* * *
Увиденное резануло такой болью, что у Алиэра перехватило дыхание. А они даже не заметили, упоенно целуясь, и светлые волосы Джестани, растрепавшись, упали на точеную спину, которую по-хозяйски крепко обхватила мужская рука. Алиэр с трудом заставил себя вдохнуть… Понял, что хвост сам собой подергивается из стороны в сторону, словно перед дракой. Еще большим усилием успокоился, точнее, просто застыл, не шевелясь. Другие иреназе уже давно заметили бы его по упругим колебаниям воды от хвостового плавника, но люди менее чувствительны. Он заговорил — и даже с расстояния в несколько взмахов хвоста заметил, как напряглась спина Джестани, когда жрец понял, что они в комнате больше не одни. А если бы Алиэр не появился?! Они бы сейчас… Одна мысль об этом подняла в сознании такую черную злость, что он поспешно запретил себе даже думать… Но не получалось! Проклятый наемник, маару его сожри, словно нарочно медлил, не выпуская Джестани из объятий, а когда Алиэр увидел его колкий внимательный взгляд, то убедился в этом окончательно. Разумеется, это было нарочно! А вот жрец ни о чем подобном даже не думал. Он отпрянул от Лилайна, прошипев его сокращенное имя, и, кажется, был недоволен. Только это удержало Алиэра от какой-нибудь непоправимой глупости. Просто потому, что в их отношениях с Джестани все глупости — непоправимые! Память медленно возвращалась к тому, что он сейчас должен делать. И где. И с кем. Для наемника места в этом плане не было, да он и не пытался влезть, с удивительным спокойствием посмотрев им вслед. Алиэр же с бессильной злостью подумал, что теперь, когда эти двое станут жить вместе… И ведь не сделаешь ничего! А он еще думал попробовать залечить Лилайну плечо с помощью перстня. Пока не сообразил, что тогда у Джестани пропадет последняя причина задержаться здесь еще хоть на немного. Да, подло! Но каждый день рядом с ним — сладко-горькое счастье… — Ты доволен своими покоями? — спросил он, выплывая в очередной коридор, ведущий к бывшей комнате Джестани. — Они прекрасны, ваше величество, благодарю, — со сдержанной учтивостью отозвался жрец, и только темные пятна на его скулах выдавали смущение. Или это не стыд, а возбуждение от прерванного поцелуя? Проклятье… Он немного помолчал и осторожно поинтересовался: — Правильно ли я понимаю, что план его высочества Эргиана уже начал осуществляться? — Правильно, — кивнул Алиэр. — Прости, но больше я тебе ничего не могу сказать. — Глянул на стража, едва уловимо затвердевшего лицом, и взмолился: — Не обижайся! Дело не в доверии! Просто не могу! Так надо. — Не оправдывайтесь, ваше величество. — Уголки самых красивых и гордых губ на свете тронула быстрая улыбка. — Так надо — это вполне достаточная причина. Но зачем тогда вам я? — Дыра в твоей комнате, — виновато пояснил Алиэр и, не останавливаясь, потер виски — голова после исцеления Дару все еще побаливала. — Герлас никак не хочет верить, что Дыхание Бездны просочилось именно через нее. Говорит, это невозможно. Дыханием Бездны очень трудно управлять, для этого нужно огромное искусство и мощный источник силы, связанный с глубинными богами. И расстояние мешает, а ход в стене там очень длинный. Я почти ничего не помню о той ночи, вот и… — Я понял, тир-на, — отозвался Джестани, и сколько бы Алиэр ни вслушивался, но не уловил в ясном вежливом голосе даже тени обиды. — Конечно, я постараюсь вспомнить все, что смогу. А Карриша не нашли? — Пока нет, — хмуро сказал Алиэр и толкнул дверь комнаты, к которой они как раз подплыли. — Там такой лабиринт под дворцом… Я предложил запустить твоего Жи, а по его следу — кого-нибудь из жрецов Герласа. Но мне сказали, что салру увел гулять кто-то из слуг. — Мне тоже, — подтвердил Джестани. — Пора бы им вернуться, кстати. Надеюсь, этот паршивец ничего не натворил? Алиэр усмехнулся. Мальчишки из дворцовой прислуги едва не дерутся за право поиграть с рыбенышем во время прогулки. Когда еще выпадет подобный случай увильнуть от надоевшей работы да еще повеселиться? И вряд ли интриги заговорщиков хоть как-то касаются салру, так что вред ему здесь причинить некому. — Наверное, просто заигрались где-то в саду, — успокоил он жреца и придержал дверь. Джестани уже вполне освоился под водой и двигался почти так же грациозно и плавно, как на суше, но все-таки без хвоста ему приходилось куда сложнее, чем иреназе. С тяжелой дверью, например. В его новых покоях дверь гораздо лучше… И опять кольнуло тихое гадкое напоминание: «Какая разница? Еще несколько дней. Ну, неделя…» Герлас и один из его жрецов, возившихся у разломанной стены, даже не обернулись, когда Алиэр и Джестани подплыли ближе. Без вещей комната смотрелась голо и неприятно, только на кровати осталось нижнее покрывало, но и его сдернули к одному краю неприятно выглядящей кучей. Какие-то обрывки водорослей, кусочки сломанных ракушек и панцирей, песок и обломки плитки, которой была облицована стена вокруг лаза… Вместе с уютом из покинутого жилища словно ушла душа, но Алиэру, как ни странно, стало почему-то легче. Теперь ему здесь больше ничто не напоминало о Кассандре. Даже тень его не могла неуловимым отблеском мелькнуть в тусклом свете туарры, заливающем спальню. Среди остатков мусора нарядный, как всегда, Тиаран смотрелся странно до нелепости. Светлая туника амо-на ярким пятном выделялась на фоне стены и темных одеяний глубинников. Увидев Джестани, Тиаран учтиво ему поклонился, и жрец ответил поклоном, настороженно блеснув глазами, как показалось Алиэру, но храня спокойствие. Алиэр про себя вздохнул. Когда это все закончится, ему придется извиняться перед Джестани. И неизвестно, простит ли страж его за обман? Но Эргиан прав, лукавить и лгать Джестани не умеет, как и Герлас. Хотя бы в самом начале все должно быть по-настоящему, иначе Тиаран заподозрит неладное. — Доброго дня, господин избранный, — промурлыкал высший жрец, и Джестани в ответ сдержанно отозвался, показывая запястье без браслета: — Уже нет, как видите. Этот титул ожидает своего настоящего владельца, амо-на. О чем вам прекрасно известно. «Еще бы это было неизвестно жрецу храма Троих, чей эликсир уничтожил запечатление», — с тихой злостью подумал Алиэр. — О, простите, господин, — улыбнулся Тиаран. — Я не хотел вас обидеть — и только. Надеюсь, ваша судьба, вернувшись на свои истинные пути, окажется счастливой. Джестани молча поклонился, и Алиэр не поставил бы ломаной ракушки на то, что он собирается что-то прощать или забывать почтенному амо-на, однако Тиаран предпочел сделать вид, что его извинения приняты. Герлас и его подручный вдруг отпрянули от лаза, и из темной дыры показалась голова и плечи совсем юного жреца глубинных, отправленного вниз незадолго до того, как Алиэр уплыл к Джестани. — Ничего, — расстроенно доложил он, выбираясь из провала. — Этот ход выводит к огромной мусорке, там колодец, куда несколько труб сходится. И течением приносит всякое. Кости, обрывки сетей, черепки… На карте этот колодец помечен. А дальше — большой лабиринт, который уходит в дикую скалу. Искать там кого-то — все равно что с медузы шкуру снимать… — Мы попробуем еще раз, — мрачно и очень упрямо сказал Герлас, соизволив наконец повернуться к остальным. — И будем искать снова и снова, пока не найдем эту дрянь. Прятаться он может хоть до бесконечности, а вот с едой там сложнее. Главные тоннели перекроем, у выходов поставим ловушки… Его глаза горели ненавистью и до сих пор не прошедшей болью потери. Прощать Карришу смерть своего жреца старший служитель глубинных богов не собирался. Вот на это Алиэр поставил бы что угодно. Герлас из собственной чешуи вылезет, но обшарит все проходы под дворцом. И если Карриш еще там… — Я, конечно, не силен в ритуалах глубинных богов, как почтенный амо-на Герлас, — подал голос Тиаран, — но если эти таинственные негодяи и вправду покушались на вашу жизнь, ваше величество, кто мешал им применить Дыхание Бездны еще раз? Вы ведь уже давно ночуете в этой спальне. То есть ночевали… — тонко улыбнулся он, метнув быстрый взгляд на Джестани. — А они ограничились всего одной попыткой? Может быть, это вовсе и не было Дыхание Бездны? — Какая разница? — сварливо спросил Герлас. — Я тоже в это не верю! Кто сказал, что это было оно? Невис? Ну так он целитель! Тоже мне знаток глубинной магии! Но суаланскую дрянь нужно найти в любом случае! — С этим никто не спорит! — подхватил Тиаран. — И все-таки… Насколько я понимаю, Дыхание Бездны — ритуал, требующий обращения к глубинным и принесения им жертвы. Разве мог его совершить обычный юнец, не посвященный в храмовые тайны? Уверен, для этого нужен был кто-то, обладающий силой… и готовый ее применить. Даже не просто готовый, а страстно желающий. И находящийся поблизости, раз уж амо-на Герлас уверен, что издалека Дыхание не направить… По его губам снова скользнула улыбка, и Алиэр истово взмолился, чтобы любые боги дали ему талант хоть раз в жизни убедительно соврать. Это как на охоте! Забрасываешь удочку с приманкой к норе маару и ждешь, пока покажется стремительное хищное щупальце. А там уж кто кого! — Если вы говорите о господине Джестани, — холодно сказал он, стараясь не встретиться со жрецом взглядом, — то будьте любезны вспомнить, как совсем недавно приносили ему извинения. Правда, за другие подозрения, но все-таки! Я верю амо-на Джестани, как самому себе! Он не мог причинить мне зло. — Даже в то время, когда ваши отношения еще не были столь доверительными? — вкрадчиво улыбнулся Тиаран. — Конечно, я понимаю вас, ваше величество. Вы молоды и горячи, а наш гость весьма привлекателен. В ослеплении страсти вы могли не заметить, что все странности и беды в Акаланте начались сравнительно недавно. И таинственным образом совпали с появлением прекрасного земного жреца… Ох, не стоило ему этого говорить! Потому что Алиэр как раз прекрасно помнил, с чего все началось — со смерти Кассандра. И слова жреца наотмашь хлестнули по едва зажившей ране. На миг он даже забыл, что именно этого они с Эргианом и добивались, выманивая Тиарана возможностью нового обвинения Джестани. Стоило жрецу узнать, что в спальне Джестани обнаружился потайной ход, как он примчался, едва не теряя чешую с хвоста, и сам предложил помощь в расследовании, несмотря на недовольное фырканье Герласа. — Доказательства? — процедил Алиэр и поморщился, поднимая руки к вискам. Хватило короткого приказа осколку в перстне, чтобы фальшивое Сердце моря, висящее на его груди, вспыхнуло ярко и тревожно, так что отблеск упал на лицо Тиарана, на миг исказив черты амо-на и превратив их во что-то очень неприятное. — Ваше величество? — обеспокоенно воскликнул Герлас. — Вы хорошо себя чувствуете? Джестани просто молча подался навстречу, с тревогой вглядываясь Алиэру в лицо. — Вполне… — морщась, отозвался Алиэр. — Просто… устал. Перед тем как приплыть сюда, я вылечил Дару. Он пока спит, но когда проснется, расскажет что-нибудь интересное, я уверен. А если решит промолчать, я сумею его убедить… — Ваше величество, — сердито повторил Герлас. — Нельзя так перенапрягаться! Вы дважды усмиряли вулкан за очень короткое время. Неужели исцеление не могло подождать? Ваша кровь сильна, однако Сердце требует осторожности! — Мой почтенный собрат прав, — подтвердил Тиаран, тоже рассматривая Алиэра с неподдельным волнением. — Как бы ни были важны дела, ваше здоровье слишком драгоценно для Акаланте! — Я сказал — пустяки! — раздраженно и упрямо бросил Алиэр. — Вы сомневаетесь в моей силе? Я не использовал Сердце и на четверть его мощи! Отцу приходилось быть осторожным, но я пока молод и крепок. Думаю, кстати, мне давно пора применить Сердце, чтобы поискать с его помощью мурен, затаившихся во дворце. Я… могу… То есть не всех… Но мои каи-на должны пройти проверку Сердцем! И я… в самом скором времени… — Ваше величество! — ахнул Тиаран, бросаясь к нему. Алиэр закатил глаза и нелепо покачнулся, обмякнув, как медуза, и медленно опускаясь на пол…* * *
С Алиэром творилось что-то неладное, Джестани понял это еще в коридоре. Казалось, рыжий мучился, желая рассказать ему, какую ловушку придумал Эргиан, но почему-то скрывая это. Мраморно-белая кожа иреназе побледнела еще сильнее, а под глазами явно залегли тени, но двигался Алиэр как обычно, и Джестани не очень обеспокоился. А стоило, наверное! Но он отвлекся на Тиарана, сначала довольно глупо уколовшего его разрывом запечатления, а потом начавшего впрямую обвинять в том, чего Джестани сделать точно не мог! Как бы он, жрец Малкависа, применил Дыхание Бездны, о котором ровно ничего не знал ни тогда, ни сейчас? Тиарана очевидная нелепость обвинения не смущала, хотя даже Герлас при этих словах воззрился на верховного жреца Троих с недоверчивым удивлением. И Джестани в очередной раз не смог понять, что он сделал Тиарану? Должны же для такой настойчивой неприязни и подозрительности быть хоть какие-то основания?! А потом Алиэр понес откровенную ерунду, пригрозив использовать Сердце моря, чтобы найти предателя, и Джестани почти поймал ускользающую мысль, но… рыжий упал в обморок! Он уже терял при Джестани сознание, и в воде это смотрелось немного не так, как на суше… Джестани не успел понять, чем прошлые разы отличались от этого, Сердце моря на груди Алиэра — фальшивка! — запульсировало тревожным алым светом. — Ради Троих, ваше величество! — вскрикнул Тиаран, бросаясь к Алиэру, неловко изогнувшемуся в воде. — Целителей, скорее! Молодые иреназе в темных одеждах глубинного храма кинулись прочь из комнаты, а Герлас тоже попытался подхватить короля, но Алиэр, не приходя в себя, забился в судорогах, и его мощный хвост легко отшвырнул обоих жрецов, мешая приблизиться. — Ваше величество! Ваше величество! — надрывался Тиаран, пока Герлас не рявкнул на него: — Да замолчите вы! Помогите снять с него Сердце! Оно пьет жизнь короля… Джестани, замерев и с бессильным ужасом понимая, что ничем не может помочь, закусил губу… Алиэр извивался, его белое тело, руки и серебристый хвост мелькали, мешая разглядеть лицо, а жрецы бестолково суетились вокруг, пытаясь то ли удержать Алиэра, то ли сорвать с него цепочку. Тиаран ухватился за нее, но тут же с невольным вскриком отдернул ладонь и с ужасом глянул на нее. А в памяти Джестани вспыхнуло, как он однажды взял Сердце в руки еще при жизни Кариалла. — Позвольте мне! — окликнул он жрецов, пытающихся удержать Алиэра за плечи. — Я могу его снять, оно меня не трогает! — Вы? — изумленно обернулся к нему Герлас. — Сердце признает вас? — Признавало раньше, — подтвердил Джестани, не понимая, что за игру затеял рыжий, но уже почти не сомневаясь, что все это и есть план Эргиана. Потому что если Алиэру на самом деле плохо… Холодная тревога пронзила его, заставив торопливо подплыть к рыжему, бессильно замершему в руках жрецов, запрокинув голову. Руки Алиэр сложил на груди, будто прикрывая Сердце, и Джестани заметил, что перстень Аусдрангов светится, так что его сияние заметно из-под пальцев другой руки, прикрывающей кольцо. — Так давайте! — крикнул Герлас, с неподдельным ужасом и смятением взирая на Алиэра, но не делая попыток даже взяться за Сердце. — Никому из нас оно не позволит себя взять. Скорее, каждое мгновение убивает короля! И добавил с отчаянием, которого Джестани в сварливом и мрачном жреце никогда бы не заподозрил: — Ему нельзя было так напрягаться… Даже его величество Кариалл с его опытом не использовал Сердце столь часто. А проверить всех подозреваемых… Он с ума сошел! Джестани, невольно затаив дыхание, протянул руку. Наверное, следовало взять цепочку, как это пытался сделать Тиаран, однако вместо этого он мягко, но решительно разнял послушно подавшиеся пальцы Алиэра и подхватил пылающий внутренним огнем камень. «Может быть, Алиэр ошибся, и это не подделка? — мелькнула мысль. — Впрочем, какая сейчас разница? Если ему плохо… Я бы голыми руками снял с него разъяренную гадюку, не то что это…» Сердце моря легло в его ладонь тяжелым и холодным, несмотря на сияние, грузом. Второй свободной рукой Джестани осторожно снял с шеи Алиэра цепочку и сомкнул пальцы вокруг медленно тускнеющего Сердца. — Боги… — выдохнул Герлас, глядя на него почти с тем же ужасом, как смотрел на Алиэра. — Вы смогли! Оно вас признало! — Господин Джестани полон неожиданностей, — странным тоном отозвался Тиаран, поддерживая плечи рыжего. — Но что нам делать теперь? — Джес… — шевельнулись губы Алиэра, лежащего с закрытыми глазами, и Джестани склонился к нему, чтобы лучше расслышать. — Сохрани… Оставь у себя… Герлас, Тиаран! Такова… моя воля… слышите? Джестани сохранит Сердце… пока я… не приду в себя… — Как скажете, ваше величество, — торопливо согласился Тиаран и с раздражением глянул в сторону раскрытой двери. — Да где же целители?! Ему нужна помощь… — Я… в порядке… — упрямо прошелестел Алиэр, не открывая глаз. — Как только очнусь… Проверю всех во дворце. Хватит с меня… предателей. Сначала — Совет и жрецов. Потом… каждого… Хоть весь Акаланте… — Помолчите, тир-на! — зарычал на него Герлас, хватая запястье рыжего и нащупывая пульс. — Берегите силы! И тут в дверь ворвались долгожданные целители. Джестани, которого мгновенно оттеснили в сторону, беспомощно смотрел, как Алиэра уносят, и все сильнее сжимал твердый холодный камень в ладони, пока не почувствовал, как пальцы сводит судорогой. Сердце стучало часто, словно он несколько часов бежал с утяжеляющими браслетами на руках и ногах. «Если это план Эргиана, — подумал он, изо всех сил отгоняя страх. — Ох и скажу я потом его высочеству и его величеству, что обо всем этом думаю! Но… если кариандец ни при чем… Малкавис всемогущий, пусть это лучше будет его план! Лишь бы с Алиэром ничего серьезного…» Мысли путались и метались, как стая рыбок, в которую врезался Жи. Джестани заставил себя проговорить успокаивающую сутру, дыша как положено, и тут поймал внимательный взгляд Тиарана. Почти сразу жрец отвернулся к мрачному Герласу, но осталось премерзкое ощущение, словно кто-то тронул Джестани за лицо липкой рукой. И тут комната опустела, и оба жреца одновременно уставились на него. — Что вы теперь собираетесь делать, господин Джестани? — поинтересовался Тиаран, глядя на камень в его руке. — Его величество велел вам хранить реликвию, мы с амо-на Герласом готовы это засвидетельствовать. Но ведь использовать ее вы не можете? — А разве мне нужно это делать? — вежливо удивился Джестани. — Я надеюсь, его величество вскоре будет здоров и освободит меня от подобной ответственности. Но пока я готов исполнять его повеление. Он встряхнул запутавшуюся цепочку и накинул ее себе на шею. Камень лег на грудь так удобно, словно всегда там был, и теперь на теле Джестани ровно мерцали два кристалла: нежно-голубой амулет морского дыхания и кроваво-красный, однако успокоившийся, огромный рубин. — Тогда к вам необходимо приставить охрану! — заявил Герлас, и Джестани кивнул. — Каи-на Герувейн уже об этом позаботился, — сказал он. — Думаю, по дороге в мои новые покои на меня никто не нападет, а там я окружен слугами и стражниками. Впрочем, разве мне что-то угрожает? Кто из иреназе осмелится причинить вред Сердцу моря или похитить его? — Он прав, — буркнул Герлас. — Для этого нужно быть безумцем. А если такой и найдется, Сердце прекрасно защитит себя само. И что бы я ни думал о решении его величества проверить всех придворных с помощью Сердца, в настойчивости ему не откажешь. Я первый попрошу разрешения пройти эту проверку — мне скрывать нечего! — Разумеется… — рассеянно подтвердил Тиаран. — Мы все — верные слуги его величества. Господин Джестани, вы позволите все-таки проводить вас? Мне так будет намного спокойнее. — Сочту за честь, — поклонился Джестани. Он по-прежнему не представлял, что происходит, но рассудил, что должен действовать как обычно. Раз его ни о чем не предупредили, значит, это было нужно, как и сказал Алиэр. По дороге и Тиаран, и Герлас молчали, самому Джестани тоже не хотелось говорить. Тревога за Алиэра грызла его изнутри, все время возвращая мысли к единственному вопросу, все ли с тем хорошо. Если бы только рыжий подал ему хоть какой-то знак! — Я надеюсь, амо-на, — не выдержал он уже у двери своих новых комнат, — что меня известят о здоровье его величества. — Само собой, — буркнул Герлас, а Тиаран кивнул. Гвардеец, в самом деле дежурящий у его покоев, воззрился на Сердце моря с восторженным трепетом и поклонился с небывалой доселе почтительностью. Джестани только вздохнул про себя: не успел освободиться от браслета избранного, как получил новое бремя и причину для заботы. Оба жреца, как и охранник, остались за дверью. Джестани проплыл в комнату и со стыдом понял, что рад видеть спящего Лилайна. Сейчас ему ни с кем не хотелось разговаривать. Только устроиться на постели, закрыть глаза и посидеть в полной тишине… Ну и еще хорошо бы почесать нос Жи, который будет как всегда подставлять морду под руку, смешно морщиться и бодать его в бок. Здоровенный уже вырос… И где он, в конце концов? Джестани посмотрел на стол, где еще осталось достаточно еды. Лилайн все-таки поел, вон, глаза маару с тарелки исчезли совсем, да и по остальным блюдам видно. Проверил сосуды с тинкалой и нашел один полный. Остывшая тинкала была не очень вкусной, но Джестани выпил ее, чтобы восстановить силы, потому что кусок в горло не лез, даже его любимое курапаро. Время тянулось мучительно и тоскливо. Почему ему до сих пор ничего не сказали об Алиэре? Знают ли вообще целители, что он ждет новостей? Тиаран терпеть его не может и вряд ли позаботился об этом, но Герлас в последнее время смягчился, хоть и делает вид, что все по-прежнему. Лилайн тихо спал, накрывшись одеялом, черные волосы разлетелись, окружая голову наемника темным облачком, колыхаясь в воде. Джестани вгляделся в спокойное лицо наемника, гадая, так ли он сам выглядит, когда спит? У иреназе плавники шевелятся во сне, хотя вот Алиэр упорно пытается закинуть ему хвост на ноги… Но больше этого не будет. «Пусть он будет счастлив, — попросил Джестани неизвестно кого. — Прошу, хватит этой боли. Я не знаю, выполню ли желание Лилайна, но в благодарность за то, что Алиэр это предложил, я желаю ему долгой счастливой жизни. И новой любви…» Он поставил на столик пустой сосуд из-под тинкалы, который вертел в пальцах, и посмотрел на потускневшую туарру, льющую свет со стены. Шар следовало подкормить, но этим обычно занимались слуги, а вызывать их Джестани не хотел. Обязательно ведь разбудят Лилайна. Чтобы хоть немного отвлечься, он скрестил ноги в привычной позе для сосредоточения и принялся читать сутры, начиная с самой первой, высеченной над входом в Храм. «Мир, в котором ты живешь, это дом, выстроенный богами и другими людьми. В этом мире ты гость, но путь, которым ты по нему пройдешь, принадлежит только тебе. Будь учтивым, добрым и честным, как положено гостю в чужом доме. Но принеси в этот мир заботу о нем, как положено достойному и любящему хозяину. И когда пути гостя и хозяина сольются, ты узнаешь истину и узришь цель». Сутры следовали одна за другой, и постепенно Джестани успокоился. Тревога за Алиэра так и не отступила, но больше не мешала ясно мыслить и сдерживать неразумные порывы. Например, немедленно отправиться к целителям, чтобы узнать о здоровье короля. «Если никто не появится, пока я прочту девяносто девятую сутру, — очень рассудительно пообещал себе Джестани, — отправлю с этим поручением прислугу. А когда Лилайн проснется, нужно немедленно позвать Сиалля. Не знаю, почему Невис до сих пор не прислал целителя, но теперь он наверняка занят Алиэром, забыв о других пациентах…» Он приоткрыл глаза, чтобы посмотреть на Карраса, и увидел, что дверь открывается. Успел ощутить глухое раздражение бесцеремонностью иреназе, постоянно забывающих, что в чужие покои не стоит вплывать без разрешения или хотя бы не предупредив хозяев стуком. И нисколько не удивился, увидев, кто именно явился незваным гостем. Только сердце, успокоенное чтением сутр, застучало глубже и быстрее, как перед боем. — Каи-на Джестани! Тиаран поклонился ему не очень глубоко, но почтительно, и сразу выпрямился. Вид у него был чрезвычайно озабоченный. На миг Джестани испугался, что жрец принес дурные вести, но с чего бы именно он? Скорее приплыл бы Ираталь или Герувейн… — Я слушаю вас, амо-на, — ровно отозвался Джестани и глянул на Лилайна. Грудь Карраса поднималась и опускалась очень медленно — наемник спал глубоко. — Его величество очнулся и требует вас к себе, — торопливо сказал жрец. Сердце, кажется, пропустило один удар, а потом зачастило облегченно и радостно. Все хорошо! Ловушка это или нет, но с Алиэром все в порядке! — Да, конечно, — кивнул Джестани, поднимаясь на ноги. Снова оглянулся на Лилайна и попросил: — Одну минуту, если позволите. Мне нужно послать кого-нибудь за лекарем для моего друга. Не хочу, чтобы он оставался один. — Мы плывем как раз к целителям, — напомнил ему Тиаран с едва уловимой тенью напряженности в голосе, которую чуткий слух Джестани поймал фальшивой нотой. — Оттуда гораздо проще кого-нибудь прислать. — Не сомневаюсь, — учтиво согласился Джестани, не трогаясь с места, потому что вдруг понял, что именно кажется таким странным. — И готов следовать за вами, амо-на, только прошу прощения за глупый вопрос. Неужели во дворце исчезла вся прислуга, что за мной приплыл, чтобы проводить, сам верховный жрец? Слишком незначительная забота для вашего высокого положения. — Я же не мог отказать его величеству в простой любезности, — как-то очень бледно улыбнулся Тиаран. — Прошу, поспешим. Время не ждет! Его величество очень нуждается в вас и в Сердце моря. — Не могу с этим не согласиться! — раздалось от двери, и Джестани увидел, как лицо Тиарана бледнеет, словно его на глазах покидает жизнь. — Тир-на… — растерянно выдавил он, поворачиваясь туда. — Мое величество действительно нуждается и в каи-на Джестани, и в Сердце, которое он хранит, — ледяным, как северные торосы, голосом сообщил Алиэр, вплывая в комнату. — Но вы, Тиаран, уверены, что сейчас говорили именно обо мне? Сдается, вы служите какому-то другому королю, потому что я вам такого поручения не давал. И почти лениво добавил, посторонившись и пропуская двух гвардейцев, в которых Джестани узнал Камриталя и Семариля: — Взять!