Собрать осколки разбитой Вселенной

      Гермес тщательно осматривал свою одежду и поправлял её. Он вновь собирался посетить ледяной дворец и встретится с его хозяйкой.       Бог посещал Хиону почти каждый день. Для них общение стало единственной отдушиной в жизни. Конечно, богиня снега поначалу не очень хотела видеть его на пороге своего дворца, но вскоре они привыкли друг друга и стали зависимы. Звучит глупо, но это так. Они скучают друг по другу и ждут каждой встречи.       Какой по счету будет эта встреча? Двенадцатая или тринадцатая. Но…она была какой-то особенной. Он не знал, почему, но чувствовал это. Руки тряслись, он приглаживал волосы, торчащие в разные стороны, но они все равно выглядели растрепанными.       «Волнуюсь, как смертный» - подумал Гермес и пустил нервный смешок.       Он нервно хохотнул и хлопнул себя по бокам. светлый костюм сидел на нем идеально. Волосы цвета спелой ржи так и торчали во все стороны.       Вокруг ледяного дворца опять шел снег, большие пушистые хлопья опускались на землю, окутывая ее толстым слоем искрящегося в лунном свете снега, как пуховым одеялом. Метель подхватывала крупные снежинки и кружила в своих объятиях в белом танце. Тонкие пальцы бога схватили пригоршню снега и смяли в снежок. Он обжигал холодную кожу и, превращаясь в струйки воды, стекал по рукам, капая на землю.Гермес стряхнул капли и лишь потом направился в замок.       В нем ничего не изменилось с их последней встречи. Нежно-голубоватые все также отражали в себе всё, до последней частички. На перилах лестницы все также была искусная резьба, а под потолком висела огромная люстра, созданная из тысячи ледяных капель, вбиравших в себя весь свет и сверкавших, как бриллианты. Ледяной дворец пах свежестью, чистотой и легкостью. От чар Хионы искрился воздух и земля.       Гермес не успел позвать хозяйку, - богиню льда и снега, - она сама вышла ему навстречу, потому что с нетерпением ждала гостя.       Бог восхитился ее новым одеянием. Вместо обычного белого наряда на Хионе было платье из василькового шелка, на плечах была накидка из ледяных нитей и снежинок. Ноги богини были обуты в пару полупрозрачных туфель, а голову увенчивала диадема, переливающаяся и блестящая намного больше, чем какая-то люстра.       - Добрый вечер. - произнесла она фразу, которой встречала его каждый раз.       Гермес учтиво склонил голову вниз и, украдкой взглянув на девушку, улыбнулся. Она подала ему свою тонкую фарфоровую руку, приглашая последовать за собой. Бог принял ее, но вместо того, чтобы просто пойти за Хионой, притянул к себе и поцеловал тыльную сторону ладони. От ее нежной бархатистой кожи веяло прохладой.       Богиня снега улыбнулась и потянула парня за собой, увлекая в глубины своих ледяных чертогов.       Они гуляли по дворцу, выходили на балкон. Они болтали сразу обо всем и ни о чем. Гермес много шутил - он считал, чтобы влюбить в себя девушку, нужно ее рассмешить. Но каждый раз, когда она смеялась, влюблялся все больше он.       Когда они вернулись в главный зал, бог пригласил Хиону потанцевать. Она согласилась. Он аккуратно приобнял ее и закружил в вальсе. в комнате стояла абсолютная тишина, но в его голове играла замечательная мелодия, что-то из Шуберта. От каждого прикосновения рук Гермеса тело богини едва заметно трепетало. Они чувствовали себя совершенно одними в этом мире, среди тишины и льда.       Позже бог остановился и взглянул в глаза Хионы. Они были удивительно необыкновенными: словно два замерзших безбрежных озера, наполненных кристально чистой водой, они были бездонны и придавали девушке таинственность. В уголках глаз собралось немного слез. Гермес, поколебавшись пару мгновений, поцеловал ее.       Губы Хионы были мягкими и холодными. От нее исходил аромат еловых иголок и шишек. Он запустил руки в ее прекрасные волнистые волосы, он наконец почувствовал, какие они мягкие. Прекратив целовать богиню, бог снова взглянул ей в глаза и произнес:       - Ты - моя Вселенная.