По ту сторону заката.

Эйдан живет не так далеко от берега, видимо, он часто выходил из дома и пройдя пару улиц, приходил к пирсу и наблюдал закат. У него небольшой двухэтажный дом, не больше моего, да и выглядит так же. Я порядком удивилась не увидев шикарный особняк, как у Лэсли, ведь Эйдан представился мне как обладатель больших денег и возможностей. Но нет. Обычное крыльцо, обычные стены, обычная крыша. На пороге юноша взглянул на меня и поджав губы, словно раздумывая, хорошее ли решение принял – взять меня с собой, открыл входную дверь ключом. Послышался звон, как при открытии дверей в магазинах, и подняв голову, я увидела сцепку маленьких серебристых колокольчиков, прикрепленных к стене. Улыбнувшись, я взглянула на Эйдана, а тот неожиданно смутился. - Это… Просто… - Это забавно. – Перебила я его, взглянув в коридор. Стены были выкрашены в контрастные теплые цвета, например половина была ярко-желтая, а потом вдруг резко начинается красный или оранжевый. Деревянная вешалка, обувница, круглый коврик. Разувшись, я стояла на месте, боясь ступить и шагу. Боже, ну на кой черт я вызвалась идти с ним?! Чувствовала себя мягко говоря неуютно в доме у третьекурсника, которого все считают бабником и хамлом! Хотя сегодняшнее происшествие не очень соответствует этим понятиям… Юноша поманил меня за собой в какую-то комнату и проглотив ком в горле, я пошла за ним. Видимо, это его комната. Средней площади, вмещает все, что нужно парню. В отличии от коридора все стены были в холодных оттенках – синий и фиолетовый, немного напоминающие космос. Широкое окно, люстра в виде трех шаров, кровать с белым бельем, стол цвета темного ореха, лампочка возле него, шкаф и полки со множеством каких-то листов, бумаг, записей. Я не увидела синтезатора или фа-но и решила, что оно стоит в другой части дома. И рисунки. Повсюду рисунки. На стене, на столе, на полу. Открытые баночки гуаши, кисти. Мне безумно хотелось увидеть его рисунки, но я не пошла дальше порога. - Эм… А что делают в таких случаях? – Спросил меня Эйдан, указав на губу. Я, не удержавшись, закатила глаза. - Принеси воду и ватные диски. Или просто чистую ткань. – Ответила я и парень скрылся в коридоре, оставив меня одну. Я не двинулась с места. Послышалось шебуршание из другой комнаты и крик Обернетти: - Не стой как замороженная, пройди! Вдох-выдох. Я прошла в комнату,крепко вцепившись в лямки рюкзака. Мой взгляд все же упал на стол и помимо множества листов с рисунками, поверх их лежали исписанные. Я не удержалась и нагнувшись, прочла. «Серое небо, перечерченное проводами. Белые полосы переходов, черные полосы на асфальте. Серая масса людей, не меняясь с годами, все время куда-то спешит. В зеленом мусорном баке валяются кем-то оставленные цветы/не нами. увы, не нами. Птицы садяться на балконы старых многоэтажек, и что им там надо? По оголенным плечам пробегают мурашки, но знаете, заболеть этим гребанным гриппом уже не страшно, ведь тебя все равно вылечат, согреют руками/не нашими, к несчастью, не нашими. Меланхолия - временный синдром абсолютно всех, это уже проверено, что-то вроде: закон, банальность, клише. Бросаешь последнюю улыбку под ноги прохожему - ему ведь она нужней. Хотелось бы жить мне в Девятом Кругу Ада, но чувствую, что уже.» Стихи. Его стихи. Послышались шаги и я резко метнулась от стола, встав на середину комнаты. Появился Эйдан с небольшим бутыльком воды и парами ватных дисков. Он взглянул на меня и усмехнулся. - Будешь меня лечить? – Это прозвучало не требовательно, а как-бы забавно, как что-то глупое и бессмысленное. Но я утвердительно кивнула. - Да. Садись. Он сел на кровать, не сводя с меня взгляда. Я положила рюкзак на пол и осторожно присела рядом. Это так неловко, так странно… Мне снова становится тяжело дышать. В этой комнате пахло им. Кофе и запахом его кожи. Не знаю, с чем его сравнить, но это его запах. И сейчас я чувствую его вдвойне. Глубоко вдохнув, я взяла бутылек из его рук и диски. На секунду наши руки соприкоснулись и я ощутила словно удар тока, разряд энергии. Бредни. Настоящие бредни. Его ладони были теплыми и мягкими, пальцы – тонкие, красивые, бледные. Эйдан неподвижно сидел, чуть наклонив голову и смотрел на меня, а я смотрела лишь на свои руки, боясь встретиться с ним взглядом. Открыв бутылек, я приложила к горлышку, диск и на секунду его перевернула, давая вате намокнуть. Ну все, Эйвис, вперед. Только держись. Подняв глаза, я приковала взгляд к его губе, на которой уже начала засыхать кровь, немного окрасив подбородок. Медленно подняв руку, провожу ватой по его нижней губе, отчищая ее. Эйдан сидит неподвижно, между нами чувствуется явное напряжение. - Вот так… - Тихо произношу я, проводя ватой по его подбородку, собирая кровь. Мои руки трясутся, голос дрожит. Господи, да что со мной? Глаза парня прикрыты, он спокойно смотрит на меня, и на мгновенье я все же поднимаю на него глаза. У него такие пушистые ресницы, такой мягкий взгляд из под темной челки, намного теплее, чем когда-либо за время нашего знакомства. Я быстро опускаю газа, последний раз вытирая его губу. Дрожь в руках уже стала слишком заметной и тут его рука ложится на мое запястье, как бы придерживая. Я вздрагиваю и медленно поднимаю взгляд, пробегаясь по всему лицу. Губы слегка покраснели, на нижней небольшая свежая ранка, он дышит немного тяжело, глаза устремлены на меня. Я опускаю руку, не в силах оторвать от него взгляд. Ненавижу такие моменты, ненавижу это странное состояние! Конорс, прекрати! Не поддавайся! На мгновенье мне кажется, что он сейчас наклонится ко мне и… Я резко смотрю на стены, закручивая бутылек с водой. - У тебя интересная комната. – Немного охрипшим голосом произношу я, со слишком яростным интересом оглядывая ее. – Это твои рисунки? Мне показалось, что я услышала легкий вздох. - Да. – Эйдан встал с кровати и я за ним. Подхожу к стене и уже в открытую разглядываю прикрепленные листы. Рисунки яркие и очень красивые. На одном изображен космос – смешанные холодные цвета и серебристые брызги белой краски, изображающие Млечный Путь. На другом красивые горы с покрытыми снегом вершинами, внизу – бурлящая река и много зелени. Есть еще рисунок с голубым небом, покрытым кучерявыми облаками. Один рисунок в А3 – там изображен закат над океаном. У меня перехватило дыхание. У Эйдана явный талант – его творения такие яркие, такие сочные, такие точные. Даже блики на воде и едва заметная рябь – все включено, все нарисовано. Не в силах оторвать взгляд, я легонько прикоснулась к рисунку-закату, чувствуя сгустки гуаши под пальцами. Парень молча стоял рядом, а у меня растерялись все слова. - Это… это потрясающе. – После долгого молчания прохрипела я. Отваживаюсь вновь посмотреть на него. Эйдан печально разглядывает собственные изображения. – Тебе нужно быть художником, Эйдан… Я прошептала эту фразу, боясь обидеть его или задеть. Парень грустно улыбнулся. - Художники – нищие. – Что-то в его тоне дало мне понять, что он желает богатства не для развлечений. И я не знаю, что ему ответить. Правда не знаю. Эйдан перевел на меня взгляд, а я не отвела свой. Мы вновь были так близко друг к другу, и вновь смотрели другу другу в глаза. У него так небрежно запуталась челка, она явно задевала ресницы, спутываясь. Откинуть бы ее, отвести, чтобы получше разглядеть этот темный шоколад…. В котором я, кажется, окончательно утонула. Я уже хочу что-то сказать, хоть что-то, лишь бы заполнить молчание между нами, и тут слышится возня в коридоре и крик: - Э-эйдан, ты дома? – Я вздрагиваю. Госос девчачий. Эйдан потупился и повернувшись, крикнул: - Да, Лил, я в комнате. Я крепко сцепила руки, слыша приближающиеся шаги. В комнату зашла девочка в красной футболке в горизонтальную полоску, бледных джинсах и белых носочках. У нее был небрежный светленький хвостик на боку, и темные глаза. Она удивленно взглянула на нас. - О, ты привел девочку! – Радостно воскликнула она, что я чуть не поперхнулась. - Я его друг. – Быстро произнесла я, мельком глянув на Эйдана. Тот одобряюще посмотрел на меня и сказал: - Эйвис, это Амели. Моя сестра. Амели во все глаза смотрела на меня – у нее в руках была маленькая сумочка, из которой торчали тетрадки и листочки. Девочка была красивой, но на брата похожа лишь глазами. Я улыбчиво подмигнула ей и та чуть не взвизгнула. - Да, Амели, Амели. Но для него я Лил. А значит и для тебя Лил. В следующий год я иду в школу, а сейчас в саду. Жутко жду следующего года. А то уже подыхаю среди этой мелкотни. – Они говорила быстро, тоненьким голоском, как и полагается маленькой девочке. Мимолетно увидела, что Эйдан улыбается. Это улыбка гордящегося человека. Девочка же продолжала: - Сегодня я нарисовала самую красивую кошку,представляешь? Даже лучше этой Бекки – она жутко задирает нос. Хочешь, покажу? Хочешь?! - Лил, что ты… - Начал Эйдан, но я его перебила. - Конечно, покажи. Амели запрыгала на месте, хлопая в ладоши и поспешила раскрыть свою сумку, из которой тут же все вывалилось. Там были многочисленные бумажки, погрызаные карандаши,плюшевый мишка мини-игрушка, пару фантиков от конфет, разноцветные резинки и заколки. Девочка вытащила из горы скомканных листов один и показала мне. Там была изображена рыжая кошка, сидящая, с ярко-зелеными глазами и черными усиками – по три с каждой стороны. Я улыбнулась, потрепав девочку по голове. - Ты здорово рисуешь. У тебя это явно от брата. – Мельком глянула на Эйдана, наблюдавшего за нами. Он улыбнулся краешком рта. - Да да. Он многому меня научил. А еще он учил меня музыке, но это такая дурацкая штука. Я ничего не понимаю. - Лил энергично замотала головой. - Ничего – вырастешь – за уши оттащить не смогу. – Усмехнулся парень. Девочка засмеялась и схватив меня за руку, повела в свою комнату, затараторив о том, что у нее есть еще рисунки. Комната девочки оказалась светлой в красный, розовых и сиреневых тонах. Люстра – в виде бабочки, столик с зеркалом, крохотная кроватка. У нее тоже был творческий беспорядок, как и у брата, но не настолько. Кровать аккуратно заправлена, листы на столе сложены в стопку. - Брат меня заставляет убираться. А ведь сам в бардаке живет! – Амели сморщила носик, что показалось очень милым. – А все стены в доме мы с ним красили. Мама притаскивала огромные банки всякой краски с работы и мы красили. С начала ее голос был полон гордости и радости, но при слове «мама» он стих и потускнел. Я не стала спрашивать девочку о родителях, мало ли… «Говорят, он своих родителей в дед.дом сдал». Эти слова мне сказали в колледже, но глядя на то, как Лил любит своего брата, как рассказывает о семье, я не могу такое представить. Нет. Они точно придумали или приукрасили… Лил усадила меня на свою кровать и начала поочередно показывать свои рисунки. Кошки, собаки, птички, лошадки. Она любит животных – это видно. Я хвалила ее. Ну… умудрялась вставить слова похвалы между ее монологами. В дверях появился Эйдан, облокотившись о косяк и скрестив руки на груди. Я улыбнулась ему, подняв глаза,но Лил тут же меня одернула: - Смотри,смотри! – Она серьезно взгляну на брата. – Эйдан, иди лучше нам яблоки принеси. Ты купил? Я же просила! -Купил. – Кивнул парень. - Нет нет, я не… - Я закачала головой, но Амели утвердительно кивнула. - Принеси принеси. Совсем не умеешь за гостями ухаживать! Я невольно усмехнулась. Она вырастет ворчливой хозяюшкой с добрым сердцем и любительницей этикета. Уверена. Пока Лил рассказывала мне о садике, Эйдан принес нам два красный яблока и передавая, мы вновь коснулись руками. Меня снова пробила дрожь. - Спасибо. – Бормочу я и опускаю глаза. Мы с Лил еще долго смотрели ее рисунки – их у нее куча, и каждому она дает название, каждой изображенной зверюшке – имя. «Картина должна называться.» - заумным тоном мудрой женщины сказала Амели. После того, как рисунки были рассмотрены, а яблоки – съедены, девочка подбежала к брату и взмолилась отпустить ее погулять. - Там будут все девочки из моей группы, Ээээйд! Улыбнувшись, парень кивнул, после чего счастливый ребенок ускакал за сумкой. - Только оденься теплее и не до темна! – Заботливым тоном говорил Эйдан, когда Лил обувалась. – И не далеко от дома, слышишь? - Да да… И девочка скользнула за дверь, весело подпрыгивая. Повисла тишина. Я вновь зашла в комнату Эйдана, смотря на его рисунки. Закат – пожалуй, лучшее произведение, а отвести глаза – невозможно. Парень медленно подошел ко мне – я боялась взглянуть на него. - У тебя милая сестра. – Произнесла я, опустив глаза. –Такая разговорчивая… - Да, язык у нее без костей. – Ласковым тоном рассмеялся Эйдан. - В вашей семье все художники? – Немного подумав, спросила я. Лицо юноши потемнело, улыбка медленно сползла с лица. - Да… Да, кроме отца. – Ответил Эйдан. - Прости, если… - Начала я. - Все нормально. – Резко оборвал он меня. Вздохнув, я встряхнула головой. - Ну.. Я тоже пойду домой. Мой взгляд упал на его губу, которую я промывала – остался только ярко розовый след. Не знаю как – понятия не имею – моя рука сама дернулась к его лицу (клянусь, она сама!), пальцы пробежались по подбородку, большой легонько задел нижнюю губу. Теплую, мягкую. - Больно? – Тихо спросила я. Юноша не отстранился, он прикрыл глаза. - Нет. – Так же тихо ответил он мне. От его шепота по рукам пробежались мурашки и я опустила руку. Нет! Что я творю? Ты уходить собиралась, Конорс?! Вот и уходи, а не трогай чужих парней! Тут я подумала – а ведь мне даже не известно,есть ли у него девушка. Есть ли есть – имею ли я права находится в его доме, лечить его губы, трогать его лицо? В глазах Эйдана что-то погасло, но что это могло быть..? Он перевел взгляд на стену. - Мне нравится рисовать пейзажи. – Сказал он и я проследила за его взглядом. Действительно. В отличии от сестры он не рисует животных или людей. – Рисовать что-то… вечное, не наше, понимаешь? То, чего не отнять и не изменить. Что-то неизвестное. Я вновь взглянула на высокие холмы гор, на завитки белоснежных облаков, на синеву Вселенной… - Неизвестное? - Ну,мы ведь не знаем, что за небом. Что за океаном, за горами. Ну, конечно мы можем предполагать, что там снег и торчащие голые ветки, что за океаном – Австралия и Новая Гвинея, но… Именно сейчас,когда мы смотрим на них, и это так далеко… Это кажется чем-то бесконечным. Красивым, многолетним, тем, что было до нас и будет после. Его слова были полны смысла и веры, он так заворожено смотрел на собственные рисунки, а я – на него. Эйдан перевел на меня взгляд, полный жизни и восхищения. Я улыбнулась, как бы соглашаясь и его глаза смягчились. - Прости. Я ненормальный, я знаю. – Сказал он. - Нет. У тебя необычное мировоззрение. – Мягко сказала я. И вновь воздух между нами накалился, и поэтому я,прочистив горло, направилась в коридор. Кеды выпадали из рук, пальцы тряслись, шнурки запутывались. - Черт… - выругалась я, и тут ощутила, как Эйдан присел рядом и ловко завязал мне бантик. - Вот так. – Улыбнулся он, подняв глаза. Наши лица были на расстоянии нескольких сантиметров. Сильно прикусив губу, я начала завязывать вторую ногу, а Эйдан,поднявшись, прошел в свою комнату,чтобы принести рюкзак. Встав, я отдернула кофту, которую и так растянула до невозможности. Вернувшись, юноша протянул мне мой рюкзак и когда я взяла его – не отпустил. Подняв на него глаза, я увидела, что Эйдан склонился ко мне, и уже готова была упасть в обморок, но он всего лишь прошептал на ухо: - Спасибо за это. Он быстро прикоснулся пальцем к своей губе и разжал руку. Я глубоко вздохнула и пробормотав: «пожалуйста» и «пока», выскочила за дверь. По дороге домой я три раза спотыкалась о бордюры, два раза чуть не свалилась в канальзационый люк и один раз чуть не столкнулась с велосипедистом. Мысли в голове путались, разлетались, не давали покоя, и пожалуй, не дадут всю ночь. Я решила принять для себя точное решение и определенный вердикт. Он был таков: Мне нравится Эйдан Обернетти. Мне нравятся его глаза, цвета шоколада, мне нравятся его пушистые ресницы, мне нравятся его густые черные волосы, мне нравятся его мягкие губы, его улыбка, его смех, его мускулистые руки, его тонкие пальцы. Мне нравится. Вопреки всем слухам и словам. Нравится.