***
— Молчит? — с пониманием в голосе произнес Коичи, встав рядом с запыхавшимся и очень злым Саске, вид которого наводил на мысли о том, что Учиха провел хорошую многочасовую тренировку, причем исключительно беговую — от какого-нибудь разъяренного биджу. — Говорит, — фыркнул тот, едва сдерживая гнев. Нагами заметил на лице и руках юного Учихи капли засохшей крови и заинтересованно изогнул бровь. — Только вот не то что надо. Его печать сильнее и не поддается воздействию моего шарингана. Черт, — выругался тот, — даже с Орочимару проще было. Коичи не стал уточнять, как все происходило с Орочимару, решив отложить это до лучших времен, а тут еще и Хатаке на горизонте замелькал, не давая добавить что-нибудь по теме. — Ну, это уж вряд ли, — хмыкнул Какаши, подошедший к ним с другой стороны. Он-то сегодня пребывал в замечательном расположении духа, чем несказанно всех бесил. И с чего это ему быть таким беспечным, когда тут все на ушах стоят? — Не слишком ли ты загонял его, Саске-кун? — с заметным смешком поинтересовался Копирующий. Учиха одарил его негодующим взглядом и гордо фыркнул, засовывая руки в карманы. Мол, не ваше дело. — Недостаточно для того, чтобы вытащить хоть что-нибудь полезное. Все трое стояли напротив прикованных бойцов Корня. Их отделяло всего несколько шагов и черные линии рисунков, составляющие своеобразный барьер, который не позволял находящимся в нем лишний раз пошевелиться. Сай кривил разбитые губы в фальшивой кровавой улыбке, глядя на них прищуренным взглядом. Выглядел он крайне паршиво. Саске срывал на него злость из-за того, что ему не дали всего полчаса, чтобы проверить их чертову базу. Всего каких-то жалких полчаса, которые могли бы многое изменить. — Данзо-сама давно уже знает все, что вы задумали, — спокойно произнес Яманака, глаза которого скрывала черная повязка. Его поймали, но еще не трогали, даже не пытались допрашивать, потому что знали, что собственных сил не хватит. Это не какой-то рядовой боец, а вполне себе серьезная боевая единица. За него Данзо, возможно, еще будет бороться. — Я бы посоветовал вам больше не делать глупостей и подчиниться. — Тогда расскажи нам о его планах, чтобы мы поняли, ради чего он сражается и зачем ему проворачивать столько мутных дел за спиной Хокаге, — с толикой иронии бросил Какаши, и стало понятно, что принимать сторону врага он не собирался ни при каких условиях. — Вы же знаете, что это невозможно, — тихо ответил Фуу и опустил голову на грудь, как будто держать ее в ровном положении ему было в тягость. — Пойдемте. Думаю, нам всем нужно немного отдохнуть, — подал голос старший Нагами, указывая обоим шиноби на выход. В душной комнате пахло не очень-то приятно, и долго здесь находиться не хотелось. Уже на улице, когда Саске покинул их под предлогом того, что хочет наведаться в онсен, Коичи не удержался и решил поинтересоваться, с чего это Какаши такой воодушевленный. — Почему ты так решил? — Какаши нисколько не удивился вопросу. А вот Нагами отчетливо помнил вчерашний день. Коичи примчался в дом Хокаге, как только брат рассказал ему про то, что их план помощи сработал криво. Тогда он бросил все дела и заявился как раз в тот момент, когда Тсунаде костерила юных заговорщиков за самонадеянность. Полной неожиданностью для него было увидеть связанного и бессознательного Яманака Фуу у ее ног. Он просто не мог поверить в то, что ребята поступили так безрассудно. Им дали шанс отличиться и действительно помочь, а они наплевали на оказанную честь и сделали по-своему. Коичи видел, как в самый разгар пламенной поучительной речи Сенджу Какаши, до этого очень тихий и спокойный, неожиданно дернулся и заозирался по сторонам. Он вышел из комнаты всего на несколько минут и вернулся совсем с другим настроением — каким-то возбужденно-вдохновленным. Когда Хокаге в очередной раз хлопнула ладонью по столу, заставляя всех внимать ее словам, Какаши, с чего-то посчитав себя бессмертным, умудрился подобраться к ней поближе и что-то активно зашептал на ухо. Заинтересованная Тсунаде забыла, какими эпитетами хотела наградить любителей импровизации, и благосклонно кивнула Хатаке. Коичи переглянулся с братом и увидел, что он, как и остальные, выглядит очень удивленным и озадаченным. Почему-то никто не стал делиться с ними новостью, которая так поразила Хокаге и Какаши. Да и спрашивать все равно как-то боязно было, вдруг к Принцессе Слизней вновь вернется паршивое настроение. Может, позже им соблаговолят все разъяснить. Это «позже» должно было наступить уже сегодня. Круг сторонников Хокаге расширился, поэтому первоначальный план требовал некоторой доработки и согласованности с остальными. Тсунаде собрала всех в месте, где обычно выслушивала отчеты Енота. Самой Сенджу очень не понравилось, что среди новоприбывших была Тен-Тен. Куноичи держалась за спиной Неджи, как будто пыталась скрыться от неодобрительного взгляда Принцессы. Сама Тсунаде невольно гадала, а в курсе ли Хьюга, что в будущем станет отцом? Неужели до сих пор не рассказала? Впрочем, на данный момент это был не самый важный вопрос. После пришлось отвлечься на остальных: Хината, Ли, Чоджи, Шикамару и многие другие были здесь. Официально не все главы кланов отреклись от нее, а наследники так вообще имели свое мнение на сложившуюся ситуацию. И большая часть предстала перед ней. Не хватало только Ино и Наруто, поисками которых занялся клан Яманака самолично. — Вам письмо, — подкрался к ней Дэичи во время разговора с Шикамару. Тсунаде вся напряглась и, подозвав к себе Хатаке, решилась вскрыть конверт. И замерла, сжав губы в тонкую линию. — Какаши… Копирующий, казалось, улыбнулся сквозь маску. — Думаю, это хороший знак. Остальным оставалось лишь гадать, что за игру устроили между собой эти двое. Шизуне и вовсе обиженно нахохлилась, не понимая, почему Тсунаде в последнее время отодвинула ее на задний план. — Так о каком знаке вы говорили? — не выдержал Коичи. В ответ Какаши только пожал плечами и преспокойно отправился в Резиденцию Хокаге, оставив после себя кучу вопросов.***
Они не разговаривали несколько часов. Сакура глухо бормотала ругательства, разглядывая стены и в сотый раз пересчитывая прутья решетки. Она уже решила для себя, что все равно исполнит задуманное независимо от одобрения и желания Джуго. Уж ей-то хотелось на свободу во что бы то ни стало, потому и этого вытащит чисто из вредности. Защищать он ее обязан, видите ли. Харуно фыркнула и покосилась в сторону рыжего нукенина, который, видимо, совсем загнулся от скуки и решил что-нибудь такое вытворить в пределах собственной камеры. Ирьенин поняла, что он пытается сложить печати и что у него это никак не получается и только приносит много боли. Кажется, Горо опять придется его лечить, а уж потом он заглянет к ней. — Хватит уже, ты все руки пожег этими печатями, — не удержалась она и нарушила ей самой же объявленный бойкот. Сил не было наблюдать за его потугами, но и чем помочь - было тоже непонятно. — Ничего, осталось немного потерпеть, — спокойно отозвался Джуго, напрягая мышцы. Сакуре казалось, что у него из ушей скоро пар пойдет. Неужели он правда думает, что из этого хоть что-то выйдет? Заметив ее скептическое выражение лица, он решил пояснить: — В моменты безумства печать подвергалась сильному давлению. Кажется, я немного повредил ее. — Джуго засучил рукав на левой руке и продемонстрировал ей. Темный рисунок печати местами немного поблек, как будто готов был в любой момент осыпаться. — Я, кажется, знаю, что нужно делать. — Считаешь, что ее можно просто так разрушить? — Сакура растеряла всю свою воинственность и заинтересованно подползла к разъединяющей их решетке, желая получше рассмотреть процесс. Если ей тоже предстоит попробовать так нейтрализовать печать, то придется постараться, чтобы не умереть от болевого шока, и пожертвовать нежной кожей рук. — Это не слишком опасно? — Я должен попробовать, — глухо промолвил он и сморщился. Харуно удивленно замерла, когда заметила, как едва видимое оранжевое свечение охватило его тело. — Чакра… — Он опустил взгляд на руки и впервые за это время улыбнулся, увидев, как черный рисунок совсем истлел и исчез, не оставив после себя ничего, кроме очередных ожогов, на этот раз кровавых. — Ты — молодец! — Сакура пораженно подпрыгнула на месте, едва не бросившись грудью на прутья, но вовремя среагировала и продолжила радоваться, но уже менее эмоционально. — Мы теперь можем выбраться? — Нет, — огорошил ее Джуго. — Без ключа отсюда не выйти. Ты говоришь, что этот Горо приходит сюда каждую ночь? — Если верить его словам, то да, — кивнула куноичи, немного опечалившись от того, что свобода опять откладывается. — Что ты предлагаешь? — Если он зайдет в мою камеру, то я отберу у него ключ и освобожу нас. А если к тебе… Можно попробовать снять и твою печать. Сакуру невольно передернуло. Что-то в последнее время ей не очень-то везло со всем, что было связано с печатями. Ее лишали чакры так часто, что она уже почти привыкла к ее отсутствию и к этой мерзкой пустоте в каналах. И, наверное, правильно было бы ничего не предпринимать и понадеяться на чудо, чтобы избежать болезненных последствий - но без риска, опять же, ничего не добиться. Печать так печать, от этого уже никуда не уйти. Нужно будет немного времени, чтобы вновь собрать себя и остатки своих сил. — Это очень… неприятно? Джуго не ответил, но по его взгляду, упавшему на обожженные всплеском чакры руки, она поняла, что придется несладко. — Давай, — покорно выдохнула куноичи, протягивая ладони через решетку. Нукенин осторожно сжал ее пальцы в своих - медлил, видимо, прекрасно понимая ее страх и неуверенность. — Не волнуйся, я многое выдержала. И с этим справлюсь, — слабо улыбнулась Сакура, попытавшись расслабить напряженные плечи. Джуго вновь засветился чакрой, мягкой и даже какой-то ласковой, часть которой едва ощутимо коснулась ее ладоней. Харуно вздрогнула, но не отстранилась, когда почувствовала небольшое жжение в запястьях — печать начинала противиться постороннему вмешательству. — Думай… о птицах, — обронил Джуго. Она хотела уточнить, с чего бы ей об этом думать, но в тот же миг поняла, что готова была грезить даже о чертовом гендзюцу Итачи, чтобы не позволить пронзившей ее боли и дальше терзать ее измученное тело. Харуно до крови прикусила нижнюю губу, чтобы криком не привлечь ничьего внимания. Только Джуго представлял, каких усилий ей это стоило.***
Саске собирался отнюдь не отдыхать. Да, то, что его и остальных отчитали, немного задело его самолюбие, но не более того. Он все так же считал себя нужным, и к тому же оставалось задание, связанное с Кику. С этой куноичи вообще все обстояло достаточно просто: влиянию она подвергалась легко и почти никак не выдавала этого. Хотелось бы, чтобы полезная информация от нее появилась уже сегодня. Она ведь может свободно перемещаться по Корню, ей дали на то право. И должна же Абэ в каком-нибудь темном коридоре увидеть дверь, которая как раз отведет ее к камере с заточенной в ней Сакурой. Это же ведь так элементарно. Будь он там, то сделал бы все в первый же час. А с момента своеобразной вербовки прошла целая ночь и утро. Дневное солнце нещадно пекло черную макушку. Даже в тени многочисленных домов не удалось от него скрыться. Саске так привык к прохладе лесов, что до сих пор не мог приспособиться к отчего-то слишком жаркой Конохе. Сам он буквально умирал от захватившей его жажды и искал более-менее свободное кафе, чтобы выпить холодного чаю. Он и подумать не мог, что увидит на улице психа в абсолютно черном плаще. Ну точно самоубийца! Сделав подобный вывод, он мог бы уже спокойно продолжать поиски спасительного прохладного уголка, если бы не увидел рядом с упомянутой черной фигурой, вроде мужской, идущего рядом Хатаке. — Саске-кун? — Какаши, казалось, удивился, увидев его, и невольно покосился в сторону своего молчаливого спутника. — Возвращаешься на допрос? — Подумывал, — уклончиво отозвался Учиха, тоже обратив взор на третьего лишнего. Что-то ему в этом человеке определенно не нравилось. Например, капюшон, за которым он скрывал лицо. И даже чакры не чувствовалось. — Он наш союзник? — Не стал бы ведь Хатаке на улице при постороннем человеке говорить про их дела. — Более того, он тот самый специалист, который поможет нам с печатями. Хокаге-сама просила, чтобы с ним никто, кроме меня, не контактировал. Ты уж прости, Саске-кун, но даже не думай с ним заговорить. Удивленный Саске проводил их взглядом, решительно не понимая, что происходит в его отсутствие. К чему столько лишних шиноби? Он хотел поделиться своими сомнениями с Хатаке, но тот, видимо, почувствовав, что такое завершение диалога Учихе не понравилось, мигом исчез в шуншине, прихватив с собой и своего спутника. Саске нахмурился и подумал, что появление странного человека как-то связано с теми таинственными переглядываниями Тсунаде и Какаши. Неужели они наконец додумались до чего-то стоящего?***
Сердце, казалось, билось прямо в горле. Было слишком волнительно для того, чтобы спокойно сидеть на месте и ждать, когда появится молодой шиноби. Руки нещадно болели от страшных ожогов, полученных в ходе совместных с Джуго усилий. Им удалось разрушить печати, перекрывающие доступ к чакре. На этом их маленькие победы закончились. Чтобы продолжить эту успешную миссию, требовалось добыть ключ. Эту задачу она добровольно возложила на свои плечи. Волнение окутывало ее, не давая расслабиться. Ее и так трясло после снятия печати. Чакра неуверенно разгоралась в очаге и бушевала, желая сразу же вырваться из каналов. Весь контроль рушился к черту. Несколько лет тренировок лишь для того, чтобы потом всего этого лишиться и тухнуть в камере? Да, это определенно предел мечтаний. И уж точно мысли об этом не помогали сосредоточиться на поставленной задаче — на Горо. Этот прикормыш Данзо должен был явиться с минуту на минуту, и осознание этого никак не давало Сакуре собраться с духом. Она уже сомневалась в том, что сможет с ним справиться, со средним ирьенином, который только на словах выглядел грозным противником. Джуго, как они и договорились, притворился спящим, хотя его участие в этой части плана было не столь обязательным. Но от понимания, что он не спит, а так же слышит ее рваное дыхание, как и она сама, становилось чуточку легче. Она не одна. Тянулись минуты, запотели ладони, и крупная дрожь завладела телом. Сакуре захотелось, чтобы кто-нибудь ее утешил и сказал, что все будет хорошо. Но утешать приходилось саму себя. Харуно подпрыгнула на месте, когда услышала, как открылась дверь. Раздались легкие неторопливые шаги, звякнули ключи. Куноичи невольно сжала кулак и едва не вскрикнула от боли. Она медленно выдохнула, прижавшись спиной к холодной стене. Краем глаза заметила, как шевельнулся нукенин, и расслабилась. — Доброй ночи, Горо, — бросила она как можно более приветливо, сверкнув в него глазами, когда он остановился возле камеры, осветив ее светом своего фонаря. Ирьенин только коротко кивнул, угрюмо поджав губы, и принялся отмыкать замок. — Сегодня мне некогда, так что не смогу с тобой долго сидеть, — бросил он, поставив фонарь в угол подальше от сухой подстилки. — Поэтому давай сразу по делу, без лишних уточнений и примеров. Харуно разочарованно цокнула языком и поудобнее уселась, выпрямив спину. — Это ты зря, на примерах ведь лучше запоминается. — Я не спорю, — буркнул он, показывая, что и сам это понимает. — Давай, рассказывай. — Молодой шиноби спокойно уселся рядом с ней и устремил внимательный взгляд, приготовившись получать знания. Сакура незаметно от него за спиной осторожно сжимала и разжимала руку в кулак, пытаясь сосредоточиться. За длинным грязным рукавом тюремной рубахи ожогов на запястьях не было видно. — Ох, — вздохнула куноичи и прикрыла глаза, как будто готова была потерять сознание. — Знаешь что, Горо, это так отвратительно - заболеть, знать, как вылечить эту болезнь, но не иметь возможности использовать свою силу. — Что ты несешь? — АНБУ нахмурился и вмиг насторожился, не зная, чего ожидать. Сакура демонстративно приложила ладонь ко лбу и печально охнула, издав мученический стон. — У меня, должно быть, горячка. Я себя со вчерашнего вечера так плохо чувствую, правда… — Приоткрыв один глаз, Сакура оценила обстановку, заметила смятение на лице ирьенина и продолжила. — Наверное, я простудилась здесь. Или ваша кормежка на меня отвратительно влияет… — Вчера ты была совершенно здорова, — заворчал боец Корня и от нечего делать подсел чуть ближе к куноичи. Харуно вздрогнула, когда он положил ей холодную руку на лоб. Горо нахмурился и сурово заключил: — Действительно жар. — Вот видишь, — жалобно протянула Сакура, вцепившись в его руку, как ревнивая жена в мужа. — Еще чуть-чуть, и начнутся осложнения! — Да тихо ты! — он попытался отцепить ее от себя, но куноичи бдительно пресекала все его попытки. — Я сейчас принесу что-нибудь... — Нет, подожди, — пролепетала Харуно, припадая грудью к его груди и прижимаясь к нему так страстно и тесно, как только могла. Горо почувствовал, как удивительно сильные пальцы прошлись по его спине и остановились на пояснице, а потом узкая ладонь пробралась под одежду. — Посиди со мной подольше, Горо-кун, мне больше ничего не надо, — она обожгла кожу его шеи жарким дыханием и, требовательно вцепившись в ворот куртки, потянула на себя. Какое-то подозрительно-злобное кхеканье, замаскированное под храп, заставило ее вспомнить о том, что переходить на крайности следует в последнюю очередь. Однако опешивший враг невольно поддался ей, совершенно не подозревая о том, что Харуно усиленно пыталась стащить желаемую связку ключей - и как на самом деле внутри у нее все содрогалась от того, что она делала. Это же своего рода предательство своим собственным принципам. — Ты тронулась умом, — заключил он хрипло, несколько растерянно глядя в сверкающие глаза Сакуры. — Я не отрицаю этого, — Харуно медленно облизала губы, надеясь, что со стороны это получилось заманчиво и соблазнительно. Горо трепыхнулся в ее объятиях, как пойманная курица, и захлопал ресницами, когда с удивлением осознал, что рука куноичи скользнула туда, куда не положено. И как-то мигом пошел красными пятнами, а потом и вовсе побледнел. — Ты чего? — Заметив, что АНБУ не может определиться с цветом кожи, она с участием заглянула ему в лицо, заставив того еще и потерянно поджать губы. — О-отпусти, — проблеял тот жалобно, выставив вперед руку, чтобы отгородиться от Харуно. Куноичи и сама зависла, проанализировав тупость ситуации, и чуть не расхохоталась в голос, когда поняла, кем сейчас выглядит в его глазах. Это что же, она растлительница несовершеннолетних? Сакура прыснула со смеху, внимательно присмотрелась к испуганной жертве ее чар и действительно убедилась в том, что перед ней совершенно еще зеленый юнец - ну пусть выглядит как ее сверстник, но ведь явно моложе, характер выдает. — Отстань от меня, полоумная! — рыпнулся Горо и чуть не засадил ей в нос кулаком с перепугу, напрочь забыв о том, что он вообще-то АНБУ, да еще и из Корня. — Да черт с тобой, — фыркнула ученица Пятой, которая уже нащупала ключи и едва не довела парня до истерики щекоткой, но точным ударом в сонную артерию надолго вывела того из строя, тем самым прекратив издеваться над его нежной психикой. Скинув с себя его обмякшее тело, Харуно, сжимая в дрожащих пальцах ключи, победно улыбнулась. — Джуго… — вспомнив о нем, тихо позвала она. — Джуго, получилось! Ты даже представить не можешь, как нам крупно повезло, — выдохнула с нескрываемым облегчением, радуясь тому, что благодаря их совместным усилиям свобода оказалась не за горами. — Я сейчас. Нукенин зашевелился на своей лежанке и приподнял рыжую голову, загородив собой свет от фонаря. Харуно, переполненная волнением и целым букетом эмоций, кое-как поднялась на ноги и, стараясь идти максимально прямо, приблизилась к решетке. А ведь этот Горо даже не подумал о том, чтобы замкнуть ее, когда вошел внутрь. Он действительно полагал, что у заключенных и мысли не возникнет о том, чтобы оглушить его и выбраться? Была бы она одна, не пришлось бы воровать ключи и тратить время на освобождение Джуго, но именно благодаря ему удалось разрушить печати. Впрочем, с этим юнцом она справилась и без использования чакры. Кто бы мог подумать… — Сейчас, сейчас… — шептала она, как будто все еще не могла поверить в происходящее. Оказаться по ту сторону камеры оказалось невероятно прекрасно. Сакура уже приготовилась вставить ключ в скважину, как почувствовала за спиной движение, но было слишком поздно, чтобы среагировать. Сильный удар вжал ее в решетку лицом, заставив вскрикнуть не столько от боли, сколько от неожиданности. Она увидела, как нукенин резко поднялся на ноги, порываясь приблизиться к ней, и в этот же момент ее пронзили те самые красные защитные лучи, выбив из глаз жгучие слезы. — Думаю, — донесся чей-то вкрадчивый голос над ухом, — я вовремя зашел. Куноичи зашипела, когда ее схватили за волосы и заставили обессилено рухнуть на колени, больно ударившись об пол. Ключи со звоном полетели на пол. Превозмогая себя, Сакура, выставив ногу, что было мочи ударила ею, надеясь сбить противника, но, пусть и озадаченный сопротивлением, он без особого труда ушел в сторону и тут же атаковал. Жужжание, раздавшееся после, сразу же дало понять, что застал ее в минуту освобождения один из приближенных Данзо. Тот самый Абураме Торуне. Да пусть это будет хоть сам Данзо, никто не смеет отбирать у нее надежду на возвращение. Она уже достаточно отсидела. — А мы вас раньше ждали, — выплюнула Сакура, стараясь добавить в голос как можно больше иронии, но попытка вышла жалкой: сбитое дыхание и непрекращающаяся ноющая боль не позволили ей почувствовать себя полностью уверенной. Торуне, окруженный облаком жужжащих насекомых, усмехнулся уголком губ и неторопливо двинулся вокруг нее, выверяя каждый шаг, приближаясь и тем самым заставляя ее нервничать. Он не мог знать о том, как так получилось, что преступница оказалась на свободе, не ведал и о том, что на данный момент у нее и рыжего заключенного больше нет сдерживающих печатей, но он как будто чувствовал, что сейчас Сакура не способна оказать ему сопротивление. Она выжата, бессильна и истощена физически. Да, ей хватит духа броситься на него грудью, но не более того. Победа за ним. — Если тебе скучно было все это время, то спешу обрадовать — сегодня ты сменишь камеру. Только там гораздо холоднее, чем здесь, — наконец промолвил он, остановившись по левую сторону от нее. Сакура, напрягшись всем телом, следила за каждым его движением, слыша, как за спиной глухо рычит Джуго, вороша ногами подстилку. — Впрочем, это не так уж и важно. А теперь заканчивай делать глупости и отправляйся со мной. — Нескрытая угроза в последних словах заставила куноичи судорожно сглотнуть. — Я хочу хотя бы попытаться, — выдавила она из себя, заметив, что все это время двигалась ближе к камере Джуго, где и обронила ключи. — Как знаешь, — раздраженно процедил он, выставив правую руку вперед, которую сразу же окружили жуки. Сакура ринулась в атаку и, отталкиваясь от пола во время прыжка, носком отправила ключи между прутьев прямо под ноги Джуго. В удар она вложила всю ту чакру, которую смогла накопить за этот день. Она была нестабильна, плохо подчинялась, зудела во всех каналах, как будто не желая признавать ее вновь своей хозяйкой. Неудивительно, что АНБУ быстро предотвратил атаку и обманул ее, используя жуков для создания клона. — Все? — учтиво поинтересовались у нее, а потом бесцеремонно закинули на плечо. Сакура побеждено вздохнула и для острастки засучила ногами, надеясь все-таки засадить этому жуководу хотя бы в нос. Попытка, конечно же, не увенчалась успехом. Радовало лишь то, что Джуго, поняв всю важность ситуации, спрятал полученные ключи и больше не буянил. Харуно только кивнула ему со слабой улыбкой. Не совсем ведь все запорола. — Куда ты меня тащишь? — упавшим голосом спросила она, созерцая чужую пятую точку. Зрелище не то чтобы неприятное, но это явно не то, что нужно в данный момент. — Данзо-сама тебя ждет. Остальное потом узнаешь, — без особого желания отозвался он, подкинув ее на плече, как будто почувствовал, куда воткнулся взгляд куноичи, и открыл дверь. Оказавшись в новом для себя месте, Сакура чуть приподнялась, оперевшись ладонями о голову и плечи Торуне, и активно завертела головой. А вдруг придется бежать по этому пути? Надо запомнить детали. — Прекращай рыпаться. — Абураме не очень-то понравилось, что его использовали в качестве смотровой вышки, потому Сакура тут же получила по ноге и недовольно нахохлилась. Она хотела брякнуть что-нибудь язвительное, совсем уже потеряв страх, как кто-то с более звонким голосом опередил ее, едва не контузив своей внезапностью. — Что?! Сегодня вы не будете просить признать вашу власть? Смирились? — Сакура удивленно замерла, прислушиваясь к знакомым капризным ноткам. И каково же было ее удивление, когда Торуне завернул за угол, давая ей наконец увидеть источник звука! Взъерошенная и очень злая Яманака от души лупила по решетке, надеясь на внимание и свободу. Увидеть подругу в таких непрезентабельных условиях Сакура, которая сама только что выбралась из таких же, ну никак не ожидала. — Свинина? — произнесла она, не веря тому, что видит. Почему Яманака тоже в клетке? За какие такие грехи? — Лобастая? — заметив болтающуюся на плече Абураме Сакуру, Ино и сама замерла, открыв рот. — Ты-то тут как оказалась? Мы же тебя… — Не разговаривать! — окрикнул их Торуне, которого задолбали бабские вопли, и сильнее сжал пальцы на голени Сакуры. Та в ответ лягнулась. — Ино! Ино, я тебя вытащу! — прокричала Сакура, решив доконать своего надзирателя окончательно, и услышала в ответ только неуверенное «да ты себя вытащить не можешь…».***
Вечер накрыл Коноху незаметно, как-то слишком быстро, застав врасплох задремавшего Саске. Учиха слабо шевельнулся, пытаясь проснуться окончательно и разогнуться. Спать в неудобной позе — это, конечно, не лучшая идея, но когда ты целыми днями мотаешься туда-сюда и при этом пытаешься сохранять бдительность, то тут уже не до комфорта. Приоткрыв один глаз, Саске уселся на импровизированной кровати, состоявшей из двух стульев и старой, но крепкой двери. Кости нестерпимо ныли, но это было такой мелочью по сравнению с тем, как все болело после серьезного сражения. Можно уже как-нибудь привыкнуть. — Шизуне… — тихо позвал он, вспомнив, что нагло заснул в доме Хокаге, не удосужившись добраться до выделенной ему комнаты. — Чего ты, Саске-кун? — вместо Като отозвался уставший голос Дэичи, который, оказывается, все это время занимал более комфортное кресло. Развороченный диван, пострадавший от вспышки гнева Тсунаде, сиротливо валялся на свалке, потому что не подлежал ремонту. — Что я проспал? — Он помнил, как вернулся из парка, где должен был встретиться с Кику, но вместо нее на место встречи явился Енот без новостей. Пришлось занять время тренировками, чтобы освободить разум от ненужных мыслей, которые и так утаскивали на себя слишком много внимания. — Ну, просто прислушайся. Думаю, объяснять не придется, — Нагами перевернул страницу книги, которую без особого интереса читал, и затих, позволив Саске обратиться в слух. Поначалу он ничего не услышал и даже подумал, что глупый АНБУ просто издевается над ним, но потом четко уловил чьи-то приглушенные крики. Заметив изменившееся выражение лица Учихи, Дэичи коротко усмехнулся и все-таки пояснил: — У нас тут специалист по допросу появился, Хатаке-сан где-то откопал. — Специалист? — Саске откинул в сторону плащ, который заменил ему одеяло, торопливо обулся и поспешил посмотреть, что же там на самом деле творится и кого, собственно, пытают. Нагами, видимо, одному было сидеть не в радость, и он отправился вслед за Учихой в подвал. С каждым шагом крики становились все сильнее и неприятно терзали слух. Оба шиноби сморщились, но не остановились и дошли до самой двери. Открывал Саске. — Кто там? — без особого интереса произнес Какаши, оборачиваясь к новоприбывшим. — А, вы… Учиха застыл, завороженно глядя на корчившегося на полу Яманака, которого, казалось, как будто что-то терзало изнутри. Еще более бледный, чем обычно, Сай с ужасом и страхом смотрел на муки своего коллеги, забившись в угол, как будто желая просочиться сквозь стену. За спиной пораженно выдохнул Дэичи. Саске перевел взгляд на другого человека, виновного в муках Фуу. И почему-то не был удивлен тем, что напротив оказался именно его брат в том самом черном плаще, в котором он увидел его на улице, но теперь уже без капюшона. Завидев его, Итачи только кивнул и вернулся к прерванной работе, как будто ничего произошло. — Ну конечно. Лучше специалиста и не сыскать, — фыркнул Саске, скривившись в ухмылке. Отчего-то ему чертовски льстило, что без силы их клана до сих пор не могут обойтись.***
Ее без особых церемоний скинули на пол и сразу же заломили руки за спину, заставив взвыть и поднять голову вверх. Уж лучше бы ткнули носом в плитку, чем дали увидеть перед собой беспристрастное лицо главы Корня. Хотя, признаться честно, она мечтала заглянуть ему в глаза с тех самых пор, как Итачи показал ей кровавую расправу над Учиха. Интересно ведь увидеть того человека, который отдал подобный приказ. И разве можно его назвать человеком? — Здравствуй, — сухо поприветствовал ее Данзо, окинув равнодушным взглядом, показывая, что она против него — никто, так — обыкновенная пешка, от которой избавиться можно элементарным щелчком пальцев, ведь здесь все подчиняется только его воле. Харуно сцепила зубы, еле сдержавшись от язвительного замечания. — Чего тебе в Конохе не сиделось, девочка? Поставила всех на уши, носилась с Акацуки, как с близкими друзьями. Я думал, что Академия выпускает молодых патриотов, верных своей деревне шиноби, а в итоге получается иначе, — он выдохнул с крайним огорчением, как будто считал, что вина за это лежит и на его плечах. - Нынешнее поколение полно талантливых ребят, но всех их нужно учить, наставлять на правильный путь, контролировать каждый шаг, чтобы не выросло предателей, чтобы не было гордецов, считающих полученную силу их собственным достоянием. Они все должны принадлежать Конохе — и душой, и телом. Сакура только молча разглядывала его. Враг все равно представлялся ей как-то иначе: более озлобленным, каким-то грозным. Хотя нельзя сказать, что Данзо не вызывал страха, наоборот - он только одним взглядом выражал то, какая сила и влияние скрывается в этой обманчиво слабой оболочке. — Ничего не желаешь сказать? Может, Учиха Итачи заставил тебя присоединиться к нему? — Данзо пристально смотрел ей в глаза, и Сакура поняла, что говорит он с ней не ради того, чтобы что-то узнать, а просто, чтобы расслабилась и почувствовала себя важной. Она отвела взгляд в сторону, не желая обманываться этим. Он и так все знает, а ее только испытывает, изучает. Наверное, думает, что она как-то выведет его на Итачи. Только вот Харуно и сама не знала, куда отбыл брат Саске. Может, обратно к лидеру Акацуки. — Ты не хочешь разговаривать? Признаешь, что случившееся — это исключительно твоя вина? Признаешь, что подставила Хокаге? — Я не подставляла никого, — вырвалось из нее. Сакура нахмурилась и опустила взгляд в пол. Дала слабину, так глупо повелась. — Что вам от меня надо? Зачем вы меня здесь держите? — Я не меньше, чем Хокаге, отвечаю за благо деревни. А ты — предатель и потенциальная угроза. Подобные не нужны Конохе. — И клан Учиха был угрозой, да? Поэтому вы решили их вырезать под корень? Это так вы добиваетесь блага — кровью и чужими руками?! — Она рванулась вперед в надежде выцарапать ему последний глаз, но Торуне был начеку. Он грубо схватил ее за талию, сжал так, что затрещали ребра, и вновь опустил на колени, прошипев на ухо, чтобы больше подобного себе не позволяла. Он был за ее спиной и в любое мгновение мог убить, просто вонзив кунай. Сакура сморгнула соленую влагу с ресниц и рвано выдохнула: — Оно стоило того? Их смерти?.. Перед глазами предстал привычно холодный Итачи с пустыми темными глазами, который держал всю боль и сожаление в себе, пытался хоть как-то сгладить события прошлого, как-то оправдаться перед убитыми. Но все замыкался в себе и уходил во тьму, понимая, что уже мало что можно исправить. А она искренне старалась помочь хоть чем-то. Хотя бы присутствием. Хотя бы тем, что помогла ему с Саске. — Ты еще не способна понять многих вещей, — ответил Данзо почти сразу же, даже не дрогнув. Ее слова его нисколько не зацепили. Для него она была просто крикливым впечатлительным ребенком, который по неопытности залез не туда, куда следовало. — Ну так поясните, расскажите мне, если я чего-то не понимаю. У меня полно времени, мне некуда спешить. Зачем все это? Вы так ревностно защищаете Коноху, что готовы уничтожить за нее любого. Учихи вместе с Сенджу основали эту деревню. Я понимаю их возмущение тем, что, начиная со Второго Хокаге, их стали занижать в правах, откровенно оскорблять и бояться. Они всего лишь хотели заслуженного их кланом места. Это ведь можно было решить мирно. Не так… — собственные слова как будто душили ее, и договорить Сакуре удалось с трудом. Она ожидала увидеть на его лице хоть какой-то отклик, но глава Корня так и остался равнодушной статуей. — Где Учиха Итачи? Сакура поджала искусанные губы и выдохнула: — Не знаю. — Мне некогда тратить на тебя время. — Данзо посмотрел ей за спину. — Торуне. — Есть. — Что вы собираетесь делать? — в панике спросила куноичи, оглядываясь назад, и вскрикнула от неожиданности, когда под кожу забралось что-то живое. Омерзительное чувство заставило ее брыкаться, словно ненормальную, стараясь избавиться от чужого вмешательства. Эти проклятые жуки... Перед глазами сразу появилось воспоминание, как точно так же мучился Джуго. Она не желала почувствовать то же на своей шкуре, но судьба распорядилась по-своему. Ни крики, ни визги, ни метания по лаборатории не заставили мучителей вздрогнуть или сочувственно вздохнуть. Им было решительно все равно на то, что ей сейчас было невыносимо больно и хотелось больше покончить с собой, чем все это терпеть. Она всегда считала, что после тренировок с Тсунаде ей хватит стойкости, но пытка жуками оказалась сильнее. — Теперь можно, — отозвался Абураме, которого Харуно слышала как будто издалека. Сознание уплывало, укусы и копошения жуков теперь не чувствовались, и рука, которая приподняла ее подбородок, тоже ускользнула из внимания. В глазах помутнело, словно от алкоголя, все раздваивалось и расплывалось, и слышался только голос, который приказал говорить. Рассказать все, что происходило, уточнять, хватаясь за каждую мелкую деталь, за все личное, что жутко смущало Сакуру и о чем она не поведала бы даже лучшей подруге. От стыда горели уши, но оставить этот поток слов, что вырывались из ее рта, было невозможно. По щекам разлилось что-то теплое, - слезы, должно быть, - но и с ними ничего нельзя было поделать. «Спасибо, что не посвящали меня в свои планы». — Она так может умереть. — В словах не проскользнуло даже нотки сочувствия или участия, скорее уж холодная констатация факта. — Подержи еще немного, Торуне. — Но… — Держи, она еще не все рассказала. Осталась только невыносимая слабость, поглотившая все остальные чувства, что до этого и так были притуплены. Хотелось просто закрыть глаза и погрузиться в долгое беспамятство. Слишком часто игрались с ее сознанием, что впоследствии привело к частым головным болям и снижению давления. Хватило уж этих игр с шаринганом, будь они неладны. Она вновь почувствовала забытое присутствие внутри себя, холодное и склизкое. И, казалось, слышала хриплый голос и тихий каркающий смех. «Только не снова». — Клади ее на стол. Сакура бы уже рухнула на пол, но ее вовремя подхватили сильные руки. Куноичи доверчиво ткнулась в подставленное плечо, но вот дальше бороться с техникой не смогла.