Cadmea victoria

      В то время, когда в Конохе уже вовсю бурлила жизнь, я предпочитала запираться у себя в комнате, чтобы отдаться мыслям, в основном зацикленным на той или иной технике. Это превратилось в своего рода зависимость, что даже во время мытья посуды я думала, какую печать использовать, и какой эффект она даст. Родителям оставалось только покрутить пальцем у виска, после чего они спокойно покидали меня, уйдя по делам.       Дни жизни моей были на удивление однообразны: утренние водные процедуры, рысканье по шкафу в поисках чистых вещей, быстрый завтрак, состряпанный на скорую руку, явление пред светлыми очами Тсунаде. Свободной минутки не было даже. Но деваться некуда. Раз уж я подписалась на это, то уж терпи. Надо сказать, что Хокаге учитель тот еще. Да и методы у неё довольно своеобразные. Неоднократно я рисковала прийти домой с сотрясением мозга, а также другими внешними и внутренними повреждениями. Но надо отдать учителю должное – медик из неё отменный.       И вот сейчас, спокойно бредя по улице, я направляюсь к такой уже родной Резиденции, что сердце екнуло, а душа поспешила спрятаться как можно глубже, чувствуя, что не переживет очередную тренировку на свежем воздухе. Не буду говорить, сколько всего я успела натерпеться, уставшая, буквально выползая с территории тренировочного полигона.       Угадывающиеся среди прохожих знакомые приветливо улыбались мне, кто-то еще умудрился ручкой махнуть. Губы непроизвольно кривились в ответ, создавая глупую улыбку. Настроения на всякие приветствия не было абсолютно, а мелькнувшая невдалеке светлая макушка счастья тоже не добавила.       — Сакура-чан! — радостный ор вызвал некую степень контузии у меня. Ну вот, утреннее промывание мозгов началось.       — Привет, — тряхнув головой, чтобы собрать мысли в кучку, ответила я, стараясь изо всех сил сдерживать на лице глупую улыбку. Честно, получалось из рук вон плохо, судя по обеспокоенному лицу Наруто.       — Ты заболела что ли? — блондин словно курица стал крутиться возле меня, будто я только что вылупившийся цыпленок.       — Медики тоже имеют право заболеть. И вообще, Наруто, не до тебя сейчас. Если опоздаю, то Тсунаде мне голову открутит и скажет, что сама виновата. Поэтому, если тебе меня жаль, то дай пройти, — теперь сил притворяться не было. Скрестив руки на груди, я хмуро ожидала, когда этот охламон соизволит-таки отойти. Конечно, теперь стоящий передо мной Наруто более сообразительный, нежели тот, с которым мне пришлось уживаться во времена Академии. Надо сказать, что те времена я сейчас ненавижу всеми фибрами души и стараюсь не вспоминать, но стоит только увидеть перед собой Узумаки, как непроизвольно все предстает прямо перед глазами.       — Давай я тебя провожу, может задание еще какое дадут, а то скука неимоверная, — но не судьба. Видимо, ему от меня что-то позарез нужно или все еще в нем теплится надежда на долгую и взаимную любовь с моей стороны. Нет, он, конечно, замечательный молодой человек, но воспринимать я его могу как брата максимум, за которым вечно нужно следить, чтобы чего не напортачил.       — Хорошо, — смирившись, вздохнула я.       Шли мы недолго. По пути завязалась даже какая-то непринужденная беседа, содержания которой я уже не помню, да и неважно теперь. Люди сначала странно косились на размахивающего руками, подобно мельнице, Наруто, которого разговор так увлек, что он таким образом пытался показать степень своего восхищения. Приходилось терпеть. Ах да, я научилась сдерживать приступы гнева и не бить почем ни попадя, например, по Наруто и Кибе. Вот уж да, эти двое друг друга стоят. Но лучше им этого не говорить, а то примут в штыки, и ничто потом не спасет, если обратно слов не возьмешь.       Уже возле дверей, ведущих в кабинет Хокаге, Наруто замолчал. И к чему такая серьезность? Оставалось только пожать плечами, и спокойно открыть дверь. А у Тсунаде ничего не изменилось – все такой же завал на столе, что хоть стой, хоть падай. И бутылку из-под саке вовремя спрятать она не успела. Впрочем, к подобному состоянию Принцессы Слизней все уже привыкли, поэтому и мы не стали удивляться, увидев пьяный румянец на щеках.       — Для меня есть задание? — Наруто. С ходу, не здороваясь. Хотя, тут нечему удивляться: он никогда не изменит своим привычкам, этот родственник мулов.       Мне оставалось лишь коротко кивнуть в знак приветствия и отойти в сторонку от греха подальше. А то зная, какой Узумаки эмоциональный, можно и получить ненароком. Себя-то я сдерживаю от внезапных порывов вправить кому-нибудь мозги, но если заденут – пиши-пропало.       Тсунаде тем временем зарылась где-то под столом, пытаясь что-нибудь найти или имитируя бурную деятельность, чтобы побыстрее избавиться от надоедливого джинчурики. Подобные фокусы она проворачивала не раз и весьма удачно.       — Извини, но для тебя ничего нет. Можешь идти отдыхать, — взъерошенная светлая голова Сенджу вынырнула обратно и с крайне печальным видом посмотрела на Наруто. Впечатление испортила выкатившаяся из-под стола опорожненная бутылка от саке.       — Я к Вам уже неделю хожу, а заданий все нет и нет. Почему тогда другие пропадают целыми днями, жизнями рискуют, а я отсиживаюсь здесь?! Да в конце концов, позвольте мне вновь попытаться вернуть Саске в Коноху! — какая экспрессия, даже стены дрожат. Наруто в порыве праведного гнева съездил по многострадальному столу кулаком. Конечно, эффект получился не как от руки нашего любимого Хокаге, ибо он выжил, но все-таки впечатляет.       Я же только вздрогнула, услышав знакомое до зубодробительного скрежета имя. Уже успела порядком подзабыть о том, что блондин все еще рвется вернуть Учиха обратно – по ситуации – в целом или побитом виде. Может вообще в разобранном, потому что благодаря Тсунаде медики у нас стали высшего класса.       — Выйди вон из моего кабинета, — каким-то загробным голосом ответила Хокаге, хотя обычно кричала так, что уши закладывало.       — Но… — попытался было возразить Наруто.       — Бегом отсюда! — вот теперь она не кричала, а орала.       Скрипнув зубами и явно пытаясь что-то сказать, Узумаки стремительным шагом вышел вон, громко хлопнув дверью напоследок. Нервный какой.       — Сакура, — уже успокоившись, произнесла женщина, вставая из-за стола и подходя ко мне. Серьезность, которая сейчас была на её лице, мне не понравилась. Взгляд был какой-то пристальный, изучающий, что стало не по себе. И что-то мне подсказывало, что тренировки отменяются.       — Слушаю Вас, — недоуменно хлопая глазами, отозвалась я.       — Я тебе должна кое-что показать. Но запомни, что рассказывать о том, что ты увидела, никому не следует. Наруто в особенности. Поняла? — заинтриговали, так заинтриговали. Трепать языком, как Ино, я никогда не умела и не хотела, поэтому пускай мой учитель будет спокойна.       — Что-то серьезное? — попробовала допытаться я, но на меня только цыкнули, заставляя на время заткнуться. В душе все переворачивалось из-за любопытства. Просто детский восторг от неопределенности. Почему-то даже думать не хотелось, что это может быть что-то плохое и страшное.       Путь наш лежал в какую-то неведомую глушь, то бишь в нижние этажи Резиденции. С каждым этажом становилось как-то не по себе. Тускло горел свет от старых ламп, едва освещая нам путь. Кое-где наблюдались кружева паутины, обвешавшие все стены от конца до краю. Выглядело все как-то мрачно и не слишком гостеприимно. Но приходилось следовать за Тсунаде молчаливой тенью и шарахаться от каждого паука. В детстве я их ненавидела и начинала истерить, стоило только увидеть хоть одно членистоногое. Сейчас же неприязнь осталась, но будучи медиком, приходилось плевать на это.       На этаже эдак минус третьем мы остановились около неприметной двери, на которой паутины и пыли не наблюдалось в отличие от других. Это говорило о том, что до нас там кто-то был. Вообще здесь наблюдалось аж три подобных двери, но все они были заколочены досками, а рядом с ними громоздились неизвестно откуда взявшиеся ящики.       — Заходи, только держи себя в руках, — совсем уж тихим голосом сказала мой учитель, слегка толкнув меня в бок, чтобы пошевеливалась.       Когда притронулась к ручке двери, начали трястись руки. Стоп. Да что ты, в самом деле, Сакура?! Соберись, ничего там страшного нет. Тсунаде ведь не хочет избавиться от своей же ученицы. Да кто там, в самом деле, может быть? Маньяки? Насильники? Фи, да ну.       Дверь поддалась легко, после чего душераздирающе заскрипела, являя взору моему хорошо освещенную комнату, в которой было чисто, но не уютно. И тут взгляд мой скользнул по кровати, в которой явно кто-то спал, но так как этот кто-то накрылся одеялом с головой, то лица видно не было.       Я обернулась, на лице застыл немой вопрос, на который учитель ответила только кивком головы. Пришлось взять себя в руки и тихо приблизиться к кровати. Прикоснувшись к одеялу, я принялась его тихонько стягивать. С каждым сантиметром открывающейся мне картины становилось не по себе. Нет, маньяк – это не так страшно, как спящий Саске.       — Твою ж… — я так и села. Прямо на пол, смотря круглыми от ужаса глазами. К такому меня не готовили. Сердце гулко билось в груди, рискуя сломать ребра и вырваться на свободу. Я же костерила себя, на чем свет стоит, ибо дура глупая, увидев нукенина, не ударила сразу. Уже потирая кулаки, чтобы двинуть по этой, конечно, красивой, но наглой и спящей физиономии, но мне не дали.       — Сакура, успокойся! Это пока тайна, — Тсунаде, схватив меня за плечи, резко развернула к себе и строго посмотрела.       — Учитель! Он же преступник. Вы, что, не видите? Какого он тут забыл? – сказать, что я была в шоке – это значит, что ничего не сказать. Я была в какой-то прострации, не обращая внимания на то, что Хокаге трясла меня как грушу. Плоды не падали, а голова начала побаливать.       — Я тебе потом все объясню, когда ты немного отойдешь. Иди, попей воды, приведи себя в адекватное состояние, — убедившись, что я больше бузить не буду, меня отпустили. После чего я как сомнамбула поплелась куда-то в угол комнаты и тихонько сползла по стене. Слов описать мое состояние не было. Матерных тоже. А вот вопросов вагон и маленькая тележка. Догадок столько же, но все какие-то из ряда вон выходящие, что даже стыдно стало.       Тсунаде тем временем что-то колдовала над Учиха, проводя по его телу светящимися бледно-зеленым светом руками. Тихонько приходя в себя, я следила за её манипуляциями. Рядом с кроватью бессознательной бывшей любви было столько разнообразных медикаментов, что глаза на лоб лезли. И зачем ему столько? Даже находясь в таком недееспособном состоянии, я как-то умудрилась заметить, что особо сильных повреждений у Саске нет.       Вот только как на это отреагируют жители деревни, а уж тем более Наруто? Мне кажется, что Учиха пожалеет о том, что сунул нос обратно в Коноху. В силах его я не сомневаюсь. Конечно, ребята могут взять массой, и тут уж ничего не попишешь. После прикопают где-нибудь и скажут, что так было.       — Отошла? – Сенджу обернулась ко мне с легкой улыбкой на лице. И с чего бы ей лечить отступника и улыбаться после этого? Неужели их что-то связывает, а я не в курсе. Непорядок.       — Теоретически, — кое-как поднявшись на ноги, я отряхнулась и приблизилась к учителю, встав около неё.       — Как видишь, Саске вернулся в Коноху. Вроде бы навсегда, — задумчиво пожевав губу, пробормотала она, продолжая контролировать чакру в руках.       — Как? – верить в это не хотелось. Столько сил потратили, а тут…       — Ногами, — что ж, резонно.       — Нет, Вы не поняли. Он три года обучался у Орочимару. Никакими силами, даже с помощью Наруто, вернуть его не получалось. А оказалось, что он теперь резко решил вернуться домой и живет где-то в подвале Резиденции. Что за абсурд? – я пыталась говорить твердо, но все равно дрожь, не желающая покидать тело, не давала этого сделать. Да что это со мной, в самом деле?       — Ну, если верить ему, то Орочимару он убил, — убрав руки от Саске, ответила она.       — А как же месть и так далее по списку? — что все может быть так просто, я не верила. Не может такого быть, и хоть убейте. Орочимару - сильный противник. Даже сам Третий забрать с собой своего ученика не смог.       — С этим непонятно. Ко мне он попал ослабленный и в состоянии хуже некуда. Вот когда оклемается – тогда и спросим. Ты-то как? Я прошлое имею в виду, — Сенджу как-то обеспокоенно на меня посмотрела, а вот я помрачнела. Я-то как? Да никак. В шоке немного, но жить можно.       — Зачем трогать прошлое, если я живу настоящим. А настоящая я никогда не сможет больше принять этого человека, — приложив ладонь ко лбу, выдохнула я с трудом. Почему-то в горле, будто комок застрял, говорить было сложно.       — Пойдем тогда. Никому не говори, поняла? — учитель понизила голос до шепота. Я торопливо закивала. Жизнь мне еще дорога.       — Тренировок сегодня нет, поэтому можешь идти. Завтра в тоже время, — со мной она не пошла, а направилась еще ниже. Интересно, сколько там этажей еще под землей? Ай, да неважно. Может у неё там, в подвале, еще вся организация Акацки поселилась? Не, ну а мало ли? Для коллекции.       Торопливым шагом, преодолев все лестничные пролеты и не запыхавшись (шиноби ведь, по статусу не положено), я вылетела на улицу аки пробка из бутылки. Свежий воздух подействовал сразу – голова закружилась. Люди все так же мирно, как и до этого, бродили по деревне, даже и не подозревая, какой их потом ждет сюрприз, когда Саске решит выйти в свет. Вот я не хотела представлять.