***
Сакура открыла глаза и обнаружила, что находится в окружении абсолютной темноты без намека даже на единственную искорку. В воздухе витал запах сырости, гари и дыма. Она пошевелила рукой и в ответ на это движение услышала только шелест. Под пальцами чувствовался холод влажного камня. Это все еще была камера в подземельях Корня. Почему именно сейчас надо было просыпаться, когда все вокруг покрыто мягким липким мраком, когда даже нет возможности поговорить с кем-то, кроме себя? Поначалу она испугалась, думая, что, открыв глаза, увидит перед собой лица врагов. А если не врагов, то хотя бы спасителей. Но не появилось ни тех, ни других. Ничего в ее положении не изменилось с момента заключения, если не считать общества рыжего товарища по несчастью. Джуго специально теперь старался сдерживать себя, чтобы еще сильнее не навредить и так пострадавшему телу и не нервировать Сакуру. А когда он спал, то и вовсе выглядел самым невинным созданием на свете. Вот и теперь он мирно пребывал в царстве сновидений, распластавшись на жесткой подстилке, уже привыкший к такому незавидному положению. А ей оставалось только смотреть на него, вздыхать и думать о том, что же все-таки сделать и с чего начать. В чудесное освобождение уже не верилось. Сакура понимала, что собственная жизнь находится в ее же руках. Этот рыжий обещал помочь, но пока его помощь заключалась лишь в том, что он оказался человеком, с которым можно было поговорить. Говорили о многом, но не затрагивали неприятных друг для друга тем. Особенно он не желал рассказывать о том, зачем тогда боец Корня вытащил его из камеры после того, как оглушил. Явно не чаем с лепешками они там баловались, потому и отмалчивался или переводил тему. В душной камере, в темноте, время всегда ползло медленно. А хотелось то ли ускорить его, чтобы все завершилось, то ли отмотать назад, чтобы успеть все подстроить под себя и избежать заключения с прочими неприятными жизненными аспектами. Приходилось только мечтать, сверлить взглядом равнодушные прутья решетки и голые стены, прислушиваться к ровному дыханию Джуго да слушать, как собственное сердце бьется в такт мыслям, звенящим точно колокол в голове. Тяжело. Одиноко. И немного обидно — на себя. Чем же ты, глупая, думала, когда согласилась возвращаться сюда? Знала ведь, чувствовала, что Тсунаде-сама не вытащит, нечего на нее надеяться. Надо было остаться с Кисаме и с Итачи. Они бы спрятали, не дали в обиду, приходили бы подлечиться, рассказывали новости: кого схватили, кого убили… Про Наруто бы умолчали, потому что о смерти друга она не хотела бы знать. Жила бы себе в иллюзиях, куталась в них, как в кокон… Ни о чем бы не беспокоилась. Да, конечно, именно о таком следовало думать в этот момент. Слезы обожгли щеки, и из груди вырвался сдавленный, задушенный всхлип. Сакура обняла себя за плечи, до боли впившись в кожу дрожащими ободранными пальцами, и поджала ноги, чувствуя, как начинает мелко подрагивать. Ей часто бывало паршиво от собственной слабости и непозволительной наивности, которой она порой отдавала себя во власть. Честным трудом и потом Харуно получила силу и необходимые знания, но остался этот противный гложущий червячок, напоминавший ей о том, что когда-то, совсем недавно, она была никем по сравнению даже с Наруто - пустым местом. И сейчас ее ценность заключалась в том, что она оказалась чересчур близко к Акацуки, да и статус ученицы Пятой Хокаге до сих пор при ней. А что толку? Не разрешат эти мнимые титулы сложившейся ситуации. Эта неопределенность и тихий животный страх убивали её. Она знала, что преступники сидят в камерах годами: кто-то держится стойко несколько лет и потом возвращается как ни в чем не бывало, а есть те, которые ломаются сразу же, трещат, словно стекла под ударом. Есть она, запертая чуть меньше недели, но уже готовая свить из собственных волос удавку и сдохнуть. Так вот, без достоинства, не гордо, а трусливо уйти от препятствий и опасностей. В такие моменты Харуно начинала ненавидеть себя. Внутреннее «я» вопило, шипело как змея, как будто трясло душу внутри, желая выбить ее из этого трусливого тела. «Ты — куноичи, не тряпка. Соберись уже и борись!». Если бы поменяться местами с тем заключенным, замотанным с ног до головы... Он ничего не чувствовал, не видел, его не пугала близость стен. Он, должно быть, спал. Или давно уже умер. Сакура сжала руку в кулак, заставив себя поднять голову, вытянуть ноги и медленно выдохнуть. Горло сдавило спазмами, а слезы продолжали литься по собственному желанию, окропив серую рубаху. Она представляла, как жалко сейчас выглядит, и радовалась тому, что никто не застал ее в такой неприятный момент. Саске не одарит презрительным и таким привычным взглядом, не полезет успокаивать Наруто, Итачи не узнает, что всю жизнь она какой была размазней, такой же и осталась. И она бы дальше предавалась упадническим мыслям, каря себя за все на свете, если бы внезапно не заскрежетал ключ в замке. Кто же решил спуститься вниз, к узникам, в столь позднее время? Или что было наверху: утро, поздний вечер, ночь?.. Харуно вздрогнула, как будто ее окатили ведром ледяной воды. Зашевелилась, рукой вытирая глаза и щеки. Позволила себе дать слабину в такой неподходящий момент!.. А если пришли за ней, чтобы отвести потом к Данзо на допрос? И что же ей теперь, в таком непотребном виде надо предстать перед главным врагом народа? Нужно хотя бы создать иллюзию пресловутого собственного достоинства. Она подползла чуть-чуть ближе к решетке, помня, что в случае нежелательных телодвижений можно получить в ответ болезненным разрядом. Ей не хотелось мучиться от ожогов так же, как Джуго. Ирьенин прислушалась к осторожным шагам, перемешивающимся со звоном ключей. После послышался тихий голос, но слов было не разобрать. Человек приближался, и вместе с ним искрился на стенах свет от фонаря, разрезающий тьму этажа. Сакура затаила дыхание. В заключении человек много отдается мыслям и замечает массу интересных деталей в надежде, что это поможет выбраться. Шаги раздавались все ближе. Свет стал насыщенней и сильней. Что-то звякнуло, ударившись об пол. Человек выругался, проклиная разногласия с конспирацией и статусом незаметного ниндзя, но слова все так же остались неотчетливыми. Но по интонации уже было понятно, что он сам не рад, что залез сюда, но служба, служба… Харуно неловко завалилась на бок, прижавшись щекой к холодному пруту, стараясь не упускать ни одного шороха и шелеста. Она затихла от страха, думая, что красный разряд вот-вот пронзит ее, но обошлось. Возле камеры Джуго свет остановился, вспыхнул сильнее, и на стене выросла тень бойца Корня. Сакура повернула голову, жадно разглядывая темное одеяние шиноби, но это был не тот, который утаскивал Джуго ранее, а совершенно другой человек. В отличие от своего коллеги, он не стал мучить заключенного, а молча отомкнул камеру и вошел внутрь, выудив из кармана знакомый шприц. Видимо, этот не боялся спящего врага. Боец Корня приблизился к нему, спокойно и без колебаний опустился на колени, вытянул руку и как-то слишком бережно вколол содержимое шприца. Сакура даже представить себе не могла, что после этого его пальцы засветятся зеленой исцеляющей чакрой. Увиденное заставило ее невольно поддаться вперед, неловко навалиться на решетку и тут же зашипеть от боли. Разряды с шумом исправно ударили по нежной коже, оставив несколько маленьких красных точек. АНБУ молниеносно извлек из подсумка оружие и устремил на нее нехороший взгляд. Сакура застонала, уже не скрываясь, и судорожно поползла в противоположный угол, как будто надеясь спрятаться там. Пораженные участки тела неистово ныли, выбивая из глаз все больше влаги. — Идиотка, — шепотом произнес он, убирая кунаи обратно. — Жди теперь своей очереди. Ирьенин сквозь сжатые зубы цедила воздух, пытаясь вновь не расплакаться. Так глупо попасться… Зато теперь она поняла, как сильно на самом деле доставалось Джуго, когда он терял рассудок и пытался сломить окружавшую его решетку. Но подобное знание вряд ли могло успокоить. Он долго возился с рыжим отступником, как будто специально наказывая томительным и болезненным ожиданием глупую куноичи, которой этой ночью не спалось. Отряхнув руки, он вышел из камеры, щелкнул ключом и замер теперь уже напротив места заключения Сакуры. Харуно покорно, с блестящими от слез глазами, смотрела на него, надеясь на долгожданное избавление от боли, с которой могла бы справиться сама, если бы ей дали возможность. Вражеский шиноби не был сильным ирьенином. Она пристально следила за его действиями, но только на него оставалось надеяться. — Без глупостей, — грозно бросил он ей и, дождавшись судорожного кивка, отомкнул замок. — Показывай. Сакура протянула пронзенные разрядами руки, кивнула на дырку в штанах — досталось и бедру. Шиноби опустился возле нее и взял ее левую руку в свои шершавые, но теплые ладони, которые тут же засветились исцеляющей, дающей облегчение, чакрой. Харуно рвано выдохнула и рискнула рассмотреть его, благо это позволял сделать свет принесенного им фонаря. На молодом лице играли тени, губы сжались в жесткую линию, а правый уголок был с кровавой запекшейся корочкой — будто бы не было времени залечить такую незначительную рану. Взгляд темный и даже какой-то раздосадованный и злой — потому что отвлекла и заставила возиться еще и с ней. В Сакуре невольно вспыхнуло раздражение. Хотя она на его месте не стала бы помогать, посмотрела б лучше, как враг мучается и стонет от болезненных ожогов. Но так как на месте этого самого глупого врага оказалась именно ее беззащитная тушка, то пришлось, сцепив зубы, покорно сидеть и наблюдать за тем, как он чисто машинально исцелял ее, мыслями находясь где-то далеко отсюда. Он закончил с ее руками и сразу же бесцеремонно стянул с нее штаны, заставив от неожиданности повалиться на спину, ударившись лопатками об каменный пол. Не успела Сакура возмутиться и как следует огреть его по хребту, как умелые пальцы затанцевали вокруг ожога, убирая от грубой ткани прилипшие нитки и прочий сор. Что ж, вторжение в личное пространство было по делу, а не ради домогательства. Но лицо залилось краской, и от бессилия и смущения захотелось взвыть. Харуно вновь уловила звон ключей, ударившихся друг об друга в кармане врага. Сосредоточилась, пытаясь сложить два интересных факта, произошедших с ней сегодня, и поняла, что проснулась таки не зря, а вполне себе по делу и очень даже вовремя. Дух авантюризма смачным пинком отбросил назад все сомнения и предрассудки, давая понять, что гробить молодую кровь в этих негигиеничных казематах категорически нельзя и вообще по статусу не положено. «Ты кто у нас будешь?» — строго свел брови пресловутый дух, оказавшийся всего лишь дремавшим до этого вторым «я». Сакура мысленно улыбнулась, уставившись в потолок сияющим взглядом. А ведь правда… Пока он продолжал лечить ее, в розовой голове рождался наивный, немного абсурдный, но все-таки план, заставивший Сакуру спокойно расправить плечи и наконец свободно вздохнуть. Кровь в жилах закипела, пожелала подвигов, славы и главного — расширения пространства для первых двух пунктов. А для этого надо будет немного повозиться. — Все, — произнес он жестко, уже привычно отряхивая руки и морщась, как будто прикоснулся к чему-то отвратительному. Сакура приподнялась на локтях и выдавила из себя благодарную улыбку, искренне пытаясь спрятать коварный оскал. — Как часто ты приходишь? — протянула она низким грудным голосом, заставив альтер-эго удивленно присвистнуть и ретироваться в глубины подсознания, чтобы уже оттуда контролировать ситуацию. Не надо нам тут никаких Змеиных саннинов в соседи, мы сами тут еще ого-го чего намутить можем. Вражеский ирьенин сурово сдвинул брови перевернутой крышей, явно заподозрив что-то неладное. Сакура не спешила возвращать штаны на законное место. Притянув к груди согнутую в колене ногу и положив на нее подбородок, она заинтересованно рассматривала его, рассчитывая перспективы и возможности. — Какая тебе разница, — буркнул, засовывая руку в карман, — меньше бейся о прутья. Может, еще доживешь до встречи с главой. Харуно сглотнула ком в горле, но улыбка не померкла на ее лице. Ничего, потом отыграться можно будет. — Спасибо, — промолвила она, не покривив душой. Ведь если бы он оставил ее, то заключение стало бы совсем невыносимым. — Но все-таки… Ты сюда только по ночам захаживаешь? Обязанность такая или хобби? — Практика, — неохотно признался он, выпрямляясь. — А у тебя что, бессонница? — Сакура мысленно фыркнула. Говорили ей, что шиноби Корня отмороженные, бесчувственные, безэмоциональные, словом — ходячие камушки с претензией на человекоподобие. А на самом-то деле порой их тоже распирает на разговоры по душам. Или они хотя бы просто не прочь перекинуться парочкой фраз, а то совсем закиснуть можно. Служба у них такая, не обязывает болтать со всеми подряд, а душа-то требует. Да и этот ирьенин совсем не похож на своего коллегу, молодой совсем и вполне себе живой, недовольный только немного. — Да вот, не привыкла еще к новым условиям проживания. Даже разнести нечего… — притворно вздохнула она, демонстративно хрустнув пальцами. — Ты же знаешь, наверное, кто мой учитель, — как бы невзначай протянула куноичи с явным самодовольством. Невольный собеседник сложил брови домиком и фыркнул, включив мальчишеский инстинкт сравнивать, у кого что круче, больше, эффективней и разрушительней. — Сомнительная слава у твоего учителя. Да и недолго ей осталось греть кресло Хокаге. Ты бы о себе лучше побеспокоилась. У Данзо-сама два метода: либо казнь, либо мощный ментальный удар, что тоже может кончиться летальным исходом. — Спасибо, теперь я хотя бы знаю, чего ожидать. — Сакуру передернуло. — Пожалуйста, — легко пожал он плечами, как будто сказал обыкновенный пустяк. Да ему-то что, действительно. — Сакура, — представилась она. Она примерно предполагала, что он и так знает ее имя, но тут сыграла чистая формальность. — Горо, — неохотно буркнул он, заглядывая ей в глаза, как будто пытаясь отыскать в них подвох. Другой бы и вовсе с ней возиться не стал, а этот, видимо, по неопытности привычно шел на контакт. И все-таки как же повезло наткнуться на незакаленного выучкой Данзо бойца! Потому, наверное, и отсылали его по ночам практиковаться, чтобы меньше внимания привлекал. — Совсем кисло тут сидеть? — Могу разделить жилплощадь, если не веришь, — щедро предложила Харуно, представив себе эту картину. Вот через пару часов просыпается Джуго, на автомате кидает в соседнюю камеру угрюмое «с добрым утром», потом уже поворачивается сам и видит, как два ирьенина по-братски делят одно тонкое одеяло, во сне отпихивая друг друга в противоположные стороны со старой подстилки. Либо у нукенина проснется дар красноречия, чтобы описать увиденное, либо он глубоко и надолго уйдет в себя, послав все в далекие суновские пустыни. Сакура нервно прыснула со смеху и посчитала, что вполне не против такое сотворить, но вот Горо явно был не готов к подобным фортелям. Но это пока, а там, глядишь, как-нибудь все сложится. — А этот, который до тебя приходил, с маской такой, — Сакура попыталась жестами и в лицах описать первого посетителя, — он твой капитан? — Торуне-сан? — как-то с ходу определил о ком речь Горо и озадаченно завис. — Нет, он и Фуу-сан - главные помощники Данзо-самы. А вот Фуу-сан один из моих учителей. А что? Думаешь, что тебе как-то поможет эта информация? — подозрительно нахмурился он. — Слушай, я вообще-то тут, — широкий жест, охватывающий все помещение, — как бы в заточении. И мне элементарно скучно. Я тебе предложила побыть на моем месте, чтобы ты понял, как это тяжело. — Ладно, — нехотя пробормотал он, — завтра посижу с тобой часик. Все равно тут ночью заняться нечем. — А что, кроме нас нет заключенных? — осторожно уточнила Харуно, боясь показаться слишком навязчивой. — Вас всего четверо. Я в основном только к нему хожу, — кивок в сторону Джуго. — У нас обычно в камерах никто долго не задерживается. Это сейчас Данзо-сама чего-то сильно занят. — Ну, конечно, коварные планы, подкупы, шпионские вылазки, переворот, смена власти, — перечисляла Сакура с совершенно отстраненным лицом. — Это же все так утомляет, лишает сна и аппетита. Понимаю, понимаю… — Я не пойму, ты издеваешься тут надо мной? — Горо неожиданно резко навис над куноичи. Она сбилась с фразы и всерьез задумалась о том, что так резко набирать обороты ни в коем случае нельзя. Если решила красиво отсюда смотаться с помощью этого молодца, то надо делать это деликатно и медленно. А еще и Джуго надо в планы посвятить, а то нехорошо выйдет. — Нет, я утоляю свою жажду общения, — невинно захлопала она ресницами и между делом принялась натягивать штаны, о которых успела подзабыть. Разговору данный факт до этого момента вообще никак не мешал. А тут у Горо неожиданно нарисовалось смущение на лице, что Сакуру, конечно же, несказанно обрадовало. — О, предлагаю бартер! — Чего? — вылупился он, растеряв и воинственность, и смущение… в общем, конкретно юный боец подзавис, будучи не в силах определиться с тем, в каком состоянии ему пребывать. — Ты неправильно балуешься медицинскими техниками… — Я не балуюсь, — попытался возразить он, но напоролся на взгляд прожженного профессионала. Если ты лечила самого Учиху Итачи, то уже априори крута и авторитетна. — Балуешься, — спокойно и с достоинством произнесла она, похлопав возле себя. — Я знаю кучу интересных техник и методик, которые расширят горизонты твоей практики до невозможных размеров. Ну как, интересует? Судя по виду Горо, внутри него боролись патриотизм и тяга к знаниям. Боролись недолго, потому что молодой адепт медицины с готовностью плюхнулся рядом с Сакурой, показывая, что внимать способен хоть сейчас. — А что ты мне в обмен? — пощелкав пальцами, как торговка на рынке, хитро прищурилась Харуно, радуясь тому, какая она молодец и вообще изобретательная прелесть. Ведь может же, когда хочет. В ответ Горо высунул язык. Нет, не желая ее так поразить неумением общаться с девушками, а показать, что некоторые темы для него запретны и летальны, а виной всему вот эта вот некрасивая и местами кривая печать, которую злобный дядя Данзо рисует всем и каждому, кто попался под его крыло. — Намек понят, — покивала Харуно. — Тогда я буду спрашивать, а если вопрос сильно не в тему, то сигнальный жест — ребром ладони по горлу, чтобы я сразу поняла, что к чему. — А по чьему горлу? — решил уточнить будущий примерный ученик. — По любому. Главное, чтобы не ножом и не другими подручными средствами. Так вот, у кого ты обучался ирьениндзюцу? Горо долго и пространно вещал, не зная, какие мысли бродят в голове Харуно, которая слушала его только вполуха, вынашивая коварные планы по поводу того, как будет совершать побег. Хорошо будет, если после ее исчезновения и сам Корень испарится вместе с населившими его гадами.***
— Вы с ума сошли?! — завопил Дэйчи, потеряв на время всю суровость и собранность закаленного в боях АНБУ. — А что? Пока наши старики ковыряются в планах и капают ядом друг на друга, мы по-быстрому уменьшим число наших противников. — Инузука довольно хлопнул себя по ляжкам, лучась авантюризмом и самодовольством одновременно. Неджи, как ни странно, тоже улыбался уголками губ, принимая придуманную стратегию. — Не кажется ли вам, что следует подключить к этому остальных, — как бы между делом вклинился Учиха, который раньше не очень-то одобрял командную работу, а тут чего-то резко поменял жизненные приоритеты. — Внеплановые диверсии еще никогда не заканчивались хорошо. Я протестую! — Нагами целенаправленно намылился в сторону выхода, но его тут же заставили бухнуться на место аж в шесть рук. АНБУ возмущенно сверкнул глазами, проклиная собственную инициативу и альтруизм. Когда они с братом планировали поработать немного независимо от желания Хокаге, то и подумать не могли, что включение в эту авантюру Саске и нескольких проверенных шиноби может закончиться именно так. Идею они как-то слишком рьяно поддержали, поддавшись зову горячей крови, требующей эпика и мордобоя. — Ты сам предложил обсудить все в тайном месте. Мы идею одобрили, а ты теперь идешь на попятную. Нехорошо это, Дэйчи-кун. — АНБУ немного перекосило от любезного оскала Кибы, но он смолчал по этому поводу, поняв, что оказался в меньшинстве. Но Учиху-то куда понесло?! — Итак, предлагаю смотаться за Шикамару и остальными. Пусть главы кланов перед собой уже все перетерли, но мы-то, мы - будущее Конохи, потому и думать будем своей головой, независимо от их интересов, — патетично декламировал Инузука, а Акамуру поддержал его воем. На пса сразу же все зашикали. — Звукоизоляция, я же говорил, — буркнул на автомате Нагами и печально сник. — Вы только не говорите, что это я вас надоумил. — Он вообще был на посту, на другом конце деревни, и ничего не видел, не слышал и не знал. Оставалось надеяться, что Хокаге с братом такому поверят. — Ну что, выдвигаемся? — Неджи поднялся, отряхиваясь. — После полуночи собираемся здесь же. Сначала я завершу свое дело, а после помогу вам. — Все кивнули словам Саске. — Там уже Шикамару немного подкорректирует наши надумки, и тогда можно будет действовать. — Киба довольно потер руки, уже предвкушая звание заслуженного героя Конохи и всего мира в частности. — Так, а как отсюда выбраться? Заговорщики озадаченно застыли, задумчиво осматриваясь по сторонам. Дэйчи притащил их к кому-то дереву подозрительного вида, которое внутри себя скрывало расширенное неизвестной техникой небольшое помещение, вместившее в себя лишь несколько сундуков и пару футонов. Единственный светильник Учиха зажигал лично. — Две несложные печати, и вы на свободе, — промолвил Нагами и продемонстрировал им сказанное. Когда они оказались на улице, то обнаружили, что просидели внутри целых два долгих часа, успев за это время поругаться, помириться и состроить заговор. Каждый из них понимал, что после такого по голове точно никого не погладят, но юношеский максимализм шептал, что подвиги — это неотъемлемая часть жизни молодого шиноби, который хочет развиваться и дальше. Прогрессировать и действовать хотели все, и лишь потому и не поубивали друг друга, когда вместе сидели в дереве.***
Саске к месту встречи прибыл как раз вовремя. Успел, правда, немного запыхаться, когда мчался сюда, но это все мелочи по сравнению с тем, что он и его неожиданные союзники успели придумать. Особенно ему понравилось то, что задача включала в себя много действий и держала в тонусе. К черту тухнуть в доме Хокаге, понимая, что Тсунаде на нервах все равно ничего путного не придумает, а будет только топтаться на месте! — Тоширо-сан, что-то задерживается ваш знакомый. — Учиха без труда признал в тихом голосе Кику. Он мигом спрыгнул на нижние ветки дерева, скрывшись за густой листвой. Но сам он прекрасно видел расположившиеся внизу две фигуры в черном. — Он скоро появится, — заверил ее Енот и поднял голову. Учиха встретился с ним взглядом и криво усмехнулся. Саске не знал, что сказал или сделал этот шпион, чтобы вытащить Абэ на поверхность, но сейчас это и не имело значения, потому что стоит только один раз взглянуть на нее и активировать технику, и еще один шиноби окажется на их стороне. А это как раз таки прекрасно сочеталось с новой договоренностью. Одного шпиона очень мало: нужно во что бы то ни стало расширить доступ в Корень. — Мне не нравится это, — глухо произнесла куноичи, взволнованно осматривающаяся по сторонам. Что-то подсказывало ей, что следует рвануть как можно дальше отсюда и не оглядываться. Саске, заметив ее метания, понял, что пора. Он беззвучно возник у нее за спиной, но Кику не просто так попала в АНБУ. Учиха блокировал подлый удар ногой в грудь, больно впившись пальцами в лодыжку Абэ. Куноичи ловко крутанулась в воздухе, оттолкнувшись носком свободной ноги от земли, намереваясь снести ему голову, но он вовремя пресек и эту атаку, развернул ее к себе спиной и крепко прижал, зафиксировав руки. — Хватит, — резко бросил Саске, раздраженный ее бесполезным трепыханием. — Учиха? — удивленно выдохнула маленькая АНБУ и замерла, пораженная. — Но… Тоширо-сан? — Потерянный взгляд остановился на грустно улыбавшемся шпионе. — Что здесь происходит? Вы обещали мне помочь с поисками Сая. — Я и помог. Он действительно знает, где находится Акаши. — Только просто так ей никто ничего говорить не собирался. — Я предлагаю тебе услугу в обмен на услугу. Ты узнаешь, где Сай, если согласишься помочь вытащить Сакуру. — Конечно, все эти разговоры были всего лишь формальностью. Все можно было бы устроить быстрее и безболезненнее, но Енот до этого настоял на том, чтобы дать Кику шанс решить вопрос самостоятельно, без принуждения. И чего он так печется о ней? — Мне чудом удалось избежать наказания, — выдавила она из себя, уставившись под ноги. Саске продолжал удерживать ее, не давая совершить никаких подозрительных действий. — Вы думаете, что все это обойдется без последствий? Саске прекрасно все понимал, как и другие. Но прежде чем действовать, нужно обезопасить остальных, вытащить всех пленных и успеть установить ловушки. Пленных как раз доверили ему и в некотором роде Еноту, но на том и так висело много задач. — Я могу и не спрашивать твоего согласия, ты же понимаешь это, — жестко припечатал ее словами Учиха и для полноты эффекта сильнее заломил Абэ руки. Та зашипела и попыталась лягнуть его. Тоширо невольно поддался вперед, безуспешно пытаясь скрыть охватившее его беспокойство. — Решай сейчас, у тебя нет времени. — Если вы гарантируете, что меня не убьют… союзники. — Саске чувствовал, как ее затрясло на последних словах. Он сомневался в том, стоит ли давать Кику свободу действий. Она довольно легко согласилась помочь и так же легко может их предать. — Хорошо, — коротко промолвил Учиха и нехотя освободил ее. Кику медленно, с опаской обернулась и тут же пожалела об этом.***
— Принцесса, ваше упрямство не доведет до добра, — устало произнес Фуу, без капли брезгливости усаживаясь на холодный пол. — Мне плевать, — буркнула Ино, демонстративно от него отвернувшись. Яманака Фуу вот уже несколько дней подряд по приказу Данзо приходил к камере дочери Иноичи, пытаясь убедить ее в том, чтобы она, как наследница клана, приняла волю главы Корня и поддержала его, а также убедила в этом своего отца. Но упрямая химе, устраивающая концерты каждый вечер, не желала подчиняться. И правда, когда тут быть добрым и послушным, когда их нагло захватили на обратном пути из Суны и утащили в буквальном смысле под землю. — Уверяю, с джинчурики Девятихвостого все в порядке. Когда Данзо-сама достигнет своей цели, то он выпустит его в целости и сохранности. — Ага, — ядовито буркнула Ино, — когда выбьет из него остатки мозгов и превратит в собственное оружие. Иди к черту, предатель! Фуу поджал губы и молча поднялся. Глава Корня сказал продолжать приходить сюда независимо от результата. Пока он еще не решил, что делать с наследницей Яманака. Она была аргументом и козырем в разговоре с Иноичи, если придется перетягивать на свою сторону этих цветочников. Пойманный джинчурики и вовсе должен стать тем, кто убедит всех несогласных окончательно. Заскрежетала дверь, ведущая к дальним камерам. Яманака нахмурился, поворачиваясь в сторону звука. Ино только фыркнула, скрестив руки на груди. — Ты долго, Горо, — бросил Фуу, заставив молодого шиноби вжать голову в плечи. — Что там? — Как всегда, лечил этого буйного. Девка спит. — Хорошо, можешь идти в казармы. — Коротко кивнув, Горо ушел, а Фуу вновь обратился к заключенной: — Вам что-нибудь принести? Ино недовольно дернула плечом, но не обернулась. На этом вся аудиенция была закончена. Яманака Фуу и Абурамэ Торуне являлись довольно молодыми членами Корня, но именно им удалось влиться в близкий круг Данзо. Он доверял им многие важные поручения, на их же плечи легла ответственность за внутренний порядок в организации. Они следили за остальными, за камерами, готовили новичков. И были невероятно благодарны за это, забыв о том, что принадлежат собственным кланам. Сегодня коридоры Корня патрулировал сам Фуу и несколько его подчиненных. Проверка помещений была обыкновенной необходимостью, поддержкой дисциплины. Никто и никогда даже и не подумал бы проникнуть сюда. Яманака медленно бродил по коридору, заглядывая за углы и мысленно делая пометки в голове. Он не пересекался еще с остальными. Должно быть, слишком долго просидел рядом с химе. Он решил спуститься на уровень ниже, в казармы, как рядом вдруг звякнуло. Как будто на пол уронили маленькую булавку или сенбон. Фуу схватился за меч и тут же оказался окружен дымовым облаком. Сенсорные способности позволили почувствовать едва замаскированную чакру двух противников. Один Хьюга… — Шотей, — быстрый удар по тенкутсу вызвал паралич всего тела. Совсем немного Яманака не успел воспользоваться своей техникой.***
Легкое одеяло упало на голые плечи, укрывая их. Принцесса Слизней слабо шевельнулась во сне и нахмурила брови. — Я уже не помню, когда Тсунаде-сама нормально спала, — грустно вздохнула Шизуне, с сочувствием рассматривая заснувшего на диване учителя. — Вы тоже идите, Хатаке-сан, и вам отдохнуть нужно. — Нет, я посижу еще, подумаю, — коротко бросил Какаши, усаживаясь в свободное кресло. Минутами ранее он выпроводил Коичи и остальных немногих, кто был посвящен в дела Хокаге. Были представители кланов, которые не только поддерживали их план, но и были против Данзо и всячески старались содействовать. Рассусоливать одни и те же темы уже порядком осточертело и самому Какаши, но он, будучи доверенным Хокаге, в сотый раз все пояснил и расставил по полочкам. Не нравилось ему только отсутствие Дэйчи, Саске и, конечно же, Енота. Так уж получилось, что шпион был единственным источником информации, и только он держал их в курсе того, что происходило в Корне. А тот закипал, заставляя Хокаге и всех остальных сильнее нервничать. Понятно уже, что тянуть лямку дальше нельзя. Но и начинать действовать первыми — чревато. Вот и медлила Тсунаде, не смея рисковать людьми и положением. — Какаши-сан, а вы подумали, что будете делать с Саем? Сегодня о нем даже не упоминалось, а ведь Данзо ищет его. — Като вернулась с кухни с подносом в руках. Какаши с благодарностью принял чашку теплого чая и, обхватив ее ладонями, задумчиво уставился перед собой. Сознание волна за волной накрывала усталость и дрема, но дела насущные все равно бы не дали спокойно отдохнуть хотя бы несколько несчастных часов. — Это война, а на войне без пленных нельзя. Пока мы пытаемся безболезненно снять печать, чтобы узнать как можно больше информации, но положительных результатов еще нет. — Да и мало надежд он возлагал на молодого бойца Корня, не такая уж он важная шишка в той иерархии, чтобы Данзо ему безукоризненно доверял. — Лучше бы наш шпион притащил нам кого-нибудь из приближенных, тогда бы цена поднялась. Неожиданно двери распахнулись, впуская в помещение интересную компанию. — Саске… — выдохнул Какаши удивленно, признав пока только наследника Учиха. Причем вид у него был крайне мрачный. — Ребята, что вы здесь делаете? — Шизуне, не менее пораженная, смотрела за тем, как Киба и Неджи бухнули перед ногами Хатаке связанного по самое не хочу шиноби. — Это наши корректировки в план, — довольно произнес Инузука, смотря на всех взглядом победителя. Как будто это устроил только он сам, а остальные так, мимо проходили и не мешали процессу. Какаши долго не знал, что сказать. А пока он думал, Саске молча завалился в освободившееся кресло. Ему не дали дальше прошерстить Корень, когда была на то возможность. Он требовал, чтобы Хьюга бьякуганом все проверил и попытался найти Сакуру. Киба и Акамару могли бы попробовать найти её по запаху. Но оба товарища хоть и понимали его, но отказались, не желая терять драгоценное время. — Я требую все немедленно объяснить. — От властного голоса проснувшейся Хокаге все резко притихли.