Перо Феникса

Паранойя, амнезия, окукливание, насилие. У парня шикарная жизнь. Феникс опять взгромоздился на березу: требовалось убедиться, что его визит останется незамеченным. Ник может сдать? Вряд ли, иначе бы не предупреждал, что это чудовище, у которого, оказывается, даже имя есть, может убить. Интересно, откуда такая уверенность? Мальчик был свидетелем убийства? Еще больше вопросов, на которые нет ответов. Думай, Феникс, думай. Мальчишка не пытается бежать, потому что запуган. Что ему может угрожать? Реальная опасность или вдолбленная заботливым родственником идея-фикс? И воспользуется ли фонариком? Сейчас Феникс вообще забыл, что непосредственного отношения к нему это дело не имеет: это не заказ, не работа, ради которой стоило рисковать шкурой. Азарт и любопытство глушили разумные доводы. Потом, конечно, мысли о насущном вытеснят эту авантюрную блажь, но пока… Шум приближающегося автомобиля и запах бензина – предшественники возвращающегося хозяина. Насколько чисто Феникс замел следы? Возня с замками, кажется, прошла без осложнений. А еще через некоторое время он увидел Ника в своей комнате. Чуть позже тот показался во дворе с ведром: нормальный ритм деревенской жизни. Последнее, что увидел Феникс, прежде чем покинуть наблюдательный пункт, это как на мальчика смотрел маньяк Фил – взгляд фанатика. Нет, в этом домике точно не все дома. *** Несколько дней подряд, как только наступали сумерки, Феникс ошивался на березе. Две ночи Ник сидел перед телевизором, собирая свою медузу, на третью – уведен. Феникс дождался пока парень, подволакивая ноги, вернется к себе и калачиком свернется на кровати: он отсутствовал почти час. “Черт-черт-черт, – скрежетал зубами Феникс, – малыш, неужели тебе нравится быть подстилкой?” На следующую ночь парень снова отсутствовал, еще дольше. Опять лег, подтянув ноги, и когда Феникс уже собирался слезть с дерева, Ник поднял голову, сел на кровати – Феникс насторожился – подошел к тумбочке и – Феникс слышал собственное сердцебиение – тонкий лучик разрезал ночную тьму. Феникс, не забывая об осторожности, добрался до окна и поскреб веточкой. Потом влез на выступ. Окно, конечно, заколочено намертво – мало ли Ник вздумает удрать. Парень прижался лицом к стеклу. “Не хочу больше!” – прочел Феникс по губам. Так-так-так, диалог в таких условиях поддерживать сложно. Феникс спрыгнул на землю, достал телефон и набрал текст: “Готов идти со мной?” Приложил телефон к стеклу. Ник отчаянно закивал. “Прямо сейчас?” – Новый кивок. “Через дверь выйти сможешь?” – Мотание головой. Ну да, было б все так просто. “Гараж?” – Опять нет. “Чердак?” – Парень, чуть помедлив, кивнул. “Возьми с собой три свои небольшие вещи. Обувь удобную. Жду”. Потянулось томительное время ожидания. Феникс то смотрел на часы, то задирал голову. Наконец чердачное окошко отворилось и показался Ник. Чуть отставленную лестницу Феникс подтащил поближе, и Ник спустился. Взяв мальчишку за руку, мужчина потащил его к деревьям. – Покажи, что взял. – Ник протянул рубашку, “медузу” и видеокассету – просто универсальный набор для выживания в лесу. Феникс затолкал кассету в свой рюкзак – он уже понял, что этот раритет мальчишке дорог, туда же отправилась рубашка, а пазлово-скрепочную "медузу" прятать не стал. – Сейчас наша задача – добраться до шоссе. Там у меня машина. Но сначала нам надо запутать противника. Стой-ка, не дергайся... – Феникс достал нож и подцепил кожаный шнурок на шее парня. – Вот, гораздо лучше. Жди здесь, я скоро. – И быстро пошел вглубь кладбища, отрывая куски от поделки и кидая на землю. Остатки "медузы" и шнурок бросил на кусте, рядом с могилой, на которой не так давно ночевал. – Все. Теперь мы идем не просто быстро, а очень быстро. Пока твой дракон не очнулся. Расстояние по прямой до шоссе – примерно километров шесть-семь. Машину Феникс оставлял каждый раз в разных зарослях, надеясь, что она не успела примелькаться. Это получается еще километра два. Мальчик вряд ли приучен к бегу на длинные дистанции. Итого – полтора часа при наиболее удачном раскладе. Парень не стонал, не охал, но по его дыханию Феникс понимал, что ему все тяжелее и тяжелее – Ник часто запинался о торчащие корни деревьев, спотыкался, один раз чуть не растянулся. Феникс подбадривал себя, что у них есть время – если Карабас-Барабас не проснется, конечно, раньше обычного. Плюс ложный путь. Сколько ему понадобится времени понять, что его одурачили? Немного, но сейчас каждая минута на вес золота. Шум шоссе усиливался, и Феникс перевел дух. – Немного осталось, потерпи. Почти уже. Однако радостное настроение испарилось, после того как Феникс вместо машины увидел примятую траву. Видимо, кому-то автомобиль оказался нужнее. *** Феникс редко впадал в уныние. Оптимист по жизни, он любил говорить: “Даже если вас съели, есть минимум два выхода”. Однако нынешний выверт судьба подкинула на редкость не вовремя: Ник устал, поймать попутку в предрассветных лучах на лесной обочине – из области фантастики. Можно, конечно, внести свою лепту в круговорот вещей в природе – угнали у тебя, угони у другого, – но и тут была загвоздка: автомобилей поблизости наблюдалось ноль целых, ноль десятых. Ближайшая заправка километрах в тридцати – не самая длинная дистанция, но не тогда, когда на счету каждая секунда. Требовалось определиться: или идти по шоссе и надеяться на чудо, или скрываться в лесу. Каждый из вариантов имел свои недостатки. Ник молча пыхтел рядом, а Феникс все еще прикидывал за и против. Он вспоминал карту местности и размышлял, в какую сторону двинуть, потом, приняв решение, обернулся к парню: – Ник, у нас тут возникли небольшие проблемы. Поэтому придется прогуляться пешком еще немного. Серые глаза смотрели настороженно. – Увы, малыш, проблемы случаются. Но во всем есть свои плюсы – гулять полезно. – Молоть жизнеутверждающую чушь – первая заповедь оптимиста. Не поддавайся панике – фортуна улыбнется. – Ты с местностью знаком? – Ник покачал головой. – Плохо. Но у меня есть навигатор – умный, зараза, хоть и вредный, так что вперед. Пойдем лесом, но не очень отдаляясь от дороги. Доберемся до людей – там уже будет проще. Голодный? – Ник помотал головой. – Это хорошо, потому что с едой не очень. Ладно, бесполезно терять время – идем. Идти было сложно. У любого человека есть свой порог выносливости: Ник за неполные три года жизни в глухом домике редко покидал его пределы – самый длинный путь составляли прогулки по кладбищу. Конечно, деревенская работа не обошла его стороной – и воду носить, и дрова рубить он умел, но это не то. Феникс же вообще полагался в большей степени на механические средства передвижения. Безусловно, ежевечерне-еженощный тренинг пошел на пользу, но, привыкнув к определенной нагрузке, организм не очень стремился к ее увеличению. Усталость накапливалась, проблемы тоже. Все больше и больше приходилось отходить в глушь, обходя заболоченные участки. – Смотри под ноги! – слегка нервно предупредил Феникс, когда рядом с ним неторопливо заструилась змея. – Это уж, он не опасен, – тихо отозвался Ник. – Верю. Просто их недолюбливаю. Солнце уже пробивалось сквозь редкие облака, и если б не усталость и зудящие комары, можно было б ловить кайф. – К вечеру дождь будет, – вдруг сказал Ник. – С чего бы? Солнце светит. – Ну облака такие. Всегда бывает. – Ладно, синоптик, верю. Очень надеюсь, что к тому времени мы выберемся из этих зарослей. – Вот эти ягоды, – Ник ткнул на куст, – можно есть. – Да ты прямо находка! – восхитился Феникс, правда, без особого энтузиазма. – Давай нагребем, а то мало ли… Кстати, куда мы тут убрели? – Он достал телефон, но тот, жизнерадостно крякнув на прощание, отрубился. – Так, теперь навигатора у нас нет. Есть карта, но елки-метелки, лесочки-грибочки, там забыли подписать каждую березу. Ты пока набери, – парень достал пакет, в котором лежали бутерброды, переложил их в рюкзак, а пакет отдал Нику, – а я пока гляну, что да как. Ник залез в кустарник, а Феникс, сидя на земле, разложил карту. Они идут несколько часов отсюда примерно на юго-юго-запад – палец прочертил небольшую линию. Это плохо, потому что заложили большой крюк и нужная заправка еще далеко. А впереди ничего похожего на приют для заблудившихся голодных путников. Но мальчик молодец – не стонет, не истерит, не задает вопросов. Ни одного, кстати. – Ник, а Фил тебе вообще ничего не рассказывал? О твоей семье, родителях, прошлой жизни, почему тебя надо прятать? – Нет. Просто повторял все время, что к другим людям мне нельзя. – А почему ты говорил, что убить может? – Я видел. – Расскажи. – Мы только перебрались туда. В дом. Я не помню, как там оказались. Только что ехали очень долго в какой-то закрытой машине. А потом в лесу была девочка. Она была одна. Она увидела меня, подбежала, плакала и смеялась одновременно, говорила, что заблудилась. Потом вышел Фил и сказал, что отведет ее домой. Они ушли, но не к дороге, а на кладбище. А потом приехал какой-то фургон, Фил сказал, что мне надо уехать, и там же был мешок… – Ник помолчал. – Мы долго ехали, и я заглянул в мешок. Она там лежала. – Потом тебя вернули обратно? Где ты был? – Я не знаю. Сидел в какой-то комнате без окон. Потом снова отвезли к Филу. – Ты не спрашивал его? – Спросил, – Ник наклонил голову. – Он сказал, что она могла рассказать, и тогда убьют меня. Поэтому, когда кто-то приезжал, я всегда прятался. Я не хотел, чтобы кого-то убили… Феникс смотрел на мальчишку и пытался понять, кому ж он перешел дорогу. И сколько пережил в свои… – Ник, а лет тебе сколько? – Семнадцать. – Что-то мелковат ты для семнадцати, – скептически покачал головой Феникс. – Ладно, пора идти: мы еще очень и очень далеко от пункта назначения.