В постели с Подонком

— Ну и как выглядит комната «Снежной королевы»? — поинтересовался Игорек, младший научный сотрудник института, где работал Денис Кудрявцев. Знал бы тот, как его называют за пределами его кабинета. — Комната, как комната, — ответил своему другу Антоха Альперовский, его ровесник, двадцатидвухлетний молодой парень, откусывая солидный кусок бургера и запивая его холодной колой с каплями конденсата на стакане. Молодые люди "нарядно" расположились с подносами в сквере на траве прямо напротив «Макдональдса», решив, что съесть по бутерброду с кока-колой на улице будет приятней, чем за казенными пластиковыми столиками, хоть и в прохладе кондиционеров. — Комната обыкновенная, — повторил Антоха. — Только слишком чистая и от этого кажущаяся нежилой. На столе ни бумажки, ни фантика, только монитор, мышь да коврик. — Так говоришь, он тебя сам внутрь впустил? — А ты как будто не видел? Да и куда бы он делся? Я же представился службой по ремонту кондеров. — А ты не боялся?.. — Чего? Что он меня попрет? Ты бы видел его исстрадавшийся от жары фейс с дорожками пота. Ты представляешь, этот аккуратист даже пиджак в одиночестве не скидывал. А может, и надел, когда я постучался. Нет, не снимал… Ну и попер бы… Хотя, вряд ли. Я тут все правильно рассчитал — обеденный перерыв, институт пустой. Он никому никогда не звонил и в ремонтную службу тоже звонить не стал бы. И с чего бы это? Ну, в крайнем случае, не впустил бы. Так я ничего от этого не терял. — А тебе не слабо?.. — начал подначивать Игорь, но Антоха его резко оборвал: — Не слабо, и ты это прекрасно знаешь. Конечно, Антохе было не слабо. Его дед работал заместителем директора института по общим вопросам, и все, что было связано с институтом, было ему не слабо. Он приходил, во сколько хотел, даже не будучи штатным сотрудником института и не имея пропуска, во сколько хотел - уходил, хотя проход и выход в здание был разрешен с семи утра и до двадцати двух ноль-ноль. Брал ключи на вахте от любых кабинетов, заходил туда, пока «хозяев» не было на месте. Охрана делала вид, что не замечает наглого молодого человека, и не возмущалась, когда тот сам лично отключал сигнализацию или включал ее вновь. Да и попробуй возмутись, когда дед этого безбашенного наглеца, Альперовский Семен Аркадьевич, был практически «серым кардиналом» в институте, которого боялась вся обслуга. Да что там обслуга, его опасался даже сам академик. От его росчерка пера зависели премии всех сотрудников и тринадцатая зарплата. Завлабы и прочая мелочь низко кланялись, ведь он властной рукой решал прикупить новое оборудование для экспериментов, причем самое наилучшее и недорогое, обходя каким-то таинственным образом конкурсы и тендеры. — И чего ты так обозлился на «Снежную королеву»? Что он тебе сделал? — спросил Игорек, вытирая рот салфеткой и приступая к картофелю. Антоха отодвинул в сторону поднос с остатками бутерброда и колой и вытянулся в полный рост на траве, в отличие от Игоря картошки ему почему-то не хотелось. Он стянул платиновый парик с головы, являя миру свой ежик волос темного цвета, и теперь брови и ресницы смотрелись абсолютно гармонично на его живом лице. — Эта сволочь уничтожила мои экспериментальные данные за целые полгода. А я всего-навсего заставил его немного помучиться от жары. И будь он посообразительнее, то давно бы включил свой кондер. — Но тогда ты бы не попал в его кабинет, — фыркнув, отозвался Игорь. — В кабинет я бы попал, и ты это знаешь, мне надо было, чтобы он сам меня впустил. Ну, он и впустил. Антон, конечно, лукавил, на Дениса он не слишком сильно злился — сам виноват был. Аспирант МГУ, всего год назад с отличием защитивший диплом, не имел в институте своего рабочего места, поэтому все свои результаты и прочее скидывал на компьютер деда — данные засекречены, вынос запрещен. Только какая к черту секретность? Ну да, работал он с нанопленками, так что с того? Дед обещал подобрать ему теплое местечко, как только какого-нибудь ученого старичка со всеми почестями спровадят на пенсию. Но даже сейчас Антоха уже вовсю занимался подготовкой и написанием кандидатской диссертации, чтобы защитить ее прямо по окончании аспирантуры. У него был научный руководитель, работающий над докторской, крохи которой Антоха использовал в своей работе, неограниченный доступ к оборудованию и материалам. После защиты он планировал перебраться на несколько лет в Сколково и защитить там докторскую годам к тридцати. Вот тогда на него такие же аспиранты будут вкалывать, как он сам сейчас. А потом снова вернуться в Москву, но уже на должность завлаба какой-нибудь лаборатории с престижным направлением. А там конференции, поездки заграницу, и все за государственный счет. Короче, жизнь Антохи была расписана до пенсии. Так вот, в институте была плановая замена «экспишек» на «семерки». Кудрявцев всем разослал письма, чтобы очистили «рабочие столы». Дед и очистил — рядом с компьютером муха не сидела. А Антоха в этот момент находился в больнице на плановой терапии. А когда вернулся, то обнаружил, что все, что он делал в течение полугода, безвозвратно утрачено, и спросить даже не с кого. Он попытался поговорить с Денисом через деда, но тот отписался по электронке, что все были предупреждены, а разбираться в том, что нужно, а что нет, в загаженных файлами рабочих столах он не обязан. Короче, плевать хотел Кудрявцев на старшего Альперовского и пропавшие файлы его внука из своего закрытого кабинета. Антоха тогда сильно обиделся, что его родственника ни во что не ставит какой-то хлыщ, и попытался сам проникнуть в кабинет Кудрявцева для разговора, но ему даже не открыли — он, правда, не совсем был уверен, что Денис находился на месте, так как тот непрерывно обновлял ПО в институте в тот период. А потом наступила жара, и пришла в голову сумасшедшая мысль проникнуть в кабинет другим способом. Только почему он не спросил о файлах, а полез зачем-то снимать крышку с кондиционера и тыкать в нем отверткой, не понимал. Растерялся, когда увидел строгого, неулыбчивого мужчину прямо перед собой. — И все же я не думаю, что он брал и все сносил, — лениво жуя травинку, сказал Антоха. — Надо проникнуть в его кабинет и покопаться в компьютере. — Вот я это и хотел тебе предложить, — отрываясь от картошки, ответил Игорек. Если Антохе приходила в голову идея, то он с кипучей энергией тут же кидался ее реализовывать. И сейчас интерес к еде мгновенно угас, зато возникло жгучее желание осмотреть компьютер Кудрявцева. Но тот ведь не уйдет раньше шести вечера. Антохе приходилось силой заставлять себя лежать на траве и пялиться в голубое небо без единого облачка. — Скажи, — поинтересовался Игорек, — а ты уже сегодня хочешь залезть к нему в кабинет? — А что откладывать? Сегодня, как стемнеет, и пойдем на дело, — лениво отозвался Антоха, стараясь не показывать своего «зуда» узнать о дедовском сисадмине побольше. Он уже решил для себя, что для начала пороется в его личном деле в отделе кадров, а потом уже в самом компе. Игорек ему по большому счету не особенно был нужен, так, прикрыть и предупредить, если кто-то пойдет вдруг неожиданно по коридору. Но в главном корпусе института практически не было научных сотрудников, которые любили засиживаться допоздна, только администрация, экономисты, бухгалтерия и библиотека. А эти срывались с рабочих мест, как только звенел звонок. Темноты можно было и не ждать, главное, чтобы Кудрявцев уехал домой… Охранник стыдливо отводил глаза в сторону, когда Антоха, нагло игнорируя само его присутствие, нашел ключи от отдела кадров и кабинета Кудрявцева. Он сильно опасался, что не сможет попасть в кабинет последнего, так как у него на двери был кодовый замок. Но кто-то заботливой рукой вывел эти три цифры на картонке, видимо, для технички, убирающейся в кабинете, и за веревочку прикрепил к ключам. В архивных ящиках Антоха быстро нашел личное дело Кудрявцева Дениса — никакой особенной информации, только когда принят на работу и паспортные данные. — Бог мой! — ахнул Антоха, увидев дату рождения Дениса. — Этот молчаливый мужик с глазами древнего старика старше меня всего-то на пять лет. Кто или что тебя так обидело, что ты запер себя в четырех стенах своего кабинета, не желая общаться с людьми? Аккуратно все сложив на свои места и убедившись, нет ли условного свиста, что в коридоре посторонние, Антоха покинул отдел кадров. — Ну, что там? — шепотом поинтересовался Игорек, возникнув из ниши. — Потом расскажу, — отмахнулся тот от него. Делиться сейчас своим открытием он пока не собирался. Компьютер Дениса тоже оказался девственно чист, по крайней мере, того, что искал Антоха, он там не обнаружил. Разочарованный, он уже собирался его выключить, как вдруг решил посмотреть, на каких сайтах бывает сисадмин. Он быстро перебирал ссылки — опять ничего интересного, все, связанное только с работой. И вдруг вот оно — «Вконтакте». Антоха, не раздумывая, вошел. Профиль с ником «Подонок» и лицом на авке Марк-Андре Грондена в роли Гуинплена — насильно улыбающийся человек. И тоже девственно чистый профиль, словно хозяин им даже не пользуется — никаких ссылок, никаких заметок, даже музыки нет. Только фотки все того же Грондена. Антоха довольно потер руки, по крайней мере, этому Подонку можно постучаться в личку, что он и сделает, как только доберется дома до компа. Писать второпях с телефона он не любил… «Привет!» Денис рассеянно посмотрел на возникшее сообщение на мониторе, пришедшее ему от незнакомца по имени Хит Леджер в образе Джокера, с такой же улыбкой и шрамами, как у его Гуинплена. Он несколько минут молча взирал на надпись, а потом все же написал в ответ: «Привет, коли не шутишь!». Вышел из «Вконтакте» и выключил свой компьютер. О том, что нужно незнакомцу, он подумает, когда тот ответит.