Стволы, олень и рок-н-ролл

Вечером Уилл снова зашел на "deviantArt", и первым делом зашел на профиль того загадочного художника. Тот уже заходил на сайт и оставил Грэму ответ: "Да, это святилище Найсу, посвященное прародительнице  императорского рода Аматэрасу. Вы тоже интересуетесь японской мифологией?"  Солист удовлетворенно кивнул. Да, он узнал это место - видел прежде фотографию в энциклопедии, к тому же художник с невероятной точностью изобразил это место.  "Не только японской." - напечатал Уилл, слегка улыбаясь. Ответ пришел сразу: "И сколь же широк Ваш кругозор?" "Было интересно сравнить мифологии разных уголков мира. Так что , думаю, да, довольно широк." "Это Ваша профессиональная деятельность или просто из любопытства?" "Саморазвитие." Уилл окинул их переписку взглядом и отправился на кухню, сделать себе чаю. Вернувшись, он прочитал ответ, что заставил отчего-то его здорово взволноваться: "Боюсь, наше общение здесь могут счесть за флуд. Давайте продолжим наше общение в какой-нибудь социальной сети, более предназначенной для этого. Как Вы относитесь к "Skype"?" Грэм прикрыл глаза. Готов ли он к, судя по всему, длительному общению? Да. А к общению по веб-камере? Это было загадкой. И страхом. Он не был любителем общения в Интернете. Да что там в Интернете - он никогда не был особо разговорчивым. Глубоко вздохнув, солист напечатал: "Дайте мне свой ник, чтобы я мог Вас найти." Ожидая ответ, он открыл у себя "Skype". Он зарегистрировался здесь давным-давно, просто из любопытства, а потом здесь он общался с членами своего квартета: Эби, Прайсом, Зеллером. Иногда они даже ради интереса пытались здесь репетировать - это было довольно забавно, но подтверждало их слаженность: у них все-таки получалось. Сработанность после таких необычных репетиций становилась предметом гордости. Когда художник скинул свой ник, Уилл нашел его и, еще раз глубоко вздохнув, добавил его в "Контакты". Спустя минуту художник сделал тоже самое. К удивлению и радости Грэма, сначала они просто переписывались. Почему-то для Уилла печатать было много приятней, чем говорить. Разговор клеился. Они обсуждали сходства различных мифологий, возможность працивилизации, мифология которой могла послужить основой для все остальных, реальность Вавилонской башни и Атлантиды. Они довольно быстро и просто перешли на "ты". Как показалось Грэму, они оба наслаждались возможностью вдоволь поболтать с умным и интересным собеседником. Через какое-то время они случайно затронули вопрос религии. Они обсудили полезность и необходимость хоть какой-либо религии - ведь человеку нужно верить хоть во что-то, но на заданный Уиллом вопрос: "А во что верите Вы? " ему пришел довольно самонадеянный ответ: "В себя." Общение их, на взгляд солиста, походило на то, как маленькие дети едят конфеты: с радостью и превеликим наслаждением они закидываются ими, пока не придет мама. "Мамы" в случае их диалога не должно было появиться никакой, но вот "диатеза", после которого им уже точно не будет приятно продолжать... Почему-то он ужасно боялся прекращения их диалога. Когда же он начал им так дорожить? Этот вопрос Уилл задавал себе вновь и вновь - и не прекращал общаться. Так шли часы. Но потом пришло то сообщение, от которого точно никуда не деться. Особенно в "Skype". "Я хочу тебя видеть. Включай веб-камеру - через две минуты позвоню. Если ты не против, конечно." Что-то сжалось внутри Уилла. Он зажмурился, по-детски надеясь, что когда он откроет глаза, это сообщение, всколыхнувшее в нем массу чувств, исчезнет. Но нет - оно мало того что осталось, так и требовало ответа. Дрожащими пальцами он напечатал: "Ок." Пригладил волосы. Отхлебнул чаю. Две минуты, казалось, будут идти вечность. Тогда он сам решил позвонить. Нажал на соответствующую кнопку, надел наушники и с замиранием сердца стал слушать гудки. - Привет. Сначала он услышал голос - приятный низкий бархатный голос. А потом увидел своего собеседника. На вид ему было двадцать - двадцать два года, и он был очарователен под стать своему голосу. Светлые волосы, сексуально растрепанная челка, коньячно-золотистые глаза, тонкие губы; воротник белой рубашки чуть расстегнут, демонстрируя изящную шею и мощный кадык. - Привет, - эхом отозвался солист. На фоне художника он, на его взгляд, выглядел гадким утенком. Парень на той стороне экрана, рассмотрев Грэма, одобряюще улыбнулся: - Кстати, я еще не представился. Меня зовут Ганнибал. - А меня Уилл. - Приятно познакомится, Уилл, - показалось ли Грэму, что слова эти были сказаны искренне? Снова пауза. Уилл изо всех сил пытался подобрать тему для разговора, смущаясь с каждой минутой все сильнее и сильнее. Ганнибал же был невозмутим. Его красивые глаза скользили по лицу Грэма; он собирался нарисовать этого чудного, но восхитительного юношу. - Расскажи о себе, Уилл, - вновь улыбнувшись, попросил художник. Так, разговор вновь ожил. Уилл рассказал об окончании старшей школы и квартете. Ганнибал заинтересовался их четверкой, а также попросил Грэма спеть. Солист не знал, что на это ответить. Он предпочитал петь только перед людьми, что не раз уже слышали его: ребятами из квартета и учительницей в музыкалке. Перед каждым концертом он долго готовился и крепился, убеждая себя, что все будет хорошо. "А почему в этот раз все не может быть хорошо?" - ехидно спросил внутренний голосок. Сжав кулаки, Уилл запел. И если бы ему хватило смелости поднять вновь глаза на Ганнибала, он бы заметил на его лице восхищение. Но парень был вконец смущен, и, пропев только лишь куплет и припев, замолк, ожидая оценки художника. И был готов ко всему - к критике, похвале или высмеиванию - кроме этого: - У тебя уже имеются два гитариста и барабанщица, а также солист. Как насчет того, чтобы создать группу? Я вполне могу играть на рояле...