Девятый Вал: Эпизод 1

К вечеру Армагеддон, оказавшийся так же, как и Аксонна, анфором по имени Элу, пришел в форму и даже смог взять в руки выданный ему дробовик. Травма не особенно мешала ему, и на рекомендации и просьбы врачей он шутил, что морфинистом не станет. Однако Ларгентум не принялся расспрашивать его сию секунду, и обнимашки Дайвера Элу со смехом принимал и дарил сам. Все в лагере, по-видимому, знали Армагеддона и относились к нему с теплотой. Аксонне самой он казался странно знакомым, словно она уже где-то его видела. Они были очень похожи, в смятении признавала она. Элу был довольно высок, а черты их лиц непонятным образом были почти одинаковы, разве что лицо Элу было загорелое и обветренное, в отличие от бледно-алебастровой мордочки анфорки, и кое-где украшали его белые шрамы от царапин и ожогов. Армагеддон имел длинный «конский» хвост из темно-русых, где-то почему-то переходящих в рыжину волос, а слева шею покрывала, начинаясь еще с плеча, шикарная татуировка, изображающая взметнувшееся пламя. Орехового цвета глаза у Элу были ясные и почти постоянно слегка прищуренные, будто их разъедал едкий дым. Ранжер был очень разговорчив и ярок, шутил и смеялся. Среди своих братьев и сестер. Задумавшись, Аксонна устроилась под деревом поудобней и прикрыла глаза, чтобы хоть немного подремать. Слишком многое сегодня произошло, и все это требовалось переварить и усвоить верным образом. Почему-то она понимала, что ее никто не обидит, но рука привычно легла на холодную рукоять «Магнума». На всякий случай. Она не заметила, как уснула. Очнулась же она от легкого похлопывания по плечу, когда была уже глубокая ночь, а эльдары с отрядом Джайдер ушли. Разбудил ее тот самый Армагеддон, сочувствующе смотря в ее лицо. - Устала? - Есть такое дело... – Анфорка потерла глаза и зевнула в сторону. – А куда все делись? - Ками с эльдарами решили отвести отряд Джайдер в безопасное место... – Армагеддон протянул руку, и, ухватившись за нее, Аксонна поднялась на ноги. – А Эл Джи, Дайв, Крис вон там, обсуждают что-то. - А ты-то что остался? – поинтересовалась девушка, отряхиваясь от налипшей листвы. – Разве ты не был в отряде Джайдер? - Был. Но решил пойти с вами. – Ранжер улыбнулся. – Не выгоняйте меня, я вам еще пригожусь. - Это мы посмотрим. - Кстати. Разрешите представиться: Элукей Эннобили, паладин с лопатой и файерболом, известен под позывным Армагеддон. А вас как зовут? Аксонна непонимающе посмотрела на пироманта. - Если ты пошутил, то очень неудачно. - Пошутил? – удивился Элу. – Про лопату? А, ну да, эту шутку не все знают. И вообще, это Дайвер ее сказал, я подхватил. Или у тебя насчет самой лопаты какое-то предубеждение? - Хватит нести чушь! – рявкнула, потеряв терпение, Аксонна. Оторопевший паладин попятился. - Эй, что здесь происходит? На крики обернулась знакомая Аксонне троица. Обвиняюще ткнув в совсем стухшего Армагеддона пальцем, она прорычала: - Вы зачем ляпаете мою фамилию кому попало? - Да что ты вспылила-то? – попытался успокоить анфорку Элу, подняв руки. – Это вообще моя прерогатива, если подумать… - Не беси меня! - А ну, прекратили, оба! – рыкнул, подойдя, Ларгентум. – Что вообще за ересь здесь творится? - Я решил лишь познакомиться, вот и все! – развел руками Элукей. – Так и так, паладин, Армагеддыч, а она психанула и вопить начала! - Я тебя сейчас... - прошипела Аксонна, занося руку, чтобы поднять наглеца в воздух и хорошенько шмякнуть его о ближнее деревце, но подскочивший Дайвер силой заставил ее опустить руку. - Прошу тебя, успокойся. - Пожалуй, тут и в самом деле вышла очень необычная ситуация, - помолчав, произнес Ларгентум. – Дайвер, отпусти ее. Марон отпустил руку тихо рычащей анфорки, но не отошел, готовый в любой момент заломать вспыльчивую подругу. - У меня не было времени представить вас друг другу, - начал Серафим, сложив руки у груди, - иначе непонимания бы не возникло. Тебя удивила фамилия Элу, Аксонна? – взглянул он на анфорку. – Можно понять. Но он не шутил. Он тоже Эннобили. Несколько секунд напряженного молчания. - Случилось так, - продолжил Ларгентум, старательно не смотря на Аксонну и Элу, - что когда-то у одного из наших магистров, прежде занимавшего мой пост, Элексиса Эннобили, и его супруги Ариссы родились двойняшки. По... некоторым причинам Элексис и Арисса погибли. Детям нашли опекунов, их обещали воспитывать в тепле и заботе, но случилось так, что одного ребенка украли. Никто так и не знает, почему и зачем, но ни вора, ни ребенка не нашли. Второго малявку, как и обещали, вырастила семья ранжеров. А украденную девочку потом забрали линчеватели-ученые и внедрили в проект «Вектор», чтобы сотворить машину для убийства. Прошло двести лет. И вот вы снова здесь. Вы - брат и сестра. Анфоры, потеряв дар речи, смотрели друг на друга. Аксонна, пожевав губу, опустила голову. - Как-то это… странно. - Ничего странного, - фыркнул Дайвер. – Вы, блин, похожи, как пара сапог! Смотри: они могут быть по отдельности, валяться где-нить, паутиной зарасти, но они не перестанут принадлежать к одной паре, правильно? - Che maestro della metafora (Просто мастер метафоры), - негромко произнес позади Кристофер. Элу шагнул вперед, к Аксонне, и, протянув ей руку, попытался улыбнуться. - Привет, сестрец. Анфорка подняла на ранжера взгляд и, вздохнув, неловко его обняла. Под одобрительный свист Дайвера Элу и сам обнял ее. В Аксонне боролось столько всего и сразу, она не желала принимать это и безумно верила, она отрицала и соглашалась, не в силах поверить, что у нее есть семья, есть брат, который больше не позволит ей быть одной, больше не бросит и не оставит… - Ну да ладно, - деликатно покашлял Ларгентум, когда новоявленные брат с сестрой вдоволь наобнимались, - пора бы и честь знать. Идем, не то рассвет уже настанет. Аксонна, однако, от Элу отлипать не стала, да и он не выказывал желания от нее отходить. Ларгентум, Дайвер и Кристофер пошли впереди, а Эннобили замкнули цепочку, решив поболтать. Элу, как оказалось, ничуть не обиделся выпаду Аксонны, а остолбенел он потому что, как он выразился, «ему это слишком напомнило его самого». Он рассказал, что, в самом деле, у него была приемная семья, что любит играть на гитаре и мешать перец в любую еду, в красках описал несколько каверз из своего детства и предложил пожить у него, на что оскорбленный Дайвер завопил, что он первый предложил. Уже даже инертный к внешним раздражителям Кристофер посмеивался в рукав, Ларгентум же как-то притих. Когда же Элу спросил Аксонну о ее жизни, улыбка с ее лица пропала. Что она расскажет? Как ее воспитывал, как выяснилось, вор и ренегат? Как она была подопытной крысой для своры безумных яйцеголовых? Как за малейшую провинность ее наказывали? Как она потеряла все шансы быть нормальной, получив силу, которая не была ее выбором, которая оказалась погибелью для ее мучителей? Выдавив что-то неразборчивое, она отвела взгляд. Элу, поняв сестру без слов, лишь ласково обнял ее за плечи. Анфорка ответила ему благодарной улыбкой. - Что же твоя разведка, Элу? – наконец спросил Ларгентум. Они-таки решили продираться через джунгли, ибо аэрокары отдали Джайдер, Ками и их Ко, и это все же было быстрее, чем делать, по выражению начавшего икать от местных ягод Дайвера, «крюк ик-лометров шисяд». – Где нам искать Фелликса? - Его же обломали, ricordi (помнишь)? - перебил Кристофер. – Аж от самих городских стен гнались, видимо, знатно накосячил. - Ага, щаз, - обиделся Элу. – Может, стелс из меня такой же, как из тебя собутыльник, но что-то я нарыть сумел. Кристофер сердито засопел, но Ларгентум опередил его: - И что же? - Императорская крыша помахала ручкой и улетела на Залиссийские Кольца, - бодро сообщил пиромант. – А его любимый наследничек ныне в тюрьме, под охраной. - Это какого, простите?.. - Я прошерстил наши контакты, говорят, видели у дворца Адалона весьма мутного товарища в рогатом шлеме и черной униформе. И он якобы шептался с Адалоном лично. Аксонна заметила, как поежились ранжеры. - Вы знаете, о ком идет речь, верно? – спросила она. - А то ж, - ответил Элу, придерживая для сестры тяжелую лиану. – Лично я видел его два-три раза, а Ларгентум вроде как и вовсе лично дрался. Зовут это рогато-лохматое чудище Дираэлем. - И кто он такой? - Как бы объяснить... – произнес Ларгентум, уже слишком заметно нервничавший. – Малознакомый с ситуацией сказал бы про Дираэля так: воплощение порока, воплощение Предательства, ренегат, демон. Но это и части правды не отражает. Вне всякого сомнения, Дираэль вероломен и никому и ничему не лоялен так, как собственной шкуре. Но «демон» для него – слишком громкое слово. Конечно, он – сильный противник, убивающий без сожаления. Как мы видим на примере бедняги Адалона, Дираэль любит поиграть с мышкой, прежде чем ее съесть. - Ты и вправду с ним дрался? – спросила Аксонна, не увидев отчаянного мотания головой со стороны Кристофера и Дайвера. - Я... дрался, - запнувшись, ответил сталкер. - И что именно случилось? Серафим вновь помолчал, подбирая слова. Но и они дались ему, как дается математика законченному двоечнику. - Я... возглавлял операцию по освобождению отряда одного из наших магистров. Все было более-менее гладко: мы спасли большую часть пленников, оставался лишь сам магистр. Но оказалось, что все это подстава. Нас намеренно подпустили ближе, чтобы захлопнуть ловушку. Потому что у клетки с магистром нас ждал Дираэль. Он одним ударом убил троих моих товарищей, отловил меня и пытал... пытал, просто потому что хотел послушать, как я кричу. Я очень скоро отключился, потому что мало что помню дальше... когда я очнулся, Дираэль это почувствовал. И предложил сделку: если я сумею его победить, он отпустит нас всех. Нет – зарежет. - И ты решил биться? – спросил Элу как-то недоверчиво. - Угадай. - И чем все закончилось? - прошептала Аксонна. - А чем оно все могло кончиться? Что я мог против него? - горько усмехнулся Серафим. – Одна царапина, одна капля крови. И он меньше чем за минуту вымотал меня, разрубил меня своей алебардой и пошел исполнять обещанное. И... исполнил. Все были убиты. Повисла мертвая тишина. Лишь тихо сказала Аксонна, заметив, как бледен Дайвер: - Но ведь ты здесь. Сталкер закусил губу. - Я умер бы очень быстро, это так. Но тот магистр... за секунду до собственной гибели... он вдохнул в меня собственную жизнь. Ритуал Обмена. Никто этого не делал, никогда, это все голая и бесцеремонная теория, но... но что ты скажешь Аватару Альтруизма. И я сумел продержаться до прихода подкрепления. А магистром этим был ваш отец, Элексис, - посмотрел Ларгентум на двойняшек. – Идем, - резко сказал он, непривычно быстрым шагом направляясь вперед, - у нас много дел. --- Когда отряд ранжеров вышел к старым оборонным рубежам одноименной с планетой столицы сталкеров, рассвет едва забрезжил. Небо уже было светло-фиалковым, и где-то у горизонта оно уже значительно позеленело и порыжело. Звезды поблекли, и два узких, немного различающихся по величине полумесяца лами'идских лун Кай и Зун, отливая призрачным серебром, медленно растворялись в пробуждающихся небесах. Кристофер тем временем рассказывал об истории появления этих стен, названных сталкерами Изу-Каррит – Нерушимые. Стены и в самом деле выглядели в минимальной степени потрепанными временем, ветрами и дождями. Медик подтвердил, что Изу-Каррит строились лучшими мастерами Лами'идской Империи, строились навеки и во имя показания мощи тогдашнего Императора. Когда-то давно, говорил Кристофер, во времена Трех Империй, Изу-Каррит служила непреодолимым барьером между этими Империями, и ни западная Каир'рахаи, ни южная Рак'катак не были в силах переступить этот кордон, а после и плюнули на мирно занимающуюся собственным развитием Лами'иду и попросту дрались между собой. На вопрос Аксонны, отчего вообще произошел раскол на Империи, Кристофер с фырком сказал, что нет и не будет такой расы, которая в свои Средние века уже разобралась со своей религией. - Полагаю, нам все же не стоит привлекать к себе внимания, - произнес Ларгентум, когда прибежавший с разведки Дайвер рассказал о расположенном впереди аванпосте императорских войск. – Кто знает, какой им отдан приказ? - Ты предлагаешь обойти? – спросил Элу, щурясь в темно-хризопразовые джунгли и пытаясь разглядеть чьи-нибудь силуэты. - Какое там обойти, - зафыркал влезший в паутину Дайвер, пытаясь стряхнуть с себя липкий мусор. – Лес закончился, там все – сплошной пустырь. А эти умники засекут нас с обзорных башен как пить дать. Меня самого едва не заметили, мне пришлось притвориться бревном. - Да тебе и притворяться не очень-то и нужно, - заулыбался Элу. - Уголькам слова не давали! Кристофер, возившийся с сорванными недавно на снадобья длинными звездчатыми листьями, наугад ткнул Армагеддона кулаком, не дав ему ответить. Засопев недовольно, ибо не следивший, куда тыкает, медик угодил по только начавшей заживать ране на спине, Элу отсел подальше, и что-то забурчал. - А как насчет прокрасться под маскировкой? – предложила Аксонна. – Должны же быть какие-нибудь маскировочные чары. - Проблема в том, что маскировочные чары действуют лишь на заклинателя, - покачал головой Ларгентум, - да и половина нашей ватаги о нем знает лишь в теории. Ты вообще не знаешь. - В том и фокус, - закивала анфорка. – Ваш прынц где сейчас? В тюрьме. Если нас поймают, то пихнут туда же - насколько я знаю, в столице всего одна тюрьма по причине низкого уровня дураков. Ранжеры с сомнением посмотрели на девушку. - А если нас сразу расстреляют? – поинтересовался Кристофер. – Нашим разбросанным в стиле современного искусства по асфальту кишочкам уже будет все равно, куда их кинут. Скорее, подожгут, вот на Сarneficina Lunare (Лунной бойне) жгли мясо, кишки, всего вот этого горы и го… - Кристофер! – застонал Ларгентум. Впавший было в воспоминания медик виновато икнул и снова уткнулся в свои листики. - Во имя звезд, вы – хреновы маги! – не выдержала Аксонна. - Волшебники, чародеи, как там! Вам что, сложно всей толпой пройти по этому аванпосту? Вынести всех какими-нибудь файерболами, всечь в упор с дробовика? Дайвер вдруг безумно заинтересовался кустиком травы у себя под ногами, Кристофер старательно резал листики, Элу и вовсе отвел глаза. - Акси, тут все сложно… - слабо произнес он. - Чего сложного? Дай дробовик, я покажу, как надо. - Аксонна, - устало произнес Ларгентум, - здесь и в самом деле не все так просто, как кажется. Анфорка скептично прищурилась. - Я надеялся, что ты поймешь, что здесь происходит, когда рассказывал тебе о Дираэле, - пожал плечами Серафим. – Дираэль – манипулятор. Причем очень сильный. Он соблазнит, убедит любого сделать все, что он хочет. Не выйдет сманить харизмой – принудит силой, пытками, обманом и еще миллиардами способов. Пусть мы пока не знаем, чего именно он хочет, ясно то, что он решил извратить целую расу, занимающую один из главенствующих постов в мире. Ему и ему подобным как пить дать развязать войну и уничтожить целые народы. Эти несчастные - лишь начало. - Они не заслужили такой участи, - тихо произнес Дайвер. – Кем бы сталкеры ни были. Быть марионеткой в руках безумца – хуже судьбы я не знаю. - Братство ранжеров было создано в оппозицию таким, как Дираэль, - продолжил Ларгентум. – Мы ни нарушаем закон, ни убиваем и используем невинных. Я понимаю, что тебе сложно сразу отречься от своего прошлого, и своих привычек, - слегка наклонился он к умолкшей Аксонне, прямо глядя ей в глаза, - но ты не должна переставать пытаться. Потому что если ты не будешь, это сделает тебя ничуть не лучшей, чем Дираэль. Анфорка медленно кивнула. - Я… я поняла. Я не подведу. - Я уверен, что не подведешь, - кивнул Серафим, выпрямляясь. - А пока, полагаю, стоит поискать обходной путь. Дайвер, ты не сбегаешь еще разок? Марон бодро кивнул и умчался в джунгли. - Но на то Дираэль и рассчитывает, верно? – спросил Элу, подходя к сестре и магистру. – Что мы не станем убивать подчиненных им сталкеров. - Называйте меня воробьем, если не так, - огляделся Ларгентум и посмотрел на поднявшегося на ноги Кристофера. – Но убивать и не нужно. Медик плотоядно улыбнулся и выставил ладонь с несколькими ампулами. - Разбирайте парализатор. --- В тюремной камере было темно, сыро и очень холодно. С приходом Дираэля так стало везде, не говоря о тюрьме Ава-Найл, прежде считавшейся самой спокойной сталкерской тюрьмой за счет близости правительства, и даже не упоминая о некогда гордых и величественных сердцах сталкеров, ставших угрюмыми, молчаливыми и почти утратившими всякую надежду. Но оставались, как и в любой войне – а это была именно война – повстанцы. И оставался их лидер, пойманный ищейками Дираэля, но не сломленный. Пока, улыбался под рогатым шлемом Владыка Интриг. - Подумай, дружок. Стоит ли твое упрямство этого ужаса? Стоит ли твоя непокорность гибели всех, кого ты знаешь? Кого ты любишь? С изрезанных, кровоточащих губ пленника сорвался тихий вздох. Выносить пытки становилось все сложнее, а их арсенал у Дираэля, занимавшегося наследником сталкерского престола лично, похоже, был неиссякаем. Инквизитор продолжал улыбаться. Упорство пленника не раздражало его, но забавляло, однако Дираэль понимал, что его терпение не безгранично вовсе, и важный союзник в хитросплетении его плана может… случайно… умереть. Либо просто организм не выдержит, либо сам Дираэль попросту взорвется. - Понимаешь, что не стоит. И весь ваш жалкий бунт – не более чем детский лепет. Мошкара супротив мухобойки. – Истязатель медленно обходил подвешенную за руки и собственную шею жертву, поигрывая длинным, тонким, но широким кинжалом. – Поверь, Авакен, мне все это не нужно. Думаешь, я пытаю тебя потому, что мне хочется? Потому что это приносит мне удовольствие? И ты абсолютно прав. Пленник едва задергался, пытаясь откашляться. Жутко болели шея и руки, с запястий ручьями текла кровь. Ныло все тело – немудрено, он висит тут уже третий день. От холода и сырости развился бронхит, и легкие хрипели, набитые мокротой. Дышать становилось все труднее, говорить он и вовсе уже не мог. Лишь молился мысленно, прося Мать-Богиню наконец закончить его мучения. Но Мать не слышала его. Или полагала, что он мучится не зря. Поняв, что Авакен вряд ли доживет до вечера, Дираэль с притворным сочувствием вздохнул. - Я же вижу, как тебе плохо. И все из-за твоего самомнения. – Поцокав языком, он встал прямо напротив сталкера и приставил к его груди свой кинжал. – Скажи лишь, что будешь мне помогать – и все мучения твои прекратятся. Одно слово, Авакен – и боль уйдет. Сталкер пошевелился, звякнув цепями, и наконец посмотрел на своего мучителя, неимоверным усилием наклонив голову. Дираэль восторженно наблюдал, как в серых, цвета ледяной стали глазах его испытуемого собирается ненависть, концентрируются гнев и ярость, а последние остатки сил поднимаются, чтобы дать ему сказать в лицо изуверу: - Никогда. Дираэль разразился леденящим душу хохотом и резко развернулся, перехватив кинжалом лезвием от себя. Бритвенно-острый клинок рассек скулу Авакена вместе с переносицей под аккомпанемент его жалобного стона, и ярко-сиреневая кровь забрызгала и металл, и лицо сталкера. - Ну что же, гний на здоровье. Проверю тебя вечером. Если ты еще будешь жив, я… ха, сальто сделаю. Инквизитор ушел. Авакен же вновь обессиленно повис на цепях… --- План Ларгентума и Кристофера оказался довольно успешен. Парализатор успешно свалил всех стражей кордона; нанесенный на лезвия дуальных бритв и кинжалов, он через легкую лишь царапину молниеносно проникал в кровь и заставлял одураченных сталкеров закостеневать в нелепых позах, оставив им возможность лишь дышать и наблюдать за тем, что происходит вокруг. Правда, был один небольшой прокол: неаккуратно убирая свой кинжал в кобуру, Дайвер нечаянно порезался. Конечно, обмен веществ у сталкеров и маронов не был одинаков, и Торнадо не застыл, словно мраморная статуя, но парализатор, смешанный талантливым химиком, сильно замедлил движения воющего от бессилия и обиды непоседы, будто тот упал в котел с цементом. Блюдущий закон жанра Кристофер предварительно поржал, поражаясь неудаче отчаянно матюгающегося Дайвера, но все же отлучился в лес за противоядием. Элу рылся у беззвучно проклинающих его сталкеров на наличие патронов к своему дробовику или хотя бы печенья; двумя он уже угостил взламывающего терминал Ларгентума и затачивающую свои бритвы Аксонну, третьей же закусил сам. - Да лежи ты смирно, aspetta, - едва сдерживая злорадный смех, произнес Кристофер, наконец принеся несколько листьев и снимая с пояса свой футляр с походной лабораторией. Дайвер озлобленно ворчал, пытаясь перебороть отвратную для него слабость и нормально перевернуться на бок. – Сам виноват, ничего не знаю. Si, вот так! Si, Дайвер. Кривые руки только у тебя, ибо все остальные в порядке. - Ну, что там есть? – подошел к сосредоточенно клацающему по клавишам Ларгентуму Элу. - В общих чертах, все очень плохо, - не отрываясь от чтения ровных рядов сталкерских иероглифов, произнес Серафим. – Убийства, похищения… пфх, даже отравленная вода. Столица в хаосе… а Адалон так ничего и не делает, ясно, благодаря кому. - Не понимаю, чего добивается Дираэль? – сказала Аксонна. - Для ведения войны нужна сильная армия, сильный народ, а он такое творит в самой столице. - Либо он чокнулся на корню, либо не война вовсе у него на уме, - развел руками Элу. - А что тогда? Армагеддон открыл было рот, но его перебили. - Я думал, это лишь вымысел... – Ларгентум замер, занеся руки над клавиатурой. – Детская сказка… - Что случилось? – поднял голову Кристофер. Серафим выпрямился. - Скажи-ка, Крис, ты слышал когда-нибудь легенды об Алонайте? - Конечно, слышал! – Медик потер подбородок. – Алонайт был, по канону, первым сталкером, настоящим властителем принадлежащих ему земель. По его приказу сама Природа вставала на его защиту. Воины, растения и звери шли за ним, видя в нем предводителя, он был поистине великим целителем и мог вдохнуть жизнь в любое существо. Если я правильно помню, когда он оживил одно дерево, та стала его супругой, la ragazza (девушкой) по имени Сильв. У меня дома даже сборник легенд есть для малышей до шести лет, в палатах детишкам читаю. Знал бы, взял с собой. А почему ты спрашиваешь? - А помнишь ли ты сказание о посохе Алонайта? - О Златоцвете? Как же не знать, все знают. Единственное оружие Алонайта, им же выращенное из обломанной la tempesta (грозой) ветви аралиса... ну, ивы, если на земном. И причем тут он? - А притом, что и Алонайт, и Златоцвет существовали в самом деле. И оба они погребены в гробнице, сокрытой в катакомбах под Лами'идой. Все притихли. Наконец отошедший от парализатора Дайвер схватился за головохвосты, Элу закусил губу, а Кристофер сосредоточенно смотрел в землю под собой. Ларгентум вернулся к потрошению памяти терминала. - А Златоцвет так уж шибко ценен? – вполголоса произнесла Аксонна. - Согласно легендам, Златоцвет содержит в себе суть связи с Матерью-Богиней, - ответил ей Ларгентум. – Пока Златоцвет остается в покое, народ сталкеров сохраняет те невидимые нити родства меж каждым из них, даже между полукровками. Златоцвет дарует сталкерам власть над Природой, а также невероятно долгую жизнь. Это сложно объяснить на языке физики и химии, но так есть. В Златоцвете сокрыта огромная сила его хозяина, и страшно подумать, что произойдет, если Дираэль все же доберется до гробницы. - Чтобы добраться до гробницы, ему нужно еще найти вход в catacombe (катакомбы), - произнес Кристофер, - а для этого он не поленится сровнять столицу с землей. А Златоцвет откликнется только на кровь хозяина, и... - У него и Адалон, и Авакен, а императорский род, если им верить, от самого Алонайта род ведёт! - развел руки в стороны Элу. - Этот сын собаки их обоих выпотрошит, если захочет, если не склонит! - Этого не будет, - решительно сказал Ларгентум. – Мы найдем Авакена и выгоним Дираэля с Лами'иды. Если повезет – Авакена-таки заберем. Но для этого нам понадобится «Призма». Кристофер, не убежишь за кораблем? - Послать единственного medico (врача) в команде за кораблем, - проворчал медик, поднимаясь на ноги и отряхивая полы плаща, но не споря. – Где у этих сталкеров разум?..