Ритуал
21 июня 1928 POV Сэмюель Моретти — Господин Моретти! — Меня подозвал официант уютной кафешки «Итальянский Садик». — Хозяин действительно сказал, что это лучше передать Вам. Официант прямо-таки стелился передо мной. И не мудрено — мы очень многое сделали для этого заведения. Сюда постоянно заходила шпана — одна из местных банд вдруг решила, что в состоянии подмять под себя целый бар. Благо владелец заведения вовремя обратился к нашим услугам. — Передавайте Дону Пеппоне наши пламенные извинения за то, что мы немного задержались с последней оплатой. Дон и его доверенные лица могут посещать наше кафе и заказывать любое блюда совершенно бесплатно! Ещё кофе? Я отрицательно мотнул головой и принял из рук официанта протянутый саквояж. В нём лежала примерно половина месячной выручки ресторана, шедшая семье Пеппоне за его защиту от мелких гангстеров. Более того, теперь многие из посетителей обслуживались здесь бесплатно, ведь Дон со своей свитой нередко сюда захаживал. Я не мог знать, как бедный хозяин сводит тут концы с концами, но по большому счёту мне на это было кардинально наплевать. У нас своё дело, а в чужие мы не лезем. Допив кофе, я вышел на улицу и купил газетку у малолетнего уличного торговца прессой. Мой взгляд, пробегаясь по строчкам, наткнулся на знакомую фамилию, неприятного мне человека: «Джеймс Барретт лично обращается к жителям города! Продолжение на стр. 12…» Наглый англичанин везде лез со своими порядками и нехило мешал нормально жить людям по ту сторону закона. В Лост-Хэвене на свободе не менее трёх маньяков, насильников более десятка, борделей и тайных казино не пересчитать, торговцы наркотиками уже пробирались, но Барретт решил ударить по самому безобидному криминальному элементу — организованной преступности. Я бы очень-очень хотел увидеть человека, который бы выпил подпольного вискаря, а при задержании сказал, что алкоголь развратил этот город. Сухой закон принимали трезвенники, так почему страдают нормальные люди? Я раскрыл газету и вчитался в заявление на странице двенадцать: Граждане! Жители славного города Лост-Хэвен! К вам обращается куратор высших чинов, потомственный англичанин, доверенное лицо мэра — Джеймс Барретт! Наш славный город — связующее звено ключевых транспортных путей страны, наши порты обслуживают огромное количество транспортников из зарубежья, а так же снаряжают собственные корабли, наше производство напрямую влияет на экономику и инфраструктуру Соединённых Штатов Америки, а центр независимых предпринимателей даёт волю свободному вложению капиталов. У нас есть заводы, фабрики, порты, центры исследования медицины. Но следует признать — в нашем городе баров с подпольно провезённым и произведённым алкоголем значительно больше. Я не стану врать — мы не можем справиться со всеми. Первопричина тому — сеть коррумпированных чиновников и плохо организованная полиция. Но главная наша всех и моя личная ошибка — отстраненность от общественности. Я не могу судить, где главная проблема, ведь я, как и большинство правителей нашего города, не знаю ситуации на простых улицах эмигрантских районов. Поэтому я принял твёрдое решение — я лично и департамент полиции в частности готовит набор городских дружинников для борьбы с организованной преступностью. Вступая в городскую дружину, вы получите регулярный оклад и медицинское страхование. Буквально вчера нам в город поступила новейшая партия современного вооружения — пистолет-пулемёт Томпсона. Это оружие попадёт в руки абсолютно любому из сотрудников городской дружины перед выполнением боевого задания. У преступников такого оружия, конечно же, нет — вот в этом будет преимущество простых граждан. Если вам не безразлична судьба трезвой части нашего города, то я призываю вас добровольно записаться в дружину. Будущее будет за Законом! Джеймс Барретт 1928.г. Кто бы сомневался, что он вновь решит, что умнее нас. Впрочем, оружие никогда не было решающим фактором, последнее слово всегда за дипломатами. Хотя, чёрт возьми, меня уже напрягала его заинтересованность в выполнении закона, а не в деньгах. С этим рыжим простофилей не договориться, а он может вовлечь нас в открытый конфликт. Но у нас всегда преимущество. Барретт понятия не имеет о масштабах нашей Семьи. А вот наши люди из полиции всегда сообщали о том, сколько людей в полицейском департаменте. Я дошёл до ближайшей телефонной будки и позвонил Серджио Морелло — человеку, познакомившим меня с Доном Пеппоне. — Алё-у? — Серджи? Это Сэм. Деньги за «Садик» у меня, к тому же хозяин решил, что теперь будет кормить членов Семьи бесплатно. Читал газету? — Грёбаный придурок уже пугает. — Серджио догадался, к чему я клоню. — Я плохо представляю, как его купить. А, впрочем, болт с ним. Ну как, готов к сегодняшнему событию? — Ещё бы… — Я мысленно улыбнулся. — Я хотел попасть в Семью уже год, а теперь-то я заслужил шанс! — Ну как заслужил… — Серджио замялся. — Тебе предстоит ещё одна работёнка. А позже пойдёшь в ресторан Пепе и станешь полноценным членом нашей Семьи. На этом наш разговор закончился. О, это было сладостное чувство — сегодня я приближался к своей мечте. Родился я на Сицилии и с понятием Дон знаком великолепно. По крайней мере, с моим виденьем этого слова. Дон — голова! Дон — человек, которому не нужна важная работа, престижная родословная или кругленький счёт в банке, чтобы быть уважаемым человеком, хотя — можете быть уверенны — эти атрибуты у него тоже есть. Самое главное, Дон — это человек, который тебе поможет в трудную минуту, который решит проблему, когда закон отступает, когда другие люди могут лишь сочувственно похлопать по плечу. Дон появится, словно волшебник, поднесёт тебе стаканчик ныне запрещённого виски, выслушает и поможет. А что он попросит в ответ? Дружбу, помощь, может быть, скромный дар исключительно в знак благодарности. И откуда же взялся такой человек? Почему у него столько возможностей? Ответ прост: Дон достаточно морален, но и достаточно хладнокровен, чтобы преступить закон. И преступить его во благо. А из людей, когда-то Дону доверившихся в итоге, и складывается то, что на моём родном языке называется «Cosa Nostra» — « Наше дело», в переводе на основной язык этой страны. Увы, времена меняются, ныне люди должны быть в почёте лишь с одобрения коррумпированной власти, которая в свою угоду распоряжается тем, что может очернить или обелить любую фигуру — прессу. Мафия ушла в подполье, откуда изначально и зародилась, теперь промышляя криминальными, но совсем безобидными делишками. И пускай простые жители, прочитавшие жёлтую газету, могут составить о Нас плохое мнение, я всё ещё помнил тот трепет людей перед Мафией. И сегодня мне представился случай, случай, который я так давно ждал — я могу стать членом сей организации. Косвенно меня приняли почти сразу — увы, эмоции я скрыть не в силах, и Дон Пеппоне сразу разглядел моё рвение. Пара небольших проверок и непыльных работ, и я стал крайне популярен в Семье. Не скрою — за свою честность, обязательность и преданность. Теперь же мне предстояла финальная проверка. И на свою последнюю работу подручного я хотел явиться во всей красе. Зайдя в магазин одежды, я сменил свой некогда казавшийся мне превосходным, а ныне унылым, костюм в белую полоску и красный галстук на дорогой фрак и специально подобранные под него светло-синюю рубашку, синюю бабочку и небесного цвета запонки. Взяв такси, я быстро доехал до бара людей Пеппоне «Чёрный кот». Что мне нравилось, тут было очень просторно и светло. Кроме того, было довольно много места, столы не ютились близко друг к другу, давая возможность как следует усесться. У дальней стены была барная стойка и почти всё пространство занимали столы. Сидевший за ближайшим столиком Серджио, весело поприветствовав меня, принял чемодан и передал его одному из людей Пеппоне. Затем мы вышли на улицу. Он облокотился на железные перила, которые находились на высоте, как бы загораживая от несчастного случая, и закурил. Затем он вытащил фото какого-то человека, протянул его мне и, затянувшись, указав на него пальцем, заговорил: — Итак, Сэм, Дон решил, что вам обоим будет выгодно устранить эту вот, — он немного кашлянул, — сволочь. Он подставил нас, Сэм. Подставил на огромные бабки. Сегодня или завтра он слиняет от нас, и нам тогда его не достать. Сегодня вечером, нам доложили, что этот ублюдок должен будет встретиться со своими дружками в порту или около него. При нём должны быть наши деньги, информация получена точная. Как только ты его увидишь, постарайся за ним проследить и, когда он будет где-нибудь в переулке, зажми, сунь пушку в рыло и возьми деньги. — С этими словами он передал мне полицейский «Смит-Вессон» 10; синий цвет рукояти прекрасно гармонировал с моей рубашкой, но, что гораздо более важно, это было лёгкое незаметное и безотказное оружие. — Да, и вот ещё что, Сэм, он не должен уйти живым от тебя. — Не похоже на прогулку… — говорил я, разглядывая в руках оружие. — Это единственная твоя возможность, Сэм. Второй может не представится. Ведь ты твёрдо решил присоединиться к нам? — Да, конечно же. Хм… Хорошо, вечером я постараюсь успеть. — Удачи, Сэм. Серджио вернулся в бар, а мне предстояло прогуляться до порта. Было не так уж и далеко, да и обдумать план действий мне не мешало бы. Мужика на фото я уже видел. В баре, он нередко сидел у барной стойки. Наверное, один из многочисленных охранников-шестёрок, узнавших что-то не для его ушей предназначенное и решивших нагреть на этом бабки. Пока я шёл, размышляя о предстоящем деле, я случайно увидел, как передо мной, на другой стороне дороги, остановилось такси, и из него вышел тот, кто был мне нужен. Непримечательная такая личность, типичный работяга и по лицу, и по одежде, но всё это, разумеется, маскировка. У меня очень хорошая память на лица, поэтому я даже фотографию не стал доставать. Я решил следовать за ним. В толпе народа я его чуть не потерял, но увидел в последний момент, как он переходит дорогу и следует к порту. Я поспешил за ним. «Чёрт, проходная…» — промелькнуло у меня в голове. Но медлить было нельзя. Благо в этот момент толпа вдруг увеличилась, и мне повезло проскользнуть в самой гуще в порт. Долго искать его не пришлось, он был недалеко от входа. Впрочем, радость преждевременна, потому что этот гад заметил меня, видимо, потому так поспешил поскорее смешаться с толпой. Оно и видно, я единственный, кто был среди всей толпы в черном дорогущем костюме. Он кинулся бежать. Я, разумеется, за ним. Доставать ствол было бы крайне неразумно: он бы не остановился, а среди рабочих началась бы паника. Либо тут слишком хорошо знали о людях из Мафии, либо не знали вообще, но на нас практически никто не обращал внимания. Перепрыгнув через несколько ящиков, он выбежал на рельсы, небольшой путь, но вдруг натолкнулся на какого-то бедолагу, державшего в руках ящик. Они оба повалились на землю, и я моментально схватил того, кто мне был нужен, за шиворот. Незаметно от всех, я упёр ему в бок револьвер, и мы стали идти на выход из порта. — Эй, парень, да ты хоть знаешь, кто я? Да тебя же пришьют сегодня же вечером! Отпусти, друг! — Он пытался вырваться. — А знаешь, а давай я тебе денег дам? Сколько хочешь? Давай сотню баксов, а? — Угомонись, клоун, деньги ты мне и так отдашь, причём все. — Я повернулся к собеседнику поближе, чтобы смутить его. — Из-за тебя, ублюдок, кое-кто лишился кучи бабок, и я потратил полдня на тебя. Не кипишуй, иди смирно, иначе я выпущу из тебя все внутренности прямо сейчас. Так мы прошли примерно сотню метров и оказались в безлюдном переулке. Тут я его отпустил и направил оружие. — Давай сюда деньги, быстро. — Какие деньги? Друг, да ты чего?.. Ты рехнулся, да? Я полицию сейчас позову! Эй, люд!.. Сухо прозвучало три выстрела. Он тяжело упал на пол, чемодан лежал рядом с ним. Подняв его, я осмотрелся вокруг. Удостоверившись, что никто ничего не услышал, я спустил труп в ближайшую канализацию и пошёл на выход. Конечно, я сглупил — не было смысла его просить отдать чемодан, если можно было пристрелить сразу. Ну да, небольшое упущение, зато как приятно осознавать, что Семья доверила именно мне принести такую огромную кучу денег, не боясь, что я сбегу с ними. Прошло примерно минут сорок, пока я тут с ним возился, тяжёлый боров оказался. Поняв, что тут меня никакое такси не увидит, я направился к фонарю, стоявшему через дорогу, и тут заметил медленно плетущегося человека. Я внимательнее окинул его взглядом и узнал того самого паренька, похоже, тоже итальянца, который, скажем так, помог мне. «А что, если и его к нам?» — подумал я и поспешил к нему. — Привет, парень! Спасибо за помощь. Надеюсь, ты не сильно ударился? — А? — поднял он на меня как будто бы отсутствующий взгляд. — А-а, так это ты был, да? Ну, хорошо, рад, что помог. Спасибо, всё хорошо. — Друг, я тебе обязан. Как тебя зовут? — Что? А, Поли. — Было видно, что этот парень, скорее всего, совсем не интересуется жизнью. Нет, надо его вытаскивать. — Послушай, тебе тут не место, — указал я на порт, — это тошниловка, где надо вкалывать целый день, а то и ночь. И получаешь там одни только гроши. Послушай, пошли к нам, а? Тем более, ты мне помог, а я не забываю тех, кто помогает. — А куда? Разве там лучше, чем тут? — Да ты, никак, совсем от жизни отстал. Вот, глянь на мой пиджак. А хочешь себе такой? Или даже два, да хоть магазин свой откроешь, — с небольшим смехом сказал ему я. — Где же я денег то столько найду? — спросил он меня уже более живым, ярким голосом. — Найдешь, найдёшь, пошли. Такси! Пока мы ехали, я разъяснил Поли в двух словах, что и как. — Ну как тебе идея? — спросил я у него, когда мы вышли. — Пошли? — Пожалуй, я не против… Как ты сказал, тебя зовут? — Сэм. Сэмюель Моретти, друг. Ну, пойдём. Уже через десять минут мы были в большом кабинете за советом Семьи. Поли я оставил неподалёку за стойкой; судя по тому, с каким энтузиазмом тот принялся за бутылку виски, скучать ему не придётся. В кабинете собралось человек пятнадцать: два брата Морелло, Эннио Сальери — второй капо, Риццо — главный боец и командующий шестёрками, собственно, пара шестёрок, в ряды которых мне предстояло сегодня вступить, независимый представитель Комиссии — организации, с которой я не слишком хорошо знаком, вроде как Семья Семей. И, конечно, Дон Пеппоне — мудрый правитель этого города, сидящий во главе стола. Слово, как всегда, держал Пеппоне. — Отлично, ребятки, у нас пополнение, и, кажется, целых двое. Сэм не только нашёл деньги и наказал нашего общего «друга», но и привёл с собой товарища. Сэм, что ты говорил, он сделал? Расскажи всем. Все тотчас затаили дыхание, а я, как того подобает совет Семьи, встал для того, чтобы начать доклад. — Это было уже вечером, босс, я возвращался назад и тут увидел как раз этого паренька, Поли его зовут, это как раз таки он и затормозил нашего «друга». Я предложил ему работу у нас, тем более, босс, я думаю, его жизнь шла под откос. В общем, что скажете, ребята? Выступил Морелло-старший. — Я ничего не имею против таких ребят, как он. Такие точно не станут зарываться, тем более он молодой и наверняка мозговитый, прогрессивный. Я согласен. — Я как всегда за, — поднял палец Серджио, — как братец, так и я. — На счёт Сэма я за, а вот на счёт него подумал бы, — сказал своё слово Эннио. — Кажется, он колеблется. Пока устроим ему пару проверок, ну, а позже посмотрим. Высказались ещё некоторые, но все они были не против как минимум проверок, яро же кандидатуру Поли никто не отвергнул. Когда некоторые вопросы были закончены, Дон Пеппоне поднялся и подытожил: — Наш верный информатор Чарли опять оказался на высоте, выпьем за него, ребятки. — Он осушил бокал. — Но на этом не всё. Господа, Эннио желает высказаться. Сальери встал из-за стола. — Господа, день и ночь мы работали над этим проектом. Об этом я могу рассказать лишь таким доверенным лицам, как вы. Дон Пеппоне, подправив родословную одного политика, сумел выторговать себе склад, в котором нам не будут мешать. Это место — клуб «Палермо». Вы все видели это здание, но мало кто знает, что теперь в нём скрывается. Господа, отныне клуб «Палермо» — полностью работоспособная, но совершенно тайная висковарня! Отныне нам не нужно закупать палёный виски из других городов втридорога — теперь мы сами себе хозяева! Зал одобрительно загудел. Даже послышались робкие аплодисменты. Как символично: Палермо — итальянский город, в честь которого назван клуб, будет повязан с итальянскими иммигрантами. Вскоре Пепе — повар этого ресторана — принёс изысканные блюда. Перед трапезой оставалось самое главное действо. Ритуал посвящения меня в Семью — мой ритуал! Дон Пеппоне постучал по бокалу с вином, и все на него обернулись. — Сэм, знай, наша Семья это тайная Семья. Ты вступаешь в общество избранных. Отныне наша Семья будет значить для тебя больше, чем родня, Бог или Родина. Если я прикажу тебе убить хоть родного брата, ты сделаешь это. Покажи мне, какой палец нажмёт на спусковой крючок? Не успел я показать указательный палец, как Морелло-старший схватил меня за руку, уколол его коротким ножом и опустил над фотографией с изображением какой-то иконы. После этого он поджёг её край над свечкой и передал её мне в руки. — Повторяй за мной, Сэм, — продолжал говорить Пеппоне. — Если я предам тайну нашей жизни… — Если я предам тайну нашей жизни, — повторял я за ним каждое слово. — Да сгорит душа моя в аду, подобно этому святому. — Джентльмены, вот наш новый друг, Сэм Моретти. — Говорил он, взяв меня за плечи, и очень внимательно заглянул мне прямо в глаза. После этого Дон вернулся на место, а все остальные сели на свои места. — Я очень рад, что этот достойный человек теперь с нами. И я рад присутствию нашего гостя. Плату за работу будете получать от Эннио Сальери. — После этого он повернулся к одному из гостей. — Скажете что-нибудь? Один из них, видимо являющийся старым знакомым, поднялся со стула и повернулся к нам. — Помнится, была у меня одна дамочка, та ещё стерва, и вот как-то я ей по самые гланды… Но я не стал слушать истории старого развратника. Да и не мог, если честно. Сегодня моя жизнь изменится, и до самой старости я не буду одинок. Всегда мне помогут. Всегда поддержат. Всегда успокоят. Со мной всегда будет Семья.Ритуал
24 марта 2019 г. в 14:43