Самоучитель доверия

В помещении бара царил полумрак, и только стеллаж с разнообразием ингредиентов для приготовления напитков был обрамлен тусклым светом многочисленных, размером с бильярдные шары лампочек. Сегодняшним вечером в заведении было порядка безлюдно: помимо нас, в нем находились лишь молодая пара у столика в углу и сам бармен, что наполнил пустой стакан неизвестной мне жидкостью и опустил на темную столешницу. - За мой счет, - оповестил Кёя, втягивая в измученные легкие n-ное количество никотина. А ведь совсем недавно обещал бросить. - Непривычно видеть тебя в подобном месте, - без раздумий глотая обжигающую смесь, подметил я. Парень усмехнулся, затянувшись вновь. - Проиграл дело, - сказал он хриплым и низким голосом. – С кем не бывает. Напиток встал поперек горла, и я шумно закашлялся. - Что? – недовольно фыркнул брюнет. - Даже не знаю, - его слова меня до боли поразили. – Был бы это кто другой, я бы ещё поверил. - Не делай из меня сверхчеловека. - На моей памяти ты проигрывал всего один раз. В старшей школе. В карты, - я припомнил наш спор, за поражение в котором ему пришлось в течение недели спускать мне с рук любые прогулы. Тогда я изрядно помотал нервы не только парню, но и всему комитету. И да, я до сих пор не признался Хибари, что всего лишь сжульничал и спрятал козырь в рукаве. Но ведь незачем ему об этом знать, особенно теперь? Мазохисту во мне лучше не просыпаться. - Ты просто не имеешь понятия, во что я ввязался, - он скривился, затушив сигарету в пепельнице. Трудно представить нечто более паршивое, чем моё нынешнее положение. – Однако сейчас не об этом, - долгая пауза. Смена темы вела определённо в гиблое русло. – Что планируешь делать ты? Мне было совершенно нечего ответить хотя бы потому, что я погряз в отчаянии и потерял всю веру в удачу или, как многие её называют, «второй шанс». Пропустив третий стакан, я подпёр голову рукой и уставился на стрелки циферблата часов на стене, что неумолимо стремились к числу с двумя единицами. Бьякуран всё никак не выходил из мыслей. С одной стороны, я мог бы действительно найти ему новую семью, обговорив проблему с толерантными людьми, но с другой… чёрт возьми, если бы я только знал, что это за дерьмовое чувство, что не даёт мне расстаться с ребёнком и вынуждает обречь его на страдания до тех пор, пока не найдётся какой-нибудь влиятельный идиот, готовый принять меня на фирму, будучи дважды уволенного прежде. - Ни малейшего понятия, - так и ответил. Зато честно. Взглянув на Кёю из-под прикрытых век, я заметил, как он необычайно нервничал. С трудом узнаю этого серьезного и консервативного парня. Или, быть может, всему виной нещадно испитое сакэ, размывшее последние клетки мозга. Бьякуран ни на секунду не сводил глаз с телефона, что ему оставили в случае возникновения каких-либо проблем. За окном уже давно стояла непроглядная ночь, а от Мукуро всё не было вестей. Мальчишка уже в несчётный раз набирал один и тот же номер, однако, за исключением бесконечно тянувшихся гудков, не распознал ни единого звука. Вечер выдался отменным, чему свидетельствовало моё повеселевшее выражение лица и без конца смеющийся над каждой глупость рот, к которому уже явным образом подступала выпитая жидкость с полтора-два литра и, казалось, глушила даже слух, ибо я едва мог различить фоновую музыку рояля от слов Хибари, который с недовольной и такой свойственной ему гримасой пытался растормошить меня за плечо. На том и сошлись, что причин задерживаться в проходном заведении у нас не осталось. Мой предусмотрительный товарищ по несчастью даже умудрился остаться трезвым в стеклышко при всем выпитом на равных. Но, если честно, я ни разу не заглянул в его стакан, и, черт знает, возможно, это был всего лишь кофе. Предприняв неудачную попытку подняться, мою голову налило свинцом, и силой притяжения, подкосившись в коленях, я осел вниз, цепляясь руками за столешницу. В который раз убеждался, что при действии алкоголя пьянеет только тело, а разум отчаянно блуждает в поиске выхода из ситуации, иногда перекликаясь с такими мудреными науками, как философия и психология. Кёя запрокинул мою руку на плечи, придерживая за кисть, а другой пытался расплатиться с барменом. После нам мои ухом прозвучали слова, от которых, казалось, на мгновение протрезвело даже тело. - Я подвезу тебя до дома. Сердце забилось с бешеным ритмом, и я, вытаращив на парня глаза, отчаянно замотал головой. - Даже не вздумай. Только не туда, - мне было совершенно безразлично, что я сказал это Хибари, наплевав на гордость и отбросив всякую самоуверенность. Ответом мне послужил обречённых вздох и презренный взгляд, от которого на душе стало отвратней, чем осознание своего жалкого состояния. Тогда я не успел заметить, как оказался в дорогой иномарке, умчавшейся в неизвестном мне направлении. Ночные пейзажи сменялись один за другим, и только мерцающие звезды небосвода оставались всё те же, приковав к себе моё неотрывное внимание до самого приезда. Признаться, раньше я ещё никогда не бывал в гостях у этого самомнительного парня. Интерьер здесь был настолько роскошным - не знай я владельца дома, счёл бы его за филантропа либо известную личность. Привилегией апартаментов являлась черно-белая гамма, что придавала месту некую загадочность и в то же время солидность. Мебель и множество окружавших её скульптур отделаны мрамором, который к слову был мною замечен ещё у каменных плит во дворе. С виду скромный, но весьма пристойный особняк. Как, в общем-то, и полагается человеку вроде Хибари. Первым делом меня буквально запихнули в ванную комнату и хлопнули дверью. Похоже, кто-то на почве всех свалившихся проблем стал весьма раздражителен. Это немного забавляло и даже подняло моё унылое настроение. Возвратившись в гостиную, Кёя остановился у журнального стола, на котором Мукуро оставил свой телефон. В этот момент у последнего загорелся дисплей, и сам предмет начал вибрировать. Оглянувшись в сторону ванны, брюнет на секунду замешкался, после чего взял мобильный в руки и взглянул на имя звонившего. Стоило парню его прочесть, как телефон был беспощадно сжат в ладонях, а брови свелись у переносицы. Неосознанно для самого себя его пальцы упорно вдавили в устройство кнопку отмены и тут же отключили предмет, бросив его куда-то в сторону дивана. Набирая номер после первого сброса, Бьякуран с надеждой ждал заветного голоса, но вся его вера была разбита вдребезги, как только ребёнок услышал пробирающую до костей запись автоответчика, сообщившего ему о недоступной связи. Мальчишка беззвучно опустил телефон рядом с собой, устало глядя в потолок. На фоне чуть слышно шумел телевизор, а мохнатый зверёк запрыгнул на колени ребёнка и прислонился передними лапками к его груди, издавая прерывистое мяуканье и, вероятно, пытаясь утешить и как-то отвлечь маленького хозяина от плохих мыслей, однако, его попытки были тщетны. Бьякуран не желал или просто не мог реагировать на что-либо, пока единственно важный человек находится в неизвестном ему месте. Покинув ванную, я застал Хибари в его комнате. Кёя сидел у окна, о чём-то задумавшись. Мою голову по-прежнему терзала тупая боль от спиртного, поэтому телом я прислонился к дверному косяку, шумно выдыхая, будто бы это могло хоть как-то помочь. Парень вздрогнул, услышав звук за спиной, и обернулся. - Ты когда-нибудь прекратишь так внезапно подкрадываться? – спросил он, поднявшись. - Что, испугался? - Я похож на ребёнка? – брюнет оттянул душный галстук. В комнате было довольно прохладно, учитывая всю мощь кондиционера, или Кёе нездоровится? В момент, когда мы встряли в проходе, он задержал на мне взгляд. Было бы наивно полагать, что причиной потери рассудка и мое суждение о Хибари как о самой привлекательной фигуре этого мира в данную секунду являлся алкоголь – это, скорей всего, безбожное оправдание. Я заметил его полурасстёгнутую рубашку и такой пронзительный взгляд сумрачных глаз из-под спавшей на них челки цвета вороньего крыла. Эти глаза наглым образом прожигали каждую каплю воды, стекающую по моим влажным локонам на тонкую кожу ключиц. Напряжение между нами было настолько всепоглощающим, что казалось, будто воздух пропитан электрическим зарядом. Слишком непросто было определить всю химию или физику – не суть – происходящую в то краткое мгновение до первого самозабвенного касания парнем моей груди, стирая кончиками пальцев растравляющую его жидкость. Однако на этом его несмелые действия прекратились, и Кёя резко отдёрнул руку. Он словно очнулся от гипноза. - Говоришь, не ребёнок? – я перехватил его кисть. – Так почему же страшишься? – нагнувшись к изумлённому лицу, я взял Хибари за подбородок и с неприкрытым интересом следил за каждой его эмоцией и тщетно скрываемым, таким нестерпимым желанием наброситься на меня, под стать голодному зверю. - Пусти. - Нет. - Нарываешься? - На что? – неописуемое удовольствие переполняло меня всякий раз, когда появлялась столь редкая возможность позлить этого упрямца. - Сволочь. - Каким родился. Так, что? – я дышал ему над ухом, отчего брюнет поёжился и нахмурился в сопротивлении. Тогда я решил «спустить крючок» его непробиваемой натуры и легонько прикусил за краешек уха, причём сделал это раньше, чем успел опомниться. - Да пошёл ты, - бросил он куда-то в сторону, выдернув руку и, отскочив от меня на секунду, энергичным движением отрубил единственный источник света. Не успев сделать и шагу, я был силой прижат к стене, а вместо спавшего полотенца на плечах хозяйничали чужие руки. Сказать, что я осознанно желал того, чего добился, - было бы несомненной ложью. Возможно, тогда я отчаянно искал спасения, бежал от проблем и выбрал наикратчайший путь забыть обо всей горечи и печали, что не мог смыть даже самый терпкий напиток. Хибари на какое-то время замешкался, и после я ощутил, как плотная длинная ткань накрывает мои глаза и затягивается на затылке. - Тебе не кажется, что здесь и так довольно темно? – усмехнулся я. Ответом мне был грубый и краткий поцелуй в губы, от которого во рту остался лёгкий привкус кофеина. Этот подлец был всецело трезв. - Так я избавлю себя от мук совести, - последние внятные слова, которые я услышал от него до того, как напрочь отдался своему плотскому вожделению, горячо впиваясь в уста и сдирая с парня все лишние одеяния.