***
Хидан очнулся где-то в восемь утра. Лениво подтянувшись, он привстал с кровати, щурясь из-за солнца, светящего ему в глаза. Ребра не болели и голова не кружилась. Охуенно! Довольно улыбающийся еретик вновь рухнул на кровать, лежа в форме звездочки. Ему было все равно, где жить — в их мире, или же в доме Леси. Он, как и полагается, молился каждый день, извиняясь перед Джашином за то, что не приносит ему жертвы. Его Бог молчал. Мацураси это показалось очень странным. Бессмертия у него нет. Оно пропало. Хидан уже проверял. Тогда, еще в первые дни их обитания в этом доме. Тогда еретик взял свою косу и вышел на задний двор. Не мешкая, он порезал свою руку и своей кровью очертил ритуальный знак. Встав на него, парень без промедления еще раз резанул себе руку, и… Ничего. Ничего, черт возьми! Джашинист почувствовал лишь боль, разъедающую все его естество. Как он тогда смеялся… Удовольствие, конечно, было — Мацураси был мазохистом. Но не такое, как когда-то в его мире. Да и он, Хидан, просто не ощущал присутствие Джашина. И каждый день, держа в руках символ Джашина-самы, он невольно вспоминал, как когда-то получал Его метку. Это была первая боль. Хидан знает, кто он. Он — мессия[1]. Джашин-сама даровал ему этот ранг, потому что Мацураси стремился к этому, ежедневно выполняя ритуалы и молясь. Вместо служителя первого ранга он был жрецом. Сразу же. Он настолько фанател и поклонялся своему Богу, что вместо обыкновенного жертвоприношения (убийство мелких насекомых, знание нескольких молитв), он убивал людей, знал абсолютно все молитвы и распространялся о Джашине всем и каждому. Тогда-то и наступило его бессмертие. Тогда-то он и стал мессией. Конечно же, как и любому джашинисту, он хотел быть Высшим[2]. Ему все равно, что Высшие умирают. Он был готов на смерть. Ведь после смерти он попадет ни в Ад, ни в Рай. Он навечно попадет в служение Джашину. Хидан усмехнулся. Вчерашние сопли, что он развел, говоря с Машей, исчезли. Почему он волнуется? В заповеди ясно написано, чтобы джашинист женился/выходил замуж только за джашиниста. С сексом также. Алкоголь можно принимать лишь после ритуала (посвящение в джашинизм). С этим у него тоже проблем не было. Жизнь дерьмо, и Хидан всегда это знал. Любовь — слабость, которая берет на себя много обязательств. Если ты полюбишь, то станешь безвольной соплей, которая ничего не сможет сделать без руководства твоей любви. Любовь обязывает следить, оберегать того, кого полюбил, а Хидану это было просто не нужно. Он не хотел этого. Если бы Крис была джашинисткой, то беловолосому было бы легче. Но, джашинистка тут только Леся, которой наплевать на него. Все равно. Когда Мацураси вернется в свой мир, он забудет о Левицкой. Ему никто не нужен. Никогда. Дверь приоткрылась, и в комнату зашла Кристина. Вид у нее был не из лучших: волосы спутаны, синяки под глазами, кожа побледневшая. Одета она была как обычно: домашние бриджи и свободная майка. Девушка увидела, что Хидан проснулся, и вновь ушла куда-то. Еретик усмехнулся.***
Кристина ушла на кухню, дабы сделать себе кофе. На кухне все также сидел Пейн с новой порцией свежезаваренного американо. Левицкая усмехнулась. Все-таки Нагато общается с Лесей, да и кофе любит. А, зная Вишневскую, Крис даже не удивилась, что рыжеволосый уже был просвещен во все тонкости этого напитка. Настроения говорить не было, да и Пейн молчал. Темноволосая махнула на это рукой и сделала себе фраппучино. Надо было взбодриться. Ничего не говоря, девушка направилась вновь в свою комнату. Ей надо было быть рядом, потому что если Хидан очнется, ей надо позвать Сасори, чтобы он сменил бинты. Что-то они запозднились в этом мире. Нет, девушка не была против этого, просто все было как-то… неправильно. Да. Им не место в этом мире. Они не отсюда. Нельзя насильно держать их там, где их, по сути, не существует. Кристина предпримет любые меры, дабы они вновь попали в свой мир. Наплевать, что она полюбила Хидана. На-пле-вать. Открыв двери в свою комнату, она очень удивилась, увидев, что Хидан очнулся. Ничего ему не сказав, она тихо закрыла дверь и направилась в комнату Акасуны. Левицкая настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как подошла к комнате Сасори и Дейдары. Постучавшись для приличия, она открыла дверь. Дейдара, развалившись на всей кровати, все еще спал. Акасуна сидел в мягком кресле и читал какую-то книгу. Услышав звук открывающейся двери, марионеточник обернулся. Крис жестом указала ему выйти из комнаты. Тот, пожав плечами, поставил книгу на закладку и вышел. — Сасори, там Хидан очнулся. Поменяй ему бинты, пожалуйста, — попросила его Левицкая. Красноволосый кивнул и направился на кухню за аптечкой. Выудив оттуда свежие бинты, парень направился в комнату Крис. Мацураси все также лежал на кровати, смотря в потолок. Услышав шум открывающейся двери, беловолосый лениво повернул голову в сторону шума. И сразу же уставился на потолок. Ничего интересного для него там не было. — Сядь, — спокойно сказал ему песчаник, присаживаясь на кровати. — Раскомандывался, блять, — буркнул Хидан, нехотя садясь. Сасори на это промолчал. Развязав бинты на груди, он осмотрел грудь на наличие неглубоких ран и царапин. Как и ожидалось, все прошло. Остались лишь мелкие и незаметные шрамы, которые вскоре должны пройти. Дальше пошла в ход голова. Развязав бинты, Сасори уставился на нее, проверяя на наличие более серьезных ран. Они почти зажили. Красноволосый отложил бинты в сторону — они ему не понадобятся. — Все с тобой в порядке, — сказал Акасуна. — Вставай с кровати и иди в душ смывать кровь с волос. Старайся двигаться по минимуму, потому что тебе пока не желательно вставать. Сейчас я принесу настойку от тошноты, — сказал красноволосый и направился на кухню. Спустя пять минут он пришел, держа в руках стакан с подозрительной жидкостью зеленоватого цвета. — А я от этого пойла не сдохну? — спросил Хидан, с подозрением косясь на густоватую жидкость. Сасори проигнорировал это высказывание. — Ну да похуй, — навеселе сказал беловолосый, залпом глотая лекарство. — Сука, такой гадости я еще никогда не пил, — заворчал еретик. Затем он встал и направился в ванную, на ходу говоря не очень цензурные вещи.***
Спустя пару часов в комнату Сасори бесцеремонно ворвалась Мария. Песчаник на это никак не отреагировал, но вот Дейдара… — Маша, а тебя стучаться не учили, мм? А если бы я переодевался, а? — негодовал блонди. — Блондиночка моя, отстань от меня. Я не к тебе пришла. Сасори, радость моя, обследуй Лесеньку, с ней какой-то бред творится, — пропела Мария. Акасуна вздохнул. Кажется, сегодня он не дочитает книгу… До комнаты блондинки они дошли в молчании. Хотя и идти до нее — всего-то пару минут. Девушка решительно открыла дверь в комнату подруги. Ее не было видно из-за скопления одеял. Красноволосый присел на кровати. Маша, севшая рядом, начала рассказывать: — Леське холодно. Пейн, конечно, проявил благородство и укрыл ее одеялами, но ей все равно холодно. Тело не слушается ее совершенно. Даже голову повернуть не может. — Сколько времени ты не спала? — спросил Сасори лежащую блондинку. — Год назад. Я год уже как практически не сплю. Последние полгода я сплю часа три-четыре, — прохрипело нечто, лежащее под одеялом. — Все с тобой ясно. Холодно из-за недосыпа. Тело не слушается также из-за этого. Тебе нужно побольше спать, побольше есть, и постараться делать мелкие упражнения. Начни с головы. Потом, постарайся сама встать. Думаю, из-за таких упражнений ты быстрее вернешь контроль своему телу. Снотворное пей. Еду тебе будут приносить сюда. И, да. Ограничь себя в употреблении кофе. Он тоже может пагубно влиять на тебя. Постарайся не пить его пару дней. Если после этого ничего не изменится, то можешь возобновить питье, но только раз в день. — Закончив, Акасуна ушел обратно в свою комнату, намереваясь дочитать-таки книгу. — Леська-Леська, — протянула Маша, — кайфовать будешь. Лежишь себе, как королева, и никуда вставать не надо, — улыбалась девушка. — Все тебе на блюдечке приносят. — Хах, было бы так все радостно, как ты говоришь, — прохрипела Леся, вытащив нос из-под одеяла. — Ну будут мне еду носить, и что? Я чувствую себя безвольной куклой. Нужно поскорее выздороветь. Иванова лишь неопределенно пожала плечами на высказывание подруги. — Подожди минут пятнадцать — я кушатки принесу, — сказала Маша, и, напевая песню группы «Kiss», пошла на кухню. Блондинка вздохнула, проделывая упражнения, которые ей посоветовал Сасори.***
На кухне собрались все, помимо самой хозяйки дома. Кристина расставляла тарелки, на которых был привычный омлет. Перед каждым из Акацук (ну и Машей) стояли чашки. У кого с чаем (зеленым или черным), у кого кофе. Иванова же преспокойно сделала себе чашку какао. — Как там Олеся? — спросила Кристина у Маши, усаживаясь на стул. — Жива пока что, — улыбнулась зеленоглазая. — Только вот мерзнет постоянно, да и двигаться не может. Я сейчас быстро поем и принесу ей ее порцию, — весело сказала темноволосая. — В этом нет надобности, — прервал ее Нагато. — Я сам ей принесу. — И под удивленные взгляды забрал порцию Леси и направился к себе в комнату. Мария усмехнулась и продолжила трапезу.***
Дверь в комнату Леси открылась. Девушка, ожидавшая Машу, удивлено уставилась на Пейна, державшего поднос с едой в руках. Поставив его на тумбочку, парень помог девушке привстать. — А где Маша? — удивленно спросила рыжеволосого девушка. — Ест, — спокойно ответил ей обладатель риннегана. — Я прослежу за тобой, поэтому если что-то понадобится, говори мне — я принесу, — сказал Пейн. Девушка горько усмехнулась. — Зачем ты это делаешь? — спросила Олеся у парня. — Ты предоставила нам кров и пищу, когда мы в этом нуждались. Это просто благодарность за это, — сказал ей Нагато. Девушка опустила голову. — Ты можешь есть? — спросил парень, вспоминая, что тело молодую хозяйку дома не слушается. Девушка постаралась поднять руку, но та безвольно упала. Девушка грустно усмехнулась. — Как видишь, нет, — вздохнула Леся. — Все-таки придется звать Машу… — Но тут ее ждал облом. Нагато взял вилку и начал кормить девушку. Олеся от шока чуть не подавилась. — Не беспокойся, — сказал Пейн, закончив кормить девушку. — Я сам этим возьмусь. — Сердце девушки забилось быстрее. Захотелось плакать. Нет. Захотелось рыдать. Рыжеволосый помог девушке выпить зеленый чай. — Спасибо, — тихо поблагодарила его девушка, сглатывая противный корм в горле. — Не за что, — ответил ей Нагато, унося поднос с пустой тарелкой и чашкой, оставив синеглазую задыхаться в рыданиях от собственной беспомощности. _________________________________________________________Общее.
[1]Мессия — Джашин дарует им бессмертие. Они становятся его посланниками на земле. Человеческие жертвоприношения. [2]Высшие — Они умирают. Вместо того, чтобы попасть в Рай или Ад, они попадаете навечно в служение Джашину. Истинный верующий стремится именно к этому.