Мир - театр, люди в нём - актёры

Поднялись мы рано, солнце ещё только-только выползало из-за горизонта, роняя слабые предрассветные лучи на плавные изгибы песчаных барханов. Ни ветерка, ни звуков, тишина да хмурые лица напарников рядом. Мне бы сюда Сая, уж он-то точно нарисовал бы великолепный пейзаж, достойный участи висеть на стене и радовать чей-нибудь взор. Потому что я в деле любования прекрасным не то чтобы ноль, так, единичка и ещё немного. Поэт во мне просыпается тогда, когда засыпают логика и здравый смысл, но кому он нужен в столь опасный момент? Ко всему прочему практика показала, что в таком состоянии я имею дурную привычку героически спасать всех и вся, не замечая доводов разума. Жаль, вот честное слово, приходи вдохновение в другие часы, я бы книгу написал. «Лавры Джирайи покоя не дают?» Дурак, я не думаю о низменных вещах! Только философия, только глубокий анализ! «И кто будет читать твои опусы? — скептически вопрошает Лис, зевая. — Покажи мне такого мазохиста…» Я выразительно посмотрел на Шикамару, который, заметив мой взгляд, подозрительно нахмурился. Догадался, что гадость замышляю, молодец. К сожалению, приступить к её воплощению в жизнь придётся значительно позже, впереди ждёт пустыня, тяжёлый труд ниндзя и, если не повезёт, драка с Акацки. Надеюсь, правда, что последний пункт удастся миновать ради всеобщего блага, однако закон подлости не дремлет. Ожидать можно всего, вплоть до Конца света или предложения Пейна о сотрудничестве. «Было бы здорово, не находишь?» На твоём месте я не был бы столь оптимистично настроен. Лидер Акацки не дурак и не наивный простофиля, за лояльность придётся заплатить. И даже не знаю, что отдать будет легче: тебя или Гаару. Выбор, сам понимаешь, не вызывает приступов счастья. «А с чего ты взял, что придётся выбирать? — Кьюби вдруг усмехнулся как-то нехорошо, коварно. Будто бы скрывал от меня что-то. И вообще, улыбающиеся лисы — это зрелище не для слабонервных. — Иногда жизнь подкидывает изумительные сюрпризы». Поясни. Кажется, мы друг друга не понимаем. «Рано ещё!» — отворачивает морду демон, небрежно окутывается оранжевой чакрой, будто хочет спрятаться. Скажи ещё, что время не пришло и мне уготована роль Бога, Спасителя Мира и четвёртого саннина в придачу. Ну да, конечно. Так я и поверил. Кьюби ничего не ответил, хмыкнул и умолк окончательно, сколько бы я ни требовал продолжения банкета. Разговор не клеился даже с учётом вежливых просьб, лести и откровенного подхалимажа. Будь больше времени и меньше лишних глаз вокруг, то не миновать бы Лису допроса с пристрастием, но в кои-то веки рыжей заразе повезло: Ямато заметил странное поведение ученика, тут же прибежал и стал спрашивать, что случилось. Конечно, выдавать ему правду я не стал, ограничившись общими фразами и тупым выражением лица, однако пометку в уме сделал на будущее — не забыть контролировать себя во время разговоров с биджу. Парень, с отсутствующим взглядом изучающий собственный ботинки, вызывает закономерное подозрение. А зачем мне лишнее внимание? Правильно, и без него живётся неплохо. Так что, Узумаки Наруто, взял ноги в руки и отправился вслед за напарниками спасать Гаару. Лишь этого от тебя ждут, лишь это кажется правильным и логичным. Иное — опасно, странно, пугающе. Мне не хочется пока срывать маску, обнажая нутро. Слишком личное, слишком интимное, если хотите. Вот когда разберёмся хотя бы с частью проблем, тогда… А впрочем, никогда не разберёмся. И слава Джашину.  — Чего встал, как вкопанный? — выдернула меня из размышлений Сакура, несильно, по её меркам, хлопнув по плечу. Сдержав порыв грязно выругаться, ибо боль распространилась по телу тупой волной, забралась в каждый уголок и застыла там навечно, я покорно пробормотал:  — Извини, задумался… Уже иду.  — Ты и задумался? — девушка явно хотела добавить, что мозги со мной несовместимы в принципе, но смолчала, решив зря не начинать ссору. Хотя по её взгляду понятно, что меня жалеют, считая дурачком и наивным существом. Ладно, я сам заварил кашу, сам буду расхлёбывать. — Поверю на слово. Не отставай! Группа спасения, ожидавшая только меня, без напоминаний отправилась на встречу к судьбе, а я, как обычно, плёлся в конце, наплевав на амплуа. С утра во мне просыпается не только поэт, но и зверь под именем «апатия». Становится жизненно необходимым подумать на философские темы, порассуждать о строении Вселенной или просто подумать, что за тайны скрывает вредный Лис. Чем не занятие, тем более что альтернативы ему нет: кругом песок да солнце, постепенно набирающее силу и начинающее изрядно припекать. Несмотря на ранний час, пот льёт с меня ручьём, хочется лечь прямо тут и помереть, чтобы не мучиться потом.  — Не делай вид, что для тебя путь — невыносимая мука, — Шикамару всегда поддержит и поймёт, конечно. А ещё схватит за руку и насильно притащит ближе к основной процессии, чтобы не вызывать подозрений, но и не дать подслушать разговор. Не скажу, что мне было плохо, просто предчувствия не давали покоя, подстёгивая организм к отчаянному сопротивлению. Телу же не объяснишь, с чего это нужно идти куда-то по жаре кого-то спасать, а затем ещё и воевать с профессиональными убийцами. Вот оно и протестует, мне же такое поведение на руку — с маской глупого парня сочетается идеально, как ни крути.  — Мне правда хреново, — честно отвечаю, выдёргиваю ладонь из руки друга и иду сам, медленно, но верно переставляя ноги. — Как представлю, что придётся произносить перед Акацки пафосную речь на тему «Я всех спасу!», притворяться самоубийцей и лезть на рожон, то сразу начинается мигрень, головокружение и общая слабость.  — Ты точно медицинских книг не начитался на ночь? — уточнил ленивец, посмеиваясь. — С тебя станется.  — Я слушал «страшилки», но не думаю, что они сильно повлияли на уровень моего интеллекта, — в том же тоне ответил я, приободряясь. Беседа с умным человеком значительно облегчает жизнь в обществе людей, открывать которым душу совсем не улыбается. — Да и в целом сейчас важнее доползти до логова врага целым и невредимым, нежели притворяться, что окружающий мир — рай обетованный.  — Точно свихнулся, — смирился с неизбежным Шикамару, хотя по его лицу было видно, что он нарочно пытается привести меня в состояние «боевого апельсина». Зачем это ему, интересно? Почувствовав на себе пытливый взгляд, парень передёрнул плечами, буркнул своё излюбленное слово, будто оно могло чем-то помочь, и всё же сдался пред моим упрямством и любопытством. Про то, что от сего недуга умерло животное семейства кошачьих, я предпочёл не вспоминать.  — Чего смотришь? — тёмные глаза хитро сощурились. — Просто так ничего я тебе не скажу, так и знай. Ну что это за утро такое, а? Такое чувство, что я не только встал с левой ноги, но ещё и не со своей.  — Вы с Лисом сговорились, что ли? — хмуро осведомился я, уныло пиная попадающиеся камешки по пути. Тень на песке вновь бодро размахивала семью хвостами и выглядела до неприличия оптимистично, от чего мне оставалось лишь скрипнуть зубами и пожелать наглому демону долгой и мучительной смерти от полного игнора. Хвосты исчезли. Вместе с тенью. Твою ж мать.  — Не замечал за собой попыток залезть в чужую голову, — открестился от подобной чести друг, с ленивым интересом наблюдая за миграцией тени. — А вы с ним поссорились?  — Скорее взаимно друг друга не поняли, — фыркнул я, мстительно наступая потерявшей бдительность беглянке на один из хвостов. Игривый Лис в голове тихо ругнулся, виновато засопел и пообещал, что больше так не будет. Тень вернулась в нормальное состояние, перестав действовать, как красная тряпка на быка, на моё больное воображение. А то образ страдающего от неразделённой любви к томатному соку вампира-который-может-ходить-под-солнцем порядком угнетал и без того порядком расшатанную психику.  — Тебе-то ещё ничего, — Нара сверлил взглядом спину идущей впереди Темари примерно так же, как это делал я минуту назад. — А мне устроили допрос с пристрастием. Ненавижу ощущать себя второсортной гадалкой.  — И? Тяжёлый вздох.  — По-твоему, я могу расколоться? — ухмыльнулся он, и я мог быть уверен из-за одной этой улыбки, что ни единого важного слова не сорвалось с губ друга. По сути, Шикамару — один из немногих, кому я могу полностью доверять. Из троих, если точнее. Я, он и Лис. Но последний меня что-то разочаровывает в последнее время… «Эй! — обиженный вскрик. — Я же извинился!» Не перебивай! «…» — Ты не грецкий орех, чтобы колоться, — беззаботно смеюсь, хоть шутка и не высшего сорта. Напарники оборачиваются, не понимая, в чём причина, а потом, сплюнув, отворачиваются: Узумаки Наруто уже сам по себе ходячий диагноз. — Ну, так что Темари от тебя хотела?  — Правду, правду, и ничего, кроме правды, — кристально честный ответ, даже страшно представить, как сестра Гаары пытала несчастного ленивца. Наверное, очень жестоко, раз сейчас в его сторону и не взглянет.  — А ты что?  — Предложил ей взамен руку и сердце, — сказано это было без единого смешка и намёка на подкол. Я завис, не ожидав от друга столь решительного шага, к счастью, перезагрузка мозга длилась недолго.  — На свадьбу пригласишь? Шикамару выглядел довольным сверх меры: мало того, что ввёл меня в ступор, так ещё и натворил дел столько, что впору вечность расхлёбывать. Надо бы бессмертием запастись, а то никогда ничего не решу. Где тут у нас храм Джашина?..  — Когда станешь Хокаге, не раньше. — Смеётся, зараза такая, так и знал, что где-то тут что-то зарыто, причём давно! Усмехаюсь в ответ гаденько так, с умыслом:  — Я вас тогда буду лично женить, понял? Угроза подействовала: Нара яро перекрестился, словно я был тем самым вампиром, но долго пугаться не в его интересах. Вскоре мы переключились на менее злободневные темы для разговоров, таким образом отвлекая друг друга от предстоящих проблем. До них оставалось идти три часа. Отступление 1. Подозрительное. Учиха Саске искренне не понимал, как можно жить под землёй. Ладно бы приличный город построили, с отоплением, вентиляцией и со всеми удобствами, так нет же! Не база для взращивания его многочисленных талантов и пестования мести, а лабиринт Минотавра, пусть об этом звере парень читал давно и мельком. Что себе думал Орочимару — непонятно, но младший из вырезанного клана твёрдо решил добиться самых лучших условий проживания, трёхразового питания, каждодневных тренировок и молочка за вредность. На его благородном Учиховском лице желание вселенской несправедливости отпечаталось настолько явно, что идущий перед мальчиком Кабуто не стал даже оборачиваться, чтобы понять и осмыслить. Нет, глаз на затылке у медика нет, просто, когда взглядом пытаются загнать под плинтус — чувство не из приятных.  — Почему один из трёх Великих Саннинов живёт в такой дыре? — набычился Саске, осознав, что миновать участи Тесея ему не удастся. Лабиринт предстал пред Учихой во всём своём запутанном великолепии: длинные коридоры, тёмные и зловещие, одинокие пасти дверей, торчащие где попало, на полу — стерильная чистота, а убогие зачатки света лились исключительно из факела, что заранее приготовил очкарик. В голову владельца шарингана прокрались первые диверсионные группы сомнения: «А оно мне надо?»  — Саске-сан, не стоит так неприязненно относиться к своему будущему дому, — мягко поправил брюнета Якуши, пряча ехидную усмешку. Шиноби мог бы озвучить всё то, что ждёт самоуверенного юнца в обители Змея-искусителя, но зачем портить удовольствие и себе, и Орочимару-доно? — Тебе тут понравится, обещаю.  — Хотелось бы верить, — гордо вскинул голову Саске, а Кабуто мысленно рассмеялся: «Никто не станет носиться с ним, как с писаной торбой. Думаю, паренька ждёт серьёзная ломка мировоззрения». Так оба отступника добрались до логова Главного Злодея. Орочимару обнаружился в кресле с книгой в руках, причём, несмотря на внешнюю миролюбивость картины, Учиха вдруг остро захотел сбежать отсюда поскорее, спрятаться под кровать и не вылезать до Конца Света, боясь вновь увидеть жуткие глаза своего теперешнего наставника, мучителя и совратителя в одном лице. Ну нельзя доверять человеку с глазами убийцы! Орочимару же отложил книгу и, не дождавшись дежурных фраз подчинённого, плавно перетёк к красивому сосуду для своей души. Мужчина наслаждался, упивался страхом ребёнка, хотя знал, что рано или поздно, но этот щенок вырастет в огромного пса и запросто перегрызёт ему горло. Но до этого момента ещё много времени; стоит провести его с пользой.  — Ну здравссствуй, — шипящие нотки изумительно подчёркивали змеиную сущность говорящего, — Учиха Сассске. Нравится в моей скромной обители? — саннин взмахнул замотанной в бинты рукой, ни единым жестом не выдав боли или недовольства. Такой выдержке Саске мог только позавидовать.  — Она слишком скромная для меня, — нахально заявил он, строя из себя невозмутимого и уверенного в себе парня. Хотя коленки малость дрожали. Кабуто еле слышно скрипнул зубами, поражаясь наглости юнца, который ещё ничего не сделал в жизни, а уже права качает, но Орочимару предостерегающе взглянул на медика, как бы говоря «Не сейчас. Терпи». Юноше ничего не оставалось делать, кроме как сдаться на милость начальства.  — Ничего, в скромности взращивается настоящая сила, — мудро заметил шиноби, кривя тонкие губы в усмешке. Подозрительной и опасной усмешке. — Давай я покажу тебе всё и провожу до комнаты. Ты ведь устал? — ласковый вопрос, а рука мужчины, пострадавшая в битве с Третьим, легла камнем на плечо Саске. Паренёк вздрогнул, затравленно оглянулся на коварно сверкающего очками Якуши и смирился со своей участью. После демонстрации длинного языка, что лизнул Учиху в порыве то ли нежности, то ли издёвки, владелец шарингана уже не мог никуда уйти. Не имел права. Это было бы слишком похоже на трусливое бегство. Орочимару же сказал, что трусы рядом с ним долго не живут. Саске жить хотел. Даже очень.  — Устал. Немного, — осторожно подбирая слова, отвечает. — Буду признателен за оказанную честь. Кабуто и саннин довольно переглянулись: их план начал потихоньку претворяться в жизнь… *** Пещера как пещера. Вроде ничего необычного, но слежка за ней изрядно треплет нервы. Ну почему нельзя сразу подойти, постучать, услышать вопрос «Кто там?» и войти, представившись разносчиком рамена? Акацки что, не люди, а? Вот уверен на все сто: мой план бы сработал, не пусти Какашка вперёд Сакуру, которая, ничтоже сумняшеся, разнесла «входной» камень в мелкую крошку.  — И так мы теперь «незаметно пробираемся в стан врага»? — не могу удержаться от подкола, ибо неаккуратная дыра резко контрастирует с моим эстетическим вкусом. — Как-то это не круто, сенсей.  — Молчал бы, Наруто! — одёрнул меня Ямато, внимательно следя, не появятся ли вражины в поле зрения нашей бравой шайки-лейки. Что-то сомнения начинают одолевать: а кто здесь играет роль всамделишного Зла с большой буквы? Акацки за всё время ничего плохого, в общем-то, не сделали, Гаару даже не покалечили, а Канкуро сам нарвался. Основной процент неразберихи вносим именно мы, что меня крайне огорчает. Но раз сказали заткнуться, то покорно прекращаю вещать умное, разумное и вечное, сделав жест «закрыл рот на замок и выкинул ключик». Детский сад на выгуле, зато работает. — Это часть моего плана! Ну да, конечно. А плана-то, Ямато-сенсей, у вас нет. И руки дрожат после вчерашних страшилок. Не говоря уже о том, как АНБУ подозрительно косится на скромную персону в лице Девятихвостого, то бишь меня, любимого. Голову даю на отсечение, что шиноби мысленно составляет текст доклада бабульке, дабы с чистой душой и отсутствующей совестью выдать меня с потрохами и хвостами. Временами поговорка про симпатию к животным приобретает для меня великий, сакральный смысл. И действительно, к Лису я питаю куда более нежные чувства, чем к окружающим меня сапиенсам. «А Шикамару?» — спрашивает Кьюби растроганно. Ему понравились мои рассуждения на тему любви к братьям нашим меньшим. А Шикамару — исключение из правил. Вот. Но вернёмся к нашим бар… Эм, ниндзя, конечно. Мне что-то говорят, да? «Уже минут пять как, — проинформировал Лис с довольным выражением морды. — Ещё немного, и тебя придушили бы от греха подальше». И кто бы их всех спасал тогда? «Да умерли бы все, а ты стал бы Хокаге. Посмертно». Ну тебя!..  — Вы что-то сказали? — невинное удивление во взоре, бровки домиком, губки фундаментом, а нос водостоком. — Простите, я отвлёкся… Какаши, сменивший Ямато на посту бдения, насмешливо сощурился, посмотрел на меня как на идиота, и терпеливо повторил, видимо, решив, что от этого никому хуже не будет, а я отстану, и не буду возмущаться.  — Выдвигаемся через три минуты, — лаконично и быстро обрисовал он ситуацию, для наглядности подсунув мне под нос три пальца. Спасибо, хоть не средний, а то я до сих пор дальше одного в счёте не продвинулся, знаете ли. — Будь начеку, в пещере кто-то есть.  — Пещерный человек? — сорвалось у меня с языка, и я дал себе мысленного пинка. А Шикамару, слушавший наш разговор, но благоразумно молчавший, добавил ещё и физического воздействия, дабы неповадно было. Хатаке великодушно простил и вопрос, предпочтя сделать вид, что страдает избирательной глухотой, и побои, ведь книга куда интереснее. Когда воспитательные процедуры закончились и я узнал от друга много нового (бил он меня чисто номинально, в реальности жестами глухонемых объясняя смысл бытия), Какаши отложил литературу в сторону и продолжил.  — Возможно, там Акацки. Неизвестно, с ними Гаара или нет, но идти нужно. Разделимся на две группы: одна в составе тебя, — тык пальцем в мою сторону, — Нара и Старейшины Чиё отправится в пещеру, а мы — Темари, Ямато, Сакура и я будем на подхвате, плюс необходимо ещё раз прочесать местность. Кто знает, вдруг на нас устроили засаду. Делать Акацки больше нечего, право слово. Засады устраивать… Фи. Я бы на их месте спокойно сидел и пил чай, ожидая, пока толпа придурков с гневными воплями не припрётся к ним сама. А что, удобно, никуда ходить не нужно, просто замечательный сервис!  — А что делать, если в пещере кто-то есть?  — Драться, конечно, — удивлённый тон. — Что за глупые вопросы, Наруто-кун? — Какаши обратился к Шикамару: — Присмотри за ним, я бы к вам в группу добавил ещё и Ямато, но он нам необходим больше. Поаккуратнее там.  — Угу, — кивнул Нара, сохраняя невозмутимое лицо даже в такой глупой ситуации. Словно он и не гений, а я не актёр погорелого театра. — Всё сделаю в лучшем виде. Хотя это так проблематично…  — Расходимся! — сенсей скрылся из вида, сиганув куда-то вправо, а я остался в компании лучшего друга и старушки, которая до этого тихо-мирно сидела под деревом и, казалось, дремала. Правда, стоило Хатаке исчезнуть, божий одуванчик резко распахнул глаза и развил бурную деятельность: куда там Сакуре с её тумаками! Нас отчитали, выдали ценные указания, рассказали, что мы есть и чего мы ещё не знаем в этом мире, а потом, дабы не быть убитыми в первую же секунду, оказались у щуплой Старейшины за спиной. Возражать было бесполезно. Чиё с гордо поднятой головой первой сунулась в пещеру, а Шика, удостоверившись, что она его не слышит, прокомментировал:  — Знаешь, мой отец говорил, что в древние времена глава семьи сперва отправлял в новую пещеру тёщу, чтобы проверить, нет ли там льва или тигра.  — И кому нужно сочувствовать? — спроецировав байку на нынешнюю ситуацию, я пришёл к выводу, что Акацки мне жалко ну просто до колик. Бедные ребята, зря они с Конохой связались. Лист листом, а трава у нас изрядная — все психи как на подбор. Дурдом «Ромашка» нервно курит в сторонке свою марихуану.  — Льву, конечно, — как само собой разумеющееся, пояснил Нара, ухмыляясь. Шли за бабулькой мы медленно, вдумчиво, в надежде, что она там сама без нас справится. — Бедная киса никогда раньше не испытывала такого шока и морального давления. Тут похожая ситуация, не находишь?  — Нахожу, — умный вид мне идёт, определенно. По крайней мере, ленивец довольно кивнул, глядя на то, как я закатываю глаза и поправляю на носу несуществующие очки. — Только вот что делать нам, если никакого льва не обнаружится?  — Бежать, — заглянув в услужливо пробитую Сакурой дыру, мы осознали, что она обитаема, причём человеками отнюдь не пещерными, а самыми что ни на есть разумными. Даже слишком. — В принципе, можно сделать это прямо сейчас. При виде угрожающе махающего хвостом скорпиона и блондина, разминающего руки, мою голову посетила та же гениальная и свежая мысль. Однако совесть и маска не позволяли притвориться ветошью и свалить к Орочимару, чтобы не трогали и не вспоминали лишний раз. Шикамару же откровенно трусил, просчитав все возможные варианты и найдя их крайне неутешительными. Собственно, я был с ним полностью согласен.  — Беги, — вздыхаю. — Ты же трус, а вот мне бояться по статусу не положено. Нара оскорблено воззрился на меня, будто на врага народа.  — Друзей в беде лишь Учиха бросают, — процедил он, показывая, что я умело проехался по его гордости и самолюбию. — Так что я буду следить издалека. К слову, у этого блондинчика, — кивок в сторону Дейдары. — атаки дистанционные. Справишься?  — Как нефиг делать, — на словах-то я крут, как варёное яйцо, а на деле… С двумя не сдюжу. Да и говорить с ними хочу, а не выяснять, у кого чакры больше и хвосты длиннее. — Я попытаюсь, — скромно добавляю, завидев откровенный скепсис в глазах друга.  — В добрый путь! — оскалился мне в след Шикамару, платочка для полноты картины не хватало.  — Иди к чёрту, — показал язык я и решительно шагнул в пещеру, которую, при высокоразвитом воображении можно было назвать «Персональным входом в очередную какашку для Узумаки Наруто».  — Где Гаара?! — с таким криком врываюсь внутрь, оцениваю дислокацию: подрывник сидит на теле, вроде бы живом, то есть это тело — сам Однохвостый, но мне как-то не до того, кто и зачем на нём сидит. Песчаный не такой фрукт, чтобы позволить себя спеленать и переквалифицировать в кресло. А значит, всё под контролем. Жаль, что не моим. Скорпион, небрежно махнул хвостом в сторону напарника:  — Слепой, что ли? — перевёл сей жест на человеческий язык блондин, ухмыляясь. Старейшина Чиё оказалась не при делах, она стояла немного впереди меня и сверлила Дейдару взглядом. Парень превращаться в пепел не спешил, что злило бабульку сильно, очень сильно.  — Да не, не жалуюсь, — пожимаю плечами, размышляя, как бы божьего одуванчика деликатно вырубить, а то мешает деловым переговорам. — А ты чего пожилым людям место не уступаешь? Манер нет, да? — угрожающе сжимаю пальцы в кулак, но лишь для вида.  — Данна, мне сказали, что я некультурный, — пожаловался Тсукури скорпиону, скорчив обиженную мину. — Можно я их убью?  — Надоел уже, — раздалось из куклы усталое, правда, непонятно, к кому относились данные слова. — Поделись местом, неуч. — Приказал тот же голос.  — Не хочу, — надулся блондин, игнорируя и меня, и Чиё. — У меня ноги болят.  — Кхм, — вежливо кашляю, прерывая мирную беседу. — Отдайте Гаару, ироды! — жутко хотелось сказать нечто в духе «а мы вам не мешаем, голубки?», но во-первых, палево, во-вторых, за такое меня тут же попытаются изувечить и взорвать на месте, не отходя от кассы, короче.  — Забирайте, он всё равно уже того, — хмыкает Дейдара. Старушка бледнеет, а мне видится совсем не вражеское подмигивание со стороны подрывника. Не понял… Он мне знак подаёт? «Нет, в любви признаётся! — оборвал меня Лис. — Не страдай ерундой, ты на задании! Шуукаку в Гааре нет, но парень жив, я чувствую. Действуй!» Спасибо за разрешение, мамочка! И я подействовал. К сожалению, раньше всех среагировала старушка, без лишних сомнений кинувшись на Акацки. И после этого меня считают идиотом? Могу сказать одно: все крупно ошибались. Я ни за что не стал бы нападать на будущих союзников, это раз, бить стену — это два, а уж вызывать активный камнепад и подавно. Проще говоря, блондин успешно увернулся от атаки Чиё, но та столь хорошей реакцией не обладала, потому врезалась в стену (или что там у пещер? Они же круглые…) и благополучно разнесла её на кусочки. Вместе с ней начала рушиться и вся пещера, чему я был не рад и сообщил об этом веским:  — Вашу маааать! — меня по голове ударило что-то увесистое, кажется, это был немаленький булыжник, а затем сознание, повинуясь законам жанра, кануло во тьму. В общем, я отрубился. Вот так всегда — на самом интересном месте!