Flame of empty eyes / Пламя пустых глаз

«Существует очень тонкая грань между сексуальной раскрепощенностью и сексуальной эксплуатацией». Лора Степп

      Томас не желал останавливаться на одном лишь поцелуе. Он хотел большего. Здесь и сейчас. Резкий разворот на 180 градусов, чтобы мягкий диван оказался позади Киры. Цепкие пальцы нетерпеливым перебором поднимались с талии чуть выше, под лопатку, чтобы победоносно, но в то же время аккуратно, уложить ее под себя. Овладеть ею. Быть в ней. Отодвинуть на задний план все вопросы и разговоры.       - Шшшш, - прошипел от внезапной боли он, - Кира!       Во рту парень почувствовал солоноватый привкус собственной крови. Приложив большой палец к пульсирующему месту на губе, он убедился окончательно – она его укусила!       - Это лишь малая толика того, насколько неприятно сделал мне ты, - девушка упиралась обеими ладонями в его грудь, однако не прилагала никаких усилий, чтобы его от себя оттолкнуть.       Сбивчивое дыхание у обоих. Слишком долгий зрительный контакт. Все это вынуждало Киру чувствовать себя растерянной. Складывалось ощущение, будто он считает, что она просто раскрытая книга перед ним, даже без глянцевой обертки, под которой мог прятаться необычный переплет. Словно он знает наперед, о чем она сейчас подумает или что скажет. Уверенный, что она такая же, как и все.       - Сама виновата, - он пару раз провел языком по «пострадавшей» части губы и игриво улыбнулся, - уже во второй раз ты мешаешь мне сделать приятно нам обоим.       - Отпусти, - теперь Кира приложила усилия, чтобы отодвинуться от него как можно дальше, но лишь почувствовала, как его пальцы на ее спине еще сильнее впились в нежную кожу.       Он снова ее раздражал. Своим слепым высокомерием. Дебильной игрой в этого неутомимого ловеласа. Потому что ей это было неинтересно. Но еще больше потому, что она уже была втянута в этот сценарий. И поэтому она раздражала еще и саму себя.       - Зачем? – Том сделал шаг вперед, продолжая ее держать, воспринимая ее протест за обычный каприз.       Пускай девушка и считала эту игру бредовой, отрицать было глупо – играл он безупречно. Без лишних эмоций. Без потока, на его взгляд, ненужных речей. Без болезненных привязанностей. Он брал, что хотел, играл, а после ставил на полку как еще один завоеванный трофей. И шел дальше. Покорять. Искать что-то новое. Брать максимум.       - Потому что я так хочу, - отступать Кире было совершенно некуда: прямо за ней находился все тот же злосчастный атрибут мебели.       - И опять ты лжешь, - прошептал он ей практически в губы. – Вы все всегда хотите только одного – чтобы вас брали и никогда не отпускали…       - Все! Хватит! – резко и громко перебила его девушка, скидывая с себя его руки, которые на удивление легко поддались ее импульсу, и наконец-таки отталкивая его от себя. – Ты меня достал! Гребешь всех девушек под одну гребенку? Себя-то видел? Горе-любовник! Все что научился делать, так это тыкать во всех своим членом, а гордости-то сколько! Сколько перьев-то на себя накидано!       - Лучше замолчи… - голос Томаса был тверд, но исходил как будто со дна колодца, отчего становился каким-то пугающим и жутковатым.       Но Киру уже несло. Она не чувствовала угрозы, потому что были задеты ее чувства. Она не желала быть «одной из». Не хотела стоять на его полке с игрушками, с которыми он так ловко баловался. Не хотела никак реагировать на его слова. Не хотела ничего чувствовать, но вопреки желаниям чувствовала. Слишком много. Разочарование. Унижение. Злоба. И она хотела вылить всю эту неприятную консистенцию прямо в его самоуверенное лицо, чтобы внутри у нее вновь настала гармония, чтобы из них двоих паршиво было только ему.       - Ты трус, - ядовито констатировала она. – Вот почему ты не можешь вступить в нормальные отношения. Потому что ты от страха на них не способен…       В один шаг он пересек расстояние между ними, грубо хватая девушку за горло и роняя на диван, нависая над ней и совсем едва позволяя ей дышать. Ни один из них не позволял другому договорить, постоянно перебивая. Разница была лишь только в том, что Кира не могла причинить ему физическую боль, лишь эмоциональную, что сейчас успешно и пустила в ход. Ну а он, в свою очередь, не пренебрег воспользоваться своей естественной привилегией силы.       - Я же просил умолкнуть… - к могильному голосу прибавилось тяжелое неровное дыхание.       Такого поворота событий она явно не ожидала. Девушка вообще не рассчитывала, что какие-либо ее слова могут его настолько задеть, что Каулитц распустит руки.       - Том… - прохрипела Кира, тоненькими пальчиками пытаясь расцепить его хватку на шее. – Том, мне больно…       - А, может, я хочу, чтобы тебе было больно? - процедил сквозь зубы он, сжимая пальцы еще сильнее, если это вообще было возможно.       Она не знала, как выпутаться из этой ситуации. Его вес не позволял ей и двинуться в сторону, а на ее манипуляции пальцами он никак не реагировал. Непонятно откуда, но почему-то она твердо знала, что в данный момент больше боли он причинить ей не сможет. Вернее чувствовала где-то на уровне интуиции. Хотя может это ее мозг из-за недостатка кислорода подкидывал такие безумные идеи.       - Хорошо, - неожиданно подала остатки голоса Кира и перестала царапать его руки, стараясь как можно спокойнее лежать под ним.       - Что?.. – теперь была очередь Томаса недоумевать.       Она рискнула и это сработало. Парень мгновенно ослабил пальцы на ее шее, позволяя наконец девушке сделать полноценный вдох. Словно холодный азот кислород быстро и обжигающе заполнил ее легкие, вынуждая пробудиться неприятно царапающий горло кашель. Пользуясь моментом оцепенения Каулитца, она смахнула его руки со своей шеи, поворачиваясь на бок и тем самым сталкивая его с себя.       - Ну ты, конечно, больной, - с перерывами на покашливание нарушила тишину Кира.       Ее голос еще не окреп полностью, отдавая шершавой хрипотцой. Томас хмуро смотрел на нее, все еще прерывисто дыша от эмоционального перевозбуждения и непринятия ситуации в целом.       - Тебе ли говорить об этом, - глухо отозвался парень, делая тяжело дающиеся ему шаги мимо девушки и падая на диван рядом.       Каждый из них сидел сейчас в своем мире, оценивая происходящее. Они хотели разных вещей и хотели одного и того же одновременно.       Томас желал ее, причем с каждым разом сильнее, но больше всего, когда она давала отпор и говорила ему «нет». Даже сейчас, когда произошел весь этот абсурд, когда он сидел на ней и сдавливал пальцами ее шею, он хотел ее. Он пока не разбирался: из принципа ему это было нужно или потому что его это действительно в ней притягивало, так как раньше с такой ситуацией он не сталкивался. Хотя нет, был период его жизни, который он старается не вспоминать. Который стараются не вспоминать все его родные.       - Я хотя бы на людей не кидаюсь, - девушка уже успела за это время перевести дыхание, дотянулась до давно остывшего чая и сделала пару смягчающих горло глотков.       Объединяла их именно эта сексуальная тяга друг к другу. Но Кира хотела большего, чем просто встречи в постели. Девушке было интересно узнать его не только со стороны любовника, но и чем он увлекается, о чем он мечтает, что может вызвать у него грусть или апатию. Просто узнать его. И чтобы он желал узнать ее. Чтобы она не была для него куском мяса. В этом и было их различие. Томасу был нужен секс только ради секса, Кире же было нужно куда больше.       - Хочу, чтобы ты сначала думала, прежде чем что-то утверждать, - Каулитц снова надел свою обычную маску безразличия ко всему, по крайней мере, так казалось ей. – Ты меня не знаешь.       - Как и ты меня, - разметавшиеся чаинки на дне чашки были сейчас похожи на мысли в ее голове.       Томас хотел ответить, что имеющихся познаний о ней было достаточно, но, к счастью или сожалению, его прервал звук входящего сообщения на телефоне.       - Мне пора идти, - встревожено сообщил парень. – Билл...       - Тебя здесь никто не держит, - снова перебила его Кира, даже не поднимая глаз на него.       Она чувствовала на себе снова этот оценивающий взгляд. С хищническим прищуром. С желанием ответить чем-то неприятным.       - Ты права, - Каулитц встал и подошел к входной двери, надевая свою обувь и печатая что-то в своем телефоне. – Это все неважно, - теперь его внимание было приковано к неподвижно сидящей на диване девушке. – Главное, что меня здесь ждут.       - Да кому ты такой нужен, - буркнула в ответ она, искоса поглядывая, как он отпирает дверь и нажимает кнопку дистанционного запуска двигателя автомобиля.       - Как я и говорил, ты ужасная лгунья, - ехидная улыбка, хлопок двери и слишком резкий старт, сопровождающийся визгом шин.       - Да пошел ты, - обессилено прошептала Кира, медленно падая на диван и поджимая колени к груди, ощущая, как, наконец, спрятанные слезы льются из ее глаз.