KuroMori l BlackForest

Отец сидел за своим высоким письменным столом. Рядом с ним стоял Сириус, поигрывающий пистолетом. Я приложила руку ко лбу сестры и отдала ей часть сил. Она открыла глаза и с воплем грохнулась на пол. Я мельком глянула на себя в зеркало и вздрогнула: глаза стали больше и сверкали чистым серебром, зрачков не было. Волосы были абсолютно белыми и тоже светились. Шики взглянула на меня зелеными глазами с серебряными искрами. Белая прядь волос спадала ей на лоб. Дворецкие, как каменные статуи, стояли у нас за спиной, не решаясь войти. Я заставила двери с грохотом захлопнуться у них перед носом. - Итак, - подал голос предок, - вы пришли. Спасибо, капитан очевидность, мы бы сами не догадались. - Нам с Сириусом есть, что вам сказать. - Нам не о чем разговаривать, - хриплым от слез голосом произнесла Шики. - Ошибаешься. Я поняла, что покоробило меня некоторое время назад. Не отсутствие той физической боли, что терзала меня последние полтора суток, а почти полное отсутствие чувства утраты. И дело было вовсе не в том, как мы с Ширеной относились друг к другу. А в том, что Зверь сейчас подавил во мне человека. И Зверь признавал только одно чувство. Ярость. Которую я выпустила на свободу. Из шкафов вываливались книги, со столов падали тяжелые подсвечники, а сами столы разлетались в щепки, рамы картин трещали по швам и раскалывались на куски, обнажая обтрепанные края старого холста. Тяжелый дубовый стол отца с надсадным скрипом развалился на части, и выросший из столешницы побег хлестнул предка по самодовольной роже. Огромная люстра рухнула с потолка на пол, рассыпавшись по комнате хрустальными слезами. - Браво, - одарил меня Сириус аплодисментами, - ничего другого я от тебя и не ждал. Ему на голову тут же упал горшок с чудом уцелевшего шкафа, но он лишь усмехнулся и смахнул с волос глиняные черепки: - Теперь к делу. Шики вцепилась мне в руку. Завяжись сейчас драка, толку от нее не будет никакого. - Зачем понадобилось убивать нашу мать? Он расхохотался: - А это, моя дорогая названая сестренка, и есть самый главный вопрос. Зачем убивать возможных сильных союзников, если можно убить ослабевшего врага? Зачем ограничиваться одной стаей, если можно воедино собрать две? И, наконец, почему бы не помочь старому другу решить семейные проблемы? Наши с Ши лица одинаково побелели. Какие же мы…идиотки… Они спланировали все это! Я нервно хихикнула: - Когда вместо мальчика родились две девочки, вы ведь все спланировали? Вы ведь знали, что наша сила рано или поздно проявится! Как же на руку оказалось то, что Ширена не хотела верить в то, что у нее не сын, а две дочери…как легко вам было отдалить нас друг от друга…и добрый старший братик отваживал нас от матери больше всех и утешал: «Ах вы бедненькие, мама вас не любит!» А добрый папа приставил к дочуркам-Зверям зверей-дворецких, дабы детки чего не сотворили. И в результате все в выигрыше: предок и породитель избавился от полубезумной женушки, названый братик получил власть, которую хотел, а после появления вожака свора уйдет из Шварцвальда, убив тех, кто по каким-то причинам путается под ногами. А теперь милый папаша жаждет сбагрить не менее милых дочек своему старому другу: мне не нужны, а ему пригодятся! Я сорвалась на крик. Окна брызнули осколками разноцветного стекла. - Я всегда говорил, что ты умница, - констатировал Сириус. – Тем проще. Генрих Шварцвальд стряхнул с костюма бутылочно-зеленую стеклянную крошку: - Выбор у вас небогатый. Либо вы по-хорошему пойдете вместе с Сириусом, либо будете сражаться и погибнете. - Постой, Генрих, дадим девочкам время! Они же такие умненькие, им нужно все обдумать! - Твое дело. Сириус захлопал в ладоши: - Чудненько! Тогда у вас время до полуночи. Я буду ждать вас в сердце Черного леса с вашим ответом. Если он меня не устроит, то кто знает, что случится, если я пару часов не буду следить за своими зверюшками? Зверюшки. Как это мило. - Значит, обычной пулей зверюшек не убить, - пробормотала я. – Иначе ты не стал бы просто так убивать кого-то из своих…подчиненных. - Конечно нет. Так их можно только ненадолго оглушить. - Не забывай, братец…мы все еще можем сами стать вожаками, - внезапно сказала Шики. – Что ты тогда будешь делать? С этими словами мы, крепко держась за руки, вышли и захлопнули за собой двери. Shiki Сдаться или умереть. Невелик выбор. Главное, что он есть – всё остальное уже неважно. Я почесала в затылке. Короткие волосы. Непривычно. Мы с сестрой, держась за руки, прошли мимо зеркала, висящего в коридоре на стене. Обычное зеркало. Мы видели его тысячу раз. Однако, мы замерли перед ним. Волосы Рены и мои волосы были совершенно белыми. За прошедшую ночь мы изменились. Не только внешне. Я смотрела на нас и не узнавала. У нас была одинаковая внешность. Но я привыкла, что я – это я, а Рена – это Рена. Теперь же… я не знаю, кто я. И я забыла, кто такая Рена. - Что будем делать? – Спросила сестра, когда мы вернулись в свою комнату. Какая ирония. Этот дом… эта комната… это… - Будем сражаться. Что ещё делать-то, - пожала я плечами. Рена чуть нахмурилась, задумавшись. - Теперь, когда Ширена умерла… силы у нас стало больше… - Но всё равно недостаточно. Совсем. Нам вдвоём-то с Сириусом точно не тягаться. Где твой Джимми, кстати? Рена что-то пробормотала, но я уже отвернулась от неё и полезла в шкаф – нужно найти какую-то другую одежду на замену грязному костюму. Вся одежда была аккуратно сложена. Дворецкие постарались. В этот момент дверь открылась, и мы с Реной напряглись. Это была Розетта с чехлами для одежды, в которых что-то было. За ней шёл Феликс с четырьмя коробками в руках, двумя тонкими и ещё двумя побольше, стоящими друг на друге. - Что вам нужно? – Прошипела Рена. Я прищурилась. Розетта немного неуверенно посмотрела на меня. - Госпожа Шики, вы обещали… Да. Праздник Солнца. - Ты сделала её? – Спросила я. - О чём это она? – Рена обернулась ко мне. - О маске для праздника, - ответила я. - Ваш костюм, - сказала Розетта, чуть поклонившись мне и протягивая одежду в чехле. – Я взяла на себя смелость сшить его. Я протянула руку. - Вы с сестрой не должны встречаться до конца праздника, - сказал Феликс, вставая перед нами. – Вы не должны знать, как выглядите. - Какого хрена? – Распалилась Рена. - Таков был уговор. Если придёт только одна из вас, Сириус не будет против. Но вы же сестры. Вы не захотите предавать друг друга. Поэтому он хочет дать вам время подумать в одиночестве. Мы с Реной стояли молча. Какого чёрта. Розетта умоляюще смотрела на меня. - Я бы могла вас прикончить и не париться с этим, - злобно сказала Рена. - Прекрати, - тихо сказала я. Сестра изумленно посмотрела на меня. - Ши, ты что… - Побереги силы, ради леса, а? – Я посмотрела ей в глаза. – Сейчас до чего угодно, но уж точно не до этого. - Пройдите со мной, госпожа Рена, - сказал Феликс, забирая у Розетты один чехол, а она забрала у него две коробки.Тонкую и ту, что больше. Значит, масок две. И что же ещё в другой коробке? Рена, насупившись, прошла мимо меня. Сестра, сейчас нам действительно нужно подумать. Потому что я не вижу выхода. Умирать, однако, я вовсе не хочу. Пока я что-то могу сделать для леса и для людей, я буду жить и сражаться. Пусть я и слабая. Розетта осталась со мной. - Хотите посмотреть… на маску? – Спросила она, когда дверь за Феликсом и Реной закрылась. Я со вздохом открыла тонкую коробку. Кожаная белая маска, полностью закрывающая лицо. Никаких узоров. Белая. Просто белая. С застёжкой, которую я застегну на своём затылке. Ну да. Просто и со вкусом – как раз в моём стиле. Одно удобство и никакой визуальной радости. Но… - Красивая, - улыбнулась я. Розетта чуть не разрыдалась. При отце и Сириусе лицо её скорее напоминало маску. Более красивую, чем эта белая, но такую же неживую. А сейчас она была другой. - Простите, госпожа Шики, - она закрыла лицо руками с тонкими пальцами. За что? - Успокойся, - тихо сказала я. - Вам помочь одеться? – Она посмотрела на меня сквозь пальцы. - Нет. Я переоденусь и сразу уйду. - Вы должны сдать свой мобильный в таком случае, - вздохнула Розетта. – И по-хорошему, я должна быть рядом с вами… но я знаю, что вы не хотите. Я кивнула. Хлопнула по карману. Моё лицо помрачнело. - Наверное, он у Рены… у меня нет моей трубы. - Схожу за ним. Переоденетесь пока? Я снова кивнула. Дверь за Розеттой закрылась. Но тут вновь распахнулась и служанка оказалась рядом так внезапно, что я вздрогнула. На моей щеке запечатлелся слабый поцелуй, мокрый от слез, которые текли по щекам Розетты. - Будьте осторожней, госпожа… И она снова исчезла. Не так уж все просто в этом мире. Нет однозначности. Плохая Розетта или хорошая? Или плохая я? Что серое, а что белое и чёрное? И серое – это смесь белого и чёрного или что-то совершенно отдельного. Говорят же, если смешать все цвета, получится белый. То есть, все, что ни случается – всё к добру? Я покусала губу и расстегнула молнию на чехле. Слабая улыбка скользнула по моим губам. - Всё-таки ты на моей стороне, Розетта… Rena Феликс сложил коробки на столик, поклонился и вышел в коридор, захлопнув дверь. Я сунулась в самую маленькую коробку. Маска. Черная с серебряной вышивкой. В чехле – костюм. Черная блузка и длинная черная юбка, а в довершение всего – злодейский черный балахон с капюшоном. Я страшно злилась на Розетту с Феликсом, но одного у них не отнимешь – они прекрасно знают нас. Что ж, хотели увидеть средневековую ведьму – будет вам ведьма. Только я начала переодеваться, как в комнату зашла Розетта, украдкой вытиравшая глаза. Я злобно оскалилась: - Чего еще? Мне было ничуть ее не жалко. - Отдайте, пожалуйста, мобильный телефон госпожи Шики. И Ваш тоже. - С какого перепугу? - Так нужно. Только при этом условии Вы сможете уйти отсюда. Хрен с ней. Я сунула ей оба телефона и подошла к оставшейся коробке. - Стойте, госпожа Рена, Вам нельзя это трогать! - Чего?! - До праздника. Нельзя трогать эту коробку до начала. Значит, до восьми часов вечера. Я перекосилась. Как же все меня бесит. Или бесится Зверь внутри меня, почуявший долгожданную свободу? Восемь утра. Еще двенадцать часов. Тик-так, время пошло. - Розетта, если хочешь жить, не показывайся мне на глаза до самого начала. - Как прикажете, госпожа, - всхлипнула она и вышла. Переодеться не дадут спокойно. Я сгребла свой костюм и маску в кучу и вышла в коридор. - Я в ванную! – сообщила я двум стоящим в коридоре церберам. – Провожать не надо! Но они все равно встали около двери, я слышала. Видимо, Ши уже ушла. Подумать в одиночестве…не такая уж плохая идея. Я посмотрела на себя в зеркало. Глаза все так же огромными блюдцами сверкали на побледневшем лице. Ладно. Сначала – ванна. Горячая вода с пеной. Это почему-то навеяло воспоминания о Джимми. Надо его найти. И как мне теперь без мобильника? Звонить из телефона-автомата? Который все равно не работал еще до моего рождения. Задача минимум – найти своего парня. Задача максимум – постараться никого не убить. Трудновыполнимые вещи. Святой Лес, я действительно превращаюсь в монстра. Я прикрепила маску на пояс юбки и накинула на плечи свой балахон. Капюшон надежно скрыл мерцание моих глаз. Влажные волосы серым покрывалом спутанных прядей лежали на плечах. Когда я вышла, дворецкие даром что по стойке смирно не вытянулись. Не удостоив их взглядом, я спустилась вниз и вышла из дома по направлению к озеру. Праздник Солнца. День, когда все ходят исключительно в костюмах. Мой наряд никого не удивит. Я медленно шла по мостовой, смотря себе под ноги. Солнце. Подходящая погода для сегодняшнего дня. Краем глаза я увидела, как радостно искрится озерная вода. Для всех это действительно праздник. Для нас с сестрой – время решать. Сдаться или умереть, сражаясь. Или же сразиться и выжить. Суждено ли нам умереть сегодня? Я остановилась посередине моста и подняла голову. Есть лишь один бог, и имя ему – Смерть. И лишь одно мы говорим Смерти… - Не сегодня, - шепнула я самой себе. И забарабанила руками в калитку дома Джимми. Как и следовало ожидать, он не открыл. Что ж, придется вновь превращаться во взломщика. С грехом пополам я забралась на стену и спрыгнула во двор. Привычным способом влезла через открытое окно на кухне. Вот только… В это время Джейсон Ливингстон, весело насвистывая, варил на кухне кофе. Увидев меня, он заорал благим матом и вылил на себя всю чашку. Я смущенно улыбнулась: - Извините… - МАМА!!! С лестницы кубарем скатился Джимми и узрел любимого дядюшку, одной рукой державшегося за сердце, а другой – спешно ликвидировавшего большое кофейное пятно на белой футболке. - Что здесь проис…МАМОЧКИ! Я бочком продвигалась обратно к окну: - Я, пожалуй, пойду… - А ну, стоять! Какого так пугать? Джейсон дрожащим голосом спросил: - Ты ее знаешь? Джимми горестно вздохнул: - Это – моя девушка. Которая слегка перестаралась с костюмом, перепутав сегодняшний праздник с Хэллоуином. А теперь, дядя, почему бы тебе не пойти и не переодеться? - Да…хорошая мысль… И он тут же ретировался. Я сердито фыркнула: - Ты чего так испугался? Зверей не видел? - В зеркало посмотрись, поймешь. Я глянула в зеркало и тут же отпрянула от него: - Жуть какая!!! И впрямь, было чего испугаться. Из-за капюшона видна только нижняя часть лица, клыки слегка выпирают, как у вампира, а глаза светятся сквозь ткань. - Только косы не хватает. А так – идеальный костюм. Смерть собственной персоной. Я сдернула с головы капюшон и глянула на Джимми глазами-блюдцами: - По-твоему, так лучше? Он промолчал. - Ладно, не суть. Ты, знаешь ли, очень «вовремя» ушел из башни. - Что случилось? - Да так. Пришел Сириус, запер нас там, убил Ширену, потом нас выпустили наши дворецкие, отвели к отцу, где нам сообщили, что у нас есть выбор: либо мы уходим с Сириусом, присоединившись к его своре, либо нас убьют. Джимми так и сел, где стоял. - Мне нужна твоя помощь. Но…Шики не хочет убивать Сириуса сама. Я тоже не хотела бы пачкать руки, хоть он и заслуживает смерти. И ты должен сказать мне одну вещь. Как убить Зверя? Он покачал головой: - Я не знаю. Знаю только, что обычные пули ему как мертвому припарки. - Об этом я и сама знаю. Так или иначе, Сириус теперь вожак. И он тоже владеет силой. Почему я раньше об этом не подумала? Его фамилия…Тотхольц…это значит «мертвый лес». Какая же я дура… - Рена… - И через двенадцать часов нас убьют, потому что мы никогда не пойдем с ним. С тем, кто убил нашу мать. Никогда. Внезапно меня осенило. Я захлопала в ладоши: - Скажи-ка мне, Джимми, сможешь ли ты найти для меня Джонни? Он изменился в лице: - Зачем он тебе? - Он дружит со зверями из своры, а может, и сам зверь. Но он не такой, как ваша мать. И он хотел убить Зверя, убившего ее. Мы должны ему помочь. А он поможет нам. - Но… - Неужели ты настолько слепой? Твою мать убил Зверь. А у Сириуса откуда-то уже есть своя свора. Тебе это ни о чем не говорит? Он словно оцепенел. Я присела рядом и порывисто обняла его: - Мы должны найти Джонни. Он что-то знает о том, как убить Зверя. Без этого знания нам всем конец. Если мы с Шики не пойдем с ним, он спустит свору на людей на празднике. - Почему ты думаешь, что он не в избушке Розеншён? Я покачала головой: - Я не знаю. Я его не чувствую и потому не могу найти. Помоги мне. Джимми молча взял меня за руку, и мы вышли из дома. Лес. Черный Лес, помоги мне, пока еще можно что-то изменить. Когда мы вышли на полянку с избушкой, Джимми сказал: - Ты должна знать кое-что. Когда…(его голос дрогнул)…когда убили мою мать, был большой пожар. Горел лес, окружавший Жеводан. Если ее действительно убил Сириус, в этот раз будет то же самое. Он уничтожит то, что делает вас с сестрой вожаками. Черный Лес сгорит дотла на празднике Солнца. Shiki Мой костюм был абсолютно белым и напоминал обтягивающий комбинезон. Почему я была благодарна Розетте? Да потому, что он был удобным, не сковывал движения, а сверху прилагалось что-то вроде шорт на подтяжках, которые можно было легко снять, только расстегнув молнию. Я вытянула руку, где из рукава торчали только пальцы. Ткань плотно охватывала ладони. На шортах из плотной ткани были завязки, и я привязала к ним белую маску так, чтобы она не мешалась. Странное было ощущение. Словно бы я была без одежды, но в какой-то клетке. Мой взгляд упал на большую коробку. Чувствуя босыми ногами холод пола, выпутавшись из брюк, на которых я ранее стояла, я подошла к коробке и взяла её в руки. Она оказалась достаточно легкой, но не настолько, чтобы я подумала, что там лежит лист бумаги. Открыв её, я увидела, что там лежат белые кроссовки и что-то примерно сантиметров в тридцать длиной в белом кожаном чехле. Кроссовки оказались очень удобными и пришлись как нельзя кстати. Они больше напоминали шиповки – обувь, в которой бегали спортсмены-легкоатлеты. Металлических шипов, к счастью, на них не было. Ну а в чехле оказался кинжал. Я повертела его в руках и тоже прицепила к поясу. Думаю, он мне понадобится, только если я соберусь совершить сэппуку. Я подбежала к окну и открыла его. До ближайшей ветки было примерно полметра, но я, как истинный акрофоб, жутко боюсь высоты. Поэтому вместо эпичного прыжка я ограничилась вялым перелезанием из окна на дерево и не менее вялым спуском, поминая время от времени почему-то «святой» лес. Сколько у меня ещё времени? Солнце пока стоит высоко. Нужно подумать, как выпутаться из этой ситуации. Вариант «сдаться» я даже не рассматривала. Может, я слишком слаба и временами апатична и не интересуюсь тем, что будет со мной завтра, я не могла пойти и сдаться тому, кто только что убил мою мать. Я направилась к избушке Розеншён. Звери не будут нападать на меня при свете дня, однако, за Джонни с Розеншён я не ручалась. Не думаю, что они подчиняются Сириусу. Я прошла половину пути, наслаждаясь новыми кроссовками, как услышала шорох и треск, словно кто-то с силой продирался через подлесок. Я запаниковала и бросилась на первое попавшееся дерево, как испуганная кошка, в мгновение ока взлетев на верхние ветки. Я чуть не закричала, увидев, что единорог и Розеншён сцепились так, что невозможно было различить кто где. Мне оставалось только вжимать пальцы в кору дерева. Что же делать? Когда я уже собралась с духом и собралась просто спрыгнуть с дерева, чтобы отвлечь Розеншён от Алфея… Они превратились в людей, и Розеншён прижала Марка к дереву. - А раньше не мог сказать, что любишь меня, пока не стало слишком поздно?! – Воскликнула она. Моё сердце не билось. Кто я, что я, где я. Ничего не имело значения. - Я сейчас говорю тебе, что люблю. Я делал все ради того, чтобы ты поняла это… Только в этот момент я, наконец, поняла все свои чувства. Ненависть к Марку и любовь к Алфею смешались так, что их стало не отделить друг от друга. В единый миг я поняла то, о чём никогда раньше не думала. Там, под деревом, они шептали друг другу непонятные мне слова. Я же просто закрыла глаза и стала падать. Боли от падения на камни я не ощутила, и только ждала, пока голова перестанет кружиться. На площади никого не было. Все, наверное, готовятся к празднику… Я посмотрела вверх, на небо. Дерево надо мной раскачивало ветвями. Наверное, это и есть дерево-телепорт, про которое говорила Рена… Я с трудом села, ощущая тупую боль во всём теле. И, когда я встала, я чуть не задохнулась. От странного чувства внутри. Сначала я испугалась, что повредила какие-то внутренние органы… но что-то подсказало, что болит не моё физическое тело, а душа, которая разрывается от боли. Странное, колющее чувство, неприятное, тягучее, наполнило меня изнутри. Глаза наполнились слезами, руки попытались разодрать шею, но упали. Проклятье. Это и есть… ваша… чёртова… любовь?! Rena На поляне никого не оказалось. В избушке – тоже. Было такое ощущение, что в ней давно никто не жил: везде пыль, паутина, на столе - кажущаяся нетронутой посуда, тоже покрытая пылью. Как я и думала, ни Джонни, ни Рё, ни Розеншён мы здесь не найдем. Что же делать? Джимми задумчиво жевал какую-то травинку. Железобетонное спокойствие и невозмутимость. - Джимми, если ты позовешь Джонни, он тебя услышит? - Не знаю. Если он в облике человека – может быть, если в облике зверя – маловероятно. Вообще, если честно, я бы на твоем месте не с Джонни разговаривал. - А с кем же? – опешила я. - С Рё. Он – часть этого Леса, он знает о нем все, он живет здесь не одну сотню лет, и он – навка, влюбившаяся в зверя. - Логично. Но… - Но Рё всегда с Джонни, поэтому моего брата все-таки придется искать, - скривился Джимми. - Либо я попробую позвать Рё с помощью Леса. Я приложила обе руки к земле и мысленно проговорила: «Рё…Рё, где ты сейчас? Нам с Джимми нужно с тобой поговорить. Это касается всех нас, в том числе и Джонни. Вы все в опасности». Не знаю, сработало ли. - Рена, у тебя ничего не болит? - А? Нет, все хорошо. - Странно. Ты не должна была превратиться раньше полуночи. - Видимо, дело в силе. - У моей матери тоже была сила, но она превращалась только в ночь солнцестояния. Ну или по желанию. Так что причина в чем-то другом. - Может, потому что мы с Шики ее делим? - А ты делишь ее только с Шики? - Теперь да. После того, как Сириус убил Ширену. Внезапно со стороны леса донесся тихий шорох, и я навострила уши. Кто-то шел по направлению к нам. Очень-очень тихо. Я усмехнулась, обнажив отросшие клыки. Однако, работает местное сарафанное радио. Ветки раздвинулись, и на поляну, неслышно ступая, вышел Рё. Это был именно он, потому что выглядел он как навка – наряд из листьев и прозрачная спина. Джимми слегка поморщился от этого зрелища, мне же было абсолютно все равно. Рё кивнул нам в знак приветствия. Я встала и откинула с лица капюшон: - Здравствуй. Спасибо, что пришел. - Я пришел не ради тебя или него, - показал он глазами на Джимми. - Неважно. Можешь ответить на несколько вопросов? - Ты что, следователь? - Джонни зверь? Рё замялся, а потом все-таки ответил: - Да. - Они с Розеншён подчиняются Сириусу? - Теоретически должны, но фактически – нет. - Как это возможно? - Члены стаи, которая изначально не принадлежала новому вожаку, могут сделать выбор, но для этого они должны быть достаточно сильными. Когда они в облике зверя, вожак может слышать их мысли. Если они смогут их закрыть – смогут противостоять. - Как убить вожака? - С помощью Леса. Я в отчаянии закрыла лицо руками: - У нас с Шики недостаточно сил для этого! Хоть наш Лес и рядом… - Это вообще не важно, - фыркнул Рё. - То есть? – я недоуменно захлопала глазами. Рё уселся на траву и устремил в небо мечтательный взгляд: - Скажи, Рена…как ты думаешь, почему вы с Шики можете использовать силу леса Куромори, хотя никогда там не были? - Потому что наша мать передала нам эту силу. - Да. Но этот лес очень далеко. А ты можешь его почувствовать. Почему? - Не знаю. Он усмехнулся: - Оно и видно. - Почему? - Я дам тебе подсказку. Можно использовать не только силу своего Леса. Если ты достаточно сильна, чтобы почувствовать другой Лес, значит, у тебя есть право его использовать. И что это значит? Я знаю, что Черный Лес – не единственный волшебный лес на планете, но как он может быть связан с остальными…не имею понятия…хотя…связан…связан… Когда мы с сестрой были совсем маленькими, а Ширена – почти нормальной, мы сажали молоденькие черные ольхи под стенами ее башни. И она говорила нам тогда: «Самое главное – это корни. Без них деревце не будет стоять, не будет расти и не сможет общаться с другими деревьями. Тогда…ему будет грустно». Неужели? - Скажи, Рё…а может быть так, что все волшебные леса как-то напрямую связаны друг с другом? - Почти правильно, но не совсем. Определенно, моя Звериная половина соображает лучше человеческой. Надо запомнить, для школы пригодится. - Раз уж ты так быстро догадалась, так и быть, расскажу. С чего ты взяла, что лесов много? Мы с Джимми переглянулись, и тут он хлопнул себя по лбу: - Мы полные идиоты… Лес-то один! Я впала в ступор, и Джимми начал торопливо объяснять: - Это не лесов много! Это всего лишь места, где он выходит на поверхность, а на самом деле… - Это один огромный Лес, а те люди, которые могут чувствовать его, могут им управлять! Значит… - Значит, сила зависит не только от того, с кем ты ее делишь. Но и от того, насколько чутко ты чувствуешь Лес! И если ты сможешь это лучше Сириуса… - У нас есть шанс выжить, - прошептала я одними губами. Рё поднялся на ноги и молча двинулся прочь от нас. Я крикнула: - Рё! - Ты теперь знаешь достаточно. - Откуда ты сам это знаешь? Он печально улыбнулся: - Я не всегда был навкой. И меня не всегда звали Рё. Он уже почти скрылся из виду, когда я крикнула: - Спасибо тебе! Рё обернулся: - За тобой должок, Зверь. Защити моего зверенка. С этими словами он шагнул через край поляны и словно растворился в воздухе. Shiki Я сидела, обняв колени и прислонившись спиной к высокому дубу, чувствуя спиной его шероховатую кору. В голове творился хаос. Я ничего не понимала, и мне было так больно, что сложно было дышать. Я не должна любить Марка. Ведь он так обошелся с Катариной. Ведь он так… в общем, он любит Розеншён, и я ничего не могу с этим поделать. Слёз не было, была только пустота внутри, я не могла говорить. Нужно… что? Сказать Рене? Но какой смысл… Какой смысл всего этого? Солнце плыло по небу, направляясь на запад. У меня мало времени, чтобы решить. И, возможно, мало времени, чтобы жить. Но это и к лучшему. Потому что мне нельзя сдаваться, мне нужно бороться. Из-за того, что внутри у меня все было заморожено, я решилась. Нужно бороться, пока я могу, чего бы ни решила Рена. Пока могу…