Мир - театр, люди в нём - актёры

— Скажите… А вы Саске не видели? Хуже этого вопроса могло быть только заявление в духе «Милый, я беременна!» от той же Сакуры Харуно, или же любой особи женского пола. На месте возможного папочки ваш покорный слуга со всех ноженек отправился бы в очень далёкое путешествие по горам и степям, спасая попутно каких-нибудь милых принцесс. Или принцев. По ходу дела, если зрение мне не изменяет, а оно ещё минуту назад было в полном порядке, за Принцем отправлюсь я по воле одной вспыльчивой куноичи, и не факт, что мне за сей подвиг хотя бы заплатят. «Титул Хокаге уже не котируется должным образом?» Да как Сакура мне его даст-то? Укради Орочимару того же Джирайю — объяснимый поступок с моей больной фантазией, — то пост главы деревни перешёл бы ко мне в мгновение ока. Бабулька своё никому не отдаёт, вернее то, что ей действительно необходимо. Наблюдать за перетягиванием Извращенца — разве не забавно? «Да ты вуайерист!» Наследственное, видимо.  — Сакура, — Цунаде быстро поняла, что в такой момент драться как-то невежливо, и попыталась отвлечь ученицу от царившего в кабинете бедлама. Не так-то просто не обращать внимания на развороченное и перевёрнутое буквально вверх дном помещение, однако на этот раз пронесло — Харуно вновь вернулась к режиму «Саске-кууун!», хотя может же быть адекватной, может! — и плюнула с высокой башни на окружающую среду. Среда обиделась и переместилась ближе ко мне. Шикамару привёл в чувство Мидори, и теперь девица, втянувшись, даже получала удовольствие от разыгравшейся перед нашими глазами сцены. — Я не видела Саске, извини. Разве он не в деревне?  — В том-то и дело, — печально вздохнула куноичи, хмуря брови. Мало приятного в розыске пропавшей любви всей её жизни, учитывая общую эгоистичность и надменность Учиховского пижона. Итачи на него нет, благо, что скоро всё изменится, причём не в лучшую для моего «друга» сторону. — Везде обыскала, не нашла! Он не на задании? — в голосе девушки появились подозрительные нотки. Сенджу задумчиво посмотрела на свой ноготь, поковыряла им столешницу, обдумывая вопрос, затем честно ответила:  — Нет. Может, ты плохо искала?.. Разговор мог бы зайти в тупик, причём капитальный, но изумительно вовремя с потолка свалился член АНБУ. Личная охрана Хокаге, доносчики, разведчики, короче, парни хоть куда. Если с главой деревни не выйдет, пойду к ним. Деньги хорошие платят, почти самоуправление, да и ум с силой ценятся в равной пропорции. И вот это чудо, игнорируя нашу молчаливую компанию из трёх человек не считая Харуно, что-то нервно зашептало на ухо Пятой. Женщина охнула, не в силах сдержать изумления. Выслушав доклад и отправив шиноби восвояси, медик почему-то странно покосилась на меня, вероятно, отчёт Ямато внёс свою лепту, и громко сказала, старательно скрывая дрожь в голосе. Мидори слегка поморщилась, ей, профессиональной убийце, и не уметь улавливать оттенки и интонации? Смешно.  — Только что сообщили… — Блондинка откашлялась, волнение, охватившее её, явно было куда более сильным, нежели от известия о пленнице и Мадаре. Вот странные существа эти женщины. Тут дело государственной важности на носу, переворот, восстание, Конец света, а они беспокоятся о каком-то малолетнем выскочке. Пробыл у Змеиного Саннина Саске от силы дня три, не больше. С математикой у меня всегда были не очень тёплые отношения, в общем, плюс-минус день… Да какая разница! Главное, красноглазый вряд ли успел стать сильнее и набраться концентрированной ненависти из пробирок учёного. И вернуть его не то чтобы легко, но проще, чем если бы он, допустим, свихнулся на почве всех своих травм детства и прочих моральных потрясений. — Саске ушёл из Конохи. Кошмар. Что началось! Вроде бы обычные четыре слова, а сколько эмоций, экспрессии, негодования! Повторять в домашних условиях подобный опыт не рекомендую, опасно для жизни. Сакура не на шутку взбеленилась, и успокоить её мог, пожалуй, только высококвалифицированный психолог. Никто из нас троих под эту должность не подходил, посему я решительно поманил Шикамару и ассасина за собой. Конечно, отдать Мидори под стражу и привлечь взор Сенджу к ней было бы неплохо, но пока не до этого Пятой, совсем не до этого.  — Что-то сегодня день не слишком благодушный, — покачал головой Нара, неспешно идя по правую руку от меня. Пленница шла слева, без особой охоты и радости на лице. Уж не знаю, о чём она думала, но точно не о любви к миру. — Все друг друга бьют, взрывают, пытаются убить, — ленивец насмешливо покосился на Мидори и добавил: — Правда, безуспешно. Девушка тут же вскинулась, сжала кулаки, и атмосфера в коридоре сменилась с нейтральной на враждебную. Угроза со стороны члена корня исходила практически на материальном уровне. В мультсериалах злобу изображают жуткой аурой, окружающей персонажа. Глупый приём, сразу же ясно, кто плохой, а кто белый и нимб забыл дома. Гораздо интереснее играть на контрастах, скрывая то, что есть на самом деле, за красивой внешней оболочкой, которую желают видеть остальные. Но опять я отвлекаюсь, суть в другом. Мидори бесилась и шипела, как змеюка подколодная, а Шикамару с ленцой и пофигизмом ковырялся в ухе, перемежая археологические раскопки широкими зевками. Такое поведение ещё больше провоцировало девушку, началась бы драка, ну как пить дать началась бы, да вот незадача — в коридоре раздались шаги. Скромно умолчу про шум из кабинета бабульки, это не считается. Однако свидетель нам ни к чему. Следовательно, либо драпаем через окно, что не есть здорово — второй этаж, клумба шиповника, который вкусный, не спорю, но уж больно колючий, либо притворяемся ангелами во плоти.  — Я тебе ещё припомню, — пригрозила убийца лентяю, расслабляясь и принимая позу невинной девочки — глазками хлопает, на мне повисла, ну лапочка, когда молчит и не двигается. Шикамару хмыкнул, определённо не достигнув должной степени ужаса. Жизнь с матерью-тираном многому парня научила, он не спасует перед трудностями. И к женщинам относится как к чему-то неизбежному, в духе «хорошо там, где этих стерв нет, но если уже есть, то я, так уж и быть, потерплю». Иногда я завидовал его равнодушию.  — Попробуй, — ответил Нара, спокойный, как удав, и такой же флегматичный. Пока не дёрнешь и не толкнёшь, не укусит. — А кто там идёт хоть?  — Как будто я знаю! — бурчу в ответ, ожидая появления из-за поворота неизвестного гостя. Кто бы мог направляться к Хокаге? Кто-то из учителей или… Увидев того, кто направлялся к нам, пришлось сдержать стон отчаяния. По закону подлости, свинства, Мёрфи и Энштейна заодно, встретиться на дороге жизни мог лишь он, бессмысленный и беспощадный. Рядом молча страдал Шикамару, опустив буйну головушку. Друг был мрачен и немного затравленно смотрел на закрытое окно. А может, как тогда, с крыши? Ну его, этот шиповник, и не из таких передряг выбирались. К несчастью, сенсей считал иначе.  — О, Наруто, Шикамару! — засиял аки солнышко Сарутоби Асума, мужчина искренне радовался, и поспешил обнять, чтобы нам жизнь малиной не казалась. Кажется, мои рёбра печально хрустнули, протестуя против жестокого к ним отношения, а ленивец закатил глаза уже от удушья. Хватка у капитана десятой команды воистину медвежья, уступает он только Гаю, из-за чего, в общем-то, не особо страдает. Зелёное трико отнюдь не предел мечтаний для курильщика со стажем. — Какими судьбами здесь?  — Вот к бабульке Цунаде ходили… О миссии докладывали… — прохрипел Нара, растирая горло. Кислород и его лёгкие не могли нарадоваться воссоединению, а Лис который раз за неполных два дня сращивал мне что-то там внутри. Похоже, всё-таки рёбра.  — Спасли Гаару? — уточнил Асума и довольно улыбнулся, гордясь, правда, за что — непонятно. Ладно бы один Шика, он хоть его ученик, а мне лучи любви лились на халяву. — Молодцы! Так держать, ребята, — шиноби радовался почти каждой мелочи с того самого дня, когда Куренай сообщила ему о беременности. Сперва Сарутоби был немного пристукнут свалившимся на его голову счастьем, зато потом оправился, осознал перспективы и вовсю развил бурную деятельность. Перво-наперво он бросил курить, и Ино на пару с Чоджи лишь диву давались, ведь отучить сенсея смолить каждую минуту они не могли от слова совсем. Ан нет, ребёнок — великолепная панацея от курения. Дальше было только хуже. Всех подробностей я не знаю, но говорили, будто Асума жену на руках носит, работать не разрешает, сам с утра до вечера на ногах — бюджет молодой семьи пополняет. Не такой уж молодой и не совсем семьи — официально они не расписывались, хотя Цунаде дала добро сразу же, стоило Шизуне её разбудить после весёлой ночки… Тут мои мысли прервал нехороший такой взгляд джонина. Удивительно, но смотрел он на Мидори, причём намного пристальнее, чем того требуют правила приличия. Спросить о причине столь сильного интереса не получилось — будущий папа вдруг почесал в затылке, наклонился и таинственным басом спросил:  — Наруто, это твоя девушка? Упасть на пол от хохота мне не дал Шикамару, ляпнуть что-то не то — Кьюби, а Мидори, потупившись и шаркнув ножкой, пока «парень» готов был провалиться вплоть до подвальных помещений, прощебетала:  — Да, мы с Наруто-сама недавно начали встречаться. Рада с вами познакомиться, — церемонный поклон, девушка усмехается, пользуясь тем, что сенсей этого не видит. Да уж, она превосходная актриса. А мне ничего не оставалось, кроме как подтвердить:  — Как-то так вышло… — для убедительности неловко улыбаюсь и притягиваю пленницу за локоток к себе поближе. Сарутоби поверил, или сделал вид, что поверил в наш маленький спектакль, ведь влюблённые, окрылённые и вообще родители души не чают в своих детках, пусть и не рождённых. Значит, окружающие для них тоже счастливы и полны радостных мыслей. Даже принцип такой есть в литературе, но рассуждать о нём сейчас не время и не место.  — Рад за вас! — теперь в медвежьих лапах побывали мы двое, затем, прислушавшись к куда более тихим завываниям из кабинета, капитан подытожил: — К Пятой сегодня я явно не попаду. В таком случае… — многозначительная пауза, во время которой я переглянулся с другом, и мысль нас посетила общая: наступил полновесный кирдык всем планам, — давайте отпразднуем!  — А что праздновать-то? — удивился Шикамару. — Куренай-сенсей рожать только через четыре месяца, дня рождения ни у кого вроде не намечается…  — Для праздника не нужен повод! — назидательно поднял палец к потолку Асума и потолок никак не отреагировал на этот жест, хотя если бы он заколыхался или зацвёл лютиками — было бы оригинально. — Так что вперёд и с песней!  — Проблематично… — простонал Нара, желая лишь растечься амёбной массой по полу и ползти куда-нибудь медленно-медленно. — И я из песен только траурный марш знаю.  — Хоть что-то, — подбодрил ученика Сарутоби. — Вы двое тоже не отставайте! Разумеется, до траурного марша дело не дошло. Вместо песнопений пришлось плестись вслед за шиноби, скрывая за фальшивой улыбочкой истинное отношение к любым празднествам. Отдыхать я люблю, но не в тяжёлые для деревни времена. Вряд ли Асума не в курсе, скорее всего — это моё скромное мнение — таким образом он старается поднять настроение окружающим. И выходит недурно: прохожие радостно машут капитану десятой команды, интересуются здоровьем Куренай, дети заливисто смеются, стоит сыну Третьего подойти к ним и сказать что-то весёлое. По словам Шикамару, раньше их учитель был куда спокойнее. Никогда не вмешивался в чужие дела, не навязывал своего мнения, а если и делал это, то так, что потом и не догадаешься о воле «свыше». Сейчас ситуация немного изменилась, но всё равно я вижу отношение Асумы к нам. Доброе, чуточку снисходительное, как старшего к младшим. Он будет отличным отцом, раз неродные дети для него важны и ценны. Наверное, повод был придуман экспромтом для того, чтобы растормошить лентяя Нару, и без того дебошира Наруто и новенькую милую девочку Мидори, которая вовсю вживалась в роль святости и чистоты. Успешно добравшись до ресторана с барбекю, мы заняли столик у окошка — и свет падает, и воздух свежий, и бежать удобно в крайнем случае. Не знаю, посещали ли остальных подобные мысли, однако с моими финансами пару лет назад и теперь, в общем-то, тоже, нужно было покидать обитель еды только так, а не иначе. Белая накрахмаленная скатерть с кружевными оборками, баночка с солью, салфетки и набор палочек ожидали нас во всеоружии. По центру стола находилось само барбекю, оно ещё только разогревалось, стреляя каплями масла и источая едва ощутимый жар. Атмосфера сложилась удивительно лёгкая и ненавязчивая: Асума добродушно подтрунивал над Шикой, который хмурил лоб и озвучивал уже десятый способ есть, не прилагая лишних усилий, Мидори смеялась над обоими, болтала ногами под столом и вела себя совсем не так, как в нашу первую встречу. Ничего общего с хладнокровной убийцей она не имела, можно назвать её маску идеальной. Хотя до моей всё едино не дотягивает.  — О, еду принесли! — воскликнул я, пожирая взглядом тарелку с сырым беконом. Официантка улыбнулась столь активному посетителю и поставила кушанье рядом с жаровней. Асума заметил мой энтузиазм (относительно напускной, кушать хотелось) и наказал ждать, пока мясо не приготовится. Назло ему я ловко разложил наиболее аппетитные кусочки на раскалённой поверхности, посыпал их приправой и исправно бдел под смех сотрапезников, воинственно отбивая нападения Нары на свой обед.  — Ну-ну, не хватало ещё драку устроить! — урезонить разошедшихся нас было нелегко, поскольку лентяй тоже ощущал громкую поддержку своего голодного желудка. Короче, бой на палочках продолжался до тех пор, пока Мидори с невинным видом не забрала у меня из-под носа самый большой кусок мяса. Тогда две пары глаз — голубые и чёрные — с укором воззрились на девушку, и два воинствующих лагеря объединились против третьего. Стоит отметить, что бекон был изумительно вкусный. Сочный, нежный, таял во рту и оставлял острое послевкусие — это Сарутоби в назидание посыпал еду красным перцем. За кусочки с салом велась вообще жестокая борьба, ибо каждому хотелось попробовать. А лица при этом у всех троих выглядели настолько сосредоточенными и серьёзными (опуская высунутые языки и голодный блеск в глазах), что сам капитан не выдержал и присоединился к пиру. Официантки приносили новые тарелки с душистой снедью, мы всё это съедали, запивали зелёным чаем и начинали по-новой. Раздулся бы я в такой вот объёмный шарик с уклоном в идеальную окружность, не появись ещё два претендента на сытное местечко. Ино и Чоджи, будто за версту учуяв бесплатную кормёжку, прилетели на крыльях любви в любимый ресторан своего сенсея.  — Так вот ты где! — Шику потянули за ухо безо всякой жалости, он состроил печальное лицо, но палочки до рта донёс. Не пропадать же мясу зря. — Мать тебя везде ищет, как только узнала про возвращение с миссии. Живо домой!  — Ты мне девушка, чтобы командовать? — спросил гений Конохи, и Яманака тут же отпустила ухо напарника. Порозовела, отвела взгляд, но решительности или напора, которому позавидовал бы любой баран, не утратила.  — Думаешь, твоя девушка не будет командовать? — нашлась наконец блондинка, и Шикамару красочно вообразил себя собакой, исполняющей все приказания Темари. Судя по его лицу, перспектива не вдохновляла, а совместная жизнь с сестрой Гаары приобрела некий садо-мазохистский оттенок.  — А должна? — сомнение в голосе брюнета приободрило Ино, и куноичи села с парнем рядом, нахально сдвинув его бедром ближе к Сарутоби. Асума, привыкший к таким перестановкам, обречённо жевал бекон, подсчитывая в уме сумму за незапланированный праздник жизни.  — С тобой по-другому никак, — ответила девушка и с видом аристократки со стажем подцепила палочками кусок мяса. — Вообще, мужчины все сплошь инфатилы и ничего сами сделать не могут.  — Неправда, — мне стало жалко друга и я пришёл к нему на помощь, как бурундук из какой-то сказки для детей. — Мужчины могут делать детей, а женщины — нет! Ино подавилась свининой (совпадение ли?), Чоджи, спокойно жевавший чипсы и маячивший где-то сбоку, смял пачку в кулаке от удивления, а Нара откинулся на спину и рассмеялся. Сарутоби тоже фыркнул, признавая наличие истины в моих словах. Однако триумф оказался недолгим, и несчастный Узумаки Наруто сполна огрёб от разъярённой блондинки. Успокоить её не смог ни сенсей, ни двое ИноШикоЧоджевцев. Работники ресторана — и те сдались под напором «истерички», от чего пострадал не только кошелёк нашего кормильца, но и моя нервная система. Зато поели. Хоть за это спасибо. *** Почему-то девушки сегодня больно нервные. Причину столь странного поведения я попытался выяснить у Мидори, но та гордо фыркала и отворачивалась, не желая проводить ликбез на скользкую тему. Решив, что от недостатка знаний смерть мне не грозит, я вышел на улицу, потянулся и, крикнув привычно в пространство про желание стать Хокаге, подумал: а что делать теперь? Исходя из законов логики, нет доказательств вины Мадары и Данзо — нет и преступления. Ассасин, конечно, может быть свидетелем и вообще облегчает задачу, но всё равно как-то стрёмно идти с подобными обвинениями к лидеру Корня. Без открытой поддержки Цунаде и Старейшин ничего не выгорит, только спугнём потенциальных вражин с насиженных мест. А напуганный зверь — опасный зверь. Следовательно… «Что, есть идеи? — Лис, молчавший всё время обеда, подал голос, и чуть было не сбил с мысли. Отсылать его во внутренний мир дело бесполезное, так что разговор неминуем. — Поделишься?» Поделюсь, не жадный. Во-первых, нужно куда-то пристроить Мидори. Девица она в целом неплохая, но напрягает следить за каждым своим шагом в присутствии человека, знающего мне цену. Настоящую, а не ту, что я сам назвал. Тюрьма не выход, там Ибики за неё возьмётся, а оно мне не надо никаким местом. Отпускать просто так боязно, стучать все умеют и любят. Поэтому послать бы её куда-нибудь, где и проследят, и припугнут, и не прикончат, если Данзо вдруг решит избавиться от «испорченной пешки». «К Акацки пошли, — посоветовал Кьюби. Морда его выражала задумчивость и работу мысли, хвосты лениво шевелились, словно на ветру, хотя никакого ветра, конечно, в моей голове не бывает. — Они быстро выбьют дурь из этого ребёнка». Думаешь? «Уверен». Что бы я без тебя делал, умница ты мой! Хороший лисёнок! «Доиграешься ты у меня, Наруто! — рыкнул демон, но в красных глазищах я не увидел искренней злобы. — Я тебе что, домашний питомец?» Разве не похож? Лис взглянул на своё отражение в стоячей воде, и так, и эдак полюбовался, затем печально подтвердил: «похож…» Вот и славно. Асума, расплатившись за еду и держа буянившую до сих пор ученицу за локоть, тоже выбрался на свет божий. Чоджи, как самый уравновешенный из нас, участливо бормотал какую-то нелепицу и предлагал девушке чипсы со вкусом зелени. Шикамару ворчал про феминизм и женскую эмансипацию как корень всех зол, но было заметно, что на самом деле парень относится ко всему этому с изрядным пофигизмом. Хотел бы я увидеть, каким будет мой друг после нескольких лет жизни под одной крышей с Темари.  — Какие планы? — поравнявшись со мной, спросил ленивец. На Мидори он косился без особой любви.  — Да вот, от балласта избавиться хочу, и нанести визит вежливости кое-куда, — уклончиво отвечаю, Нара хмурится, а затем его лицо вновь становится спокойным. Если я чего-то не договариваю, значит, ожидается не приключение, но интересное времяпровождение определённо.  — Мидори, у меня к тебе просьбица, — ласково улыбаясь, маска дурачка не сползла ни на дюйм. Подтверждая статус «парня» для убийцы, приближаюсь к ней и глажу по щеке, нежно-нежно, аж зубы сводит от розовых соплей. Ассасин напрягается, вполне естественная реакция на опасность. Ведь глаза мои лучатся отнюдь не обожанием. — Исполнишь её, милая?  — Конечно, Наруто-кун, — смущённый взгляд, румянец на щеках — это такая же маска, или правда? Слишком часто я прячусь от других, могу и разучиться улавливать эмоции и оттенки. Уже везде вижу подвох и ложь. Только Шикамару для меня пока открыт, друзья всё же. Ну и те, кто со мной общаются не слишком часто. — Что ты хочешь?  — Передай одному рыжему парню, что «Предатель был среди вас, и вы знаете об этом хорошем мальчике. Будьте наготове. Лис». Поняла?  — Не похоже на любовное послание, — мы стояли близко-близко, почти казались влюбленно воркующей парочкой. — Не мог зашифровать лучше?  — Я доверяю эти слова профессионалу, который не может не выполнить работу безупречно. Я не прав? — шантаж? Неприкрытая лесть? Что вы, и в мыслях не было.  — Прав, — ура, теперь рядом со мной не влюблённая дурочка, а серьёзный человек, знаток своего дела. — Куда идти?  — Клан Учиха, дом без двери, — усмехаюсь, и зеленоглазая отшатывается слишком резко, поскольку догадывается, что просто так носитель демона скалиться не станет. — Узнаешь без проблем. Вопросы?  — Никаких, — качает головой и исчезает в дымке перемещения. Состроив лицо «я в печали», возвращаюсь к старым знакомым. Сарутоби никак не прокомментировал сию сцену, но по его цепкому взгляду понятно, что способности ниндзя у девушки Узумаки он взял на заметку. Тем более что раньше такой ученицы в Академии ни разу не замечали.  — А теперь, — вновь преисполнившись бодрости и энтузиазма, мужчина приобнял четверых несчастных людей, то бишь нас, за плечи, и закончил свою мысль: — Куда бы вы хотели сходить? Десятая команда переглянулась и единогласно выбрала дом сенсея. Я, как не принимавший участия в голосовании, приуныл, ведь жилище Юхи и Асумы находилось довольно далеко от нужного мне места. И не отвертеться же, подозрений и так хватает на мою светлую головушку. В гости мы шли, как полагается — с цветами и подарками, о чём джонин намекнул крайне непрозрачно. И если с цветочками, от которых я держался подальше на всякий случай, проблем не возникло, то в магазине всяких безделушек мой и кошелёк брюнета опустели почти что наполовину. Обошлись распашонками розового цвета, коробкой конфет и какой-то непонятной штукой, похожей на орудие пыток. Чоджи уверял, что для массажа спины лучше не придумаешь, а у беременных дамочек отекает всё, что только можно. Мы дружно поверили и также дружно заявились к Куренай. Вообще, дом у них добротный. До начала свиданий и прочей романтики джонины жили в квартирах, любезно предоставленных Хизуреном своим воинам, а после зачатия новой жизни был отдан в их распоряжение целый двухэтажный дом из цельного дерева. С виду не очень большой, зато внутри просторный, уютный, пропахший сушёными травами и корнями, он производил впечатление этакого семейного гнёздышка. Сарутоби собственноручно покрыл стены лаком, чтобы дерево дольше прослужило их паре, обновил крыльцо, ведь дом был не новостроем. На окнах стараниями Юхи появились занавески, кадки с гортензиями, в коридоре обретался чистенький половик, чтобы грязь не разносилась, а чуть дальше стоял забавный светильник, бросающий в тёмное время суток лучи на стены и пол. Сразу мне в нос закрался аромат чего-то печёного — пирог или кулебяка, не знаю я этих названий, но вкус наверняка отменный. Всегда если пахнет хорошо, то место уютное, там хочется жить и возвращаться в него несмотря ни на что. Ладно, а если отбросить лирику, то… Мы удачно зашли.  — Я дома! — церемонное приветствие, стук обуви о половицы. Скинув сандалии и засунув ноги в гостевые тапочки (кремового цвета, белый в приличных домах редко встречается), наша компания направилась на запах, хотя все и были сыты. Устоять невозможно же! Под напором желудка я едва не пропустил незначительную деталь — в холле уже стояли чьи-то сандалии, лишь ниндзя в таких бегают. А для Асумы размерчик не подходит. Любовник? Кто-то проходил мимо?..  — С возвращением, — из кухни выглянула хозяйка, которую я помню ещё со времён временами неудачной учёбы в стенах Академии. Преподаватель гензюцу у мальчишек и травоведения у девчонок, Юхи Куренай оставалась идеалом и для тех, и для других, всегда была добра, хотя за непослушание мне доставалось едва ли не сильнее, чем от Ируки. Но дело не в этом! Куренай тогда и Куренай сейчас отличалась одним, но не заметить этого — значит быть слепцом. Живот выдавался вперёд гордо, натягивал платье свободного покроя и вообще притягивал к себе повышенное внимание. Ино радостно взвизгнула, поклонилась женщине и уставилась на неё взглядом кота, желающего на ручки.  — Можно, можно, — ласково улыбнулась будущая мать, погладила живот, и только когда Яманака с превеликой осторожностью подошла и потрогала его своими руками, мне стало ясно, что случилось с блондинкой. Странно, язвить или ехидничать в такой момент не хотелось, трогать живот тоже, и я остро чувствовал себя лишним. — Не бойся, она не кусается.  — Девочка, — пояснил нам Асума, и такая довольная улыбка играла на его губах, с такой любовью смотрел он на Юхи, что можно было без проблем притвориться ещё одним светильником. Шикамару, уже знавший все эти тонкости, ведь, как я уже говорил, сенсей дважды ловил его и тащил к себе для игры в сёги, прислонился к стене и разглядывал потолок с любопытством, будто обладал Бьякуганом и мог видеть небо с обожаемыми облаками. Чоджи намного тише хрумкал чипсы, но когда кончилась пачка, бочком протиснулся мимо счастливых родителей и не менее счастливой куноичи-медика, отправился исследовать кухню. Впрочем, далеко он не ушёл.  — А ты чё за жирдяй? — голос из кухни был печально знакомым. — Брысь от плиты, не для тебя готовилось!  — Кого ты назвал толстым?! Я не жирный, я пухленький! — мгновенно вошёл в режим «Всё ломать, всё крушить!» Акимичи, и мы с Шикой снова скопировали бурундуков-спасателей, удержав колобка от превращения чужого лица в отбивную.  — А я балерина, ёпта, — ржёт Хидан, вольготно расположившись на столе. Бессмертный сидел, закинув ногу на ногу, весь такой офигенно крутой и без Бога в голове. Вернее, Бог там был, но какой-то ненормальный. — Снова привет, мелюзга! — на меня седовласый взглянул немного уважительно, памятуя о силе Кьюби, но это не помешало ему заехать мне пяткой по голове, совершенно случайно, конечно.  — Кто это? — сохраняя внешнее спокойствие, поинтересовался муж у жены, и та, что удивительно, ответила совершенно наивным тоном:  — Член Акацки, его Пятая направила сюда, чтобы решить кое-какие вопросы.  — Какие же, если не секрет?  — Секрет, — перебивает Хидан и нагло ухмыляется. — Государственная тайна!  — А в лоб не хочешь? — Сарутоби человек милый и добрый, но за свою любимую любого порвёт, как Тузик грелку. Последователь Джашина дураком не был, хоть и притворялся, потому всё понял правильно и со стола слез. Всё ещё злому и обиженному Чоджи мужчина показал язык, и тут вдруг к чему-то принюхался. Спустя секунду краснолунец выдал будничным тоном:  — У тебя запеканка подгорает, — Куренай охнула, решительно выставила всех лишних с кухни, даже Ино, и кинулась к плите. Муж попытался качать права, дескать, ей нельзя перенапрягаться, но аргумент в виде чугунной сковородки и милой улыбочки уладил проблему. Передислоцировавшись в гостиную, мы расселись кто где, я потирал ушибленную макушку, Нара успокаивал друга детства, толстяк активно поедал запасы еды, а Сарутоби с Хиданом сверлили друг друга взглядами. Кучкой пепла пока никто не стал.  — И что у тебя за секреты с моей женой? — вопрос прозвучал, и деятельность мгновенно прекратилась.  — Грудастая главнючка сказала поговорить с ней, видите ли, она может знать, кого имеет смысл звать исповедовать веру в Джашина, — напарник Какудзу говорил так, будто бы детям разъяснял, почему нельзя тыкать соседа по песочнице лопаткой в глаз. Его версия была не лишена смысла, и джонин не стал спорить, пусть очень хотелось. Вместо криков, которые наверняка расстроят Куренай, он достал из кармана пачку сигарет и вышел на балкон — курить. Я проводил его тяжким вздохом, во рту горчила слюна, курить хотелось неимоверно. Нара согласился бы со мной, сто процентов, но идти на поводу желаний — не дело, весь план пущу под откос единственной никотиновой палочкой. Когда вернулся хозяин дома, то и разговор набрал силу — до этого висело молчание, ну ей-богу висело. Зато теперь я сижу и строю из себя идиота, слушая доводы разных сторон на тему религии, потом семейной жизни, работы, детей… Узнав, что курение в вере Хидана грех, Асума не пожелал присоединяться к фанатику, тем более за столь страшную цену. Чтобы быть по-настоящему бессмертным, требуется не реже раза в неделю приносить жертвы, протыкать себя разными предметами и тому подобное. Из плюсов же замечены запрет на аборты, запрет на убийство детей до десяти лет, запрет на… Много запретов, короче, и учитель десятой команды, увлёкшись спором, совсем про нас позабыл. Чоджи уже начал посапывать, поскольку три кружки чая и тарелка крекеров — это, согласитесь, перебор. Ино сбежала на кухню к Куренай под каким-то притянутым за уши предлогом и появлялась лишь за тем, чтобы пнуть Шику и поставить на журнальный столик новые блюда. Я отведал стряпни Юхи, облизнулся на пироженые, съел одно, снова облизнулся, однако понял, что если запихну в себя ещё хоть что-то, то банально лопну от обжорства. Решив не искушать судьбу лишний раз, под шумок религиозных прений прокрался в коридор, оставив вместо себя теневого клона. На кухне за чашечкой чая болтали дамы, им было хорошо, и мешать некрасиво. Так что, вернув на ноги привычные сандалии, я шмыгнул за дверь и был таков. Спасибо этому дому, мы пойдём к следующему. Где там диаспора Хьюга располагается?.. «Визит вежливости? — понятливо уточнил Лис и создал перед моим внутренним взором карту Конохи с подписями. — Успехов». Он самый. Не каркай!.. А ведь меня ещё даже не послали за Саске. Нужно спешить, скоро Сакура опомнится и… Нет, лучше не думать о плохом. Совсем не думать.