треугольник в тринадцатом

Не знаю, из-за действия ли сыворотки или от пережитых мною стрессовых ситуаций, но я прихожу в сознание медленно. Сначала возвращается слух, и до уха доходит чей - то плач. "Прим..." - вспыхивает где - то на задворках сознания. Эта мысль будто отрезвляет меня, и я резко открываю глаза. По ним сразу же бьёт яркий белый свет, чем - то похожий на отражение солнечных лучей от снега. - Прим, - мой голос звучит хрипло, а горле сухо и горячо, как в пустыне. - Китнисс! Вместо того, чтобы вывернуться из маминых объятий, я обнимаю её в ответ и утыкаюсь носом в плечо. - Что вы здесь делаете, мама? - тихо спрашиваю я. - Дистрикта двенадцать больше нет. В глазах темнеет. Это все из-за меня, из-за меня его уничтожили.

***

Прим, мой маленький утёнок, прижимается ко мне и тихо говорит: - Ты не виновата. - Сколько людей спаслось? Кого успели спасти? - будто не слыша, говорю я. - Не больше ста. - Родители Пита, Мардж... они живы? Прим отрицательно качает головой. Они уничтожили всё. Мой дом, моих друзей, мою жизнь... - Пит? - еле выговариваю я непослушными губами. - Он в восьмом. - Зачем? - Пит стал символом восстания вместо тебя. Я вспоминаю слова Плутарха "Мы обязаны были тебя спасти, Китнисс, потому что ты – сойка - пересмешница. Пока жива ты, жива революция". Пит решил всё иначе. -Сколько я здесь лежу? -Месяц. Месяц... месяц тяжёлой работы для других и незаслуженного отдыха для меня. Я так и слышу как знакомый голос произносит: " Что, Кис - кис, уже сдаёшься?" А жив ли обладатель этого голоса? - Гейл? - Он здесь... Её прерывает грудной голос: - Мисс Эвердин, вы очнулись? - Сами - то не видите? - огрызаюсь я. - Давно ли обзавелась клыками, птичка? - доносится из - за дверей. POV Финник Бессмысленное хождение по коридорам не приносит ни радости, ни забытья. Мне не удаётся выдрать из головы мысли об Энни, моей Энни, в Капитолии. Да и поговорить не с кем. Пит с Джоаной в восьмом, Китнисс в больнице уже как месяц. Безуспешно пытаюсь отогнать мысли об Энни, забивая голову воспоминаниями о драке Пита с Гейлом. Произошло это относительно недавно, и шумиха продолжается до сих пор. Я бы и сам с удовольствием подрался, но повода пока нет. Проходя мимо больничного отсека, я различаю знакомые голоса. Кажется, Миссис Эвердин и Прим снова говорят с Китнисс. Хотя, разговором это назвать нельзя. У них давно завелась привычки - приходить в палату к Китнисс и рассказывать ей новости, вне зависимости от того важные они или нет. Мимо меня протискивается полный мужчина, открывая дверь в их палату. Краем глаза я замечаю бледную фигуру, сидящую на больничной койке. Рывком открывая дверь, я останавливаюсь в дверном проёме, прислоняясь косяку плечом. Она не изменилась за этот месяц, бледность, конечно, не в счёт. Всё те же тёмные волосы, обычно заплетённые в косу, а сейчас распущенные по плечам, всё те же серые глаза, та же грубая манера общения.Вот сейчас, например, она грубит доктору. - Давно ли обзавелась клыками, птичка? - спрашиваю я. - Финник? - растерянно спрашивает она, - Где же Пит? - Китнисс... Отбечено