: «Скучала». Начнём сначала. И ещё одно: даже без памяти всё равно принесло к ней. Может, всё же не зря называл своей? Ныне пустой сосуд. Отдаётся эхом рояля звук. Содержимое под вторым дном дрожит. Он по-прежнему ею внутри дорожит. Убедилась. Уверенность в том, что жив там. И её не забыл. Он плыл к ней. Всю свою жизнь шёл. Что же делать, свернул не туда. Эльза зла. Её никто не поймёт. Не поймёт и она сама. Почему не хватает слов? Но она шепчет. Ищет то, что он не знал, и ему возвращает. Себя по кускам. Целый мир. Тот, что любил. Вспомни. Вспомни меня, как жил. И снова неси свой груз. Как раньше. Не испугаюсь больше. Чудовищ нет. Ты — мотылёк. И лишь внутри тайный сдвиг виден. Он её позовёт сквозь сон, в унисон снова волны: «Да, да, милый Людвиг...»