Стволы, олень и рок-н-ролл

- Задолбал опаздывать, - вместо приветствия заявил Прайс, похлопывая по плечу влетевшего в комнату парня. Тот взглянул на наручные часы, будто только узнал о присутствии времени, и виновато улыбнулся.  - Вечно ты как с луны свалился, Уилл, - подал из угла голос Зеллер. Он не поднимал глаза на новоприбывшего, подкручивая колки на своей гитаре с таким видом, будто это самое важное дело в мире. Но недовольство в его голосе было понятно Уиллу, как и хихикнувшей девчонке, присевшей за барабаны. Они знали, что Зеллер влюблен в Прайса, и ужасно ревнует того к Уиллу. - Эй, давайте приступим к делу, - привлекла внимание та самая девчонка за барабанами. Ее звали Эбигейл, и она была самой младшей среди присутствующих: заканчивала, кажется, среднюю школу. Но чувствовала всегда себя очень независимо среди парней-старшеклассников и даже находила иногда в себе храбрость ими командовать. Уилл бросил на нее взгляд, полный благодарности. Парень не умел давать отпор ревнивцу, как и не мог отвязаться от вечно заигрывающего Прайса. Зато Эбигейл нередко одергивала эту странную парочку, вытаскивая Грэма из самых неловких ситуаций. - А миссис Коул мы не будем ждать? - неуверенно спросил Уилл, сняв свою джинсовую куртку и перебирая ткань пальцами. Несмотря на то, что их уже довольно давно собрали в квартет, парень все еще чувствовал неловкость на репетициях. - Нет, - Эбигейл внимательно посмотрела на него. - Она поехала узнавать, что это там за конкурс устроили и какая там сцена. Вроде как возникли слухи, что туда могут не влезть барабаны. Не буду же я играть из подсобки? Уилл не отвечал. Он смотрел в окно. На улице недавно полило как из ведра, и люди, не успевшие спрятаться, суетливо бежали куда-нибудь в сторону крыш и козырьков - мест, где можно было бы спрятаться от небесной воды. Самые удачливые и предусмотрительные раскрыли свои разноцветные зонты, похожие на психоделические грибы, над головами, и шли по улицам с невероятно гордым видом. Парень не понимал, чем они гордятся. Тем, что всегда носят зонт? Или тем, что они могут передвигаться под дождем, не сильно намокая? Почему-то Грэма это интересовало, и он мог бы зависнуть минут на двадцать, если не больше, рассматривая людей, если бы не подобравшийся сзади Прайс. Он положил ладони Уиллу на плечи и негромко произнес где-то в районе затылка парня, своим дыханием немного пошевелив непослушные кудри: - Ты присоединишься к нам? Грэм вздрогнул и обернулся, на ходу согласно кивая и быстро отскакивая от ухажера. Подошел к стойке с микрофоном, ощущая на себе пронзительный взгляд Зеллера, побарабанил по микрофону пальцами, убеждаясь, что он подключен, и закрыл глаза. Главное - моральная подготовка, а ко всему остальному он уже привык. Послышались первые аккорды. Прайс и Зеллер играли в унисон, прекрасно чувствуя не только ритм, но и друг друга: когда ускорялся один, за ним следовал и другой, и наоборот. Парни оба были гитаристами, правда, один предпочитал бас, а другой - соло. Потом в дело вступила Эбигейл, задавая своей яростной игрой ритм. Даже с закрытыми глазами Уилл видел, как Зеллер, предоставляя волю пальцам, неотрывно смотрит на возлюбленного, Прайс - на свою гитару, а Эби просто наслаждается игрой, покачивая головой в ритм, и не думает ни о чем. Она растворяется в музыке и ударных ритмах. Уже нет той девчонки из средней школы - есть только музыка. И Уилл присоединяется к своим товарищам по музыкальной школе. Сначала негромко и даже робко произнося первые слова, он расслаблялся, и его голос, сильный и приятный, разносился по комнате для репетиций, зачаровывая слух даже той троице, которая репетирует с солистом не первый год. На какой-то момент все трое подняли головы и взглянули на худосочного кудрявого парня, что стоял к ним спиной, крепко сжимая в руке микрофон, с вечно потерянными оленьими глазами - и отдались музыке.  Когда песня закончилась, парочка спрятала свои гитары и Эби отложила палочки в бархатный чехол, в котором она хранила их и с которым никогда не расставалась, все трое подошли к Уиллу. Тот после окончания песни сразу сел в старое полуразвалившееся кресло и спрятал лицо в ладонях. Он знал, что после первого же прогона песни все начнется сначала. - Уилл, - Эби, собирая волосы в хвост, села на ручку кресла рядом с парнем. Тот не отреагировал. Тогда она, посмотрев испытующим взглядом на солиста, возмутилась: - Ты прекрасно знаешь, о чем я хочу с тобой поговорить! - Знаю, - спокойно ответил Грэм и поднял лицо. - Знаю. - Тогда почему ты так против? - спросил раздраженно Зеллер, сложив руки на груди и недовольно поджав губы. Впрочем, он принимал подобную позу всякий раз, когда разговаривал с Уиллом. - Группа - это не для меня, - тихо, но уверенно произнес парень. - Как это не для тебя?! - Эбигейл заметно злилась, и злость шла к ее еще не полностью взрослому лицу. Голубые глаза будто становились ярче, правильные черты лица - резче, а армия веснушек отступала. - У тебя невероятный талант, ты певец от бога, но мне надоело, что максимум, что мы делаем - это играем под руководством миссис Коул, этой выжившей из ума старой бабки, ни черта не смыслившей в музыке. Мы играем какую-то прошловековую чушь. И поешь ты тоже самое, если еще не заметил! Мы не можем проявить себя! - Но она ведь находит нам всякие конкурсы... - пролепетал Грэм. В его защите не было особого смысла. Этот разговор раз за разом повторялся в этой комнате, в тех же лицах, по накатанному сценарию. И он никогда ни к чему не приводил - вся четверка это знала, но не переставала проигрывать эту сцену снова и снова, на что-то надеясь. - Конкурсы? Конкурсы? - рассмеялся Прайс, отмалчивавшийся до этого момента. - Да мы просто, можно сказать, за бесплатно играем для таких же старух, как и миссис Коул. В этом нет никакого смысла, Уилл, ты сам это прекрасно понимаешь. Нам надо двигаться дальше. - Я не могу, - произнес Уилл и снова спрятал лицо в ладонях. - Найдите себе другого солиста. Все замолчали. Парень впервые так легко сдался. Лицо Эбигейл смягчилось, и она, поправив платок на шее, произнесла: - Зачем нам другой, когда уже есть лучший?  Уилл молчал. - Ладно. Есть ли смысл еще раз прогонять песню? - спросил Зеллер. - Нет, - махнул рукой Прайс. - Для того конкурса мы и так слишком даже готовы... Мы застряли. Не можем двинуться дальше музыкальной школы. Про какой стиль игры может идти речь, когда мы играем все время одно и то же, но в разных вариациях? Явно расстроенный, он ушел. Зеллер - за ним. Бросив последний взгляд на Грэма, Эбигейл спрятала футляр с палочками в сумку и тоже ушла. Уилл посидел немного в кресле, дав друзьям время уйти, потом собрался, выключил свет в репетиционной, запер ее и пошел домой. Он был согласен с ребятами: им нечего делать уже на всяких дурацких музыкальных конкурсах. Им там стало нечего делать уже очень давно, наверное, уже на четвертом году обучения в музыкальной школе, когда учеников стали объединять в тройки-четверки для выступлений. Миссис Коул сказала тогда, что Уиллу надо научиться работать в команде, и привела Прайса с Зеллером. Мальчики довольно долго не могли подстроиться друг под друга: Уилл не выдерживал вступления, начиная слишком рано, или вовсе отказывался петь, поддаваясь своей фобии петь при посторонних, Зеллер спешил, Прайс - наоборот, тормозил. А потом появилась Эбигейл, совсем еще мелкая, но бьющая по барабанам с таким жаром и смотрящая на напарников с таким вызовом, что парни быстро начали ее уважать. А там и игра наладилась, и, когда четверка стала чувствовать друг друга и держать один ритм - тогда они стали одной командой, выдающейся среди других. Уилл понимал, что если они захотят делать музыкальную карьеру, у них будут все шансы. Талант, молодость, сыгранность, опыт - все имелось. Но главная проблема была в солисте. Он просто нереально боялся петь на публику. Это была его фобия, его личный зверь, забравшийся под кожу куда-то в районе груди и острыми когтями наводя там свой порядок. Только парень представлял себя на большой сцене, с беснующейся толпой у его ног, Уиллу становилось плохо: голова кружилась, в глазах темнело, и противный комок вставал в горле, мешая издавать любые звуки.  Пребывая в печальных раздумиях, он пришел домой, повесил куртку на крючок, зашел к себе в комнату и упал на кровать лицом в подушку. Грэм не хотел, чтобы такие талантливые ребята, как Джимми, Брайан, Эбигейл ставили на себе крест, но и не мог с собой ничего поделать. Еще немного полежав, он пересел за стол и включил ноутбук. Зашел на "deviantArt" - сайт для творческих личностей. Это было сборище начинающих и не очень художников, фотографов, скульпторов, писателей и прочих, прочих, прочих. Уилл любил лазить от арта к арту, от фотографии к фотографии, от профиля к профилю, чем и занялся сейчас, стремясь отвлечься от мыслей. Через какое-то время он наткнулся на  эскиз. Четкие, уверенные, резкие линии складывались в изящное двухэтажное архитектурное строение; присмотревшись, Грэм понял, что эскиз был сделан сильно заточенным простым карандашом.  Парень перешел на профиль автора рисунка. Много эскизов, преимущественно таким же острым простым карандашом, хотя иногда художник использовал еще тушь или перьевую ручку. Но все арты поражали изяществом и четкостью черных тонких линий и высоким уровнем навыка. Уилл был просто очарован.  На одном из эскизов был изображено мощное здание амфитеатра. Грэм улыбнулся: он видел его раньше, когда листал энциклопедию о истории Японии. Пальцы сами потянулись к клавиатуре: "Это случайно не внутреннее святилище Найку храма Исэ?" Оставив комментарий, солист еще раз взглянул на рисунок, сохранил его на компьютер и закрыл ноут. Живот призывно заурчал, напоминая о себе в просьбе о хоть какой-нибудь еде. Уилл послушно отправился на кухню.  Вернувшись с тарелкой, полной бутербродов, парень проверил арт, но, видно, художник еще не выходил в Интернет. Вздохнув, Грэм сел за уроки, выбрасывая из головы и талантливого художника, любящего историю и архитектуру.