KuroMori l BlackForest

Рена Шики была какой-то странно напуганной и взбудораженной. Я ощущала исходящие от нее волны беспокойства и страха. Надо нам поговорить. - Ши, - дернула я ее за рукав, - пойдем-ка, побеседуем. - Да, - сразу же согласилась она, - мне есть, что рассказать. - Мне тоже. Мы зашли на кухню, и я поставила чайник. Хотя тут надо, скорее, влезть в родительскую заначку с алкоголем. А что, неплохая идея… Я уже по привычке щелкнула пальцем, и ближайший деревянный шкафчик отрастил длинный ползучий побег, который, извиваясь, пополз в сторону кладовой. - Рена, прекрати! - А что? – удивилась я. – Тебе от этого плохо? - Сейчас нет, а вообще да. Сбавляй обороты, как бы. - Почему ты сама не хочешь попробовать? Ты, конечно, не так связана с Лесом, как Ширена и я, но… - Минуточку…то есть силу мы с ней все-таки делим? - Угу, - кивнула я. – Потому что у нее сила ее, другого Леса. Она и у нас есть. Эта часть силы общая. - И почему вы связаны с Лесом сильнее? Я пожевала нижнюю губу. Шики махнула рукой: - Я в общем-то не стремлюсь к этому, если что. - Знаю. - Ну и…? Я вздохнула. Не хочу объяснять ничего, лениво. Я плюхнулась на диванчик и закинула ноги на стол: - Даю подсказку: свадьбу Шварцвальды всегда играют в Шварцвальде. У меня это вышло случайно. Она пару минут тупо пялилась в пространство, а потом хлопнула себя по лбу: - Точно! Как же я сразу… - Мать порадовалась, что это был наполовину Зверь. Она сказала тогда «Зверь и его жертва, Зверь и его жертва, вот умора!» Шики потупила взор и тихо сказала: - А ты уверена, что жертва ты, а не Джимми? Я недоуменно захлопала глазами. Тут Ши прорвало: - Господи, да открой глаза! Мы можем управлять Лесом! Ты теперь всегда его слышишь! Джонни называет меня зверенком! - Шо меня тоже так назвал. И что? - Розеншён зверь. Марк зверь. Джимми наполовину. Они – свора. А кто, по-твоему, вожак? Кто Зверь с большой буквы, а, Рена? Меня словно обухом по затылку ударило. В руку ткнулась бутылка вина, я на автомате вскрыла ее и отпила оттуда огромный глоток. - То есть, - начала я, - настоящие Звери – это… - Мы, - горестно вздохнула Ши. – Точнее, ты, потому что я силой не пользовалась и не собираюсь. Я молча забралась с ногами на кресло. Не сказал бы, чтобы я сильно удивилась (в свете последних событий), но все равно это было не очень приятно. Я горько усмехнулась: - Мы даже не просто нежить. Мы – отборная, специально выращенная нежить. Противно даже. - И не говори… В моей голове крутилась только одна мысль. Джимми ненавидит зверей. Один из них убил его мать. Он приехал сюда, чтобы покончить с ними. Значит… - Значит, он приехал, чтобы убить меня, - выдохнула я. - Кто? - Джимми. Точнее, Джонни, который все прекрасно знает, приехал сюда, а Джимми примчался за ним. - Джонни знает. Джимми нет. - И как, по-твоему, я смогу это скрыть от него? Подумай головой, сестренка. Мы влипли по самое никуда. - Спасибо, кэп. Я заметила. Я знала одно – мне нравилась моя сила. Мне нравилось чувствовать Лес, управлять им. Меня устраивало текущее положение дел. Звери, насколько я знала, могли менять облик по желанию. Значит, и убивать тоже необязательно. Но Джимми…если он узнает о том, кто я, он никогда не простит меня. А если узнает не от меня, а от кого-то другого, это будет еще хуже. Тут мне пришла в голову одна мысль. Уж не знаю, лучше нам с Ши от этого будет или хуже, но… - Ши, знаешь, я просила Корделию поговорить с бабушкой. По поводу того, кто напал на Марка. О…Звере. Может, сходим к ней? - Думаешь, стоит? Я пожала плечами: - Вряд ли будет хуже. - Да, куда уж там… И мы пошли. Без велосипедов. Когда только-только встало солнце. Деревня была погружена в сон. На улицах никого, только утренний туман стелется по мостовой, прохладной от выпавшей росы. Мы спустились к домику бабушки Лоттхен и еле слышно постучали в дверь. Примерно минуту мы стояли в тишине, а потом по ту сторону двери послышались шаркающие шаги. Открылось маленькое окошечко: - Шики? Рена? Что вы тут делаете так рано утром? - Нам нужна помощь, - сказала я. - Входите, входите скорее, холодно на улице, - заохала бабушка Лоттхен. Она поставила на плиту чайник: - Сейчас я вам чайку заварю. Так-то оно лучше будет… Мы с Шики примостились на табуретках около стола. Через пару минут перед нами возникли дымящиеся чашки. Нет, это невозможно пить, слишком горячо. Я попыталась отхлебнуть глоток, но моментально обожгла язык. - Бабушка Лоттхен, - начала Шики, - вы знаете, кто такие Звери? Она вздохнула: - Знаю. Но лучше бы не знала. - Вы нам расскажете? Бабушка Лоттхен поудобнее устроилась в своем кресле-качалке и начала свой рассказ: - Никто не знает, когда они появились. Говорят, они родились в год Кровавой Луны много веков назад. В то время эти горы были пусты и безжизненны – лишь холодный камень на мили вокруг. Но однажды сюда пришли люди и принесли с собой семена деревьев. Они отвоевывали землю у камня год за годом, и их старания были вознаграждены. Так появился Черный Лес. Но вместе с Лесом пришел ночной страх: неведомое существо, нападавшее на скот. От коз и овец оставались только обглоданные кости. Жители деревни долгие годы делали попытки выследить и убить тварь, но она каждый раз словно растворялась в воздухе. Десятки и сотни лет жители Шварцвальда платили кровавую дань, пока однажды… - Что? – вскрикнули мы с Шики одновременно. - Пока однажды единственный наследник семьи Шварцвальд не был найден с разорванным в клочья лицом на пороге деревенской церкви. Моя прапрабабушка была тогда маленькой девочкой. Она рассказала мне, каково это было: яркие, смотрящие в небо зеленые глаза на фоне свисающего с костей мяса. Началась паника. Тогда ваш предок, Хоэнхайм Шварцвальд, объявил чрезвычайное положение. Люди боялись выйти из дома после заката. Выставлялись часовые чуть ли не на каждой крыше. Но и это не помогло – Хоэнхайм был найден мертвым ровно через неделю после своего сына, а его дочь Миранда пропала в Лесу. Спустя два дня она вернулась со страшными порезами на лице. А через девять месяцев родила двоих детей – мальчика и девочку. Никто так и не узнал, кто был их отцом, но они выросли странными и нелюдимыми. Джереми и Изабель целыми днями пропадали в Черном Лесу и не боялись никого и ничего. Их волосы были чуть светлее, а глаза – темнее, чем были у всех Шварцвальдов. Тварь тем временем продолжала терроризировать жителей деревни, но на людей больше не нападала. А со дня смерти Миранды нападения и вовсе прекратились. С тех самых пор мужчины семьи Шварцвальд женились только на своих сестрах, и история семьи, как считается, началась после брака Джереми с его сестрой Изабель. Бабушка перевела дух, допив свой чай, и продолжила: - О подобных нападениях говорили в близлежащих деревнях. Но в Шварцвальде их больше не было ни разу. До тех пор, пока вы не привели сюда Марка. Мы с Ши молча переглянулись. Что уж тут говорить, и так все понятно. - А как распознать зверя? - Ох, девочки, тут я ничем вам помочь не смогу. Разве что… - Разве что что? - В день солнцестояния они не могут скрывать свой истинный облик. Как бы они ни выглядели, будучи людьми, в праздник Солнца глаза у них будут не человеческими. - А какими? - Не знаю, Рена, я никогда не видела их, хоть и живу на свете уже очень давно. Я на автомате схватила свою чашку и выпила все ее содержимое. Да уж, узнали мы о нашей милой семейке много нового. Шики допила свой чай, и мы встали: - Спасибо за рассказ, бабушка. Мы пойдем. Шики, хитро улыбаясь, достала из сумки пакетик с орешками и положила на стол. Мы вышли на улицу. - Что ты обо всем этом думаешь? – спросила я сестру. - Да ничего. Она, видимо, знает только о зверях типа Розеншён. О нас – маловероятно. - Но она знает историю нашей семьи. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что первые Звери – Джереми и Изабель Шварцвальд, дети Миранды. И что после этого кровь Зверя только закреплялась в длинном ряду поколений. А теперь на свет появились мы. Шики молчала. Да, дела. Дальнейший путь до дома мы проделали в гробовой тишине. Когда мы поднялись на холм, у меня закружилась голова и перед глазами запрыгали черные точки. Я схватилась рукой за ближайшее дерево: - Шики…мне плохо… И я потеряла сознание. Шики Рена стала падать, и я успела подхватить её над самой землёй. Сестра отрубилась. «Странно», - подумалось мне. Но почему-то я не удивилась. Ох, Рена-Рена… твоё наслаждение силой никуда тебя не приведет. Почему-то я была в этом уверена. Я усадила Рену на траву, вскинула её руки себе на плечи, подхватила под коленками и встала. Нормально. Идти можно. Сестра показалась мне очень лёгкой. Я сделала пару шагов, как меня накрыло странное чувство. Кто-то наблюдает за мной. Я чуть подпрыгнула, устраивая Рену поудобнее, и зашагала быстрее. - Госпожа Шики! Шелест травы под чьими-то лёгкими шагами. Я обернулась, и язык у меня отнялся. - Святой Лес… Феликс! Розетта! Двое стояли среди деревьев и улыбались мне. - Что с госпожой Реной? – спросил высокий парень с соломенного цвета волосами, собранными в хвост и перетянутыми чёрной лентой. Он был одет в костюм, как и девушка, стоящая рядом с ним. Феликс и Розетта, наши с Реной личные дворецкие, которых отец отослал в соседний город на всё лето, на повышение квалификации у какого-то известного дворецкого. У Розетты были длинные вьющиеся волосы такого же цвета, как и у её брата. Им сейчас было по двадцать – они на пять лет старше нас с Реной… Последнее время я совсем не думала о них. Потому что казалось, что я понимаю, почему отец отослал их именно в это лето. Ибо раньше мы не расставались. А сейчас творится эта чертовщина… Феликс снял с моих плеч Рену и подхватил, словно принцессу. Её длинные волосы растрепались, и внезапно я вспомнила эпизод из нашего детства. У сестры всегда были длинные волосы. А у меня – короткие. Только сейчас я отрастила длинный хвост, которого раньше никогда не было. И тогда, когда мы были маленькими, я любила спать в волосах сестры. Мне казалось, что это – самое успокаивающее место на земле. Её волосы. Я рассмеялась. - Госпожа Шики? – спросила Розетта. На моих глазах появились слёзы. Я подошла к Розетте, которая была чуть ниже меня, поцеловала ее в щёку и обняла. Она застыла. Никогда раньше я не делала ничего подобного. У неё даже шея с повязанной на ней чёрной лентой покраснела. - Госпожа Шики… Феликс ничего не сказал, держа на руках Рену и ожидая распоряжений. Я отпустила Розетту и посмотрела в её светло-зеленые глаза. - Почему вы приехали? Вы же на всё лето должны были… - Тот, кто обучал нас, умер, - сказал Феликс. Мои глаза расширились, и я посмотрела на его невозмутимое лицо. - Что случилось? – прошептала я. - Что-то. Понятия не имеем. – По губам дворецкого мазнула лёгкая улыбка. - Мы так хотели увидеть Вас, госпожа Шики… - проговорила всё ещё красная Розетта. Я поджала губы, смотря ей в глаза и стараясь не отвлекаться на её красоту. Она, безусловно, была самым красивым созданием женского пола, которое я когда-либо видела. - Вы убили его? – спросила я. Розетта замерла. Феликс с Реной на руках встал перед сестрой. Мой личный дворецкий. Защищал от меня свою сестру. - Госпожа Шики, это было необходимо. Мы должны всегда быть рядом с Вами. - Я не просила, - прошипела я, злобно смотря на него. – Отдай мне Рену и валите куда-нибудь, с глаз моих долой. Розетта чуть слышно застонала и опустилась на траву. - Мы хотели быть с Вами, разве это преступление? - Вы убили человека. Это – преступление. Глаза Феликса сверкнули. - Это было необходимо. «Так они тоже не люди, - внезапно дошло до меня. – Еще парочка зверей из своры». В этот миг я прекрасно понимала Рену. Я чувствовала, как сила течет по моим венам, что в моей крови что-то мечется, словно молит о том, чтобы я… …наказала их. Я подняла руку, которая чуть подрагивала. - Госпожа Шики? – Розетта с мольбой в глазах смотрела на меня. Мои пальцы дрожали. Ещё одна мысль – и я не знаю, что произойдет с моими дворецкими. Я сжала руку в кулак. Медленно опустила её. Нет. Я выше этого. Я еще в силах сдерживать свой гнев. - Розетта. Слова были тяжелыми и с трудом срывались с моего языка. - С этого дня ты будешь моим личным дворецким. Феликс прищурился. - Что вы задумали, госпожа Шики? Вы ведь прекрасно знаете, как к Вам относится Розетта! Я бы продолжал служить Вам так же, как и раньше. Почему вы захотели сделать рокировку? Я прошла мимо него, и подала руку Розетте. Та смотрела на меня глазами, полными смешанных чувств. Но всё же приняла мою руку. - …Брат, не волнуйся… это же госпожа Шики., - сказала она, вставая. - Вот именно это меня и волнует! – тихо сказал он. Я посмотрела в глаза своему бывшему дворецкому и чуть улыбнулась. - Не волнуйся за свою сестру. Уж совсем извращаться я над ней не буду. Феликс чуть ли не заскрежетал зубами. - Пошли домой, - я махнула рукой и двинулась к поместью. Наши дворецкие снова с нами. Свобода, которая и так казалась мне урезанной уже некуда, стала совсем крошечной. Раньше мы с Феликсом были не разлей-вода. Именно от него я научилась вести себя как парень. Мои костюмы – это те, из которых он вырос. А Рена и Розетта были лучшими подругами. Только вот Розетта относилась ко мне как-то странно. Особенно после того, как я начала одевать костюмы её брата. Феликса я обожала. Даже сейчас. Он заменил мне отца, старшего брата… Я просто не могла на него злиться. Даже. Если. Он. Кого-то. Убил. Но ведь он сказал, что это из-за того, что они хотели быть рядом с нами? Я открыла высокую входную дверь, и мы оказались в полутьме коридоров. Второй этаж. Феликс донес Рену до нашей комнаты и аккуратно положил на мою кровать – не лезть же ему с ней наверх. Хотя он мог бы, но я сказала положить Рену на мою койку. Я посмотрела на бесчувственное лицо сестры. - Рена, - сказала я и обратилась к дворецким: - Феликс, Розетта, выйдите, пожалуйста. - Что ты собираешься делать? – спросила Розетта. - Ну, она в отключке, так что нужно поскорее её изнасиловать, пока не проснулась, - хмыкнула я. Девушка поджала губы. - Как пожелаете, госпожа Шики. Дворецкие отвесили небольшой поклон и покинули комнату. Святой лес, я могу делать с ними, все, что пожелаю. Но не буду. Пусть лучше не видят, что я собралась делать. - Рена, а Рена? – весело спросила я, садясь на кровать рядом с сестрой. Никакого отклика. Я чуть размяла пальцы рук и коснулась щеки сестры. - Просыпайся, солнышко. Ноль реакции. Я откровенно веселилась. Почему – понятия не имею. Я приблизила губы к её уху, дунула туда и задумчиво сказала: - Если не очнёшься, я пойду изнасилую Джимми. Ага. Я заметила, как дернулись её глаза под веками. - РРРРРРЕНА! – заорала я. Сестра подпрыгнула на кровати, и мы стукнулись головами. - Срань господня… - я схватилась за лоб аналогично Рене. В этот же момент у меня зазвонил телефон. Я выхватила из кармана джинс раскладушку и, раскрыв ее, поднесла к уху. - Алло? - Шики, это Петер… - Иди, трахай деревья, - ответила я и захлопнула телефон. Рена смотрела на меня во все глаза. Я встала с кровати, потирая лоб. - Солнышко, приехали Феликс и Розетта. А. И Феликса я отдаю тебе. - Почему? – спросила она. - Он мне надоел. Святой лес. Я становлюсь циничной. Я даже не спросила, как чувствует себя Рена, вышла из комнаты и пулей помчалась в ванную. Лишь запершись там, я закрыла лицо руками. Мои дворецкие убили кого-то. Ради нас с Реной. Потому что они – свора. В праздник Солнца… Я не буду собой. Рена вот будет утверждать, что тот облик, который нам выпадет, будет нашим настоящим обликом. Но я – это та я, что была мной шестнадцать лет. И никакое превращение в монстра этого не изменит. Потому что я не превращусь. Потому что я – Шики, чёрт возьми! Я знаю, что по-японски моё имя пишется как 屍鬼. И переводится как… Мёртвое чудовище. Может, мне нужно умереть, чтобы стать монстром? Рена Шики была какой-то странной. С чего-то решила поменять своего дворецкого на мою любимую Розетту. Если бы Ши была парнем, я бы с уверенностью сказала, что ей нравится Розетта (как девушка). Хотя черт ее знает, с моей сестрой ни в чем нельзя быть уверенной на все сто процентов. Я пнула дверь в ванную: - Ши! Выходи оттуда, мне нужна ванная! - Займи другую! - Ши, что происходит? Молчание. Я пнула дверь еще пару раз и, не добившись ровным счетом никакого результата, поплелась на второй этаж. - Госпожа Рена? Мы рады Вас видеть, - хором проскандировали наши дворецкие. - Угу, а я-то как рада, - буркнула я себе под нос. – Что случилось? Почему вы здесь? - Мы должны быть рядом с Вами и госпожой Шики. Няньки чертовы. Я уселась на перила лестницы: - Что вам в городе не сиделось? Как ваш учитель вас отпустил? - Он умер. Феликс улыбнулся, показав белоснежные зубы. Нехорошая улыбочка. - Уж не вы ли ему помогли? – хихикнула я. После взгляда на их каменные лица улыбаться я перестала. Тут я почувствовала колебания в силе. Шики! Пытается что-то сделать или… Я бегом рванула к ванной и одним взмахом руки вышибла дверь. Шики сидела под раковиной, сжавшись в комок и закрыв уши руками. По ее щекам текли слезы. Я упала на колени рядом с ней: - Что? Что такое? - Я слышу его…Лес…ему что-то от меня надо…я не хочу, Рена, не хочу… - Не плачь…тихо… Она уткнулась носом в мои волосы и начала перебирать руками тяжелые пряди. Ее всегда это успокаивало, еще с детства. - Они…они убили своего учителя… - Знаю, - вздохнула я. - И они тоже звери…тоже свора… - Класс. Слушай, Ши, мне кажется, есть только один выход. - Какой? - Надо как-то лишить тебя способности использовать силу. Но чтобы не убить при этом. Судя по выражению ее лица, ей в голову пришла какая-то идея, но высказать ее она не высказала. - Что будем делать со сворой? – хмуро спросила она. Я до боли сжала зубы: - Надо показать им, кто вожак! - А ты сможешь? Ты ни разу не превращалась, а силой владеешь меньше недели! Я пожала плечами: - Даже не знаю. Для меня ее использовать…естественно, так же, как дышать. - А для меня она как висящий над башкой дамоклов меч. В комнату вплыли, другого слова не подберешь, дворецкие: - Госпожа Рена, госпожа Шики, к Вам гости. Кого еще черт принес?! Мы с сестрой, переглядываясь, пошли в гостиную. Там неожиданно обнаружилась Мадлен в компании еще одной нашей одноклассницы – Эмилии Пальфи. Мы смерили друг друга неприязненным взглядом. Мадлен относилась ко мне не очень хорошо с тех пор, как я как-то раз в начальной школе, подменяя Катарину на ее тяжкой работе, временно выступала в роли старосты класса и, делая перекличку, вместо «Мадлен Койхен» прочитала «Койхрен», но, возможно, это была не единственная причина. Я платила ей той же монетой. Шики не любила ее как минимум за то, что она лучшая подруга Марка. С Эмилией мы не контактировали в принципе: их блистательное трио Мадлен-Эмилия-Ирена настолько кардинально отличалось от нашей компании, что нам даже о погоде говорить с ними было скучно. - Чего вам? – спросила Ши, усевшись на ручку кресла. Они переглянулись, и Эмилия заговорила: - Мадлен говорит, что она уже дня три не видела Марка. И Ирена пропала. Ирена Герлах, капитан школьной группы поддержки с нулевым коэффициентом ай-кью. - Может, они вдвоем загуляли? – фыркнула я. - Да нет же! Ее не было дома со вчерашнего вечера! У нее предки с ума сходят, мобильный не отвечает, ни записки, ни сообщения, ничего! – Эмилия уже почти билась в истерике. - Это все, конечно, печально, - проговорила я, - но причем тут мы? - Марка последними видели именно вы. А Ирена, когда уходила, сказала, что идет в магазинчик Штольца, а он, между прочим, на краю вашего леса стоит! Объясните, что тут происходит, в конце-то концов! От Петера мы ничего не добились. - А, так вот зачем этот урод мне звонил, - пробормотала себе под нос Шики. - Мы все рассказали на нашем дне рождения. Вы нам не поверили, - ответила я. - О да, мы должны поверить в мифических тварей, рыскающих по окрестностям Шварцвальда? - Правда иногда бывает такой, что кажется, что подобное и выдумать-то нельзя. Чему тебя только в школе научить смогли, а, Койхрен? – огрызнулась Ши. Все раздраженно замолчали. Тут входная дверь распахнулась, и в гостиную вломился Петер вдвоем с…Джимми. Оба выглядели так, будто по ним каток проехал. Петер, запинаясь, начал говорить: - Там…там нашли…Ирена нашлась… - Где она была? – вскрикнула Эмилия. - Без понятия, - сказал, отдышавшись, Джимми. - А почему вы не спросили? - Потому что, - сверкнул глазами Ливингстон, - ее труп с разодранным лицом только что нашли около церкви. Два раза повторять не пришлось. Мы все как по команде бегом побежали с холма в деревню. Гулко бил колокол. Паника. Липкий страх, который чувствуешь кожей. История повторяется. Да. История вновь повторяется. Мы подошли к церковной площади, на которой уже толпился народ. Кое-как протиснувшись сквозь толпу, мы увидели…увидели ее. Пустые серо-зеленые глаза. Кудрявые пепельные волосы, разлетевшиеся в стороны, русые у корней. А лицо…его словно не было. Как будто его срезали, сняли, как маску. Ее мать лежала без сознания на скамейке, над ней склонились бабушка Лоттхен и Корделия. Эмилия и Мадлен дружно всхлипнули и грохнулись в обморок. Шики прижала ладонь ко рту – ее явно мутило. Я же…меня охватило какое-то странное равнодушие, словно я знала, что так должно быть. Что это случится. Джимми сжал мою руку: - Рена, ты… Я тряхнула волосами и твердым голосом произнесла: - Найди остальных. Йохана, Катарину и Коринну. - А как же ты? Я вышла из толпы и встала у дверей церкви. Монах, дед Марка, сразу же отошел в сторону. Странно, но…ладно. Я глубоко вздохнула и начала свою речь: - Как представитель старейшей из семей-основателей я, Рена Шварцвальд, объявляю в деревне чрезвычайное положение. Не выходите из дома после заката. Не ходите поодиночке, в особенности около Черного Леса. Посмотрите друг на друга, поищите глазами друзей и соседей. Необходимо узнать, не пропал ли кто-то еще. Все с удивлением смотрели на меня, но высказаться против не посмели. Мои одноклассники пялились на меня так, словно впервые увидели – до этого я никогда не «выступала» на публике или что-то в этом роде. Огромное дерево, стоящее посреди площади, качалось от ветра, его ветки надсадно скрипели. «Интересно, сколько оно уже здесь растет?» - внезапно подумала я. - Рена, я нашел их, - запыхавшийся Джимми тащил за руку упирающегося Йохана, за рукав куртки которого цеплялась Катарина, а за сумку Катарины – Коринна. Как паровозик. Если бы ситуация была иной, я бы рассмеялась. Мы повернули на узкую улочку и встали плотным кольцом. - Итак, - сказала я, - нам нужен план действий. Наши родители вряд ли смогут что-то сделать, да и не поверят нам. Одно только: нужно держаться вместе. Йохан, ты живешь ближе всех к Лесу, не считая нас с Шики. Я предлагаю переждать эту ночь в нашем поместье. - Которое еще ближе к Лесу, чем лавка Штольца? Класс, - то ли фыркнула, то ли прихрюкнула Мадлен, недавно пришедшая в себя. Я почувствовала, как мои глаза потемнели, а руки задрожали. Нет, только не сейчас…спокойно, спокойно…кадка с цветами на ближайшем балконе перестала угрожающе раскачиваться над головой Мадлен. - Народ, - сказала Шики, - у нас вы будете в большей безопасности, чем где бы то ни было. Для нас с Реной Лес не опасен абсолютно, а если вы будете с нами, то и для вас тоже. Эмилия покачала головой: - Нет, я пойду к себе. Моя мама наверняка уже с ума сходит. Мадлен? - Я тоже домой. Йохан покусал губу: - А я к вам. - И мы, - хором ответили Коринна и Катарина. - Петер, Джимми? – спросила я. Джимми молча обнял меня и поцеловал в висок. Я бы покраснела, если бы остальным не было глубоко пофигу. - Я домой, - сказал Петер, в руку которого намертво вцепилась Корделия. - Твое дело, - бросила Шики. – Корделия, если тебе или бабушке будет нужна помощь, ты знаешь, куда идти. - Спасибо, Шики. Было решено проводить «отщепенцев» домой и в буквальном смысле сдать на руки родителям. Марка нигде не было видно. Мадлен и Эмилия жили в разных половинах одного и того же дома, так что их встретила мама Эмилии, облегченно вздохнувшая при виде дочери и ее подруги. Корделия отделилась в самом начале: она вернулась на площадь к бабушке и осталась там помогать. Петер молча кивнул нам на прощание и исчез за забором. Дома мы молча пропустили всех в нашу комнату. Я по привычке забралась наверх, рядом тут же пристроился Джимми. Шики предпочла стоять около окошка. Остальные уселись на ее кровати. - Итак, Рена, Шики, объясните нам, наконец, что творится в вашем чертовом лесу? Шики Я стояла и тупо смотрела в окно. Над Лесом поднималась луна. Ещё один безумный день заканчивается. - Шики? – раздался голос Рены. – Ты расскажешь, или лучше я? Я моргнула и отвернулась от окна, смерив взглядом тех, кто собрался в нашей комнате. Катарина, Коринна, Йохан, Джимми. По бокам от входной двери стояли Феликс и Розетта. Они бы стояли в точно такой же позе снаружи комнаты, но я предпочла видеть их лица. Я понятия не имела, что они задумали. Рена, кажется, думала так же. - Расскажи ты, - сказала я, и, немного подумав, добавила. – Пожалуйста, сестрёнка. Я хочу сходить к бабушке Лоттхен. Рена немного удивлённо посмотрела на меня. - Насчет того, о чём мы говорили в ванной? - Да. Может, она знает способ. Остальные удивленно пялились на нас. - Может, посвятите в свои танцы с бубнами? – буркнул Йохан. - Лучше бы Петер был таким откровенным, как мы, - я вскинулась и злобно посмотрела на него. - Ты понятия не имеешь, что скрывает твой друг. - Ты про Шо, что ли? – Йохан прищурился. – Так это только твоя вина. - Моя вина в том, что он, как мой лучший друг, ничего не захотел мне говорить? Ну ты и выдал! Остальные молчали. Мои губы дрожали, и я прикусила нижнюю. Так скоро и шрамы появятся. - Навка появляется, потому что влюблена в того, кто может дать ей свою внешность. А дать ей внешность может только тот, кто знает, что безответно влюблен, что у него нет никаких шансов. Во рту у меня пересохло. Петер был влюблен? И почему же он решил, что у него нет никаких шансов? - И он решил, что раз я такая пацанка, со мной нельзя обсуждать такие темы? Он идиот, я тебе скажу! - Отдавая внешность навке, он словно поставил крест. Когда он умрет, навка пожрёт его плоть и умрёт в страшных муках, ибо она любит его. Но для навки нет другого способа умереть. Те навки, что не находят своего господина, живут вечно. Они обречены на вечные мучения, - с горечью в голосе сказал Йохан. - Кого любил Петер? – спросила я. Йохан не ответил. - ЙОХАН! – я сделала пару шагов к нему и схватила его за отвороты рубашки. Он лишь отводил голубые глаза. - Значит, он так ненавидел меня, что не хотел, чтобы я знала? Я всегда готова поддержать его! - Он запутался. Он любил двоих. Я отпустила Штольца. - Ты не скажешь мне? Теперь Йохан сделал шаг, обхватил руками моё лицо и прошептал мне в ухо два имени. И мне всё стало понятно. И нестерпимо больно. И я поняла, почему навка так себя вела… «Шики и Рена». Две девочки с одинаковой внешностью. - Прости… прости меня, Петер… - Прошу, не говори ему, - с мольбой в голосе попросил Йохан. – Если ему будет еще больнее… я не переживу этого. - Я к бабушке Лоттхен. Я не буду искать Петера, - пообещала я и бросилась к двери. Скорее… скорее бы оказаться подальше отсюда. - Рена, расскажи им, что посчитаешь нужным. Сестра немного ошалело кивнула. Феликс и Розетта выбросили вперёд руки, которые скрестились перед дверью, словно алебарды стражей. - Пропустите, - тихо сказала я. - Тогда я пойду с тобой, - так же тихо ответила Розетта. - Я хочу побыть одна. - Да пропустите её! – раздался голос Катарины. – Устроили тут эпизод из исторического кино! - Пропустите, - кивнула Коринна. Йохан и Джимми молчали. - Простите, но это дело только между госпожой и служанкой, - Розетта, чуть прищурившись, смерила их холодным взглядом, полным достоинства. - Пойдём, выйдем, - бросила я ей и, схватив за руку, повела в коридор. Там было темно. - Эта шутка слишком далеко зашла, Розетта, - сказала я. В темноте я практически не видела её лица. Я схватила её за запястья, вздёрнула вверх её руки и прижала к стене. Это мне удалось, потому что я была выше её как минимум на полголовы. Но сильнее ли, мне даже узнавать не хотелось. Розетта всегда позволяла мне делать с ней, что я пожелаю. - Я должна быть рядом с госпожой. Мои руки дрогнули, но я не отпустила Розетту. - Если отпустишь меня сегодня, - вкрадчиво начала я, - получишь купон на целый день. Сможешь заставлять меня делать всё, что тебе угодно аж двадцать четыре часа. Теперь руки Розетты дрогнули под моими. - Я… - Соглашайся, - прошептала я. - Буду делать все, что тебе угодно. Я почувствовала, как её руки выкручиваются из моих. - Я не хочу купона. Я чуть не клацнула зубами от злости. - Я хочу лишь позволения сшить Вам маску для праздника Солнца. Я моргнула и отпустила её. На праздник Солнца приходила вся деревня. И все были в масках. Такая традиция. Но маски начинали носить только с шестнадцати лет. Так что не все в нашем классе еще могут это делать. Дети были без масок. В этом году мы с Реной получали право впервые надеть маски. - Сшей, - согласилась я и сделала пару шагов к двери. Розетта не последовала за мной. И я деранула изо всех сил. Я решила срезать до дома бабушки Лоттхен через большую поляну. Через Лес. Чем ближе я узнавала наш Лес, тем больше я боялась его. Поэтому сейчас я бежала так быстро, как только могла. Трава шелестела под моими кроссовками, ветки я руками отпихивала в стороны. А вот и поляна, вся залитая лунным светом. Я замерла. Тот, кто был посреди поляны – тоже. Мы с единорогом уставились друг другу в глаза. Он прекратил щипать траву и смотрел на меня. - Это ты… - проговорила я. «Я». Он не раскрывал рта. Слова просто оказались в моём мозгу, и я удивленно распахнула глаза. - Я еще раз хочу тебя поблагодарить… «Я сделал то, что должен был». Единорог приблизился ко мне, смотря в глаза. «Расскажи, что тебя беспокоит». - Я… почему я слышу тебя? «Потому что ты – Зверь». - Откуда ты знаешь? «Я много чего знаю. Я же единорог». Почему-то его голос казался мне знакомым. - Тогда можно спросить у тебя совета? «Всё, что хочешь». Он улегся на траву и дернул головой. «Садись рядом». Я села в метре от него, по-турецки. Единорог помотал головой. «Ближе». Я немного пододвинулась. «Ещё ближе». - Ты меня съесть хочешь? – недовольно поинтересовалась я, подходя к нему и садясь, прислонившись к его боку. «Если бы мог, давно бы съел». Эта фраза мне не понравилась. «Так какого совета ты у меня спрашиваешь?» - Ты ведь знаешь все, что творится в лесу? «Ты о мёртвой девочке?» - И о ней тоже… кто её убил? «Кто-то из своры. Кто-то новенький. Их же всё прибывает». - Свора увеличивается? – спросила я, чувствуя теплый бок единорога и его шелковистую шкуру. «Да. Чем ближе праздник Солнца, тем она больше. Они охвачены возбуждением, ибо впервые за многие лета появятся вожаки стаи». - Один вожак, - поправила его я. – Я не буду участвовать. Единорог промолчал. - Совет… я хотела спросить. Рена и я… Она – пользуется силой в своё удовольствие, обожает силу. Я же не хочу быть… иной. Я хочу быть такой же, как раньше. Чтобы у меня не было силы. Я не пользуюсь ей и не буду никогда. И… кто из нас прав? Кто делает правильно? Рена или я? Единорог поднял голову и посмотрел на луну, которая за последние дни стала раза в два больше. «Никто». - Но… тогда я не понимаю! Как тогда? Ты знаешь правильный ответ? Как нужно делать? «Знаю». Я оперлась руками на него и повернулась к сапфировым глазам. - Скажи мне, умоляю! «Шики. Тебе дана была сила. Небом или адом, неважно. Но она – часть тебя. Не принимая её, ты не принимаешь себя. Но. Ты должна использовать её только для того, чтобы творить добро. Ни для какой иной цели. Защищать слабых, карать злых. Ты понимаешь? Ни для какой ерунды. Только для этого. Не для самостановления. Только во имя добра». Я молчала. Вот оно. Вот ответ. Вот Правда. Вот то, что я должна делать. Я вскочила на ноги. Святой Лес. Несколько коротких фраз. Они перевернули в моей душе абсолютно все. Но я никогда бы не догадалась до такого. - Как тебя зовут? – спросила я. Единорог не ответил. Но я подошла к нему и обхватила руками мощную шею. Мне хотелось рыдать от счастья. - Спасибо тебе… ты просто не представляешь, что сделал для меня! Теперь у меня появилась цель. Я остановлю все эти убийства! Я остановлю этот чёртов лес! Больше никто не должен умереть! «Тогда помоги мне, Шики». Я отняла от него руки. «Я не могу превратиться обратно». - Обратно? – недоумевающе спросила я. «Я из своры. Тот, кто из человека превращается в монстра». - Но ты не монстр… как я могу тебе помочь? «Лично я могу добиться только такого результата». Его рог замерцал в лунном свету и превратился в руку. Человеческую руку, которая торчала у него из головы. Вскрикнув, я отпрыгнула от него. В моей голове раздался смех. «Боишься?» Я вскинула голову. Единорог встал. - Как я могу бояться того, кто так помог мне? Не пори чушь! Как мне тебе помочь? «Отвернись от меня. Когда я превращусь, я буду голый. Подумай о том, чтобы сделать меня тем, что я есть. Возьми меня за руку». Рука из головы была протянута ко мне. Неуверенно, я схватилась за теплые пальцы. Рука была сильной и немного грубой. Я, держась за неё, повернулась в сторону леса и зажмурила глаза. Пусть сила, что течет во мне, будет обёрнута во благо. Я помогаю тому, кто помог мне. Пусть он станет человеком. И сила потекла с моей руки на руку единорога. Я чувствовала, что за моей спиной что-то творится, но не оборачивалась. Рука переместилась чуть ниже, и чужие пальцы благодарно сжали мою руку. «Спасибо, Шики. Иди домой». Хриплый голос. В моей голове ли? Я, не оборачиваясь, пошла в сторону поместья. Теперь мне не нужно идти к бабушке Лоттхен. Сегодня я впервые использовала силу. И это было для того, чтобы помочь другу. И это было правильно. Рена Сестра благополучно смылась, оставив меня на растерзание любопытствующей компании. Свалить, что ли, все на Джимми? Хотя нет, пусть лучше услышат это от меня. - Эммм…ну, в общем… - Рена, рожай уже, мы из-за тебя тут торчим, между прочим! - Хорошо. Итак, первые звери появились тогда, когда был посажен Черный Лес. Сначала они нападали только на скот, но однажды около церкви точно так же был найден труп с разодранным лицом. Это был наследник семьи Шварцвальд. Через некоторое время был убит глава семьи. В живых осталась только его дочь Миранда – наш далекий предок. Начиная с ее детей, Шварцвальды женились только между собой – братья на своих сестрах. И тогда нападения прекратились совсем, хотя в соседних деревнях звери появлялись. Сейчас звери вернулись сюда. Они – свора. При этом слове Джимми вздрогнул: - Так вот что ты… - Да, - кивнула я. – В Шварцвальде собирается свора. В праздник Солнца их будет очень много. Бабушка Лоттхен сказала, что в день солнцестояния звери не могут до конца прятать свой облик, их выдают глаза – так что смотрите в оба. Поодиночке не ходите и… - Да-да, ты говорила, - оборвал меня Йохан. – Только кто все-таки такие звери? Оборотни? - Не совсем, - покачала я головой, - звери превращаются по собственному желанию. И им нужны жертвы – козы, овцы… - И люди, - тихо добавила молчащая до этих пор Коринна. Тут меня осенило. Джереми и Изабель были не просто первыми Зверями в семье Шварцвальд. Они были первыми вожаками. Поэтому нападения прекратились. Шварцвальды никогда никого не убивали. Они всегда…охраняли деревню от своры, не давая им убивать в пределах Черного Леса. Так вот зачем нам дана сила. Чтобы защитить тех, за кого мы в ответе. Но почему тогда свора вернулась именно сейчас? Потому что ей зачем-то нужны новые вожаки? Или…или чтобы уничтожить нас с Шики? - Рена? – Джимми помахал рукой у меня перед носом. - Я задумалась. Феликс и Розетта молча подпирали дверь. Да уж. И не скажешь ведь остальным, что вот она, часть своры. Здесь. Сейчас. Меня словно током ударило. Они вернулись сегодня утром. Ирена пропала вчера вечером. Может… «Это они ее убили», - подумала я. Но…зачем? Маска. Лицо было словно содрано. Как будто сняли маску. На празднике Солнца все те, кому исполнилось шестнадцать, могут остаться до утра, но обязаны надеть маски. Это не просто убийство. Это послание. Как тогда… Это значит, что… - Все маски будут сняты, - прошептала я. – В ночь солнцестояния все маски будут сняты! - Чего? – захлопала глазами Катарина. Я запрокинула голову назад и расхохоталась злобным демоническим смехом: - Идиоты…какие же мы все…идиоты! Это оповещение! Лицо Ирены выглядело, как сорванная маска. На празднике все маски будут сняты, не так ли? – обернулась я к нашим дворецким, стоящим с каменными лицами. - Разумеется, госпожа Рена. На рассвете, в момент сжигания чучела и встречи Солнца все снимают маски. На рассвете, значит. До рассвета кто-то может и не дожить… - Феликс, Розетта! Приготовьте какой-нибудь еды, наши гости останутся сегодня ночевать. - Да, госпожа, - откланялись они и ушли. Выпроводив их, я захлопнула дверь. - Меня вот что интересует, - протянул Джимми, - как тело Ирены попало в деревню? Если ее убили в Лесу, то кто положил тело у церкви? Все задумались. И правда, как так вышло? Крови на мостовой не было, значит, убили ее и впрямь за пределами деревни… - Ладно, - вздохнула я, - давайте мы обдумаем все утром? Сейчас Феликс с Розеттой приготовят ужин, мы спокойно поужинаем и ляжем спать. А утром будем решать, что делать. Сейчас нужно отдохнуть. Дверь в комнату открылась, и вошла Шики. Судя по абсолютно безумному выражению лица, она что-то узнала. Я тут же схватила ее за руку и поволокла на второй этаж, где мы закрылись в кладовке. - Ну что? – спросила я сразу, как мы перешагнули через порог. - Я использовала силу, - выдохнула Ши. – Чтобы помочь другу. Вот зачем она нам нужна, Рена! Не для себя! - Я знаю. Я тут подумала кое о чем…помнишь, после того, как поженились дети Миранды, нападения прекратились? - Угу. - Так вот, я думаю, что они были первыми вожаками. И их цель – защищать деревню от остальных зверей. Чтобы они не нападали хотя бы на жителей Шварцвальда, ограничивать их. - Только почему они напали тогда и нападают сейчас? - Я считаю, что они дают понять, что в конце праздника Солнца каждый покажет свое истинное лицо. - Когда все снимают маски и бросают их в костер, - прошептала Шики. – Сестричка, ты – гений! Свора собирается, потому что давным-давно не было нового вожака, а так как им нужно убивать… - Они убивают. А еще, у тебя не возникло подозрений насчет наших дворецких? - Помимо того, что они прихлопнули своего учителя? - Не только его. Они… - Шшш! – Шики заткнула мне рот ладонью. Мы услышали в коридоре тихие голоса. Прильнув к двери, мы пытались разобрать, что они говорили. - Они еще не готовы, - говорил низкий гулкий голос. - Уверяю Вас, господин, они обе готовы к этому. Праздник уже близко. Вы знаете, какие будут последствия, если этого не произойдет, – женский голос звенел, как колокольчик. - Их ждали не одну сотню лет, господин. У них нет выбора, - вкрадчивый мужской голос звучал проникновенно-уговаривающе. Голоса отдалились. Было ясно без слов, это наш отец и Розетта с Феликсом. К чему мы должны быть готовы? К тому, чтобы стать вожаками своры? И почему нас ждали? На лице Шики отражались те же самые вопросы, что крутились в моей голове. - Ну почему нас не могут оставить в покое? – простонала сестра. - Поиграем в угадайку… - мрачно ответила я. – Пошли, нас остальные уже потеряли, наверное. Мы тихонько выползли из кладовки и вернулись в комнату. Народ взолнованно переговаривался: - Говорю вам, его не было на площади! – горячился Йохан. - А мне казалось, я его видела… - с сомнением качала головой Катарина. - Я его не видела, - Коринна уткнулась лицом в колени. - Я даже не помню, как он выглядит, - злился Джимми, сидящий на моей кровати. - Что за дискуссия? – поинтересовалась я. - Ты видела Маркуса? Хинтерштойсера, нашего одноклассника? Мы с Шики переглянулись. Нет. Не видели. Хотя его легко можно не заметить – одевается он не пойми во что, носит очки, голову моет в том случае, если название текущего месяца не содержит мягкого знака, сегодня пятница, тринадцатое, и то только если она выпадает на полнолуние. Его вечно никто не замечает, словно он невидимка. Так что это еще ни о чем не говорит. - А что вы предлагаете? – невозмутимо спросила Шики, усевшись на кровать рядом с Катариной. - Может, сходить к нему домой, спросить… - неуверенно начала говорить Коринна. - Как пройти в библиотеку? – продолжил Йохан. - Ты дебил! – рявкнула Катарина и треснула его по лбу кулаком. Дверь открылась. - Ужин готов, госпожа Рена, госпожа Шики. Мы прошли на кухню и расселись за столом. Дворецкие как статуи замерли у входа. - На сегодня вы свободны, - махнула я рукой. – Идите спать. - Комнаты для гостей готовы, госпожа. Доброй ночи. Да-да, отлично. Валите уже отсюда. Няньки, тоже мне… Нужно как-то взбодриться. - Народ, - постучала я ложкой по столу, - разбивайтесь на пары, кто с кем будет спать. Комнат не так много. Коринна вцепилась в Катарину, Джимми пододвинулся поближе ко мне. - О, вы будете спать втроем? – невинно поинтересовался Йохан, поглядывая на нас с Шики и Джимми. - Нет, при таком раскладе я лучше буду спать с тобой, - спокойно ответила Шики. – Я не хочу находиться с этими двумя в одной комнате, когда они вместе. - Что-то я не пойму, тебе что, завидно? – спросил Джимми, накладывая себе в тарелку мясо с картошкой. - Упаси боже. Шики аж передернуло. Я хихикнула: - Если что, я пошутила. Комнат для гостей у нас пять. Так что можете спать поодиночке. Просто я подумала, что в такое страшное время спать надо вдвоем, вот и… - Рена, твою мать… - начала Катарина. - И твоей привет, - лучезарно улыбнулась я. – Всем приятного аппетита. Сама не знаю, почему мне вдруг стало так весело. Оставшаяся часть ужина прошла так же – мы с Йоханом пытались перещеголять друг друга в остроумии, и я проиграла с разгромным счетом. Йохан простебал всех и умудрился подсунуть Джимми поперченный чай. Таких слов, которыми обругал его Джимми, я в жизни не слышала. К трем часам ночи все разошлись по своим комнатам. Шики, многозначительно ухмыляясь, зашла в комнату к Йохану. Я пожала плечами: - Черт с ней. Пошли, Джимми. Я забралась наверх, он залез следом за мной. - О чем вы с Шики говорили? - Неважно. Дворецкие наши задолбали, как было хорошо, когда их не было. - А чего они вернулись? - Закончили обучение, ради которого уезжали, - соврала я не моргнув глазом. Хотя, в принципе, не так уж и соврала… - Ты стала другой, - сказал он. - Это вопрос или утверждение? - Утверждение. Ты изменилась. - Логично. Ты тоже. - Не так сильно. Дело в твоей силе? - Наверное. Она уносит много энергии. Он погладил меня по щеке и уткнулся лицом в мои волосы. Я пихнула его в бок: - Моей энергии не настолько мало, чтобы я уснула прямо сейчас. - Мм? По-моему, яснее намека не придумаешь. Ну ладно, как хочешь… Я прижала его рукой к кровати и поцеловала. Просто так не отделаешься. Я дернула за шнурок, стягивающий его волосы, и они рассыпались по подушке, слегка мерцая в лунном свете, падавшем в окно. Никогда до этого не встречала парня красивее. «И он только мой», - довольно подумала я и пощекотала его за ухом. А после этого сон пришлось несколько отложить…