ЭндерПэйн

Уже полгода, как те двести долларов, которые мне одолжил Майки, меня не спасли. Я почти не ем, и даже не потому что не на что, хотя это тоже веская причина, а потому что я работаю, а когда я работаю, я не могу есть. Мы с Майком стали видеться чаще. Они снова разругались с Алисией, на этот раз видимо окончательно, а я, как старший брат, хочу и должен ему помочь, даже не принимая во внимание всю помощь и поддержку, что он мне оказывал всю жизнь. Он даже просил меня пожить у него. Но я не хотел ему мешать, а я уверен, что так и будет, да и я наконец довел до идеальной чистоты хаос своей квартиры. Такая чистота настолько греет душу, что меня каким-то новым видом вдохновения накрыло, так что теперь есть, что продавать. Казалось бы, все не так ужасно, но меня все это время не покидают кошмары. Длинные, мучительные, от которых хочется избавиться хоть каким-нибудь способом. Они так ужасны, что даже самый главный страх моего отрочества – смерть, нервно курит в сторонке. Но на утро, прокручивая и вспоминая сон, который снится мне постоянно последние две недели, вспомнить почти ничего не могу. Помню только бутылку вина, темноту, мокрый асфальт, и капли вина, текущие на дорогу. И при всех этих ощущениях, я, кажется, лежу на асфальте. Вот же черт, столько важных вещей не помню, а что, блин, на правом боку там лежал - уверен. И вино вроде не обычное было, не полупрозрачное, а плотно-кровавого цвета. И это, по-моему, все, что хорошо помню, но вот не оставляет меня чувство, что я очень важное, большое и ужасное забыл. Я даже не знаю радоваться мне или нет такой амнезии. А еще у меня паранойя, тоже к слову около двух недель, как раз все эти напасти начались, как я простудился. Я стал постоянно оборачиваться, я точнее некуда знаю, что КТО-ТО ЗА МНОЙ СЛЕДИТ. Но я никогда не нахожу наблюдателей. Да, я больной, ну и что? Ха, всем всегда глубоко еаплевать, что я чувствую, за исключением Майки и …, а нет, только Майки. Я переехал в другой конец города, в котором я, на редкость, не теряюсь. Это та мелочь, которая помогает мне быть чертовски гордым собой. Маленькая победа, так сказать. Я оформил все так, как хотел, без капли чьей-либо помощи. Все комнаты более-менее темные, не считая гостиной, из-за возможных посетителей пришлось сделать ее синей, но я и здесь умудрился сделать все наиболее драматично. Отличалась только моя мастерская – я сделал ее снежно-белой. Идеально-белой. Работая, я очень люблю тишину, но не давящую, а легкую, светлую что ли, потому-то и белый. Эта квартира была гораздо дешевле предыдущей, и, на редкость, лучше. Это немного улучшило мое финансовое положение в конечном счете, но картины все же не продавались. Из моей новой двадцатки я продал лишь одну – «воздух». Да, я просто взял и нарисовал воздух. Рисовать такие штуки было для меня в новинку, как и продажа на аукционе. Я долго не мог поверить, что ее забрали аж за одиннадцать тысяч долларов. Выше пятиста я до этого не поднимался. Еще одна победа. Сегодня Майки, как обычно, пойдет в кафе «Киллджой», и я хотел сделать ему сюрприз своим появлением, так что я пошел собираться.