Мир - театр, люди в нём - актёры

— Не слишком у вас тут уютно, — заметил Гаара, рассматривая базу Акацки и мысленно комментируя самые выдающиеся бытовые решения. На холодильнике висят свитки с пометками, стол завален чашками, рядом с умывальником почему-то стоит горшок с цветком неизвестного вида, а в качестве украшения в хаотичном порядке разбросаны оригами. И это всего лишь кухня, Казекаге боялся даже спрашивать, что творится в других комнатах. Столь оригинальный подход к дизайну и аккуратности не вписывался в его понимание прекрасного.  — Извини, не на курорт попал, — скривился подрывник, толкая паренька в спину, чтобы не загораживал проход. — Радуйся тому, что есть.  — Не вижу поводов для радости, — возразил Гаара, с осуждением косясь на ведро, в котором плескалась мутная вода. То ли цветы этим поливать нужно, то ли друг друга, когда аргументы в спорах заканчиваются — красноволосый джинчурики не обладал фантазией Наруто и мог лишь предполагать назначение той или иной вещи. — А вы меня связывать не собираетесь?  — А ты что, любишь БДСМ? — удивился Дейдара, роясь в холодильнике, пока его напарник покидал Хируко, попутно ворча про кучу потраченного времени. Сложно сказать, кто у них тут готовит, но, к вящему изумлению Гаары, блондин нашёл-таки несколько котлет, рис и три огурца. Композиция «подрывник и еда» несколько испортилась последним вопросом, но глава Суны отличился завидным хладнокровием. Ни единым жестом не показав, что его задело заявление Тсукури, он пожал плечами, вызвав новый шквал лишних слов. Пообщавшись с шиноби-отступником, брат Темари и Канкуро понял, почему его могли выгнать из родной деревни. Мало кто смог бы слушать болтовню на разные темы, которая, к тому же, настолько жизнерадостна, что начинает бесить уже на втором предложении. — Мы тебя тогда с Хиданом познакомим, собратья по разуму, как-никак.  — Ты не понял, — терпеливо пояснил Гаара, чувствуя на себе два взгляда: сочувствующий от Сасори, который успел убрать со стола чашки и пододвинуть горшок с растением в угол, чтобы не мешался, и наивный Дейдары, не осознавшего всей абсурдности собственного заявления. — Я ведь ваш пленник, так? — два одновременных кивка. Кровожадные преступники поманили паренька за общий стол, поделились пищей и продолжили внимательно слушать. Видно, и Акасуне было интересно, раз он сразу не исчез в недрах базы. Или ему приказали не спускать глаз с обоих, что казалось более правдивой версией. Подрывник не вызывал ни капли доверия, и Гаара сомневался в ближайшем будущем: одно неверное слово, и вся Красная Луна взлетит на воздух. Джинчурики следит за своими речами, но и он не идеален. Кто знает, что именно может спровоцировать гнев блондина? — А значит, меня должны связать, обезвредить и запереть где-нибудь. Или сразу же сделать то, зачем вы меня похитили из деревни. Разве не логично?  — Логично, — спора не получилось — Дейдара хрустел огурцом, почему-то не тронув ни котлеты, ни рис. Сасори тоже ничего не ел, отчего — неизвестно. Казекаге не всеведущ, знать о том, что кукольник имеет не совсем обычное тело, ему не обязательно. А Скорпион продолжил, пользуясь молчанием напарника: — Но раз ты согласился сотрудничать с нами, то нет смысла тратить время и силы на бесполезные формальности. Пожелай ты хоть сейчас сбежать или попытался напасть на нас, это привело бы всего лишь к глупой смерти. Твоей, — уточнил он, внимательно следя за реакцией Гаары. — Вот поэтому можешь считать себя гостем в нашем скромном жилище. Дейдара согласно моргнул. У обоих Акацки не было ни капли сомнений насчёт кандидатуры победителя возможной битвы.  — А причина, по которой я являюсь «гостем», — абсолютно спокойно и ровно говорил красноволосый, — кроется в Однохвостом, верно?  — Разумеется.  — И что вы будете делать дальше? С Шукаку? Со мной? Сасори вздохнул так, будто бы его вынуждают разжёвывать прописные истины, известные даже детям. Но он всё же ответил:  — Наш Лидер тебе всё расскажет, когда придёт время. Через несколько часов он всех позовёт: мы начнём. Гаара недоуменно нахмурился. Кандзи над его глазом дрогнул, когда кожа на лбу собралась в глубокие складки.  — Начнём что? Блондин откусил большой кусок огурца и, прожевав, оптимистично сказал:  — Извлекать из тебя Однохвостого, конечно же! А ты думал, мы тебя просто для развлечения сюда притащили? — голубой глаз, видимый из-под чёлки, выражал безоговорочную радость от предстоящей работы. Трудоголик, без вариантов, только вот род его деятельности не внушал должного энтузиазма. — А когда закончим, — улыбка, — ты умрёшь. Вдохновляет, не правда ли? Юноша прикрыл глаза рукой. Одно дело — сдаться на милость врагу, чтобы спасти деревню, но при этом сохранить и свою жизнь, и совсем другое — потерять и то, и другое. Гааре не хотелось впадать в крайности. Если уж не миновать расставания с Шукаку, то пусть хотя бы это принесёт пользу Суне и родственникам. Они и так будут горевать, как бы сильно ни боялись силы носителя демона раньше. Нельзя причинять им ещё больше боли.  — Ясно, — взгляд, полный решимости, изучал сначала одного врага, затем другого. Потом жуткие очи, пугавшие Дейдару, прикрылись, а бескровные губы исторгли звуки, не внимая их смыслу: — В таком случае я желаю поговорить с вашим Лидером прямо сейчас. Моя смерть неизбежна, судя по всему, но до этого момента предстоит уладить некоторые вопросы.  — Ты говоришь именно так, как достойно истинного правителя, — Красный скорпион уважительно склонил голову в сторону пленника. — Жаль, что Суна теряет такого хорошего Казекаге. Раз уж речь пошла на серьёзные темы, то не будем откладывать дела в долгий ящик. Дейдара! — окликнул кукольник напарника. Тсукури этого не ожидал и чуть не подавился огурцом. Гаара снисходительно улыбнулся и пододвинул к парню стакан с водой. Осушив его одним глотком, блондин осуждающе воззрился на Сасори. Но того было не пронять такими приёмами. — Иди, позови остальных, а я пока провожу нашего гостя к Пейну.  — Чего это сразу я? — набычился любитель взрывов, скрестив руки на груди в знак протеста. — Не хочу общаться с Хиданом, он снова будет называть меня «плоской бабой», м!  — На правду не обижаются, — тихо пробурчал внук Чиё, в карих глазах скакали черти и ехидно скалились. Дейдара услышал слова Мастера и ожидаемо вскочил, порываясь отомстить обидчику. Руки его уже вовсю хозяйничали в сумках, висевших на поясе, готовясь создать произведения искусства. Акасуна не сдвинулся с места, но пальцы мужчины подрагивали в предвкушении, отбивая по столу бодрый мотивчик. Гаара заметил, что его конвоиры стали вести себя раскованнее и более непринуждённо, словно на людях они играли заранее отрепетированные роли. На самом деле и Сасори, и Дейдаре оказались не чужды простые человеческие проблемы и конфликты взаимоотношений, всю дорогу они спорили, чьё искусство лучше, так и не придя к однозначному решению. А сейчас готовы превратить кухню в поле боя, не задумываясь о последствиях. Ненавидеть или, тем более, опасаться теперь Акацки в целом и эту парочку в частности Казекаге не мог. Слишком они были людьми, чем не всегда могли похвастаться некоторые на первый взгляд адекватные и милые люди. Право слово, внешность чаще всего обманчива и скрывает то, что можно было бы и показать. Впрочем, не Гааре указывать другим, какие маски носить и как. И без этого со своей ролью ягнёнка на заклание смириться крайне трудно, а уж сыграть её достоверно… И вовсе невозможно!  — Кто-то меня вспоминал? — в самый нужный момент в комнату зашёл высокий мужчина со светлыми волосами, зализанными назад. Джинчурики напрягся: от прибывшего веяло жаждой крови и смертью, причём это не оборот речи. Пришлось сделать над собой титаническое усилие, чтобы не вызвать песок из кувшина, стоявшего на полу. Никто из местных эстетов не подумал даже лишать красноволосого оружия. Спасибо им за это. Неизвестный ниндзя-отступник тем временем вальяжно прошествовал к столу, прищурил ехидно малиновые глаза и выдал: — Ну, так кто меня хотел-то? Напряжение, возникшее из-за стычки двух мнений, спало. Дейдара убрал в сумку готовых птичек, Акасуна натянул на лицо выражение «меня нет дома, просьба не беспокоить», а сам Гаара молчал, не зная, положено ли пленникам право голоса. Имей он характер Узумаки, точно не стал бы соблюдать приличия и высказал то, что думает обо всех присутствующих. Но привычка анализировать и не лезть в чужой монастырь со своим уставом сделала своё дело: джинчурики Однохвостого удостоился роли простого наблюдателя, пока трое шиноби выясняли отношения.  — Кому ты нужен! — отвернулся от седовласого Дейдара, гордо задрав нос.  — А какого хрена я уже полчаса икаю? — закономерно парировал мужчина, названный, как понял Гаара, Хиданом. — Колись, трепался про меня, да, блондинка крашеная? — убийца гадко ухмыльнулся и по-хозяйски положил руку подрывнику на талию. В следующую секунду нахал уже согнулся пополам, держась за самое сокровенное, ведь удар ногой с разворота — это не шутки.  — Это мой натуральный цвет! — тоном, полным чувства собственного достоинства, припечатал подрывник, развернулся и, не оборачиваясь, ушёл куда-то вглубь базы.  — Блядь, — веско и полно высказался Хидан по этому поводу, кривя губы в ухмылке. — Сучонок… Акасуна предупреждающе кашлянул:  — Не забывай, Дейдара — мой напарник, — выделив голосом слово «мой», кукловод встал и приказал Гааре не отставать, если он не хочет разгневать Лидера, который уважает и своё, и чужое время. Проще говоря, на «аудиенцию» к нему лучше не опаздывать.  — Тут, нах, забудешь, — прошипел сквозь зубы седовласый, разогнулся и сгинул там же, где до этого скрылся блондин. Нарываться на неприятности последователю Джашина не улыбалось, ко всему прочему через неделю планировалась миссия по устранению какого-то еретика, верующего в другого бога… А когда Какудзу слышал слово «деньги», его было проще убить, чем отговорить от перспективного в плане финансов задания. Обычно напарник бессмертного стоял намертво, не допуская и мысли об упущении выгодной сделки. Чтоб у него глаза из орбит вытекли, падла! Вот у Хидана интуиция на пару с инстинктом самосохранения, молчавшие с рождения, вдруг заголосили про крупную свинью, ожидающую их в ближайшем будущем. Нет, не свинью. Огромного хряка с клыками, шерстью и горящими злобой глазами. Свят-свят, изыди, нечисть! После таких вот предчувствий начинаешь по-настоящему ценить бессмертие, дарованное Джашином. Но как бы чего и впрямь не случилось. Религиозный фанатик поскрёб по сусекам, нашёл жалкую щепотку терпения и отправился по мере возможности вправлять напарнику мозги. Впрочем, надежд на успех мужчина не питал — как говорилось раньше, переубедить Какудзу могла лишь суровая дама Смерть. Да и то она в долгу бы осталась. *** Ночь — время для того, чтобы спать, а не заниматься вещами сомнительного содержания. Это я так, для справки. Будь моя воля, свернулся бы калачиком на кровати, укутался в одеяло и благополучно ловил пони и бабочек на одуванчиковом лугу, где мне очень понравилось. Так нет же! Ямато как всегда решил разнообразить жизнь нашей дружной компании, внести в её спокойное русло неожиданностей и пряной остроты. Ничего не скажу, идея замечательная, пусть сам делает, что душе угодно, но зачем будить остальных, высаживать кружочком вокруг себя и, усердно напрягая мимические мышцы, пытаться кого-то испугать? Что за детский сад вообще?  — А вы знаете, — таинственно и проникновенно вещает второй капитан, направив луч фонарика на своё лицо, от чего оно выглядело немного жутковато, но не более того. — Что в молодости Цунаде била Джирайю за любое неосторожно сказанное слово? А если он попадался на подглядывании в ванной… — тут рассказчик делает смысловую паузу, дабы слушатели прониклись и дошли до кондиции. Нет, ужастики, которые я читал в детстве, были гораздо страшнее, честно. — То тут начиналось такое… Слышали, знаем. Неинтересно. Смысл бояться того, что было в далёком прошлом? Бесполезная трата нервов. Вот за Гаару я бы поволновался для вида, Темари рядом же сидит, хмыкает и пытается не зевать слишком широко и долго. Или за Акацки, как вариант. А почему бы и нет, кто знает, вдруг в Песчаном скрывается гений насмешек и подколов? Не один я ношу маску, у каждого они разные, на любой вкус, в общем. Так что я предпочитаю пугаться вещей менее абстрактных, нежели страшилки на любителя. Кроме того, не в обиду Ямато-сенсею, пугает он на троечку. С плюсом, да, хотя он под вопросом. Господи, хочу спать. Завтра с утра выдвигаемся, так как искать врагов в темноте всё равно, что верить в честность лотереи. Местность давно прочесали разведчики Суны и нашли подходящее место для укрытия Акацки. Во всяком случае, других способов, кроме как пойти и увидеть своими глазами, в деле проверки пока не придумали. К слову, ожидания насчёт погоды подтвердились: ночью резко похолодало, и теперь я кутал ноги в тонкое одеяло и мечтал о кружке горячего чая вместо фонарика сенсея, напряжённого лица Сакуры, спокойно спящего сидя Шикамару, читающего Какаши и скептично настроенной Темари. Сходить бы, попросить у кого-нибудь, но вставать с нагретого места лень, ну просто до жути. Наверное, Нара выпускает вместо углекислого газа в воздух атомы Лени, и мы все постепенно заразимся. Я лично уже клюю носом, оставаясь в сознании лишь благодаря громким крикам Кьюби в голове. Лис тоже хотел спать, но раз хозяину это счастье не светило, то и демон был вынужден маяться от безделья. А когда ему скучно, он, зараза, начинает нашёптывать мне в ухо, точно Муза-мутант, идейки, исполнение которых тянет как минимум на смертную казнь с посмертным штрафом. Ну что ты хочешь, егоза? «Хлеба и зрелищ!» Как тогда с Саске? — на лицо помимо воли заползла лёгкая усмешка, невидимая в темной комнате. Сидел я дальше всех от Ямато, свет фонарика не достигал лица. Хоть в чём-то повезло. Недалеко обретался Шикамару, чуть впереди и сбоку — Темари. Великолепное соседство, но, как водится, выбирать не из чего. «Ну конечно! — обрадовался такой сообразительности Кьюби. — Ну, давай что-нибудь сделаем плохого, а? Напугаем всех до икоты!» Как? «Придумай!» — насмешливый взгляд, хвосты лениво шевелятся, задевая прутья клетки и тени от них казались живыми, отдельными существами… Стоп. Тени? Я гений! «Кто бы сомневался… — бурчит, но в глазах интерес. — Что будешь делать? Помощь нужна?» Я посмотрел на АНБУ: увлечён байками, трое из команды точно ничего не заметят, пока не ткнёшь носом, а мне нужен один Шикамару. Выпутавшись из одеяла, я подполз к другу, ёжась от холодка, куснувшего ноги, и потолкал соню в плечо. Брюнет распахнул глаза, поморгал и спустя некоторое время смог нормально соображать. Покосившись на девушку Суны, что смотрела на нас с подозрением, он спросил:  — Что такое? Гениальная мысль пришла в голову? Не вовремя, проблематично очень…  — Ты даже не выслушал! — шиплю змеёй, которой наступили на хвост. Нет, не надо ассоциаций с Орочимару, не надо, я сказал! — Нужно содействие в одном важном деле… Шикамару вздохнул, потёр подбородок, взглянул в мои невинные голубые глаза и сдался. Проще поучаствовать в развлечении, чем пасть его жертвой или же вовсе всё проспать. Придвинувшись ближе, парень сначала недоверчиво хмурил брови в ответ на мои идеи, но затем свыкся с мыслью о неизбежном, размял руки и приготовился к действиям. Я же пододвинулся ближе к Ямато, изображая на лице высшую степень внимания и заинтересованности. Мне поверили, направили фонарик в лицо, чего я и ждал. Темари за моей спиной тихо выругалась, осознав, что ночь детских пугалок переросла в ночь избиения младенцев в их роли. Там, куда падал свет фонарика, на полу и стенах, плясали, извиваясь, девять хвостов. Их концы игриво подползали к участникам ночной посиделки, лизали ноги, вызывая непроизвольный писк ужаса у девушки (то есть Сакуры — для тех, кто в Песчаном Гробу), и выразительный взгляд у куноичи Суны, обещающий много приятных минут. Хатаке, заметив тени, закрыл книгу и недоверчиво посмотрел на них ещё и шаринганом: не причудилось ли? Шикамару мирно сидел, сложив ручки на коленях, и делал вид, что спит, а я вроде как не зная ни о чём, спросил:  — Ямато-сенсей, почему вы прервали рассказ? — хлопаю ресницами и надеюсь, что не взлечу, опровергая законы физики. — Только ведь к страшному подошли… Мужчина побледнел больше, чем обычно, вытер рукавом пот со лба и, когда один из хвостов подполз к нему близко-близко, резко ударил по нему ладонью. Кьюби в моей голове обиженно взвыл, я же скривился от неожиданного шума. Тень моментально исчезла, будто её и не было, всё вернулось в изначальное состояние. Об ожившем кошмаре напоминала лишь испуганная Харуно, нервно моргающий Какаши и странно тихая Темари, которая явно устроит кому-то (слава Джашину, не мне) завтра допрос с пристрастием. Не думаю, впрочем, что Шикамару сильно против. От любимой девушки стерпишь всё, что угодно. А может, и нет, не силён я во всякой там психологии.  — Наруто-кун, извини, но уже поздно, — ну да, а как пугать всякими наивными историями, так время значения не имеет? — Всем пора спать. Да, точно, спать. — Посмотрев на свою руку с оттенком ужаса, шиноби вытер её о штанину и, погасив фонарик, на ощупь отправился искать кровать. Возрадовавшись, что пытка закончилась, я ещё минут пять побурчал в духе «как всегда, на самом интересном месте!», и со спокойной душой отправился на боковую. «Умница ты мой, — умилённо мурлыкнул (!) Лис, свернулся клубочком и, накрыв нос хвостами, добавил: — Чтобы завтра был как огурчик. Нам предстоит спасти мир!» Знаешь, я бы предпочёл его для начала захватить. Но мечтать не вредно, угу. И да, тебе тоже спокойной ночи.