Освободившись от контракта с демоном и вернув родителей с того света, Сиэль вновь был готов принять на себя обязанности Цепного Пса Ее Величества и заняться расследованиями самых ужасных и таинственных дел в Лондоне.
— Подожди здесь, — властно приказал Сиэль, уверенным шагом направляясь вслед за лордом Рендаллом, оставляя Танаку сидеть и дожидаться его возвращения в приятной компании молоденьких медсестер в холле приемного отделения лондонского Королевского госпиталя.
— Когда-то в этой клинике работала ваша тетя, мадам Дюлес, — неожиданно вспомнил лорд Рендалл, быстро идя вперед по длинному, заставленному каталками коридору, минуя больничные палаты и то и дело сталкиваясь со снующим туда-сюда медицинским персоналом.
— Картина ее трагической гибели до сих пор так и стоит у меня перед глазами, — словоохотливо добавил сыщик. — Вонючий грязный проулок между домами, алая кровь, разбрызганная по стенам, кишки на мостовой… Ужасное зрелище!
От упоминания неприятных подробностей обнаружения тела последней жертвы Джека Потрошителя Сиэль заметно побледнел, а лорд Артур Рендалл ностальгически улыбнулся и продолжил:
— Кстати, граф, я любезно приглашен к вам в поместье на торжественный прием в эту пятницу. Надеюсь, ваш отец не поскупится на угощения. Мой желудок истосковался по белым трюфелям, свежим устрицам и дорогому шампанскому.
Столь неуместный переход от одного к другому – от кровавого убийства его тети к обсуждению меню предстоящего банкета – заставил Сиэля нахмуриться и замедлить шаг. В последнее время старший инспектор Скотленд-Ярда вел себя очень странно: нагло, развязно, откровенно вызывающе и на редкость бесцеремонно.
Пугающие догадки о возможных причинах таких резких изменений в его поведении уже не раз посещали Сиэля, но он не спешил озвучивать свои выводы и, стиснув зубы, стоически терпел желчного полицейского и все его выходки, даже те, что оскорбляли память покойных родственников.
— Я вам не нянька, граф! — не оборачиваясь, на ходу через плечо бросил ему Рендалл. — Поторопитесь, иначе отстанете и заблудитесь. Неделю потом будем искать ваш хладный труп.
Он оказался прав. Они уже спускались вниз, в холодные полуподвальные служебные помещения больничного комплекса, где бесконечные безлюдные коридоры, повороты, лестницы и узкие туннели, соединявшие блоки и корпуса госпиталя, по своей запутанности могли сравниться с лабиринтом Минотавра. Риск свернуть не туда был настолько велик, что Сиэлю действительно пришлось прибавить шаг, чтобы нагнать своего спутника.
— Вы здесь впервые, что странно, — не преминул озвучить свое наблюдение полицейский. — Раньше у вас был другой информатор, не так ли?
"Раньше", – невесело усмехнулся про себя Сиэль. Раньше, если у него возникали проблемы с покойниками, то решить их можно было в лавке Гробовщика, расплатившись с хозяином заведения звонкой монетой из шуток. Но теперь окна легендарной похоронной конторы жнеца в отставке оказались заколоченными, а помещение – по документам – проданным известному китайскому предпринимателю Лау Тао.
Исчезновение Гробовщика из Лондона было не единственным сюрпризом. Во время крупной аварии транспортного дилижанса с множеством человеческих жертв, свидетелем которой случайно стал Сиэль, Грелль Сатклифф – чей мелькающий красный плащ был замечен в эпицентре катастрофы – в панике сбежал с места сбора душ, едва лишь граф окликнул его из окна проезжающего мимо экипажа.
Знакомцы из прошлой жизни не досаждали и не пытались преследовать Сиэля, да и сам юный граф не стал бы искушать судьбу и искать с ними встречи, если бы не постоянные, измучившие его ночные кошмары.
— Вы знаете, что произошло на этот раз, сэр? — негромко поинтересовался Сиэль у осторожно спускающегося вниз по крутой винтовой лестнице лорда Рендалла.
— Прилюдное самосожжение на глазах у излишне впечатлительной публики, — несколько неохотно отозвался детектив. — Показания свидетелей никуда не годятся, так что детали нам неизвестны.
— Это не тот ответ, который Ее Величество ожидала бы услышать от старшего инспектора Скотленд-Ярда, — хмыкнул Сиэль, но Рендалл чудесным образом пропустил его сарказм мимо ушей.
— Мы пришли, — объявил он, останавливаясь на небольшой лестничной площадке перед массивной железной дверью, ведущей во внутренние помещения.
От толстых кирпичных стен приветственно пахнуло ледяным холодом и смертью, и Сиэль, по-летнему легко одетый в коротенькие бриджи и тонкий фланелевый пиджачок, зябко поежился, досадуя, что забыл захватить у Танаки свой плащ.
— Там внутри не так комфортно, как снаружи, — заметил инспектор, с сомнением оглядывая тщедушную фигурку стоящего перед ним мальчика и против воли ненадолго задерживая взгляд на его лице. Без своей обычной повязки на правом глазу граф выглядел даже вдвое надменнее, чем прежде. — Вы точно уверены, что в свои неполные четырнадцать…
— Я насмотрелся трупов побольше вашего! — раздраженно оборвал его Сиэль, с силой стискивая рукоятку своей маленькой трости. — Открывайте! Чем скорее мы покончим с этим, тем лучше.
— Я думал, таскаться по моргам – это не то блестящее будущее, что прочат вам ваши родители, — копаясь в кармане в поисках ключа, недовольно пробурчал лорд Рендалл.
— Этой осенью я поступаю в Итон… — неизвестно почему, но точно не в свое оправдание, еле слышно проронил Сиэль.
— Сегодня обойдемся без санитаров, — отпирая дверь и пропуская графа вперед, мрачно изрек сыщик.
Щелкнул выключатель.
Руководство госпиталя правильно сделало, что позаботилось об электрификации подвальных помещений, иначе та небольшая квадратная комнатка, в которой они сейчас оказались, вполне могла бы сойти за средневековую камеру пыток.
Металлические крюки, щипцы и изогнутые трубки, развешанные по стенам. Специальные, самых разнообразных форм и размеров, острые пилы для аутопсии, каталки с хирургическими инструментами, весы для взвешивания извлеченных органов и стоящие на полу чугунные ведра для слива выпотрошенных останков.
Коптящие низкий потолок настенные факелы, масляные лампы и ритуальные свечи, несомненно, добавили бы антуража этому месту, превратив его в логово похитителей трупов или тайное прибежище последователей кровавых сатанинских культов и ведьмовских обрядов.
Ровный электрический свет, льющийся из свисающей с потолка мощной круглой лампы, дарил надежду на бо́льшую цивилизованность.
— Прошу! — лорд Рендалл изобразил учтивый жест, приглашая Сиэля последовать его примеру и подойти ближе к неподвижно лежащему на высоком операционном столе в центре комнаты и прикрытому сверху плотной холщовой тканью телу. — Но только если не боитесь мертвецов, граф.
— Снова судите по себе, сэр? — приподняв брови, насмешливо осведомился Сиэль, но, не успев сделать и пары шагов от двери, неожиданно остановился и принюхался.
В этой крошечной подвальной комнатке без окон, с почти наверняка неисправной, забитой грязью и мертвыми голубями вытяжкой, не было даже малейшего намека на трупный запах, а между тем покойник гостил здесь уже вторые сутки.
— Ну, надо же, — отвечая на вопросительный взгляд сыщика, задумчиво протянул Сиэль и, подойдя вплотную к столу, не брезгуя и не боясь запачкаться, склонился над укрытым мешковиной телом, будто над благоухающим кустом роз, осторожно вдыхая в себя воздух, в надежде почувствовать резкий обличающий запах тлена. — Даже подгоревшим беконом не пахнет!
Сие циничное заявление застало лорда Рендалла врасплох, но он быстро оправился от потрясения.
— Проявите хоть немного уважения к покойному, граф! — воскликнул он. — Вы хоть представляете себе, каково это – гореть заживо?
— Наверное, неприятно, — спокойно предположил юный Фантомхайв, наблюдая за тем, как вытянувшееся от удивления лицо старшего инспектора начинает покрываться красными нервными пятнами.
— Расстаться с жизнью по собственному желанию – право каждого человека, — со вздохом пояснил Сиэль; кто бы мог подумать, раздражать и шокировать шефа полиции своими высказываниями оказалось довольно увлекательным занятием: чего стоила одна только попытка Рендалла урезонить и воззвать к его совести. Удивительно и то, что самого лорда, столько лет проработавшего в полиции, еще могли волновать подобные вещи.
— Я ничего не имею против самоубийц, лорд Рендалл, — устало произнес Сиэль. — Но им не следует поджигать себя во время воскресной литургии в соборе Святого Павла на глазах у тысячи верующих. И уж тем более не стоит делать такого накануне визита Папы Римского в Лондон. Это определенно создаст проблемы Ее Величеству и осложнит дипломатические отношения с Ватиканом.
— Сочувствие – последнее, чего можно ожидать от Цепного Пса Королевы, — понимающе покачал головой Рендалл.
— Я здесь не для этого.
— Верно, — нагнувшись, инспектор поднял с пола широкое, обляпанное по бокам какой-то мерзкой слизью, железное ведро и сунул его в руки юного сыщика. — Возьмите, граф. На всякий случай.
— Это лишнее, — сухо заметил Сиэль, но все же поставил ведерко у ног рядом с собой.
Лежащее на столе для аутопсии тело против воли притягивало его внимание. Он мог сколь угодно долго показывать свое безразличие и препираться с Рендаллом, но сюда его привело желание удостовериться, что посещающие его каждую ночь кошмарные сновидения не находили своего отражения в реальной жизни. И то, что изредка заставляло подниматься и опускаться мешковатому одеянию на трупе, было не дыханием, а лишь легким сквозняком из коридора.
Ах да, был еще и лорд Рендалл. Приподняв над трупом край грубой казенной простыни, он терпеливо ждал, когда, наконец, можно будет разобраться со всеми делами на сегодня.
— Сэр, если бы вы прямо сказали, что именно вам от меня нужно, нам легче было бы договориться, — неожиданно предложил ему Сиэль.
— Мне от вас?! Да боже упаси! — похоже, инспектор начинал терять терпение. — Это вам взбрело в голову смотреть на обуглившихся покойников.
— Ладно, открывайте! — с раздражением махнул рукой Сиэль и почти сразу же пожалел об этом.
Тело пострадавшего обгорело не полностью, и от этого было только хуже. Плоть самой разной степени прожарки свисала с почерневших костей. Целые пласты тканей из разорванных мышц, сухожилий и связок. Полностью обгоревшие до отвратительной твердой черной корки участки мертвой плоти чередовались с ровными прослойками потемневшего, запекшегося мяса с кровью.
Изуродованный труп, похожий на слоеный, с нежнейшей сочной начинкой, торт Наполеон, приготовленный безумным кондитером смерти – вот, что представляло собой тело сгоревшего во имя веры сумасшедшего фанатика.
Скрюченные пальцы, пустые выжженные глазницы, раскрытый в немом крике рот. Если учесть, что этот человек был жив еще какое-то время после полученных ожогов, почему и был доставлен в больницу, то впечатление от увиденного становилось еще более удручающим.
— Я предупреждал, — с легким укором произнес инспектор; вид подозрительно позеленевшего Сиэля, конечно, немало позабавил его, но он знал меру своему злорадству. — Это зрелище не для детей. Зря вы меня не послушали.
Юный граф ничего не ответил, и лорд Рендалл, по привычке внимательно наблюдавший за ним, неожиданно заметил нечто такое, что заставило его немедленно подобраться.
— Вы можете опознать тело? — с нажимом спросил он, цепким взглядом впиваясь в лицо Сиэля, уверенный, что видел в глазах холодного язвительного и бессердечного графа застывшие слезы.
— Нет.
— Вы сказали, что сможете, — продолжал настаивать Рендалл, но Сиэль лишь отмахнулся.
— Не пора ли уже, наконец, накрыть это? — указывая на обожженный труп, твердым голосом произнес он, и, почувствовав, что беда неминуема, едва успел схватить с пола ржавое ведерко.
Вовремя. Еще одна секунда промедления – и вся его верхняя одежда – модный пиджак, сшитый по специальному заказу у мадам Хопкинс, белоснежная накрахмаленная рубашка и шелковый синий галстук, воздушным бантом горделиво повязанный на шее – могли быть безнадежно перепачканы рвотой.
Его выворачивало прямо на глазах у лорда Рендалла. Это было в высшей степени унизительно и ужасно обидно. Он же практически дотерпел до конца! Сиэль знал, что старший инспектор Скотленд-Ярда еще долго будет припоминать ему этот позорный случай, но ничего не мог с собой поделать. Сильные безостановочные спазмы скручивали желудок, и у него не было другого выхода, как обниматься с грязным чугунным ведром и надеяться на то, что все это скоро закончится.
— С тех пор как ваша милая семейка вернулась в Лондон, у нас снова творится какая-то чертовщина, — сквозь усы пробормотал лорд Рендалл. — Религиозные фанатики сжигают себя в церквях. От меня требуют быстрых результатов, но Скотленд-Ярд и без того завален работой. У нас не хватает людей, чтобы заниматься еще и этим. Это задание исключительно для Цепного Пса Королевы, верно? Может, нам тогда вообще не стоит тратить время на это дело?
Это вопиющее заявление из уст шефа лондонской полиции было встречено Сиэлем надсадным грудным кашлем и новым приступом рвоты.
— Вижу, вам совсем худо, граф, — не сводя глаз со склонившегося над ведром юного аристократа, заключил Рендалл. Решив проявить немного участия к бедному мальчику, он быстро пересек комнату и со словами: — Пойду, принесу вам стакан воды, — исчез за дверью.
— Стойте! — мгновенно опомнившись, воскликнул Сиэль.
С уходом Рендалла ему заметно полегчало.
Аккуратно поставив ведерко с отвратительным содержимым на пол, Сиэль кинулся к входной двери, но та была заперта. Очевидно, захлопнулась, когда инспектор так неожиданно покинул прозекторскую, отправившись за водой.
— Вернитесь, Рендалл! Вы слышите меня? — Сиэль принялся изо всех сил колотить в железную дверь руками и ногами, не особо заботясь о том, как потешно это может выглядеть со стороны. — Выпустите меня отсюда!
Полицейский не мог далеко уйти, он, наверняка, слышал его крики, но не вернулся. Это означало только одно: лорд Рендалл нарочно запер его в этой комнате, оставив наедине с жутким обгоревшим покойником.
Даже при большом желании Сиэль не смог опознать изуродованное до неузнаваемости тело погибшего, но зато юный граф очень хорошо помнил свой сон. И теперь некоторые детали виделись ему даже яснее, чем прежде.
Почувствовав какое-то движение за своей спиной, Сиэль резко обернулся и похолодел от ужаса. Обгоревший покойник, стянув с себя накрывающую его тело погребальным саваном простынь, медленно слезал с прозекторского стола.
Движения мертвеца были болезненно неуклюжими. Остатки отслаивающейся плоти, источавшей сладковатый запах гнили, угрожающе болтались на ребрах, обожженные кости скрипели и хрустели, рискуя треснуть и развалиться в любой момент.
Дыхание усопшего напоминало рычание голодного зверя. Мертвые челюсти были сведены в хищном оскале, а взгляд пустых глазниц устремлен прямо на Сиэля.
У юного графа оставалось не так уж много времени, чтобы что-то предпринять. Встав на ноги, покойник обнаружил в себе неожиданную прыткость.
Не успел Сиэль схватить с пола свою трость и замахнуться ею, чтобы одним ударом снести голову ожившему трупу, как мертвец в два шага оказался рядом с ним, больно перехватив его руку за запястье. Смыкающиеся и размыкающиеся челюсти жадно лязгнули где-то в полусантиметре от уха Сиэля.
Чертов зомби собирался сожрать его живьем! Графа передернуло от отвращения при одной только мысли об этом. С трудом он сумел оттолкнуть от себя нападавшего.
Мертвец недовольно зарычал и снова бросился вперед, крепко вцепившись своей костлявой клешней в одежду мальчика. Послышался треск разрываемой ткани.
Граф пытался скинуть с себя покойника, ударить его ногой, но мертвец был куда проворнее. Мясо, такое сладкое вкусное сочное человеческое мясо было совсем рядом с ним! Хватаясь за Сиэля, тяжело дыша, клацая зубами, издавая мерзкие шипящие звуки, он настойчиво тянулся к своей добыче.
Сиэль вдруг с ужасом представил себе, какая это будет адская боль, если мертвец начнет рвать его на части.
Не имея возможности увернуться от атак обезумевшего зомби, граф сжал свою руку в маленький кулачок и со всей силой ударил мертвеца в грудь, разбив при этом в кровь костяшки своих пальцев.
Пара обгоревших ребер треснули и сломались, ввалившись внутрь тела покойника. Мертвец угрожающе зарычал, и Сиэль ударил снова. Это единственное, что ему оставалось. Бить, крушить, ломать, вытягивать внутренности, не останавливаться, наносить удары справа и слева.
Когда под натиском яростного сопротивления мертвец, глухо рыча от боли, стал оседать на пол бесформенной кучей костей, у графа появилась надежда, что он действительно сможет победить, сможет одолеть своего врага.
Но уже в следующую секунду Сиэль с изумлением почувствовал, как жизнь – в прямом смысле этого слова – покидает его тело. Неизвестно откуда взявшиеся мерцающие зеленые огни и почти невидимые подрагивающие бледно-голубые нити тянулись по воздуху и окутывали его и лежащего на полу у его ног покойника.
Сиэль дернулся в сторону, чтобы оборвать эту странную связь, но ничего не вышло. Древнейшая магия была сильнее желания мальчика. Жизненные силы, чувства, эмоции, мысли, воспоминания – мертвец очень быстро высасывал и поглощал все это при помощи воздушных нитей.
Свет мерк перед глазами графа, тело слабело. Пытаясь удержаться в сознании и ухватиться хоть за какое-нибудь ускользающее отрывочное воспоминание, Сиэль чувствовал, как проваливается в глухую бездонную пустоту.
***
Свет тысячи свечей, звуки церковного органа, торжественно гулкие шаги священника, дыхание верующих, трепет крыльев ангелов, дивный отблеск витражей, оживающие картины священного писания, благодать, разлитая вокруг.
Сидя с закрытыми глазами на изящной резной деревянной скамье у прохода, Сиэль даже сейчас ощущал себя лишним в этом оплоте истинной веры и религии.
— А вы что здесь делаете, сэр? — почти беззвучно прошептал он, уверенный, что находящийся рядом с ним лорд Рендалл – Сиэль безошибочно распознал запах характерного терпкого дешевого табака сыщика – непременно услышит его.
— Расследование, — односложно произнес детектив, и Сиэль открыл глаза.
Воскресная литургия в соборе Святого Павла редко проходила без участия в церемонии почти всей лондонской элиты. Со своего места Сиэль мог видеть гордо выпрямленную спину маркизы Френсис Мидлфорд и склоненную в праведной молитве усыпанную бриллиантами белокурую голову светского франта Алистера Чембера. С видимым превосходством поглядывающие по сторонам безупречные и блистательные дворецкие королевы, Чарльз Грей и Чарльз Фиппс, тоже были здесь. Но на этот раз юного Фантомхайва не беспокоило, что кто-то из них сможет заметить его.
— Заблудшие души, отвергающие всякую правду, — эхом разносился по залу высокий голос священнослужителя, — всякое знание и всякую истину…
День возвращения его родителей. Момент расторжения демонического контракта. Стремительно падая в бездну, юный граф помнил об этих двух вещах. Прикосновения рук, объятия, материнское тепло, любовь, забота, поддержка, семейные ценности. Что бы ни случилось, Сиэль не собирался терять это.
События в церкви практически полностью повторяли его давешний сон, так что сомневаться в том, что должно было произойти дальше, не приходилось.
Граф перевел взгляд на лорда Рендалла, внимательно с благоговением вслушивающегося в каждое слово проповедника.
— Не ждите от меня слишком многого, сэр, — серьезно предупредил его Сиэль. — Я не безумец.
— Понимаю, — согласно кивнул сыщик. — Но и я не привык терять своих солдат.
Странный стук со стороны парадного входа – огромных двухстворчатых дверей храма – уже привлек внимание нескольких прихожан. Холодный февральский ветер с улицы тревожно завывал у порога церкви и с силой ударялся в кованные железные петли.
— Но разве
вы можете находиться здесь, сэр? — тихо спросил Сиэль. — Это намоленное священное место. Всегда думал, что слугам дьявола путь сюда заказан.
— Слугам дьявола? — нахмурился Рендалл. — Это вы о полиции? Привилегии вашей семьи дают вам право на такое сравнение?
— Послушайте, сэр… — начал было Сиэль, однако детектив жестом остановил его.
— Это не наказание, граф. Всего лишь попытка обрести новую веру. Чудотворцам, желающим воскрешать мертвых, самое время присоединиться к сонму святых. Не согласны?
Новый порыв ветра отозвался тяжелым скрипом дубового бруса, похожим на скрип снастей корабля. По залу пробежал тревожный шепот, многие повернули голову на источник шума, кто-то даже вскочил на ноги, а кто-то принялся неистово молиться, осеняя все вокруг крестным знамением. Священник прервал свою речь. Вой, свист и скрежет снаружи усиливались. Нечто ужасное хотело проникнуть внутрь храма. Оно ревело, стонало, тревожило пламя свечей, билось о каменные стены, ломилось в двери и норовило разбить окна под грандиозным куполом собора.
— Дети мои! — нашелся пастор. — Только держась вместе, мы сможем противостоять силам зла!
Но его призыв к общему молебну тут же утонул среди испуганных людских криков. Под мощным ударом извне парадная дверь храма сорвалась с петель и с треском разлетелась в щепки.
"Проклятье", – с досадой подумал Сиэль, неохотно встречаясь взглядом с Себастьяном.
Возникший на пороге церкви демон выглядел неважно. Время, проведенное в разлуке со своим господином, явно не пошло ему на пользу. Болезненная худоба, осунувшийся вид, порванная одежда и свежие шрамы по всему телу.
Сиэль был в курсе всех неприятных последствий необдуманного поступка бывшего слуги. Но что он мог сделать? Да и должен был ли?
Себастьян не просто так вернул его родителей к жизни. Он придумал этот способ только для того, чтобы иметь возможность еще дольше и изощреннее издеваться над чувствами бедного мальчика. Однако когда граф узнал о том, что их контракт с демоном был расторгнут, то понял, что, желая насладиться его душевными мучениями, Себастьян переиграл самого себя.
Вглядываясь в алые глаза дворецкого, Сиэль впервые радовался тому, что находился под защитой стен храма. За свою ошибку Себастьян непременно убил бы его на месте.
— Сам он не сможет войти, — подтвердил догадку мальчика лорд Рендалл. — Но, как я и говорил, никто не должен воскрешать мертвых в угоду вам, граф.
— Уверен, вы уже пытались уладить это дело, сэр, — холодно заметил Сиэль, чем вызвал искреннюю улыбку на лице детектива-инспектора. — Так отчего же не преуспели?
Ответ сыщика заглушил звон разбившегося стекла. Ворвавшийся в зал, запоздавший лишь на мгновение, ураганный вихрь задул свечи и разом выбил все церковные витражи. Острые разноцветные осколки смертельным градом падали вниз, чудом не задев никого из прихожан.
Сохраняя бесстрастное выражение лица, Сиэль наблюдал за тем, как невидимая сила, ломая напольные мраморные плиты и переворачивая скамьи, волоком тащила Себастьяна внутрь помещения главного зала.
Находиться на освященной территории храма для демона было равносильно самоуничтожению. Сиэль видел обезображенное тело в морге. И, по мнению юного графа, доходить до такой степени чрезмерной жестокости было вовсе ни к чему. Но все же он не смел отвести взгляд от происходящего, становясь свидетелем того, как человек, заменивший ему и мать, и отца, корчится в невыносимых муках. Способность демона к регенерации ничего не меняла.
Оказавшись у алтаря, скованный по рукам и ногам, Себастьян пытался разорвать окутавшие его незримые путы. Пока его кожа, словно от воздействия едкой кислоты, бледнела, темнела, краснела, пузырилась и покрывалась глубокими кровоточащими язвами и струпьями, демон все еще надеялся выбраться отсюда.
Но когда тело пронзила сильнейшая судорога, выворачивающая суставы, рвущая сухожилия и заставившая его как подкошенного упасть на колени, Себастьян понял, что верховный демон в наказание за его проступок решил избавиться от него окончательно. Святость этого места могла полностью испепелить его. В воздухе уже ощущался слабый запах горелой плоти.
Обратив свой последний взгляд на Сиэля, демон едва ли искал у него помощи. Зная, что лорд Рендалл внимательно следит за ним, Сиэль – мастерски скрывая свои настоящие эмоции – постарался придать себе совершенно безучастный и надменный вид. Себастьян навсегда запомнил легкую самодовольную усмешку, играющую на губах своего контрактера.
Развернувшись в его сторону, превозмогая боль и сдерживая стоны, демон из последних сил бросился к графу, чтобы свернуть ему шею, но его тело уже охватило пламя. Сгорая заживо в страшных мучениях, дворецкий, не переставая, тянулся к мальчику.
Сиэль знал – за все пережитое Себастьян без колебаний разорвет его голыми руками, если только когда-нибудь доберется до него.
***
Хаос, творившийся в храме, выбитые церковные витражи, опрокинутый алтарь, насмерть перепуганные прихожане, одинокая фигура, объятая священным пламенем – Сиэль уже видел все это во сне, но все равно, даже зная, что это может быть опасно, зачем-то пришел сюда.
Не задумываться о прошлом и смело идти в будущее. Если бы он действительно следовал этому правилу, то никогда не оказался в ситуации, подобной этой.
Граф и так уже потерял много сил. Для того чтобы почувствовать пряный вкус души, демон высосал из него достаточное количество воспоминаний, а теперь держал его за горло, невысоко приподняв над полом. Сиэль чувствовал прикосновение липкого мяса и оголенных костей к своей коже.
Кроме него и Себастьяна в запертой прозекторской никого не было. Смерть потомственного юного аристократа от рук ожившего покойника обещала стать самой загадочной и таинственной в истории Англии.
Тело дворецкого – растущее на костях мясо, мышцы и заново формирующиеся органы – восстановилось не полностью и выглядело все также жутко. Сиэль внутренне цепенел от вида покойника. Повреждения были поистине ужасными. Неудивительно, что демон хотел отомстить ему за ту сцену в храме.
Склонив голову набок, мертвец не сводил взгляда черных выжженных глазниц с лица мальчика, а затем Сиэль увидел, как ногти на левой обгоревшей кисти демона удлиняются, превращаясь в острые длинные когти.
Один взмах рукой, одно движение и с юным графом было бы покончено.
— Давай же, — беспомощно бултыхаясь в воздухе с отчаянной решимостью, полузадушено прохрипел Сиэль, и Себастьян замахнулся для удара.
— Какого дьявола здесь происходит?!
Дверь в прозекторскую резко распахнулась. Войдя в комнату и увидев открывающуюся перед собой картину, лорд Рендалл от неожиданности чуть не выронил из рук графин с водой.
В тот же миг покойник охнул и отпустил Сиэля, безжизненно и недвижимо упав у его ног.
— Граф! — побагровел сыщик, указывая на лежащее рядом с мальчиком обезображенное тело подозреваемого. — Что вы сделали с уликами, граф?
Оказавшись на ногах, Сиэль прижал одну руку к животу, согнулся пополам и снова закашлялся.
— Вы в порядке? — настороженно спросил его Рендалл, с опаской подходя ближе. — Расскажите, что случилось? Господи! У трупа переломаны все кости. Вы что, били его?! Как тело оказалось на полу?
Постепенно восстанавливая дыхание и потирая шею, на которой теперь наверняка останутся огромные синяки от хищных лап демона, Сиэль поднял свою закатившуюся в угол трость и, игнорируя вопросы детектива, слегка пошатываясь, направился к выходу.
Лорд Рендалл, казалось, пребывал в полнейшем замешательстве.
— У вас вся одежда разодрана и в крови. Граф! Вы меня слышите? Я должен знать, что тут произошло.
Но ответа не последовало.
— Что ж… — пожал плечами сыщик.
— До встречи на банкете, граф! — это было последним, что услышал Сиэль, выходя из помещения прозекторской.
