Бездушная голубка

      Для того, чтобы понимать, что говорят окружающие, достаточно знать язык, на котором они говорят. Намного сложнее с музыкой: она может говорить на любом языке, но не каждый сможет понять, что именно она пыталась рассказать своим слушателям. Но люди смогли справиться и с этой проблемой — нашлись те, кто понимает музыку с полуслова: композиторы, музыканты и певцы. Каждый из перечисленных отдавал частичку себя для того, чтобы рассказать о красоте чарующих мелодий, глубоко проникающих в душу.       Карлотта Гудичелли была как раз тем самым человеком, доносящим до обычных людей красоту музыки. Она производила впечатление напыщенной, самодовольной итальянки, умеющей только помыкать другими, а про её закатываемые в Опере скандалы ходили легенды. Голос Карлотты имел необычную, завораживающую красоту: глубокий и пленяющий он мог быть и ангельски нежным. Конечно, был и огромный недостаток — Карлотта не умела петь от чистого сердца. Злые языки поговаривали, что его у неё просто нет, хотя истина была намного суровее…       Когда-то она пела так, что всё и все замирали при звуках её голоса… Но после того, как её сердце разбилось, а душа узнала суровую правду жизни, Карлотта закрыла на замок все свои чувства и её голос превратился в бездушный механизм, не знающий поломки.       Всем казалось, что её внутренний мир очень скуден и она всего лишь пустышка с красивым голоском. Но эта своенравная, знающая себе цену женщина была скрытна, и никто не знал, какая она на самом деле. Её появление в Опере вызвало всеобщий интерес: прима Италии, любовница директора театра в Риме, женщина, пробившая из захудалой таверны на главные оперные подмостки. Не успела она отыграть даже роли, как весь Париж уже только и говорил, что к ней в гримерную заглядывает граф Т., отличающийся любвеобильностью и страстью к актрисам. Конечно, только Карлотта знала правду о том, что граф был её старым другом, а с его женой они были хорошими подругами. Но слава, даже если она скандальная, приносит интерес к персоне, а певице в ту минуту она была очень необходима.       Первое время женщина не испытывала никаких неудобств, так как её напористость и характер позволил установить свои собственные порядки. Но потом ей стало казаться, что кто-то постоянно преследует и наблюдает за каждым шагом. Ссылая на усталость и мнительность, певица старалась не думать о разных неприятностях и досадных промахах, но в какой-то момент, положение дел стало только усугубляться. Когда у синьорины Гудичелли пропала партитура её вечернего спектакля, она сослалась на свою забывчивость; когда пропала её любимая шкатулка — на происки девушек из кордебалета, но когда кто-то сломал каблук её туфель, и она чуть не сломала себе ногу, выходя на сцену, певица испугалась. Карлотта решила своими силами выяснить, кто же пытается вывести её из равновесия, но обидчиков так и не смогла найти. Все в театре относились к ней одинаково и старались просто не связываться с взбалмошной певицей. Когда в очередной раз она стала спрашивать хористок про эти проказы, одна из них сказала, что во всем виноват Призрак Оперы.       - Призрак Оперы? Что за детские сказки! — возмутилась певица. — Если кто-то из вас хочет занять мое место и поэтому мне пакостит, знайте — никто не сможет выжить меня из театра!       И вот, взбешенная Карлотта влетает в свою гримерку и начинает истошно кричать о том, что никакой Призрак не сможет ей помешать в осуществлении её планов.       - Не помешаю? Мадам, Вы плохо меня знаете, — звучит мелодичный голос над самым ухом женщины. Та бледнеет и судорожно оглядывает свою гримуборную в надежде увидеть мужчину, который произнес это. Увы, комната была пуста.       - Зачем я Вам? Зачем Вам это надо? — испуганно произносит Карлотта, не в силах справиться со страхом.       - А зачем Вам слава? Зачем Вы здесь устраиваете свои порядки? Только я могу руководить театром! — повелительно звучит голос, насмехаясь над несчастной певицей. — Вы должны слушать меня и тогда я прощу Вам все грехи.       Карлотта кинулась к двери, но ручка не поддавалась — кто-то специально закрыл её в гримерной комнате.       - Я повторяю, мадам, если Вы не оставите попытки командовать моей оперой, мне придется Вас наказать, — голос был настойчивее и звучал еще более угрожающе.       - Кто Вы? Кто Вы? — тихо прошептала певица.       - Неужели Вы не догадались, моя дорогая? Призрак Оперы собственной персоной! Вы начинаете мне докучать…       - А в чем я виновата? В том, что добилась всего своим трудом, достопочтенный Призрак? — голос Карлотты меняется, и теперь это уже не властная певица, жаждущая всеобщего внимания, а запуганная женщина, уставшая от навалившегося на неё груза проблем. — Я прошла через многое, но ничего не давалось мне легко и просто. За каждую свою роль я билась и вгрызалась, доказывая всем, в том числе и себе, что я достойна быть примадонной. Если Вы меня пытаетесь запугать, то знайте одно — ни у кого на поводу я идти не собираюсь! — с этими словами Карлотта, зажимая рот ладонью, ринулась к двери и стала дергать ручку со всей силы. В этот раз дверь поддалась, и певица пулей вылетела из гримерной. Она боялась выдать свой страх, закричать от ужаса, умоляя о том, чтобы её оставили в покое. Только ей не хватало насмешек и издевательств по поводу того, что она испугалась Призрака Оперы. Да, ей будет тяжело, но она сильная и справится. И никто не сможет помешать её диктовать условия в Опере!       А в это время, тот самый голос размышлял о том, что у этой певички, что он пытался запугать, оказывается, есть не только спесь вперемежку с высокомерием, но и израненная душа…