Tightrope: Цепные Псы

Tightrope: Цепные Псы. Эпизод 1 - Плыви или тони. Часть 1. Глава 1. Уличная собака, рывшаяся в мусорном баке, отскочила словно ошпаренная, когда тот со всем своим содержимым с грохотом полетел на землю, задетый пробегающим мимо человеком. – Стой, сука! – взревел его преследователь и выстрелил по бегущему, не сбавляя темпа. Его ботинки, тяжелые военные бутсы, гулко ухали в этом лабиринте узких улочек. Обувь была под стать хозяину – бритоголовому здоровяку, который словно чудовище на огромной скорости преодолевал загроможденные переулки трущоб Бостона, выказывая при этом поразительную для такого крупного человека ловкость. Спасавшийся бегством мужчина явно был хорошо знаком с этим местом, он вилял как хищный зверь, пытающийся сбить преследователя со следа, но охотник не упускал свою дичь. Убегавший развернулся, и в тесном пространстве раздалась оглушительная трель автоматной очереди. – Сдохни, сдохни же ты наконец! – проревел он и бросился дальше, в глазах человека обреченность мешалась со злостью и остервенением. Преследователь настигал его, одна из пуль просвистела в какой-то паре дюймов от беглеца и проделала здоровую дырку в стене. Патроны были бронебойными. За следующим поворотом улочка резко расширялась в небольшой внутренний дворик – молодая китаянка снимала бельё с веревки, неподалеку возилась горстка малышни. Все замерли, когда неожиданно из просвета между домами выбежал мужчина с авто-пистолетом, татуировка выдавала в нем члена банды «Тигры Ист-Энда». Мгновенно оценив ситуацию, он метнулся к женщине и прижал её к себе, используя как щит. Китаянка попыталась вырваться, но это было бесполезно. В этот момент, настигая беглеца, из лабиринта улиц появился преследователь. Его покрывали татуировки, не принадлежащие ни одной из банд Бостона и окрестностей, однако это, без сомнения, были татуировки члена банды. Вновь прибывший навел пистолет на «тигра». – Только попробуй, и я кончу эту сучку! - крикнул истэндовец. – Да похуй мне на косоглазую! – прорычал в ответ громила, и, улыбнувшись, добавил. – Но ты, падла, не жилец. – Да ты… – начал было «тигр», надежно укрытый вырывающейся женщиной, как воздух разорвал звук выстрелов. – Ты… Беглец захрипел, струйки крови потекли изо рта, он выпустил кричащую в агонии заложницу и недоверчиво уставился на три здоровые дырки – одна пуля попала в грудь и две в живот, он был не дурак, и знал, что сзади, там, где пули вышли, всё выглядит ещё хуже. – Боже правый, – «тигр» рухнул на землю как подкошенный, инстинктивно пытаясь зажать рукой одну из ран на животе. Здоровяк направился к нему, паскудно улыбаясь. В грязи копошилась истекающая кровью китаянка – все три пули прошли через её тело, она умирала. Стрелявший с легкостью оттолкнул её мысом ботинка, освобождая себе дорогу. – Да, какого хуя, какого мать твою хуя, – плакал истэндовец, и кровь смешивалась со слюной, – ты же гребанный коп… вы не должны стрелять… вы… Тяжелый ботинок опустился ему на грудь, заставляя умолкнуть. – Да, точно, – преследователь ударил себя рукой по лбу. – Я же забыл зачитать тебе твои права, говно. Ты, блядь, имеешь право хранить молчание, так что заткни свою пасть, сука, и сдохни! С этими словами он спустил курок, превращая голову своего оппонента в кровавое месиво. Здоровяк оглянулся, китаянка была мертва, он деловито и удовлетворенно осмотрелся. – Слышь ты, милашка, задание выполнено, – бодро отрапортовал он в никуда. – Милашка? Милашка, куда ты запропала? На несколько секунд повисло молчание, а когда наконец раздался голос, он шел не по наушнику, который был вставлен в ухо здоровяка, а доносился из металлического кольца, охватывающего мощную шею. – Добрый день, мистер Сторм. К сожалению, ваш диспетчер Энди не может вам ответить. Мистер Сторм вздрогнул, он знал этот голос – женский, глубокий, низковатый, где-то даже чувственный, но при этом властный и пробирающий до дрожи. – Мистер Сторм, как бы мне выразится помягче, я боюсь, что нам с вами придется попрощаться. Фелиция Кейн отвернулась от окна и подошла к столу. За окном, в сущности, не было ничего интересного – небо наливалось словно синяк, обещая грозу. Фелиции просто нравилось смотреть на город перед тем, как принять важное решение, это помогало сосредоточиться. Она села, стараясь игнорировать видеофон, вернее шефа полиции Бостона, настойчиво требующего на другом конце линии, чтобы она включила звук. Кейн готова была рискнуть, ведь не исполнить прямой приказ она не имела права. – Что значит, попрощаться? – напомнил о себе другой её собеседник. Фелиция чуть откинулась на спинку стула, её ладонь легко прошлась по гладкой поверхности стола, и часть столешницы отъехала в сторону, обнажая аккуратный ряд кнопок и сенсорную панель управления. – Мистер Сторм, в результате ваших действий сегодня погибло трое гражданских, пятнадцать человек ранены, в основном это посетители кафе, где вы устроили перестрелку. – А как ещё мне было работать? – взревел её собеседник. – Как я должен был брать этого мудака? – Без жертв среди населения, мистер Сторм, – спокойно ответила Кейн. – Что мне свою жопу подставлять?! – раздалось из спикерофона. – Да, это ваша работа. Вернее была ваша работа, – Фелиция нажала на одну из кнопок. – Это не первое дисциплинарное взыскание, мистер Сторм. Вы опасны для общества. Сейчас к вам направляются сотрудники полиции, я прошу вас проследовать с ними. По возвращению в центр ваше поведение будет разобрано комиссией, и вы будете направлены на работы в зону повышенной опасности. Вы исключаетесь из проекта, мистер Сторм. В кабинете повисло напряженное молчание, а потом её собеседник сорвался. – Какого хрена? Да пошла ты, сучка легавая, лизалка недотраханная… – Мистер Сторм, напоминаю, что в случае оказания сопротивления мне придется инициировать вашу ликвидацию, – всё тот же спокойный голос. – А вот выкуси, блядь, – захохотал здоровяк. – Никакой ликвидации. Умные люди тут слегка повозились с моим ошейником. Он заблокирован. Ты ничего не можешь сделать, так то! Съела, сучка?! Фелиция тяжело вздохнула, предчувствуя написание отчета. Этот будет четвертым за месяц, уже четвертым. Обострение у них у всех что ли. – Эй, и знаешь, что я сделаю первым делом, как смоюсь отсюда, а? Сниму шлюху, похожую на тебя, оттрахаю её, а потом я уж с ней позабавлюсь. Твои коллеги её части по всему Ист-Энду месяц собирать будут. Но это я, знаешь, только разминаться буду, потому что потом я приду за твоей киской, сучка, как тебе такое понравится? Я тебя на куски разорву, ты, поганая фригидная лесба, я… – Мистер Сторм, «умные люди» вас явно дезинформировали, ваш ошейник в полностью рабочем состоянии, будь он отключен, вы бы меня не слышали. – Не играй со мной, сука, – в голосе появились нотки неуверенности и страха. – На основании ваших халатных действий, повлекших гибель гражданских лиц, а так же на основании подтвержденной информации о двух совершенных вами за время нахождения в программе убийствах вы приговариваетесь к смертной казни. Вы хотите что-то сказать в своё оправдание? – Не смей, мразь! – заорал здоровяк. – Не смей, слышишь! Я тебя прикончу, прикончу! Дыхание мужчины сбилось. Фелиция знала причину – он бежал. Многие начинали бежать, когда понимали, к чему всё идет. Совершенно алогичный поступок, ведь сбежать было невозможно, но, видимо, такова природа человека, попытаться. Кейн нажала на кнопку, напротив которой значилось «Мистер Сторм». Далеко от её офиса в Ист-Энде на ошейнике здоровяка начал пульсировать безобидный на первый взгляд синий огонек. Он мерно пикал, чуть слышно, но для мистера Сторма звук был подобен вою сирены, он остановился и огляделся полубезумным взглядом. – Последний шанс, – спокойно произнесла Кейн. – Вы согласны сдаться офицерам полиции? Сторм сплюнул и улыбнулся. Бежать и правда не имело смысла. – Покажи, на что ты способна, сука, – рассмеялся он. – Устрой мне последнее шоу. Иногда Фелиция жалела, но не сейчас. Мистер Сторм оказался бешеным зверем, таким по её мнению не было места не только на улицах, но даже и в клетке. Таких должны усыплять. Она нажала на кнопку. Хлопок. Резкий короткий захлебнувшийся вскрик. Именно так это всегда и звучало. Несколько секунд Фелиция посидела, переваривая случившееся. Кто-то мог сказать, что ничего особенного не произошло. Она просто нажала кнопку, а в мире стало одним чудовищем меньше. Капитан Кейн в целом признавала правильность такой позиции, тем не менее, так же она верила в то, что жизнь – это нечто, заслуживающее уважения. Иногда ей казалось, что именно этот маленький пунктик по-настоящему отличает её от тех, чьи имена значились напротив ряда кнопок, скрытого панелью её стола. Взгляд Фелиции переместился на отчаянно мигающий видеофон, и она включила звук. – Я слушаю вас, шеф Мозерсен. – О да, теперь вы слушаете, капитан Кейн, – обманчиво спокойно начал её собеседник. – После того, как оторвали голову дорогостоящей государственной собственности. Вы же знаете не хуже меня, сколько стоит каждый экспериментальный субъект. Нас за это чуть не сожрали, да все только и ждут шанса, а вы сносите ему башку в одном из самых густонаселенных кварталов города! – Он был опасен, – резонно возразила Фелиция. – Мои действия полностью соответствовали должностной инструкции, разговор записывался, я уверена, что комиссия сочтет принятые меры обоснованными. – Разумеется, Кейн, – улыбнулся Мозерсен. – Только не заигрывайтесь. Я знаю, какие у вас зубы, но, нагадите мне и поймете, что у меня они тоже есть. Я еду к вам. Мозерсен отключился. Фелиция устало откинулась в кресле. Плохо. Всё это было плохо. Ну, может не так ужасно, но однозначно не хорошо, и это её категорически не устраивало. Насколько она знала, Кайл Мозерсен сегодня вечером собирался обедать с мэром. Неужели ей удалось насолить ему настолько, что он предпочел явиться в участок вместо того, чтобы воспользоваться идеальной возможностью подмазать сильных мира сего? Мозерсен её недолюбливал, это факт. Что делать, если он попытается снять её? А он взбешен, это не вызывало сомнений. Фелиция Кейн могла нажать на многих, но, увы, шеф полиции Бостона был игроком не хуже её самой, а может и получше. Ей нестерпимо хотелось закурить, хотя она бросила лет десять назад – после того, как было окончательно доказано, что курение табака вредно для здоровья. Такая потеря. На стене висело её старое фото времен учебки – девчонка в полицейской форме, казавшаяся себе офигительно крутой, а в действительности наивная идеалистка, к счастью улицы отрезвили её достаточно быстро, чтобы она сумела остаться в живых. Когда-то Фелиция просто не мыслила себя без сигареты, не в физическом плане, а скорее с точки зрения имиджа. Из старых фильмов, дошедших из эпохи до катастрофы, все знали, что настоящие крутые копы не расстаются с сигаретой, потому что «житуха у них не сахар». Кейн встала и снова подошла к окну. Небо над городом окончательно заволокло тучами, предвещающими хороший ливень, словно природа пыталась смыть грязь с улиц Бостона, сделать его чище и лучше, но на улицах огромного города грязи было слишком много, и объективно здесь были бессильны и дождь и полиция. Некоторые историки утверждали, что за пару веков до катастрофы человечество почти покончило с преступностью, но Фелиция не спешила верить их словам. Подобное положение дел противоречило тому, что она знала о природе человека, хотя капитан Кейн готова была сделать скидку на то, что живет не в самое спокойное время. Тем не менее она считала себя везучей. Последние сто лет называли благодатными годами стабильности – жизнь снова стала скорее обыденностью, чем борьбой за выживание. Именно так писали в газетах и школьных учебниках, однако не нужно было обладать выдающимся умом, чтобы понять одну простую вещь – слишком долго хаос преобладал над порядком, люди научились существовать в условиях, где выживает сильнейший – самый хитрый, безжалостный и изворотливый. Фелиция Кейн полагала, что действительно что-то изменить под силу только времени, однако у политиков было на этот счет своё мнение – они не могли ждать, им требовались результаты здесь и сейчас, чтобы не утратить поддержку избирателей, поэтому время от времени их воспаленные умы порождали очередной гениальный план по защите правопорядка. Ареной для проведения одного из самых громких экспериментов стал Бостон. Как шутили коллеги Фелиции, потому что хуже уже точно не будет, и в этой шутке была большая доля правды. На этот раз «ответить беззаконию» решили, как казалось идиотам, просто – «пусть зло пожрет зло». Почему бы не использовать в самых опасных операциях закоренелых преступников? Пусть лучше гибнут они, чем достойные мужчины и женщины, избравшие своим долгом охрану правопорядка. Да и глупо отрицать, что рекрут с другой стороны закона лучше понимал тех, на кого охотился. В теории всё звучало прекрасно, но, увы, не на практике. Предшественника Кейн хватило на целых три года, однако эти годы дорого дались честному копу, не говоря уже о том, что он просто не был способен контролировать этих зверей на цепи. Фелиция занимала пост уже полтора года, и почти столько же в ней постепенно зрело коренное несогласие с рядом основных принципов проекта. С оперативниками-зеками трудно было иметь дело, но никто и не ждал, что будет легко, куда больше Фелицию беспокоила их бесполезность, хотя идеологи проекта не согласились бы с её оценкой. Что они понимали? Не они каждый день воплощали свои «гениальные» идеи в жизнь. Большинство участников программы годились только для прямолинейных боевых операций, их невозможно было поставить на расследование или на работу под прикрытием, не говоря уже о том, что добрая половина выглядела так, что слиться с толпой могла только на тюремном дворе. Пробовали набирать поумнее, но эти постоянно пытались сбежать, что странно нескольким даже удалось ещё при прежнем руководителе программы, но Кейн строго пресекала подобные начинания. Находясь под прикрытием, такие умники почти всегда спевались со своими объектами и начинали работать на обе стороны, пользуясь тем, что прослушивать их постоянно было невозможно. Конечно, существовало несколько агентов-исключений, но общая масса над этими исключениями довлела. Зеки-законники стоили кучу денег, годились не для всех заданий и были опасны. Причем даже не из-за их неподчинения. Фелиции Кейн понадобилось некоторое время, чтобы сформулировать для себя проблему, но ответ на вопрос был до неприличия прост – им не хватало того, что определяет хорошего копа – стремления служить и защищать. Капитан до сих пор помнила урок, полученный от её куратора в первые месяцы работы на патруле. Когда она села в его машину, Фелиция была уверена в том, что знает всё, а следующим утром ревела в душе с осознанием того, что ни черта она не смыслит и никогда ей не стать такой как офицер Диксон, который безошибочно мог определить, когда действовать жестко, когда рассмеяться, когда открыть огонь. День за днем он учил её мудрости улиц, не уставая повторять, что не крутые поступки делают копа крутым. Защита людей и поддержание порядка – именно это во все времена являлось задачей полиции, борьба с преступностью – лишь следствие, а не цель. Оперативники программы защиту населения в расчет не принимали. Они были волками большого города, и ошейник не мог сделать из них служебных псов. Да, они вполне могли выполнять их функции, могли слушаться, могли поддаться дрессировке, но они всегда стремились на волю, и, разумеется, их естественным желанием было сожрать всех этих овец, которых они были вынуждены охранять. Нет, чтобы программа работала, они не годились. Ей нужны были не волки, а именно псы. Пусть злые, пусть одичавшие, но с отпечатавшимися в подкорке программой на выполнение команд и этим треклятым стремлением «служить и защищать». Идея начала формироваться ещё несколько месяцев назад, но всё большее количество досадных сбоев в программе и внимание к ним со стороны прессы доказали Фелиции, что на проведение предложения по всем правилам просто нет времени. В прошлом месяце она оформила официальную записку с личной инициативой и очень надеялась, что Совет будет заинтересован пунктом о непревышении бюджета программы, для нее правда это означало, что выбирать придется очень тщательно. – Кетти, – произнесла Фелиция, нажимая кнопку спикерофона. – Да, капитан Кейн, – прозвенел по громкой связи колокольчиком голос её секретаря. – Дозвонись до доктора Уиммера из Специального отдела кадровой службы, скажи, что я хочу поговорить с ним, вопрос важный, и отзови из отпуска Брайана Эмерсона, он нужен мне в моем кабинете настолько срочно, насколько это возможно. – Да, капитан, – Фелиция почти видела, как хмурится Кетти. – Брайан будет недоволен. – Разумеется, – подтвердила Кейн и отсоединилась. Она задумалась. Идеально было бы побеседовать с Уиммером до того, как на нее обрушится Мозерсен. Запустить цепь событий, а шефа полиции поставить перед фактом. Фелиция примерно понимала, что ей было необходимо, собственно, она даже подготовила пару недель назад служебный запрос, с которым, как она надеялась, доктор Уиммер уже успел ознакомиться. Кейн ещё раз проглядела файл. Не слишком ли многого она требовала? От размышлений её отвлек мигающий огонек внешней связи. – Да, Кетти. – Эмерсон будет в офисе через час, офицер Уиммер на связи, соединяю? – Да, – Кейн улыбнулась. Многие её коллеги недоумевали, почему секретарем железной Фелиции Кейн было светлое и очаровательное создание, никак не ассоциирующееся с тяжелыми буднями специального отдела, но, во-первых, доброжелательность девушки побеждала даже крутой нрав капитана Кейн, и они отлично ладили, во-вторых, Кетти обладала совершенно феноменальной пробивной силой и выдающимися организаторскими способностями. На экране возник Фрэнк Уиммер, худощавый мужчина лет пятидесяти пяти с острыми чертами лица и цепким взглядом. Фелиция знала, насколько он не рад её сейчас видеть. Дело было не в каких-то личных симпатиях и антипатиях, просто Уиммер ненавидел общаться с людьми. Фрэнк тридцать пять лет проработал психологом в полиции, каждый день он был вынужден беседовать, анализировать и разбирать офицеров, преступников всех мастей и калибров, свидетелей и далее по списку, видимо поэтому, будучи человеком по натуре замкнутым, общаться вне своих профессиональных обязанностей не имел ни сил, ни желания. Капитана Кейн он тем не менее уважал, поэтому выдавил из себя улыбку. – Вы хотели поговорить со мной, Фелиция? – Фрэнк, боюсь у нас четвертый за месяц, – спокойно начала Кейн. – Мистер Сторм. – Что же, к этому всё шло, – ответил её собеседник. – Так или иначе, к этому всё идет в большинстве случаев, – отчеканила Фелиция. – Я буду говорить с вами откровенно, Фрэнк. Вы, как и я, считаете, что программа в том виде, в котором она существует, это чистое самоубийство. – Странные слова для руководителя проекта, – осторожно вставил Уиммер. – Руководителя, но, увы, не идеолога, – продолжила Кейн. – Если ничего не изменить, ещё пара-тройка лет, много денег из бюджета, много случайных жертв, и нас закроют. Фелиция сделала паузу, Уиммер явно понимал, к чему она вела, и был готов её выслушать. Это хорошо. Без его согласия, у её инициативы не было шансов. – А ведь программа могла бы работать, как вы считаете? – произнесла Кейн. – Да, – ответил Уиммер. – Вы хотите знать, ознакомился ли я с вашим запросом, Фелиция? Они кивнула в ответ. – Вы собираетесь устроить свою маленькую революцию, – психолог улыбнулся, а в его глазах появилось что-то похожее на искорку интереса. – И вам нужно моё веское слово в данном эксперименте. Поддержав вас, я приму на себя часть ответственности, поэтому давайте без этих официальных форм и оборотов, просто расскажите мне, что конкретно вы хотите сделать и почему. Фелиция не совсем понимала, к чему эта игра, ей казалось, что она достаточно подробно описала ситуацию, тем не менее она готова была изложить Уиммеру всё, что он хотел услышать в любой необходимой ему форме. – Нам нужно изменить политику подбора материала в программу. Коренным образом. Восемьдесят процентов нынешних «цепных» – просто здоровое и тупое пушечное мясо, к тому же опасное для окружающих. Их вроде как тренируют, с ними работают, но… вы же сами видите. Почему бы нам не быть более придирчивыми в выборе? Моё предложение таково – на следующий год у нас выделен бюджет на набор восьми человек, я хочу отобрать половину по существующим нормам, другую же половину – по моим критериям, которые я изложила в отправленном вам запросе. У нас будет год, чтобы доказать эффективность и меньшие затраты моего подхода, а потом, возможно, нам удастся убедить ребят наверху пересмотреть программу официально. Капитан Кейн выжидательно смотрела на собеседника, Уиммер чуть откинулся в кресле. – Я нахожу ваши критерии отбора куда более разумными, чем те, что спущены нам свыше, Фелиция, – наконец произнес Фрэнк. – Но многие будут критиковать вас. – Я знаю. – Так что, бывшие законники и военные? – со свойственной ему долей скепсиса осведомился Фрэнк. – Это ваш ответ на все вопросы. – Да, – уверенно произнесла Кейн. – Прежде всего, мы сразу будем работать на поле подготовленного материала, который побывал в системе, поварился в ней несколько лет. Но это, как вы уже знаете, не всё. Наше тестирование отобранных кандидатов будет куда более тщательным, чем обычно. Моя цель – настолько идеальные служебные псы, насколько это возможно. Я хочу, чтобы они подчинялись, но при этом у них должны быть мозги, чтобы думать самостоятельно. Мы ищем человека, которого я смогу бросить на штурм, отправить на «охоту за головами», поставить на расследование в качестве детектива, определить на работу под прикрытием… черт, да даже на панель выставить, если это понадобится. Даже один такой человек будет полезнее десятка бугаев-головорезов. – Заключенные с пожизненным или приговоренные к смертной казни, которые много лет работали в правоохранительных или военных структурах… – задумчиво произнес Уиммер. – Это будет непросто. Придется охватить куда больше тюрем, участвующих в программе, а не только близлежащие, откуда удобно брать материал, как мы обычно делаем. – То есть, вы согласны? – Несколько самоуверенно, даже безумно, но ваша затея определенно стоит того, чтобы попробовать, – принял решение Уиммер. – Я поддержу вас на совете. Вернее, я скажу, что ваше предложение, с моей точки зрения, может быть эффективным для программы и практический эксперимент оправдан. – Спасибо, Фрэнк, – Фелиция улыбнулась. – А теперь давайте поговорим о приближающемся наборе. Когда вы будете готовы? – Бывших военных и законников мы сможем выцепить быстро, сделаем предварительную фильтрацию по возрасту, физической форме, психологическому профилю, а дальше дело за тестами и собеседованиями – это потребует времени, к тому же, как я понимаю, вы лично захотите принять участие в отборе? – Разумеется. – Расширенный список будет у вас через три дня. – Спасибо, Фрэнк. – Не спешите благодарить меня, Фелиция, – Уиммер серьезно смотрел на собеседницу. – Нас с вами ждет колоссальная работа и совершенно непредсказуемый результат. С этими словами Фрэнк отключился. Весьма вовремя, потому что всего десять минут спустя Кетти сдавленно пискнула: – К вам шеф Мозерсен. Почти сразу же дверь открылась, и на пороге возник Кайл Мозерсен. Про себя Фелиция отметила, что окажись шеф полиции Бостона за решеткой, она зачислила бы его в программу первым номером. Мозерсен был человеком тысячи масок. В этом по звериному хитром, сильном мужчине к пятидесяти годам с привлекательным и располагающим к себе лицом, легко способном превращаться в морду чудовища, непостижимым образом сочетались благородство и подлость, продажность и честность. Мозерсен являл собой игрока высшей лиги. Мало кто сомневался в том, что он крепко повязан с мафией, но всё же это обаятельное чудовище служило городу, прежде чем себе. – Ты же понимаешь, что пресса нас распнет? И Совет тоже! – в голосе мужчины слышался контролируемый гнев, идеально дозированный, выверенный. – Вы боитесь Совета, Кайл? – улыбнулась Кейн. – Не надо их недооценивать, капитан, – Мозерсен устало опустился в кресло напротив Фелиции. – Не надо держать их за дураков, и меня тоже. Ты хороша, но не наглей. – Вы хотите снять меня? – ухмыльнулась Кейн, надеясь, что её приглашение поймут и наконец-то примут. – А, – брови шефа полиции приподнялись. – Откровенный разговор? И я должен поверить, что кабинет не напичкан жучками? Не надейся, Кейн. Пока что наши отношения не вышли на такую орбиту. А снимать тебя я не собираюсь. Нужно быть дураком, чтобы это сделать, хотя изначально я был против твоего назначения, о чем ты, конечно, знаешь. Но повод мне лучше не давай. Фелиция подняла руки в шуточной сдаче. – Поговорим о мистере Сторме? – спросила она. – Поговорим обязательно, но не сейчас. Учитывая наши новейшие обстоятельства, я готов забыть об инциденте, если ты, Фелиция, откажешься от этой твоей инициативы. – Быстро вы, – отметила Кейн. – Недостаточно быстро, к сожалению, – рявкнул Мозерсен, на этот раз он злился по-настоящему. – Я знал, что ты честолюбива, но даже не подозревал, что ты так прижала кого-то из Совета. Мне не удалось отговорить их от этой глупости. – Может, моя идея просто разумна, – прокомментировала Кейн спокойно. – Ты хочешь выпустить на улицы самый порченный товарец, ты хоть понимаешь, какой это может вызвать резонанс – копы выпускают на свободу продажных копов, злых и чудовищных монстров? – Мозерсен весьма выразительно изобразил ужас обывателя. – Короче, подумай об этом, Фелиция, оставь эту затею. Если ты этого не сделаешь, я стану очень неприятным типом. Оступишься, а ты оступишься, я буду рядом и раздавлю тебя. Мозерсен поднялся, и, не говоря более ни слова, вышел из кабинета. Фелиция Кейн словно окаменела. Она не ожидала, что Мозерсен будет настолько против, но пути назад у нее не было. Она была главой отдела, назначенной, чтобы механизм наконец-то заработал, она знала, как это сделать, и если ради этого ей придется сцепиться с шефом полиции Бостона, так тому и быть. У нее хватит сил продержаться, пока Мозерсен не поймет, что она права, он самодур и тиран, но он умен. Нет, она сыграет в эту игру. – Вы свихнулись, капитан Кейн! Любой другой как минимум заработал бы выговор с занесением в личное дело за подобное обращение к капитану, но только не Брайан Эмерсон. Порой он просто не мог иначе, так что, если вы делали выбор в пользу работы с ним, вы получали и это. Но Брайан, несмотря на его весьма экзотический внешний вид и манеру поведения, был лучшим куратором на проекте. Для группы, которую она собиралась сформировать, Эмерсон подходил просто идеально – как и они, представитель двух миров, побывавший на дне, хотя и немного иначе. Когда-то лейтенант Эмерсон был многообещающим офицером, сохранявшим хладнокровие в самых сложных ситуациях. В его дивизионе почти отсутствовали потери, несмотря на задания в горячих точках, и всё благодаря его руководству. «Павшим на поле брани» одним несчастным днем оказался сам лейтенант после встречи с изрядным количеством С4. Брайан Эмерсон, можно сказать, родился в рубашке, потому что ему удалось выжить после взрыва, а доктора даже умудрились собрать героя и поставить на ноги. Вот только армии он уже был не нужен. По мнению комиссии этот полностью здоровый внешне мужчина больше не мог переносить требуемые нагрузки, работа вне передовой так же исключалась – согласно медицинскому заключению мозг лейтенанта был незначительно поврежден, последствия неизвестны. Жизнь Эмерсона сделала несколько крутых поворотов, и в итоге блестящий офицер превратился в наркомана и мелкого барыжника. А потом его прижала полиция, и он стал стукачом. Вероятно, Брайан в конце концов умер бы от передоза, или его выпотрошили бы, узнав, что он стучит. Но потом случилось одно дело с военным следом, и торчок-информатор предложил тогда ещё лейтенанту Фелиции Кейн помощь как консультант, благодаря чему они и достигли успеха. Достигли без потерь, потому что во время операции по захвату преступников, Эмерсон как-то оказался в гуще событий, и спецназ слушался его беспрекословно, даже не вполне понимая, кто этот парень. Фелиция была поражена и отправила Брайана в клинику. Возглавив проект, она сразу же пригласила Эмерсона куратором – офицером, координирующим действия цепных псов из центра, обеспечивающим информационную поддержку и присматривающим за преступниками-копами вне заданий. Только ему она готова была доверить свою новую группу. – Я пропущу ваше замечание мимо ушей, лейтенант, – отчеканила Кейн. – Я хочу, чтобы вы передали всех своих подопечных другим кураторам и были готовы работать с нашей экспериментальной группой. У нас нет права на провал. На Кейн уставились хитрые зеленые глаза, густо подведенные черным. – Ну, по крайней мере, их почти ничему не придется учить, – задумчиво и серьезно высказался Брайан. – С другой стороны, если я правильно понимаю, кто у нас будет в группе, таких сложновато контролировать. Затем, расплывшись в мальчишеской улыбке, он добавил: – Будет весело. Кейн не стала озвучивать своих мыслей, но она в этом сильно сомневалась. Фелиция застыла у окна, погруженная в свои мысли. Сзади Брайан тихо бормотал сам с собой, уставившись на облезающий с ногтей черный лак. Это с ним иногда случалось, однако Кейн в нем не сомневалась, куда больше её беспокоил Мозерсен и, особенно, экспериментальные псы. Город закрывала пелена дождя, вдалеке сверкали молнии, приближалась буря. Глава 2. – И вы переломали ему ноги? – донеслось до нее из динамика. – Совершенно верно, ещё я сломал ему руки и пару ребер, – прибыл спокойный и предельно дружелюбный ответ. – Почему вы так поступили? Вы же понимали, чем это грозит? – В вашем рапорте, дорогуша, всё должно быть написано. – Здесь написано, что вы сделали это, потому что «поганая свинья того заслуживала». – Что так и заполнена графа причины? – насмешливо. – Нет, написано, что причиной стала ваша склонность к насилию. – Милая моя девочка, мы с душкой Отисом знаем, что причина была совсем другая, но в отчете о ней не напишут, – губы, покрытые помадой красивого темно-красного оттенка, презрительно скривились. – История проста. Отису было очень одиноко, он вообще весьма любил компанию, но с общением у него явно были сложности, так что Отис донимал своим вниманием заключенных, как правило, он предпочитал, как бы это сказать, компаньонов помоложе, большинство, к слову, не очень хорошо кончило, но однажды ему почему-то захотелось свести знакомство со мной. И я был предельно вежлив и тактичен, но, увы, он услышал «нет» там, где хотел услышать «да». Почему он был так уверен в том, что у нас всё получится? Потому что я люблю красную помаду? Или потому что я сам не прочь провести время в компании молодых мальчиков? В общем, Отис был искренне расстроен. Я не ханжа, и я не так уж привередлив, но, видите ли, мало того, что Отис напоминает продукт скрещивания медведя с гориллой, так он ещё и законченная садистская свинья. Вот вы, милочка, стали бы строить с таким отношения? О, так я и думал, не стали бы. Так вот, дальше Отис повел себя именно как свинья – постоянные проверки, подъемы посреди ночи, двойные смены в мастерской, бесконечные наряды на уборку, и этот чертов неизменный вопрос, снова и снова. Я продолжал вести себя вежливо, но мне сломали ребро, меня избили дружки Отиса, а потом, боюсь, у нас с ним был секс, вернее, скорее у него со мной был секс, потому что я хорошо приложился головой, что оказалось к лучшему, в такие моменты удобнее быть в полуотключке… О, не расстраивайтесь, милая, и не нужно на меня так смотреть. Никогда не проникайтесь жалостью к обаятельному негодяю, чего доброго я соблазню вас, и вот вы уже устраиваете мне побег. И чему только вас теперь учат в академии? Хм, так о чем я? Ах да, на том инциденте наш вопрос с Отисом не закрылся. Вам о таком знать необязательно, но, несмотря на ряд бытующих стереотипов о тюремной жизни, иметь добровольного любовника значительно приятнее даже для такой свиньи как Отис, поэтому он продолжил за мной ухаживать. Не уверен, сколько я просидел в карцере в чем мать родила и почти без еды, но в какой-то момент я решил, что терять мне уже нечего. Ну что со мной могут сделать? Отправить на работы повышенной опасности, где я, скорее всего, весьма скоро сдохну? Ухаживания Отиса доконают меня быстрее. Так что, когда Отис явился снова с тарелкой восхитительного бекона, я переломал ему всё, что успел, пока меня не скрутили. Конечно, я надеялся прикончить его, но, увы, я был, как вы понимаете, несколько не в форме. Единственное, о чем я жалею, так это о том, что не попробовал тот бекон. – И за это вас приговорили к работам в секторе повышенной опасности? – голос девушки-психолога чуть дрогнул, он уже не так холоден и профессионален. Фелиция Кейн подалась к монитору. Красивые руки, скованные наручниками поднялись ко рту, скрывая горькую усмешку. – Ну-ну, не стоит расстраиваться из-за такого негодяя как я, милая, мы негодяи всегда лжем, не обращайте внимания на весь этот вздор, что я наговорил. В вашем рапорте всё правильно написано – «склонность к насилию», она самая. – Мне нужно выйти, – оператор поспешно покинула комнату, а её собеседник откинулся на спинку стула, на губах блуждала удовлетворенная улыбка. Он просто ждал, что будет дальше, ему было интересно. – Он врал ей? – обратилась Фелиция, к стоящему у нее за спиной Уиммеру. – Нет, хотя этого нет в рапортах, он весьма правдиво изложил события, судя по тому, что нам удалось узнать, даже смягчил. – Так спокоен. Жалко, что мы не можем дать ход делу Малигана. – В этом нет необходимости. Заключенный номер Б0100200983 несколько приуменьшил свои заслуги, он прекрасно ломает кости, я бы даже заподозрил у него медицинское образование, если бы не знал, Отис Малиган навсегда останется калекой, ходить без боли он сможет, только сменив ноги на протезы. – Что вы думаете, Эмерсон? – Думаю, что он заинтересовал вас, капитан, а ещё, что у этого мужика яйца из титана, – ответил Брайан со своего места, – но если серьёзно, один из самых интересных объектов. Вы извините, я пойду налью себе кофейку, кому-нибудь захватить? Кейн нетерпеливо мотнула головой, для кофе ещё не пришло время, последний перерыв закончился час назад, но она готова была признать, что после того, как они завершат отбор, она долго не сможет смотреть на мониторы. Изначально ей на стол легло порядка двух тысяч досье, в основном бывшие военные. С Уиммером и Эмерсоном они сразу отсеяли лишнее, оставив лишь полторы сотни папок. Потом была трудная работа по перевозу этих людей для более близкого знакомства. Несколько этапов бесед с психологом, тщательный медицинский осмотр и изнурительное многоэтапное физическое тестирование позволили сузить круг претендентов до пятидесяти человек. Всё это время Кейн наблюдала за ними с помощью системы мониторов, её мозг был достаточно натаскан для такой работы, она доверяла ему и знала, что её глаз зацепится за тех, кто стоит внимания, за такими она следила более пристально. На данный момент в фаворе у нее было около дюжины человек, но всё могло измениться – предстояло ещё два теста. Один – многосоставный тест интеллекта, часть испытуемых уже прошла некоторые его этапы. Второй тест вряд ли бы сочли проявлением глубоко профессионального подхода, но ей было плевать, она считала его важным. – Пошла в жопу, – отчеканил голос откуда-то слева. Фелиция повернула голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как карандаш описал дугу перед удивленным лицом одного из опытных операторов отбора. – Какого хрена, я должен писать ещё один тест? Я уже написал вам три теста, до этого меня без малого два дня гоняли как собаку, словно в какую сборную готовят, а ваши доктора залезли мне в такие места, о которых я и не подозревал, и всё это время ваша братия капает мне на мозги, чтобы узнать, что со мной не так и писался ли я детстве. Так что идите вы все в жопу и прихватите этот карандаш, пока я вам его куда не засунул. Я – обычное наглое, тупое, ленивое и злобное говно. Произнеся свою речь несколько менторским тоном, в котором странным образом переплетались высокомерие и расхлябанность, мужчина скрестил на груди руки, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Этот субъект не входил в её дюжину, но он захватил внимание Кейн. Она порылась в стопке досье. Взяла пухлую папку, пролистала, освежая в памяти. – Что у нас по мистеру Говно, его самохарактеристика правдива? – сухо осведомилась Фелиция. Вернувшийся с кофе Брайан хмыкнул: – Док, я проиграл, – заметив вопросительный взгляд капитана Кейн, Эмерсон пояснил. – Мы поспорили с доком насчет этого типа, я ставил на то, что вы его даже не заметите. То, что он – говно, судя по всему верно, а вот по остальным пунктам я бы с ним не согласился. – Пройденные тесты интеллекта очень неплохи, особенно по части логического мышления, а вот с образованием у нас, похоже, не всё здорово, – пробормотала Фелиция, перебирая бумажки. – Помню этого типа, он был не слишком-то разговорчив на беседах, предпочитал послать и принять вид «я самый крутой»… – Тем не менее на прямые вопросы он отвечает четко и исчерпывающе, – мягко возразил Уиммер. – Просто он ненавидит, когда лезут к нему в душу. – И физические тесты хороши, в десятке лучших – подсказал Брайан. – На вид не скажешь, но парень на удивление крепкий. – Нашли себе любимчика? – ухмыльнулась Фелиция. Молчание неожиданно спевшейся парочки она классифицировала как положительный ответ. – То есть, вы считаете, что ему стоит выдать ещё один карандаш? – Кейн устало потерла глаза, у нее начинала болеть голова. – Мне это говнюк нравится, – добродушно отозвался Брайан. – Я бы порекомендовал к нему приглядеться, – взвешивая слова, начал Уиммер. – Тип неприятный, но он почти уникален. Фелиция вопросительно уставилась на психолога. – Он – не социопат в отличие от большинства наших объектов, у него вздорный характер, но он на удивление нормален в психическом плане. – Сомневаюсь, что пожизненное он просто так заработал, – нахмурилась Кейн, продолжая листать досье. – Не вижу, за что его вдруг приговорили к работам в секторе повышенной опасности после четырех лет отсидки… да ещё и с примерным поведением? – А в досье этого не написано, – Эмерсон отбарабанил на столе очередь. – И ребятам дока ничего узнать не удалось, но начальник тюрьмы чуть слюной не брызгал, когда мы его забирали, орал, что будет писать бог знает кому. – Любопытно, – улыбнулась Фелиция и потянулась к микрофону. – Заключенный Л1000809788, – произнесла она ровно. Мужчина повернулся и с ненавистью уставился на камеру. На секунду у Кейн возникло желание просто забыть о мистере Говно, потому что в голове у нее мысли свернули в не совсем профессиональное русло. Хамло было достаточно привлекательно. Ожидаемо, так как подобный критерий отбора Фелиция внесла в свой запрос. Однако этот неуживчивый тип оказался слишком уж в её вкусе. Капитан Кейн одернула себя. Ещё более непрофессионально было бы проигнорировать его как объект по соображениям собственного удобства. – Сейчас оператор даст вам новый карандаш, и вы заполните этот тест. Это последний тест на уровень вашего интеллекта, не столь низкий, как вы пытаетесь показать вашим поведением, через какое-то время вас попросят раздеться… – Это ещё зачем? Я уже проходил медицинский осмотр, – недовольно осведомился заключенный. – Потому что это нужно, Л1000809788. После этого вы дождетесь результатов. Пока не знаю, какими они будут, но я гарантирую вам, что, если вы выбросите карандаш, вы отправитесь обратно к коменданту Симмонсу, он очень не хотел вас отпускать. Однако если вы пройдете все процедуры, я подам запрос на ваш перевод в другое исправительное учреждение, где дело о назначении вас на работы повышенной опасности будет заново рассмотрено. Что скажете? Вместо ответа заключенный взял протянутый ему карандаш и лист с тестом. – Разденьтесь, пожалуйста, – голос оператора максимально нейтрален. Большинство тестируемых отпустили на эту просьбу какой-либо пошлый или оскорбленный комментарий, заключенный номер А0009702009 лишь поинтересовался совершенно безэмоциональным голосом: – Зачем? – Это последний этап тестирования. – Раздеваться полностью? – Да. Мужчина встал со своего места и быстро стянул с себя одежду, оставшись совершенно обнаженным. Фелиция Кейн внимательно разглядывала его. А0009702009 был великолепно сложен и определенно серьезно тренирован, от него так и веяло силой и грацией дикого зверя. Безусловно, то, что она делала сейчас, было, мягко говоря, необычно, но Фелиция привыкла доверять своему чутью, которое настойчиво твердило: «Представь, что ты на невольничьем рынке Древнего мира и выбери лучший товар». Капитан изначально определилась с тем, что она искала. Прежде всего, никаких пугающих громадин. Ей нужны были агенты среднего роста, крепкие и тренированные, как человек, которого она видела перед собой на мониторе – под кожей легко угадывались мышцы хищника, но даже обычная рубашка легко могла сохранить эту тайну, кроме того её подопытные должны были быть привлекательны, но не смазливы. Фелиция пыталась убить двух зайцев одним ударом – найти оперативников, которые сумеют остаться незамеченными в толпе, когда это требуется, и в то же время смогут привлечь к себе должное внимание при возникновении такой необходимости. Заключенный А0009702009 не просто был в её дюжине, он был первым номером, слишком совершенный, чтобы в это поверить. Лучшие показатели среди тестов интеллекта. Собственно, результаты настолько шокировали Уиммера, что их пришлось перепроверить, после чего доктор впал в длительные раздумья над досье заключенного, в итоге заявив, что этот человек должен быть гением. Медицинское обследование и физические тесты только подтверждали его вопиющее совершенство, а теперь капитан Кейн видела на своем мониторе именно тот товар, который намеривалась приобрести для своей программы. Лицо заключенного никто не назвал бы классически красивым или правильным – слегка грубовато, высокий лоб, чуть великоватый рот, глубоко посаженные глаза, тем не менее всё вместе это сходилось на удивление гармонично и привлекательно. Небольшой изъян всё же присутствовал. Взгляд Фелиции задержался на глазах мужчины – очень красивых, зеленовато-карих, окруженных густыми темными ресницами. В таких глазах тонут. Однако если поднести к его лицу лампу, становилось ясно, что его левый глаз абсолютно безжизненен. А0009702009 был слеп на него – старая травма, очевидно, оставшаяся от его военного прошлого. Точные сведения отсутствовали, досье этого человека вообще не страдало от переизбытка информации – слишком много пометок «Засекречено». К переводу на работы в «сектор смертников» приговорен за излишнюю опасность для других заключенных, до отправки рекомендовано заключение в карцере. – Мне не удастся отговорить вас, Фелиция? – вздохнул Уиммер. – Он великолепен, доктор, – ответила Кейн. – Он – зверь в шкуре человека, вы же читали, что он сделал с теми заключенными? – У него наверняка были причины. – Даже если так, А0009702009 подвержен вспышкам гнева. Рискну предположить, что ситуация могла обостриться после травмы черепа, которая явно имела место, судя по обследованию. Это не просто злость и агрессия, капитан. Посмотрите на него, обычно этот человек очень спокоен, неестественно спокоен, можно даже сказать безэмоционален, но когда он выходит из себя, он прекращается в чудовище. – Для этого у нас есть психологи, – твердо произнесла Фелиция. – Он в программе. Её глаза медленно блуждали по мониторам. Наверное, такого количества обнаженки не увидишь и в стрип-клубе, однако она рассматривала этих людей с беспристрастностью хирурга. Её взгляд задержался на одном из центральных мониторов. Отис Малиган может и был свиньей, но вкус имел неплохой. Б0100200983 был хорош собой – одного роста с её первым финалистом, но слегка помельче, впрочем, его физические тесты и его досье убедительно доказывали, что он способен справиться со всем спектром заданий. Без косметики, которую он смыл по просьбе оператора, Б0100200983 нравился Кейн значительно больше. Видимо эти смотрины забавляли мужчину, он тряхнул головой, позволяя длинным вьющимся светлым волосам упасть ему на плечи, и улыбнулся в камеру профессиональной улыбкой дорогой проститутки. Насчет этих двоих Фелиция уже всё решила. Последний кандидат вызывал у нее сомнения, он не был самым очевидным выбором с точки зрения показателей, но чутье твердило ей, что это именно то, что нужно. На крайнем левом мониторе с выражением великомученика расположился мистер Говно, его недохвостик был распущен, темные волосы местами доходили почти до плеч, местами, потому, что мистер Говно явно не слышал о том, что волосы нужно стричь более менее ровно. Увы, это было единственной претензией Кейн к его внешнему виду – он был скорее ближе к Б0100200983, но несколько покрепче благодаря более широким от природы плечам и тренированным рукам. Фелиции немного не хотелось связываться с бритом. По её наблюдению, они были ненормальными и слишком задирали нос. Острова, где жили эти снобы, погибли в первые недели катастрофы, но спасшиеся бриты положили много сил на сохранение своей нацидентификации. Их районы были миром со своими правилами. К слову, Б0100200983 согласно досье так же являлся как минимум на четверть бритом. Приходилось признать, что у этих высокомерных ублюдков неплохие гены. – Доктор Уиммер, – наконец приняла решение Кейн. – В этой стопке четырнадцать дел. Я хочу, чтобы этим заключенным на год отсрочили отправку на работы в зоне повышенной опасности. Если мои изменения в программу получат зеленый свет, мы вернемся к их кандидатурам. – Возможно, нам не удастся добиться этого от всех начальников тюрем, – ответил Уиммер, – но в любом случае мы попробуем. – Лейтенант Эмерсон, номера Б0100200983, А0009702009, Л1000809788 проводить в мой кабинет, доктор Уиммер, начинайте готовить на них бумаги. Фелиция Кейн ждала. На столе перед ней лежали три пухлые папки – досье на её финалистов, перед столом стояли подготовленные стулья. Сзади в креслах расположились доктор Уиммер и Эмерсон, представляющие собой достаточно странную пару. Наконец дверь открылась. Каждого заключенного сопровождали два охранника на полголовы выше своих подопечных. Руки и ноги конвоируемых были скованны, так чтобы не мешать им идти, но помешать перейти на бег. Первым шел Л1000809788. В живую он казался не таким колючим, вероятно, дело было в том, как он двигался – с достоинством и природной грацией. Кейн ждала, что он сейчас расплывется в наглой ухмылке, однако заключенный бросил быстрый, почти неуловимый взгляд в сторону Уиммера и Эмерсона, такой же быстрый скользящий взгляд на нее и опустился на стул, к которому его подвел конвой. Спокойная и расслабленная, но не развязная поза, лицо с удивительно правильными и даже аристократическими чертами, разве что тюремная роба и пробивающаяся щетина противоречили образу. Впрочем, он с интересом посмотрел на следующего за ним Б0100200983, который не только успел забрать длинные волосы в хвост, но и снова накрасил губы помадой, при этом он умудрялся выглядеть на удивление мужественно. Блондин в свою очередь удостоил мистера Говно мимолетного взгляда и грациозно устроился на центральном стуле, положив ногу на ногу – длина кандалов позволяла выполнить этот трюк при определенной сноровке. Наконец вошел А0009702009, он больше не казался безэмоциональным, заключенный словно губка впитывал всё, что происходило вокруг. Заняв свой стул, он прямо и открыто посмотрел на капитана Кейн. В этом взгляде не было вызова, лишь готовность выслушать то, что она собирается сказать. Трудно было не почувствовать между этими троими некое молчаливое единение – им не пришлось разговаривать, чтобы узнать друг в друге членов не одной стаи, а скорее представителей одного вида. – Добрый день, господа, – начала Кейн. – Наверняка, вам интересно, почему вы здесь? – Разумеется, – тактично произнес длинноволосый блондин, чувствуя молчаливую поддержку остальных. – Скажите, вы слышали о программе, которую в тюрьмах окрестили «Программой удавки»? Политики называют её «Экспериментальным подразделением по охране правопорядка условно-освобожденными лицами с частичной правоспособностью», но мне кажется это слишком вычурно. Все трое молча кивнули. – Так вот, господа, вам предложено присоединится к программе, – произнесла Фелиция, медленно переводя взгляд с одного на другого. Со своего места она прекрасно видела, с каким интересом прислушиваются к разговору Уиммер и Эмерсон. Её слова явно не стали для троицы большой неожиданностью, каждый из них подозревал, что дело идет к чему-то в этом роде, но о «Программе удавки» они вряд ли размышляли – набор, как правило, проводился в апреле, и они не входили в число претендентов по существующим критериям. – Вы предлагаете стать ходячими покойниками? – брит перестал рассматривать свои руки и поднял взгляд на капитана, впиваясь в нее голубыми жесткими, но странно притягательными глазами. Глазами змеи. Если они смотрели на вас, вы застывали. – Вы и так фактически мертвы, Л1000809788, – спокойно ответила Кейн, выдерживая его взгляд. – Все трое вы отбываете пожизненное. Технически у каждого из вас несколько пожизненных сроков, но как мы все знаем, отсидеть предстоит только один. Провести всю жизнь в тюрьме – это конечно неприятно, с другой стороны, можно книжку почитать, а то и написать, много новых друзей завести, заняться спортом, даже встречаться с близкими и любимыми, хотя у вас троих посетителей по моим данным не было, короче, нет мотивации влезать в петлю. Однако вот какой поворот событий, недавно все вы были приговорены к работам в зоне повышенной опасности. Кейн сделала эффектную паузу, они всё знали и без нее, но речь свою она намеревалась завершить. – Да, конечно, есть уникумы, которые умудряются приспособиться, и с них как с гуся вода, но кто может предугадать заранее, окажитесь ли вы в числе этих счастливчиков.Сектора повышенной опасности убьют вас наверняка. Убьют медленно и мучительно. Сами знаете, девяносто пять процентов заключенных погибают за пять лет работы, больше там не держатся, в первый год выбывает семьдесят процентов. И умирать вы будете понемногу каждый день, в оковах, харкая кровью, сгнивая заживо, разлагаясь, и разумеется, это очень больно. Кейн не сомневалась в том, что им неприятно было слышать от нее страшную правду, о которой в последние пару недель они наверняка всё чаще задумывались. Капитан знала, что эти люди были не робкого десятка, но то, что ждало их, не могло не испугать даже смелого человека. – С другой стороны, – продолжила Фелиция. – Я предлагаю вам свободу на цепи и шанс остаться в живых. Процентная выживаемость на нашей программе чуть повыше, а смерть в большинстве случаев быстрая, и, как правило, это смерть в бою. Но погибнете вы или выживете, зависит от ваших собственных сил. Не буду врать вам, нет смысла. Вы слышали о том, что такое рабство? Наверняка слышали, даже вы Л9788. Брюнет презрительно ухмыльнулся в ответ. – Рабы обрабатывали землю, готовили еду, исполняли самую тяжелую работу. Если согласитесь, вы будете рабами полиции, но это прогрессивное рабство. Во-первых, за вами частично признаются некоторые права и свободы, хотя они и ограничены. Во-вторых, конечно, участники программы работают на самых опасных миссиях, но специальный эдикт запрещает отправлять вас на задания, вероятность успешного завершения которых менее пяти процентов, так как это нарушает ваши неотчуждаемые права человека, бла-бла-бла. В-третьих, запрещено в грубой форме попирать вашу честь и достоинство, но про это сразу можете забыть. И конечно, никто не собирается держать вас под замком, в свободное от работы время вы вольны ходить куда угодно и делать что угодно, разумеется, в рамках закона. Вам будут предоставлены квартиры, вы даже будете получать небольшой оклад каждый месяц. Звучит весьма неплохо? – Не считая ошейника, который оторвет голову в случае неповиновения, – спокойно констатировал А0009702009. – Да, есть такой момент, – согласилась Кейн, – но не можем же мы просто так на доверии выпустить на улицы города опасных преступников. К тому же, эти ошейники – замечательная и универсальная вещь. Вы знаете о них, значит, вы знаете, что они не только для отслеживания и отрывания голов? Её собеседник кивнул. – Так что скажете? – обратилась она с вопросом ко всем троим. – Не сочтите за бестактность, но, по-моему, мы трое – не самый очевидный выбор, – произнес сидящий в центре блондин. – Обычно вы набираете ребят поздоровее. – Да, и именно они мрут как мухи, и что ещё хуже – выкашивают неприличное количество мирных обывателей славного города Бостона, – усмехнулась Кейн. – Кроме того, они мало на что годятся, только на боевые операции и операции задержания. Но вот можно ли им доверить вести расследование или работу под прикрытием, как вы думаете? А вам троим, как мне кажется, можно, и давайте начистоту, я уверена, что вы можете справиться с одним из таких здоровяков при необходимости. – Понимаю, – задумчиво произнес блондин. – И я буду прав, если предположу, что для моих возможно-будущих-коллег согласие станет возвращением к службе по охране правопорядка? – Совершенно верно, – подтвердила Кейн. – Л9788 почти ваш коллега. Вы служили в Нео-Бангкоке в АБР, убойный отдел, он – в центральном управлении полиции Фриско, отдел по борьбе с организованной преступностью. Ваш третий почти-коллега – капитан армии Соединенных штатов Америки и Канады, у него обширная биография, но в том числе в нее входит контрразведка и отдел внутренних расследований. Не так-то легко было договориться о том, чтобы вас доставили к нам, капитан. – Я уволен из армии с позором, обращаться ко мне по званию некорректно, – поправил А0009702009. – Возможно, есть ещё одно обстоятельство, которое поможет вам принять решение, – продолжила Фелиция. – Вы – смертники, это так. Но в некотором роде, вы – ценные смертники. Экспериментальная группа на «Программе Удавки», от вас будет зависеть её будущее. Не закрытие, а то, сколько жизней она в итоге унесет со стороны участников и мирного населения. Вы находитесь сейчас здесь, потому что вы сильны, умны, красивы, но главное – у каждого из вас за плечами долгие годы на страже закона и порядка. Я не знаю, как и по каким причинам вы нарушили свою клятву «служить и защищать», но я думаю, что когда-то, давая её, вы верили в эти слова. Более того, мне кажется, что вы до сих пор так или иначе уверены в том, что дети не должны гибнуть в перестрелках только потому, что они оказались не на той улице. Кейн скорее почувствовала, чем увидела какое-то почти неуловимое изменение во взгляде Л1000809788, до того явно находящего её откровенную речь забавной, и теперь знала наверняка, что как минимум он действительно ещё верил в слова древней присяги, по крайней мере в той части, что касалась гибели детей в перестрелке. На несколько мгновений в комнате повисло молчание, её собеседники переваривали услышанное. – Как вас зовут? – наконец спросил блондин. – Я – руководитель специально отдела, капитан Фелиция Кейн. – Я не хочу умирать в своей блевотине, капитан Кейн, – произнес мужчина. – Предпочту оторванную голову и свободу хотя бы на поводке. Как записаться в вашу программу? Он улыбнулся. – Считайте, что вы уже записаны, мистер Сноу, – ответила Кейн. – Это правило программы, все оперативники получают рабочие псевдонимы, удобнее, чем номера, реальные имена мы стараемся не использовать в работе. – Это интересная ситуация, теоретически у нас есть выбор, но фактически его нет, – прозвучал глубокий голос А0009702009. – Я согласен. Просто, коротко и ясно, как она и ожидала. – Прекрасно, мистер Бёрн. – Я не настолько рыжий, – впервые улыбнулся заключенный. – Это скорее из-за вашего темперамента, – ответила Кейн. – Что же, заслуженно, – на этих словах мистер Сноу окинул мистер Бёрна подозрительным взглядом. – А как вы, Л9788? – Фелиция повернулась к последнему заключенному. – Вы согласны снова служить и защищать? – Надевайте этот чертов ошейник, – ответил мужчина так, словно бил словами наотмашь. – Замечательно, мистер Дарк, – улыбнулась Фелиция, хотя где-то внутри вспыхнула яркая искорка гнева. Она кивнула Брайану. Он поднялся со своего места и подошел к её столу, развернувшись лицом к заключенным. Мистер Дарк смерил его несколько ошарашенным взглядом, мистер Сноу смотрел явно оценивающе, мистер Бёрн – понимающе и спокойно. Всё в позе и стройной подтянутой фигуре Эмерсона выдавало военного, причем десантника, но с этим образом не очень вязалась одежда уличного бандита, подведенные черным глаза и многочисленные кольца на пальцах. – Лейтенант Брайан Эмерсон, ваш куратор. Он проведет с вами полный инструктаж, будет вести вас на заданиях по связи, присматривать за вами вне заданий. – Лейтенант Эмерсон, проводите наших новых сотрудников для монтажа ошейников и выдачи экипировки, затем отвезите их для размещения. Брайан коротко кивнул. – Господа, – она снова обратилась к недавним заключенным. – Вы все будете проживать в одном доме, в отдельных квартирах, разумеется. Так же для вас обязательны регулярные тренировки, за этим проследит ваш куратор. Раз в неделю вы обязаны посещать психолога проекта для оценки вашего психического состояния. Добро пожаловать в программу. – Ну что, ребята, начнем, – хлопнул в ладоши Эмерсон, перед тем как открыть дверь и впустить охранников. Вскоре возглавляемая им процессия из бывших зеков и их конвоиров прошествовала мимо стола Кетти Паркер. Девушка многое повидала в приемной капитана специального отдела, но на этот раз зрелище было настолько неординарным, что её рот приоткрылся от удивления. Глава 3. – Да, капитан, – Брайан снял трубку только после пятого звонка, обычно лейтенант отвечал на втором-третьем. – Как у вас дела, Эмерсон? – поинтересовалась Фелиция. Она понимала, что куратор подробно отчитается, но эта группа очень волновала её. – Полный порядок, капитан, – ответил Брайан. – Я даже удивлен немного. Надели ошейники, получили свои личные вещи и амуницию, содержание на неделю, внимательно выслушали мои вводные и пояснения. Двадцать минут назад я закончил с их заселением. Иногда огрызаются, но это скорее манера речи, чем агрессия. – Вы имеете в виду мистера Дарка, – улыбнулась Кейн. – Да, его, но мне это даже нравится, это нормально, ожидаемо. Мистер Бёрн задает вопросы исключительно по делу. Вот мистер Сноу не отгрызается, он просто кидает такой взгляд… сразу понимаешь, что в своём воображении он дрючит тебя с упором головой в батарею. Фелиции не удалось сдержать смех. – Ладно, Эмерсон. Как прибудете в офис, зайдите ко мне, я хочу поговорить с вами о группе… Слева от Кейн настойчиво замигала лампочка срочного вызова. – Секунду, лейтенант, побудьте на линии. Фелиция нажала кнопку. – В чем дело, Кетти, – строго произнесла капитан. – Звонок от шефа Мозерсена, он очень настаивает, – пролепетала девушка, очевидно, какое-то время пытавшаяся пояснить стальному шефу, что капитан Кейн недоступна. – Соедини, – коротко приказала Фелиция. – Капитан Кейн, – раздалось из динамика. Изображением звук не дополнялся, по какой-то причине Мозерсен не мог воспользоваться этой функцией или не хотел. – Шеф Мозерсен, – поздоровалась Фелиция. – Насколько мне известно, ваши новые оперативники официально оформлены три часа назад? – не вполне вопрос, скорее утверждение, но приглашающее её принять участие в беседе. – Совершенно верно, шеф Мозерсен, – любезно ответила Кейн. – У меня для вас весьма приятная новость, капитан. Cверху спущено задание для вашей экспериментальной группы. Фелиция опешила. Оперативников программы никогда не посылали на задания по крайней мере дня три после зачисления, в их же случае прошло чуть больше трех часов. Ей было совершенно очевидно, что это – подарочек от Мозерсена, его попытка утопить её инициативу. Что же она примет вызов, хотя она не сомневалась в том, что он выбрал нечто особенное. – Когда мы должны начинать? – отчеканила капитан. – Немедленно. Боюсь, у вас не будет времени собрать их в офисе на инструктаж. С вами свяжется лейтенант Деверо и введет вас в курс дела, он так же будет осуществлять наблюдение за ходом операции. – Вы не доверяете специальному отделу? – Капитан Кейн, это задание повесили на вашу группу лишь отчасти по моему настоянию. Ситуация очень серьезная. Если кратко, то час назад неизвестными было захвачено одно из зданий корпорации «Иштар», как и все здания корпорации – интеллектуальное. В режиме обороны его практически невозможно взять, мы уже потеряли там раненными и убитыми более тридцати человек – не просто офицеров, а бойцов штурмового спецподразделения. Операция была признана слишком опасной для использования регулярных частей полиции. Пресса занята тем, что раздувает шумиху вокруг невозможности сил правопорядка спасти заложников, но к счастью им в голову не пришло, что компьютерная система всего здания имеет подключение к общей системе корпорации «Иштар». Захваченное здание принадлежит компании, работающей в сфере развлечений, но в состав группы входят крупные финансовые и промышленные игроки, и, что интересует нас больше всего, несколько научных компаний и компаний, занимающихся разработкой и производством вооружений. Они – главные подрядчики армии СШАК, и боюсь, добравшись до коммуникаций, умелый человек может натворить дел. В случае если обезвредить преступников не удастся, военные санкционируют полное уничтожение здания. Разумеется, из близлежащих строений уже идет эвакуация, но ущерб для города будет огромен, и погибнут все заложники, которых там по нашим оценкам около двух сотен человек. – Сколько у нас времени до удара? – Кейн уже не думала о том, уловка это или нет. Она была сосредоточена на задании. – Неизвестные пока не выдвигали требований, но военные рвутся в бой, – ответил Мозерсен. – Городская администрация пытается их сдержать, но… Боюсь, что у нас максимум часов восемь, скорее всего даже меньше. – Ясно, – в голосе Фелиции звенела сталь. – Капитан, вероятно, вы не поверите в мою искренность, но удачи вам, – произнес напоследок Мозерсен и отключился. Кейн глубоко вздохнула. – Лейтенант, вы ещё здесь, – Фелиция сняла линию с удержания. – Ага, и даже плесенью не покрылся, – прибыл ответ. – Разворачивайтесь, – твердо произнесла Кейн. Капли воды приятно холодили кожу. Дарк отдавал себе отчет в том, что странно совершенно неподвижно стоять под душем уже десять минут, но ничего не мог с собой поделать. Его не покидало чудесное ощущение свободы – осознание того, что не раздастся звонок, означающий, что время вышло, и он должен куда-то идти – на прогулку, на работы, в столовую, обратно в камеру. А ещё он был абсолютно один, ни души вокруг, никто тебя не видит, никто не переругивается, никто не трахается. Благодать. Не сказать, чтобы Дарк был особо стеснителен, или кто-то ему докучал, его заключение в целом обходилось без неприятных происшествий, однако у него был обостренный инстинкт самосохранения, поэтому он испытывал почти физический дискомфорт от невозможности остаться одному в душевой. Ладно, он мог не обманывать себя, тревожить его не тревожили, но временами он чувствовал на себе взгляды. Эти взгляды ни с чем не спутаешь, они оценивают тебя и перспективы. Смотрели на него нередко, смотреть ведь не запрещено, некоторые из тех, кто смотрел, потом подходили на прогулке. Дарк всегда говорил «нет», говорил с уверенностью, твердо, спокойно, хотя вообще-то обычно был язвительным и резким. Как правило, на него не обижались, и всё было тип-топ, в любом случае за четыре года, проведенные за решеткой, никто не решился настаивать, но он прекрасно понимал, что на будущее это гарантий не давало, поэтому взгляды напрягали. Сейчас, насколько ему было известно, на него никто не смотрел – камеры в предоставленной ему квартирке точно были, но он надеялся, что в ванной их не установили. Кому охота смотреть, как человек гадит? Хотя наш мир прекрасен и полон извращенцев. Возможно, он тоже мог претендовать на это звание, потому что вдруг понял, что не возражал бы, если бы на него в эту минуту смотрела капитан Фелиция Кейн. На протяжении четырех лет в его распоряжении были только руки и воображение, можно ли винить его в том, что он слегка запал на железную красотку? А она была красоткой. Высокая, но не слишком, с идеальной на его вкус фигурой – с одной стороны, достаточно спортивная, с другой – всё и во всех местах при ней, но в меру. А какие ноги! Дарк закрыл глаза. И эти роскошные черные волосы, обрамляющие лицо, словно высеченное из камня, но в то же время чувственное. Подобные женщины нравились далеко не всем. Большинство его бывших коллег заглядывались на девочек помоложе и помилее. Он тоже заглядывался, но крепко западал только на таких, как эта хищная бестия. Это неизменно удивляло его приятелей, потому что мистер Дарк не относился к числу ребят, которые хотят, чтобы женщина была главной, доминировала, решала за них. Они просто не понимали, что он искал не госпожу, а лишь хотел видеть рядом с собой ровню, противодействие в ответ на его действие. Забавно, что сейчас он полностью зависел от воли именно такой женщины. Возможно, ему следовало развить эту мысль здесь в душе? – А может быть и нет, – разочарованно пробормотал Дарк вслух, когда его ошейник тихо, но настойчиво запикал. Он выключил воду и нажал на кнопку громкой связи. – Дарк слушает. – Это лейтенант Эмерсон, – объявил ошейник. – Через полчаса вы должны быть готовы. Первое задание. Инструктаж по пути. Скорее всего, предстоит штурм здания, экипировка соответствующая, остальное на ваше усмотрение. – Одиночное задание? – уточнил Дарк. – Нет, задание для всей группы, – ответил лейтенант и отключился. Оперативник задумчиво открыл дверцу кабинки и так же задумчиво потянулся за полотенцем. Что же, по крайней мере, он успел насладиться душем. Это было единственным положительным моментом. Всего несколько часов на свободе и уже первое задание, не так он это себе представлял, не так. Что-то определенно шло не по плану. Но вот что он думал – все могут выкусить. Какую бы игру ни затеяли их кукловоды, мистер Дарк не был намерен сдохнуть так просто. – Эй, Эмерсон, ты всегда будешь у нас личным шофером или как? – почти лениво спросил Дарк, основательно прижатый к левой двери машины – всем троим оперативникам пришлось разместиться на заднем сиденье. Машина у Эмермсона была просторная, но не настолько, чтобы обеспечить удобство в подобной ситуации. Увы, в протоколе куратора был какой-то пункт, вынудивший его пойти на такую меру сейчас, когда они все находились при исполнении. – Нет, – улыбнулся Брайан. – Согласно досье, вы все трое сами водите. Каждого обеспечат служебным транспортном, просто пока не успели. – Да, все как-то очень быстро происходит, – тактично вставил мистер Сноу, расположившийся посередине и даже извлекающий некоторое удовольствие из того, что медленно увеличивал свою территорию за счет стратегического вдавливания Дарка в дверцу. Сноу понимал, что перед заданием лучше не провоцировать брита, но ничего не мог с собой поделать. Иногда ребенок не может угомониться, пока не ощупает каждый миллиметр заинтересовавшей его игрушки, не дернет за каждый рычажок и ниточку, так вот некоторые люди заставляли Сноу чувствовать себя таким ребенком, и мистер Дарк, к сожалению для него, относился именно к этим несчастным. Мистер Бёрн тоже был интересным объектом, но Сноу ещё недостаточно в нем разобрался – детский энтузиазм не лишал его врожденной осторожности. Бёрн очень внимательно выслушал предварительный инструктаж Эмерсона, попытался задать несколько вопросов по системе защиты здания, но вскоре смирился с тем, что ответы был способен дать только лейтенант Деверо на месте. Как и его невольным товарищам, мистеру Бёрну не нравилось всё происходящее, однако он усматривал добрый знак в том, что на место происшествия так же должна была прибыть Фелиция Кейн. Он чувствовал, что капитан многое поставила на них, и она не даст так просто отправить своих зверюшек на убой, а, кажется, это кто-то и пытался сделать. Машина несла их в центр Бостона, престижный деловой район, где по идее не должно происходить ничего такого, что потребует вмешательства цепных псов полиции, и одно то, что их троих направили именно туда, сулило большие проблемы. Мистер Бёрн глянул на своих напарников. С его точки зрения выходило всё достаточно забавно – они знали друг друга часов пять, перебросились парой фраз, а теперь были повязаны насмерть. Бёрн вообще многое в жизни находил забавным, хотя никто не назвал бы его веселым парнем, возможно, его чувство юмора несколько не совпадало с чувством юмора большинства, оно было тоньше, но в то же время более всеобъемлющим. Челюсть Дарка сжалась чуть плотнее – не нравилось, что на него внимательно смотрят. Сноу только улыбнулся и уселся поудобнее. Мистер Бёрн уставился в никуда перед собой. На самом деле он оценивал свои и их шансы достаточно высоко. Эти двое умели выживать, и они были достаточно умны, чтобы при необходимости стать хорошими командными игроками, так что, если подумать, у них троих на руках всё-таки были козыри в игре жизни. Деловые высотки неотвратимо приближались, и его чуткий глаз уже различал всполохи полицейских мигалок. Бёрн был несколько удивлен. Полицейский кордон окружал не один из небоскребов стандартной застройки, а здание пониже и поприземистее. Необычное строение – на глаз в нем было этажей сорок, вместо привычных здесь сотен двух, однако оно было шире и имело шестиугольник в основании. Уже интересно. Ему не приходилось сталкиваться с такой архитектурой интеллектуальных зданий. Вероятно, эта постройка осталась со времен до катастрофы и просто была модифицирована. Вполне обычно для Бостона, который вообще мало пострадал тогда. Рядом с кордоном крутились журналисты, хотя не так много, как можно было ожидать, что ещё раз доказывало серьезность ситуации – если первые пташки подтянулись только сейчас, кто-то очень пытался не допустить утечки информации. На их скромный транспорт эти стервятники не среагировали. Принадлежность машины Эмерсона к полиции выдавал только соответствующий пропуск на ветровом стекле, поздним вечером, да ещё и с таким интересным кордоном перед ними, репортеры его просто не видели. Обычная большая типично мужская тачка с четырьмя ребятами, которые на своем маршруте наткнулись на что-то любопытное. Эмерсон аккуратно запарковался дальше по улице. Мистер Бёрн отметил про себя, что с этой точки прекрасно видно здание-цель, хотя сюда почти не долетали всполохи полицейских мигалок. – На выход, ребята, – объявил Эмерсон. Когда он проводил их инструктаж за пару часов до этого, временами он напоминал джанки или чуть фриковатого любителя тусовок, своего в доску парня, сейчас же был собран. Здесь к ним обращался лейтенант Брайан Эмерсон, а они превратились в «его парней». Всё в Бёрне отозвалось узнаванием, а ещё чем-то вроде понимания. Они оба были солдатами, хорошими солдатами, но что-то немного сдвинулось у них в голове, это делало их другими, непригодными. По мнению Бёрна, Эмерсону не повезло больше. Лейтенант стал бракованным товаром после того, как его по кусочкам собрали доктора, сам же Бёрн таким родился и с детства учился оберегать свою тайну, но, к сожалению, в один прекрасный момент у него ничего не вышло. Оперативники и куратор вылезли из машины, захватив сумки с формой и снаряжением, и направились к первому из больших бронированных фургонов спецназа. Всём троим новобранцам эти машины были прекрасно знакомы, с небольшими модификациями их использовали и полицейские, и армия. Предки таких машин появились задолго до катастрофы и представляли собой идеальный мобильный командный центр, прекрасно защищенный и оборудованный необходимой электроникой. Эмерсон приложил пропуск к двери, и она отъехала в сторону. Мистер Бёрн отметил, что разговоры чуть стихли, стоило им зайти внутрь. Он готов был биться об заклад, что это порадовало мистера Сноу, тот явно любил производить эффект на окружающих. В фургоне находилось двое в форме десанта, с ними стояли человек в штатском и капитан Кейн, в технической части были заняты три оператора – двое полицейских техников и один явно офицер-оперативник. – Добрый вечер, господа, – поприветствовала их Фелиция. – Лейтенант Деверо, позвольте представить вам нашу спецгруппу – офицер Бёрн, офицер Сноу и офицер Дарк, с лейтенантом Эмерсоном вы уже знакомы. Глаза мужчины в штатском ненадолго задерживались на каждом из оперативников. Бёрн решил, что ему нравятся эти глаза – цепкие. Деверо был молод, лет тридцати пяти, однако, судя по всему, не просто так командовал этой операцией. – Я могу поинтересоваться, почему наши сотрудники без формы? – обратилась капитан к Эмерсону. – Мы не знаем всех деталей операции, – уверенно ответил Брайан. – Форма в сумках, группа решила, что может пригодиться и гражданская одежда, я одобрил это решение. – Кстати о деталях операции, – произнес Дарк, он полусидел на столе, скрестив руки на груди. – Лейтенант Деверо, насколько мы поняли, дело достаточно срочное. – Нам самим не очень много известно, – Марк Деверо всё ещё смотрел на них не слишком дружелюбно, однако профессионализм победил. – Около двух часов назад в девятнадцать пятьдесят в здание, принадлежащее корпорации «Иштар», вошли вооруженные люди. Мы не знаем, как им удалось всё это провернуть, но есть подозрение, что у них был свой человек в охране. По идее там должны были находиться только отдельные упорные трудоголики, но, к сожалению, именно этим вечером в офисе проводили презентацию концепции интерактивного ночного клуба, не спрашивайте меня, что это такое, как бы там ни было, в здании заперто чуть более двухсот человек, многие из них – что называется, сливки общества. – Они выдвигают какие-нибудь требования? – спросил Бёрн. – Вот это и есть самое неприятное в истории. Они не выдвинули никаких требований нам, но с нами связались из главного управления полиции Фриско. Спустя полчаса после захвата здания на части общенациональных каналов в прямой эфир вышли члены «Освободительного фронта Калифорнии»… – Они же клоуны, – фыркнул мистер Дарк. – Возможно, когда-то они были клоунами, но, по словам наших коллег из Фриско, эти ребята ощутимо досаждают им последние два года. Похоже, сейчас Фронт представляет собой серьезную опасность. В прямом эфире они заявили, что сегодня будет сделан первый решительный шаг на пути к независимости Калифорнии, в жертву будут принесены невинные жизни, но эту цену придется заплатить. И тому подобное. Мы не знаем их планов, но мы знаем, что компьютерную систему некоторых зданий корпорации «Иштар» можно использовать для управления рядом гражданских и военных спутников, а так же для управления системой наведения ракет. – Вы говорили, эти ребята из сферы развлечений, – напомнил Сноу. – Да, корпорация много чем занимается. Как бы то ни было, это здание когда-то принадлежало их научному центру, работавшему в том числе с оборонными заказами. Около двадцати пяти лет назад был принят закон, запрещающий нахождение исследовательских центров, даже без испытательных полигонов, в черте города, с тех пор здание сменило нескольких хозяев, но всегда из корпорации. Проблема в том, что это – интеллектуальное здание, и его исходная прошивка скорее просто модифицирована, её не меняли. У нас потенциально опасная ситуация для национальной безопасности с целым рядом неизвестных. Прежде всего, у нас там заложники, жизни которых мы не имеем права подвергать риску, здесь действуют городские законы Бостона, однако военные пытаются придать делу несколько иную окраску. По некоторым своим каналам мы узнали, что как экстренный вариант они рассматривают уничтожение здания, то есть как минимум погибнут заложники, и будет нанесен колоссальный денежный урон, как максимум – это здание невозможно просто так подорвать, оно имеет системы защиты, в воздух поднимут думбрингеров, а их орудия могут зацепить и окружающие строения. К счастью, это деловой район, жилых домов очень мало. Мы потихоньку, чтобы пресса не пронюхала, ведем эвакуацию всего квартала. Теперь вы понимаете, что у нас весьма щекотливая ситуация, мы не можем медлить и не можем идти на штурм здания, там сильнейшая система обороны, мы просто потеряем людей, да и не знаем, что выкинут солдаты Фронта. Деверо задумался и затих. Два штурмовика, сопровождающие его, с неприязнью смотрели на окольцованных оперативников. – Я не буду скрывать, это – проверка, – произнесла, пользуясь паузой Кейн. – Почти безнадежное дело, и его передали нам. Вы или умрете при штурме, или провалите задание, и тогда противники модернизации программы избавятся от вас и от меня тоже. Не знаю, как вас, но меня эта перспектива не радует. Я бы предложила вам доказать этим кабинетным крысам, что они не учитывают существование ещё одного варианта – успеха операции. В конце концов, для вас это вопрос жизни и смерти, а мне кажется, вы очень хотите жить. Бёрн чуть заметно усмехнулся. Хотеть жить – это одно, а пройти между Сциллой и Харибдой – совсем другое. Безнадега – вот что им поручили. Их топили, и оставалось только поцеловать свою задницу на прощание. Он полагал, что его невольные напарники тоже думают о чем-то в этом роде. И всё-таки он слышал какой-то шепоток на самом краю сознания. Этот шепоток никогда его не подводил. Они упускали что-то из виду, требовалось только понять что, и в этом вопросе Бёрну, скорее всего, придется рассчитывать только на себя. Не потому, что он был умнее Дарка и Сноу, хотя он прекрасно знал, что это действительно так, просто его напарники были копами и находились не совсем на своей территории, в то время как его, Бёрна, готовили помимо прочего и к таким ситуациям. – Вы пробовали подключиться к компьютерной системе здания? – обратился Бёрн к офицерам-техникам. – Да, пытались подключиться и к технической системе, и к информационной, – откликнулся с какой-то опаской парень лет тридцати. – Невозможно. Мы словно об стену расшибаемся, это – неприступная крепость. Его система безопасности такова, что к ней и к закрытым информационным потокам можно подключиться только изнутри. – Можно ли превентивно обезопасить ракетные системы? – Над этим работают военные, но всё зависит от того, насколько хороши наши ребята и ребята этого «Фронта». То есть, я хочу сказать, военные возводят укрепления вокруг своей системы. А что, если враг уже притаился внутри, медленно плетет свою паутину и как только будет готов… – Разом потянет за все ниточки так, что никто ничего не успеет сделать, – закончил за собеседника оперативник с металлическим обручем, опоясывающим шею. – Да! Точно! – техник хлопнул в ладоши. Бёрн задумался. В каком бы направлении они ни двигались, неизменно натыкались на одну проблему, а значит именно её нужно решать – всё сводилось к необходимости попасть внутрь. Теоретически это было невозможно, но никто не предполагал, что это здание получится захватить, однако результат на лицо. Кроме того, шепоток твердил что-то громче и громче. Старое. Старое… Здание старое! Старое здание нестандартной планировки. Это стоило проверить. – Можно? – Бёрн вопросительно посмотрел на второго техника – девушку, и она поспешно уступила ему своё место. Пальцы оперативника уверенно забегали по клавиатуре. Он даже не подозревал, как ему этого не хватало в тюрьме. Первый техник скептически наблюдал за его манипуляциями и наконец не выдержал: – У нас уже есть план здания, мы его все изучили, он выведен там, на проекционном столе. – Да, официальный план здания, проходящий по городским архивам. Скорее всего, захватчики пользовались им же, но я ищу альтернативы, – спокойно ответил занятый поисками оперативник. – Придумал что-то? – раздался у него над ухом мягкий голос Сноу. – Возможно, – коротко бросил Бёрн. – Нужна помощь? – Нет, – подумав, ответил бывший военный. – Но, кажется, так или иначе мы пойдем на штурм. Я бы на вашем месте пока подготовился. Сноу кивнул и направился к сумкам с оружием и снаряжением, на ходу бросая Дарку: – Пойдем-ка, ты мне поможешь. Лейтенант Деверо явно нервничал. Ему не нравилось ждать. Ещё меньше ему нравилось полагаться на осужденных смертников. Фелиция понимала его, но с другой стороны не могла не испытывать некую гордость за своих людей, которые сумели настолько естественно и просто взять контроль над ситуацией в свои руки. Последние минут двадцать мистер Бёрн, можно сказать, отсутствовал. Тело то его никуда не делось, но вся его сущность была не с ними, а бродила где-то в виртуальных просторах в поисках ответов на одному ему известные вопросы. Не совершали ли они все роковую ошибку, доверяя, строго говоря, человеку психически не вполне нормальному? Возможно, но вряд ли в сложившейся ситуации могло быть хуже. Впрочем, Бёрн определенно не функционировал в режиме безумного гения. Сразу после того, как Сноу, увлекая за собой Дарка, удалился к сумкам со снаряжением, лейтенант Деверо подошел к усиленно стучащему по клавишам оперативнику и потребовал объяснений. Мистер Бёрн не промолчал, он не послал лейтенанта и не попытался убить его, а спокойно повернулся и пояснил, что единственный выход видит в штурме здания, который невозможен, исходя из имеющихся у них сведений, но он считает, что они располагают не всей информацией относительно здания, и пытается отыскать соответствующие данные. После этого лейтенант Деверо расположился рядом с капитаном Кейн, проявляя чудеса терпения, но рано или поздно оно должно было иссякнуть. К счастью, временами к нему с вопросами обращались Дарк и Сноу, методично отбирающие амуницию. Кейн обратила внимание на то, что в результате оба ограничились тем, что надели форменные куртки штурмовой формы, прихватив с собой по паре пистолетов, наверняка, что-то из холодного оружия, это она упустила, отвлекшись на Бёрна, а так же некоторые приспособления для штурма зданий и немного взрывчатки. Фелиция заметила, что бывший военный затих. Мужчина сидел, сцепив пальцы на уровне рта и погрузившись в свои мысли. Наконец его зеленые глаза открылись, он встал и направился к мигнувшему экрану проекционного стола. – Подойдите ко мне, – попросил он остальных. – Я хочу сразу сделать оговорку, – начал Бёрн. – Данных недостаточно, многое здесь будет предположением, но, если получится, то это лучший вариант. Есть и хорошая новость, наши противники, скорее всего, вообще не располагают информацией, которой мы попробуем воспользоваться. – Посмотрите на план здания, – он указал на схематическое изображение, занимающее левую половину стола. – Я уверен, что ваши спецы его изучили вдоль и поперек, мне тоже не удалось найти в нем лазейки. А теперь посмотрите сюда. Бёрн указал на схему справа, они были почти идентичны, но приглядевшись внимательнее, Фелиция поняла, что это другая высотка. – Наше здание было построено ещё до катастрофы, но его старых планов не осталось, единственная схема, которая существует – та, по которой мы работали. Мне удалось найти и более ранний вариант, созданный до того, как «Иштар» модернизировали здание под себя, но принципиальных отличий на нём нет. Однако меня зацепил тот факт, что все схемы сделаны за последние сто пятьдесят лет, в то время как зданию по меньшей мере около пятисот… Деверо недоверчиво уставился на Бёрна. – Да, сейчас так не строят, лейтенант, наверное, именно поэтому корпорация «Иштар» вцепилась в это здание для своей лаборатории когда-то, но всё забывается, уходит в прошлое, и сейчас в здании работают интертейнеры, – оперативник улыбнулся. – Нам известно, что до катастрофы, как и сейчас, большинство застроек были типовыми, и я попробовал найти похожие здания. Мне удалось обнаружить несколько уцелевших построек, от некоторых остались только фотографии и планы, но семь таких зданий до сих пор используются и раскиданы по всей территории Штатов. Я копнул их историю. Как утверждается об одном из зданий, изначально они были построены крупной банковской сетью и славились своей неприступностью и системой охраны, и вот тут я внимательно присмотрелся к планам. Взгляните – у нашего здания под этажом холла есть ещё два подземных подвальных этажа. Верхний из них – техническая комната, своего рода вспомогательный технический терминал в дополнение к основному, находящемуся на тридцать пятом этаже, ниже, насколько я понимаю, какое-то хранилище, подсобки, собственная генераторная, подвод канализации. Всё от этого этажа и до крыши оплетено модифицированной интеллектуальной системой здания. А теперь смотрите на здание-родственника. У него есть ещё один подземный этаж. Согласно исторической справке минус второй и минус третий этажи составляли единое хранилище. У всех уцелевших построек так и есть, но у нашей почему-то имеется только минус второй этаж. Или по крайней мере, так все считают, но я думаю, что минус третий тоже существует, просто по какой-то причине его потеряли. – Это бред, – включился в разговор один из штурмовиков Деверо. – Не такой уж бред, – отозвалась до того молчавшая девушка-техник. – У моей подруги дедушка много лет занимался восстановительными работами. Иногда они там очень неожиданные вещи находили, в том числе и различные подвалы. Он до сих пор мечтает о раскопках подземки Нью-Йорка, хотя и знает, что при его жизни этого точно не случится. – Итак, вы считаете, что есть потерянный этаж, но что нам с того? – задал вопрос Деверо. – Здание как интеллектуальное создавалось ещё до катастрофы, его базовая программа осталась, её элементы буквально вшиты в эту постройку. Это можно сравнить с нашей периферической нервной системой. Когда здание восстанавливали, ему ввели современную систему управления безопасности – мозг здания, но она прижилась на старой собственной. В новой программе не предусмотрен минус третий этаж, там не расписаны действия здания в отношении попыток проникновения туда… – Но какой смысл, система не пустит нас на минус второй этаж, – возразил лейтенант. – Если я прав, то пустит. Базовая программа, нервы здания до сих пор классифицируют минус третий этаж, как его часть, то есть, проникновение с минус третьего на остальные этажи возможно, если производится без слома или взрыва стен. На минус третий этаж попасть тоже нужно достаточно тихо, иначе, даже при отсутствии в новой программе данных об этом этаже, здание посчитает это атакой на минус второй. Конечно, всё это – допущение на основании косвенных данных, но попробовать стоит. Я смогу подключиться к компьютерной системе здания, а Сноу и Дарк попытаются подобраться к заложникам. Мы выйдем на позиции, а потом ударим одновременно, когда будем готовы. Краем глаза капитан Кейн заметила, как улыбнулся Эмерсон, явно гордый своими подопечными. Деверо и его люди были в некотором замешательстве, не прошло и получаса с момента прибытия тройки бывших зеков, как был составлен план действий, безумный и рисковый, но всё же вполне реальный. – Мы будем держать связь по системе ретрансляции ошейников, – уточнил Эмерсон для всех присутствующих. – Они отлично маскируют свой сигнал. – Мне нужно самое мощное и прокачанное из того, что я могу нести с собой, именно нести, а не тащить, – полуобернувшись к техникам, бросил Бёрн. – У вас есть десять минут. Теперь время летело быстро. Кейн с удовлетворением отметила, что Брайан увлеченно обсуждает со своими подопечными некоторые технические детали – они планировали, строили схемы действия, распределяли роли, насколько это было возможно, потому что никто не мог сказать наверняка, верны ли предположения Бёрна, и если да, то можно ли вообще проникнуть на таинственный минус третий. Под конец данного им срока техники притащили Бёрну увесистый пятнадцатикилограммовый металлический чемодан, являвший собой мощную переносную вычислительную машину, оборудованную к тому же индивидуальным механизмом связи со своим близнецом в трейлере. Поскольку расстояние между машинами обещало быть небольшим, передачу данных условились вести на малой мощности сигнала, что почти исключало вероятность его обнаружения. – Мы выдвигаемся, – наконец объявил Эмерсон, обернувшись к Кейн. Она кивнула в ответ, давая согласие на старт операции. Маленькая группа из трех человек покинула трейлер. Глава 4. – Ты действительно уверен в том, что нам наговорил, – без обидняков спросил Дарк у Бёрна, как только за ними захлопнулась дверь. – Скажем так, процентов на шестьдесят, – буднично ответил Бёрн, его глаза на ходу внимательно изучали асфальт. – Обнадеживает, – брюнет улыбнулся. – Я думал, мы даже до пятьдесят на пятьдесят не дотянем. Они отошли от оперативного центра метров на семьдесят, когда Бёрн остановился, указывая на ближайший канализационный люк. – Лучше заходить здесь. Далековато от здания, но зато нам никто не помешает. Сноу огляделся и быстро поддел крышку небольшим ломом, извлеченным из сумки со снаряжением, Дарк помог сдвинуть её в сторону без лишнего шума, ухватившись за приподнявшийся край. – Не самый приятный символизм – первое задание рискуем начать по колено в дерьме, – прокомментировал блондин, с сомнением глядя на открывшуюся черную дыру, дыхнувшую на них чем-то холодным и вместе с тем душным. – Не везде в канализации есть дерьмо, – резонно возразил Бёрн, отвлекаясь от своего планшета. Дарк с сомнением покосился на его чемодан. – Да, придется повозиться, – спокойно подтвердил компьютерщик. – Пройти он пройдет, но с ним не спуститься. Воспользуемся тросом. – Тонкий намек, что первыми лезем мы? – ухмыльнулся Дарк, заглядывая в люк, который он мысленно включил в категорию замечательных люков, заметив, что там есть лесенка для спуска. – Тут неглубоко, метра четыре. Дарк полез первым. За ним последовал мистер Сноу, безмерно счастливый от того, что дерьмо им пока всё же не встретилось. Осторожно Бёрн спустил им на тросе компьютер. Прежде чем присоединиться к своим товарищам внизу, он ещё раз глянул на темнеющий впереди силуэт захваченного здания, а потом подтянул крышку к самому краю люка. – Посветите, – попросил он своих новоявленных коллег. Стоя на лестнице, мистер Бёрн ухватился за выступающий край крышки и вернул её на место, отрезая их от мира наверху. Он очень надеялся, что у этих двоих нет клаустрофобии. Спустившись, Бёрн снова вытащил планшет. Дарку и Сноу приглашения не потребовались, они молча подвинулись ближе. – Через пятьдесят метров должен быть ещё один внутренний спуск вниз, – Бёрн указал нужное место на схеме участка канализации, выведенной на экране. – Сейчас мы в низине, здание находится выше, а этот туннель, судя по планам, идет почти прямо, то есть мы буквально упремся в стену минус второго этажа, хотя и не на уровне пола. Мистер Дарк, не возражаете прогуляться к этой стене в одиночку? Мы с мистером Сноу спустимся на уровень ниже. Ориентируясь на вас, мы пойдем вперед, и, если нам повезет, окажемся у стены минус третьего этажа, порядок? Дарк кивнул. – Вот и славно, – подытожил бывший военный, и оперативники двинусь по туннелю. – Не заскучаешь в одиночку? – подмигнул на ходу брюнету Сноу. Было темно, но брит заметил. – По тебе точно скучать не буду, – огрызнулся Дарк. – Вон ваш спуск. Фонарик высветил лестницу, ведущую вниз. Мистер Дарк помог спустить кейс с компьютером и двинулся вперед. На первой развилке свернул направо, как и договаривались изначально. Он старался ни о чем не думать, просто идти, но в одиночестве это не очень хорошо получалось. Металл ошейника холодил кожу. Дарк практически не обращал на него внимания до этого. Интересно, почувствует ли он что-нибудь, когда ему оторвет голову? Брит постарался отогнать от себя эту неприятную мысль. Похоже, у них и правда вырисовывался план, хотя в нем был огромный простор для импровизации. В принципе, такие планы он любил больше всего – Дарку нравилось полагаться на свои инстинкты. Размышления могли увести его не туда, а вот нутро никогда не подводило. Рядом пискнула крыса, и он выругался. – Боитесь крыс, мистер Дарк? – раздался из ошейника шутливый голос Брайана Эмерсона. – Нет, просто не ожидал, захватить вам зверюшку? – Понял, не шутить насчет крыс? – Вообще лучше не шутить, пока я в одиночестве брожу под землей, рискуя получить на голову порцию дерьма из каждой трубы, под которой я прохожу, – выговаривал Дарк, бодро продвигаясь по туннелю. Под ногами ощутимо захлюпало. – Бёрн, ты слышишь? – Да, – ответил ошейник. – Тут вода появилась, как у вас? – Проходимо, но несколько более полноводно, чем наверху, – раздался недовольный голос Сноу. Впереди Дарк видел стену. Насколько он помнил план, туннели должны были расходиться в две стороны от здания, огибая его на некотором расстоянии от фундамента. Он поискал взглядом и обнаружил несколько сливных труб, скорее всего, принадлежащих их высотке. – Ребята, я на месте, четко перед зданием, – проговорил Дарк, удерживая кнопку связи на ошейнике. – Мы проходим под тобой, но ещё движемся вперед, – ответил Бёрн. – Осмотримся тут немного. – Принято. Эхо от слов гулко разносилось по подземным туннелям. Мистер Дарк не страдал клаустрофобией, но всё-таки ему было неуютно стоять в скромной компании фонарика среди бесконечных темных катакомб, отчасти переживших катастрофу, отчасти достроенных уже после. О туннелях под городом ходило множество самых невероятных слухов – тут были и истории о разнообразных монстрах, и об одичавших каннибалах, и о бандах, засевших под землей, поговаривали даже о том, что в первые годы после катастрофы здесь возникли целые города и существуют по сей день. Всё это было сомнительно мистеру Дарку, однако факт оставался фактом – в целом канализация являлась самой старой частью города. Оперативник помнил свою прошлую поездку в Бостон, он тогда учился в школе. Экскурсии с классом. Какая-то другая, словно и не его, жизнь. Дарк улыбнулся. Хотя на улицах города до сих пор высились многие здания, построенные задолго до новой эры, эры после Катастрофы, к которой принадлежал он сам, именно в этих туннелях почти каждый кирпичик происходил из другого мира, как полагали многие, куда лучшего и светлого – золотого века человечества. Дарк не верил в столь идеалистическую картину. Когда-то он по совету подружки прочел книгу древнего автора, типа по имени Диккинс, и там была отличная фраза – «Это было лучшее изо всех времен, это было худшее изо всех времен». Бывший коп вполне разделял подобное убеждение, считая, что дерьма достаточно в любую эпоху, дерьмо вечно и незыблемо, но это не значит, что в нем непременно увязнешь по горло. Научись выкарабкиваться из дерьма, держи нос по ветру и постарайся быть счастливым. Что-то в этом роде могло бы стать для Дарка жизненной философией, если бы ему приспичило таковой обзавестись, но правда состояла в том, что, как человек действия, он не любил заморачиваться абстрактными проблемами бытия. Тем не менее, он был далеко не глуп и не чужд размышлениям, поэтому в темноте этого древнего места начинал чувствовать себя не в своей тарелке. – Дарк, ты меня слышишь? – раздался из его ошейника голос Бёрна. – Да. – Спускайся, у нас тут интересная находка. Всё выходило даже удачнее, чем Бёрн предполагал, вернее почти так, как он предполагал, что само по себе являлось огромной удачей. Судя по схеме, стену канализации, перед которой он сейчас стоял, и минус третий этаж при условии его существования разделяло всего два метра. Кладка стены выглядела очень старой, оперативник не сомневался в том, что с полудюжиной штурмовиков и простейшей техникой им удастся добраться до здания за полчаса, однако это был лишь запасной вариант, и сейчас они с мистером Сноу занимались проверкой основного. Такая дурь мало кому пришла бы в голову, но с детства мистер Бёрн был увлечен историей, а потому знал пару-тройку забавных небылиц, которые могли им пригодиться. Оперативник двинулся обратно по туннелю – там примерно метрах в восьмидесяти от него находился его напарник. – Похоже, ты прав, – задумчиво произнес Сноу, проводя рукой по стене канализации. – Здесь кладка отличается. И форма тоже – там по стенам есть небольшие арки, а последние три заделаны блоками поновее, сразу и не заметишь, потому что они тоже старые, и это хорошо – разбить проще. Бёрн улыбнулся, мистер Сноу прекрасно ориентировался в ситуации. – Будем ломать все три? – с легким страданием в голосе вопросил блондин. – Нет, только средний пролет, два других – для отвода глаз, – ответил Бёрн, оборачиваясь на встречу приближающейся к ним темной фигуре с фонариком. – О, милый, я скучал, – проворковал Сноу. Мистер Дарк предпочел не тратить силы на коллегу, до него начала доходить суть прикольчиков Сноу, и он не намеревался служить бесплатным развлечением для этого шута. – Как раз вовремя, – прокомментировал Бёрн. – Нужно поработать ломом. – Почему у меня возникает чувство, что меня тут держат за чернорабочего? – холодно осведомился Дарк. – Потому, что ты – возмущенная жопа, – ответил из своего угла Сноу, забирая волосы в хвост. – Мы вместе будем долбить стену. Полегчало? Дарк одобрительно хмыкнул, бросил на пол сумку и достал оттуда небольшой лом, следом на открытую сумку полетела его куртка. – Да, это мысль, – согласился Сноу, снимая свою. Бёрн наблюдал за тем, как оперативники разместились на расстоянии полутора метра друг от друга и приступили к сносу стены. Его по умолчанию даже не пригласили – третий человек пока не требовался, кроме того, в этой части их маленького похода оба признали временное руководство бывшего военного. Как он и ожидал, кладка была старой и поддавалась легко, тем более что, как и в большинстве случаев, Бёрн оказался прав – его коллеги с увлечением разрушали не толстые блоки туннеля, а всего лишь слой толщиной в два кирпича. У двух уже не существующих подобных зданий на плане четко просматривалось что-то вроде аварийного туннеля, идущего от минус третьего этажа, вероятность наличия его здесь была не выше десяти процентов, но чутье твердило ему, что проход есть. Видимо, сегодня им для разнообразия немного фартило. Они не только нашли этот рукав, но и убедились в существовании фундамента их плана – минус третьего этажа. Мистер Дарк отступил от кучи кирпичей, которая всего несколькими минутами ранее скрывала проход. – Я бы сказал, что это приглашение, – улыбнулся Сноу. – Нужно сообщить куратору, – ответил Бёрн, нажимая кнопку связи на ошейнике. – Эмерсон. – Слушаю, мистер Бёрн, – раздался голос лейтенанта. – Вас долго не было слышно. Как у вас там дела? Они изначально договорились о том, что контакты по связи нужно по возможности свести к минимуму, однако оперативникам надлежало предоставлять в центр как можно более полную информацию о ходе операции. – Минус третий этаж существует, и, похоже, мы знаем, как туда попасть. Сейчас мы попробуем это сделать, о результатах один из нас сообщит, – подумав, Бёрн добавил. – Если никто из нас не вышел на связь в течение часа, даже не подал просто сигнал, значит, с нами что-то случилось. У вас на мониторе должны вывестись наши координаты, здесь есть пробоина в стене туннеля канализации. Ход может быть завален, или нас может там завалить, группа оперативников с оборудованием легко расчистит дорогу, используйте это как плацдарм для штурма, вы наверняка потеряете заложников, но сумеете взять здание. – Принято, – чуть помолчав, откликнулся Эмерсон. – Но давайте будем оптимистами. – До связи, – Бёрн отключился. – Умеешь ты поднять настроение, – высказался брит, надевая куртку. – Я реалист, мистер Дарк, – хмыкнул военный, подходя к разлому стены. – Будем надеяться, что ход не завален. Я пойду первым, на всякий случай, но мне нужно, чтобы кто-то из вас нес оборудование. – Заметано, – отозвался Дарк, подхватывая увесистый кейс. – После вас. Бёрн двинулся вперед. Не часто с ним такое бывало, но сейчас он чувствовал волнение и почти восторг первооткрывателя. Дыра из канализации вела не в подземный коридор, относящийся к зданию – прежде чем попасть туда, им пришлось преодолеть небольшой пятиметровый участок, заботливо вырытый и обустроенный кем-то несколько столетий назад, скорее всего в первом веке после катастрофы, этот же кто-то проделал проход в крепкой стене эвакуационного туннеля нужного им здания. Они вошли. Здесь не было никаких следов повреждений, более того, на потолке до сих пор тускло мерцало аварийное освещение. Огромное здание потребляло столько энергии, что за все эти годы никто не заметил ничтожно малого её количества, поступающего сюда. Бёрн видел в этом хороший знак – если система здания до сих пор направляла в отсек питание, значит, официально они уже внутри. Впрочем, картина не была до конца идеалистической, по его расчетам им предстояло пройти по подземному коридору около двухсот метров, и было у него подозрение, что даже в этом тусклом освещении им может открыться не самое приятное зрелище. – Если увидите что-то необычное, имейте в виду, здесь давно никого не было, – тихо бросил он через плечо, следующим за ним Сноу и Дарку. Они промолчали – оба оперативника уже заметили рисунки на стенах, чем дальше они продвигались, тем больше их становилось. Наконец группа достигла двойной двери, сбоку мерцала панель электронного замка. На удачу Бёрн попробовал просто нажать кнопку открытия. Дверь не поддалась. – Конец пути? – невесело осведомился Дарк. – Знаешь, ты – не очень позитивный тип, – развернувшись к нему с нравоучительным видом, выдал мистер Сноу. – А если попробовать раздвинуть створки? – Не уверен, – отозвался военный. – Сдвинуть мы их сдвинем, но посмотри, как эта дверь врезана в стену – её здесь не было, она не относится к зданию, не понятно, как она соединена с ним, будет ли система реагировать на взлом. – Можешь подключиться с помощью своей чудо-машины? – Дарк подошел к Бёрну с тяжелым металлическим кейсом. При виде пульта двери его лицо приняло какое-то, как показалось бывшему военному, задумчивое выражение. Брюнет поставил кейс на пол и приблизился вплотную. – Что ты делаешь? – шикнул на него Сноу. – Смотрю. Что нельзя? – огрызнулся Дарк, поднося руку к сенсорной панели. Он не приложил её – его абсолютно прямая ладонь застыла сантиметрах в двух от поверхности. К удивлению его спутников панель ожила. – Давно не виделись, – с легким отвращением в голосе прошептал брит, доставая небольшой нож. Он снял перчатку с правой руки и порезал тыльную сторону левой чуть выше кисти. Бёрн и Сноу заворожено наблюдали за ним – они никак не ожидали, что этот тип сделает что-то им не понятное. Между тем Дарк макнул палец в кровь и начал водить им по панели, потом он резко двинул кулаком чуть ниже по корпусу прибора, раздался тихий жужжащий звук. Бёрн дернулся вперед, хотя и понимал, что не сумеет предотвратить неизбежное – брит не уступал ему в скорости, и сейчас сукин сын достал пистолет и замахнулся на пульт. Прежде чем рыжеволосый оперативник успел сбить брюнета с ног, тот с силой опустил рукоятку на панель, разбив её вдребезги. Лежа на Дарке, Бёрн с удивлением наблюдал за тем, как расходятся створки двери. – Слезай с меня, – ядовито прошипел Дарк, хотя в глазах брита притаились озорные искорки смеха. – Вот это шоу, – прокомментировал со своего места мистер Сноу и направился к двери. – Не поделитесь секретом, мистер иллюзионист? – Она открывается, если начертить определенные символы кровью – код, которого мы не знаем, но её можно подвесить, и если сломать, пока она висит, зараза открывает дверь, – видя, что Бёрн хочет задать ещё какой-то вопрос, брюнет поспешно добавил. – Я не знаю, как это работает, это техники придумали, мы имели дело с таким замком, когда я служил во Фриско. – И с тем, что было за дверью? – тихо спросил бывший военный, глядя в глаза собеседнику, мгновенно ставшие безжизненно холодными. – И с тем, что было за той дверью. Что будет за этой, я не знаю, двери – это просто двери, войдем и всё увидим. Минус третий этаж встретил их слабым светом аварийного освещения, однако кому-то этого оказалось недостаточно – к стенам крепились факелы. Старое дерево ещё не сгнило, наверное, потому что здесь было прохладно и сухо. Время не тронуло и рисунков, которые проступали в зеленоватом свете. Когда под его ботинком хрустнула первая кость, мистер Бёрн еле заметно вздрогнул, хотя он знал, что рано или поздно он услышит этот звук. Он почувствовал, что Сноу и Дарк подобрались к нему поближе, и теперь они шли плотной группой. В обычных обстоятельствах это вызвало бы улыбку у Бёрна и у любого из них, но сейчас над ними не стал бы смеяться и самый крутой штурмовик. Двигаясь по темному залу, пол которого был щедро усеян костями и черепами, каждый из них хоть на секунду ощутил себя ребенком и вспомнил страшные сказки о смутных годах, породивших множество кровавых культов. Кто-то мог возразить, что цивилизация выстояла после катастрофы, и всё это лишь городские легенды, но на самом деле никто не верил в эту ложь. Нет, тогда цивилизация дала трещину, и эта рана гноилась долгие десятилетия, многие считали, что кровь до сих пор окропляет алтари, не так как в те темные годы, не везде, но это без сомнения происходило. Такими историями по-прежнему пугали непослушных ребятишек, а Бёрн не сомневался, что из их маленькой компании никто особым послушанием не отличался. – Иисус, Мария, святые и демоны, – прошептал мистер Сноу, дополнительно осветив стены вокруг себя фонарем. – Так они и потеряли этот этаж. Наверное, те, кто работал на восстановлении, спустились на сюда, осмотрелись и решили, что лучше без него. – Думаю, ты прав, – согласился Бёрн, на ходу рассматривая причудливые конструкции из металла и костей, коё-где с них свисали веревки. Он с удовольствием задержался бы тут подольше, но сейчас, увы, его внимания требовало зло живое, а мертвое могло подождать. Впереди на искусственном возвышении выделялось одно сооружение, бывшее чем-то вроде королевского трона в этом зале пыток, его даже украшали золотые цепочки, принадлежавшие, скорее всего, тем, кто расстался здесь с жизнью. Бёрн непроизвольно замер перед странной конструкцией, заметив в некоторых местах что-то вроде рычагов. – Может ещё сувенир возьмешь? – холодно бросил Дарк на ходу. – Мы здесь только потому, что я, помимо, прочего читал и про такие места, – не менее холодно ответил бывший военный. – Как-то мне попалась работа с описанием почти всех этих чудных приспособлений, очень занимательное чтение, но этой штуки там не было, я бы не забыл. – Нам некогда заниматься научными изысканиями, умник, – в голосе брюнета появилась нотка враждебности. – Найдешь в сетке, она называется «Колыбелью Бога». Пошли. – Это ты тоже узнал от спецов? – спросил подошедший сзади Сноу, пристально глядя на Дарка. Брюнет не ответил, он прошел дальше и уставился куда-то вверх. – Гостей оттуда они видеть не жаждали, – он осветил фонариком разрушенные ступени, ведущие, очевидно, на минус второй этаж. – Бёрн, ты говорил, что эти два этажа соединялись через лестницу в хранилище, это она, судя по всему, и была. – Но система кабельных шахт ведь идет до этого этажа? – спросил Сноу. Бёрн улыбнулся. – Да. Он указал вбок – в пяти метрах от них находилась съёмная панель. – Господа, – обратился к свои коллегам мистер Сноу. – Похоже, всё идет строго в соответствие с планом. Глава 5. – Они вошли. Фелиция Кейн обернулась к Эмерсону. Стоящий рядом Деверо усмехнулся: – Эффективные ребята, с этим не поспоришь. – Мистер Бёрн доложил о том, что группа сейчас на минус третьем. Они обнаружили кабельную шахту – мистер Дарк и мистер Сноу поднимутся по ней до аппаратной на минус первом и по инструкции Бёрна подключат его машину к вычислительному терминалу, затем вдвоём двинутся на верхние этажи, где, как мы предполагаем, держат заложников. – Они смогут пролезть по кабельной шахте? – уточнила Фелиция. – Да. Она достаточно узкая, но всё-таки создавалась, в том числе, и для ремонтных работ, даже с учетом снаряжения места будет достаточно, – ответил Брайан. – Правда, такие перемещения по шахте не предусмотрены, так что им предстоит не самый легкий подъем. – Группа сама выйдет на связь? Эмерсон утвердительно кивнул и вернулся в свой угол. Лейтенант предпочитал не терять времени даром – его оперативники прощупывали почву и пока что в нем не нуждались, так что Брайан мог позволить себе заняться «подготовкой». Капитан Кейн прекрасно знала, как действует Эмерсон. Обладая почти феноменальным чутьем, лейтенант был способен решать на ходу самые неожиданные проблемы, однако он всегда старался свести элемент неожиданности к минимуму. Сам Брайан любил повторять: «Любая ситуация подвижна, с этим ничего не поделаешь. Единственное, как ты можешь увеличить свои шансы на успех – это научиться идеально использовать её статичные элементы». Иными словами, никогда не знаешь, насколько удачно будет разыграна в этот раз пьеса, но есть и объективные факторы – надежные декорации, исправность оборудования, грамотный состав работников сцены, каждый из которых понимает, что и когда он должен делать – именно этим факторам лейтенант посвящал свободные минуты. Фелиция не сомневалась в том, что Эмерсон уже не только проработал несколько путей отхода для группы, но и досконально знает, какие силы привлечены к операции и какие могут быть задействованы в сжатые сроки. Ещё полчаса - час, и Брайан будет готов предложить несколько «не идеальных» запасных вариантов с основными плюсами, минусами и вероятными потерями. – Кто бы ни собирался угробить ваших людей, капитан, он явно этого не предусмотрел, – задумчиво произнес Деверо, отвлекая внимание Фелиции от Эмерсона. Она посмотрела на лейтенанта. Скрывалась ли за его словами обычная проницательность или же осведомленность? В любом случае Марк Деверо был прав. Если предположить, что основным мотивом Мозерсена для определения на это задание её группы стало желание шефа полиции отправить их на верную смерть и повесить на нее скандальный провал, то его, похоже, ждет неприятный сюрприз. Впрочем, время открывать шипучку и принимать поздравления ещё не пришло – операция началась успешно, но самое сложное ждало впереди, и Фелиция очень надеялась, что её Псы справятся. Не просто потому, что она много вложила в модификацию программы, и ставки были высоки. Даже не из-за заложников. Эти трое в полной мере заслужили своё наказание, в этом Фелиция Кейн не сомневалась, но видела она и другое – её избранники в высшей степени обладали очень ценным и редким качеством – способностью выстоять в любой ситуации, да ещё и показать судьбе средний палец. Таким можно причинить боль, унизить, сломать кости, заковать их в цепи, но они выплывут и рано или поздно изменят счет в свою пользу. Капитан не могла не восхищаться этим, и просто хотела, чтобы они жили. Дарк поудобнее перехватился за скобку. Выглядела она крепкой, и он очень надеялся, что остальные скобы кабельной шахты похожи на нее. Эти шахты предназначались для провода и обслуживания генеральных кабелей сооружения: система информационной инфраструктуры и электро обеспечения большинства интеллектуальных зданий строилась по схеме древа или нескольких древ, ветви и веточки которого змеились по этажам, а ствол проходил по специальной шахте, спроектированной так, чтобы обеспечить удобный доступ к любому участку проводки для ремонта. Об особом комфорте речи не шло, но проблем с тем, чтобы закрепиться или передвигаться там, не было. Разумеется, никто не рассчитывал на использование этого узкого вертикального рукава для подъема из подвала к самым верхним этажам здания. Честь стать первопроходцами досталась условно-освобожденным оперативникам, и брит не испытывал по этому поводу радости, особенно в свете обстоятельств – отсутствия снаряжения и наличия вооруженных до зубов боевиков. Чем больше он об этом думал, тем более мрачный оборот принимали его мысли. Увы, отвлечься он не мог – прежде чем начать восхождение, им со Сноу нужно было помочь Бёрну с подключением к сети здания, чем они сейчас и занимались. Открыв люк на минус третьем этаже, оперативники обнаружили, что на уровне минус второго находится какое-то препятствие. К счастью, это оказался всего лишь брезент, закрепленный на скобах, но для смотрящего сверху он вполне мог сойти за дно шахты. Имелась и ещё одна причина тому, что тайну потерянного уровня так и не раскрыли. Неполадки с кабелями в интеллектуальных зданиях были редкостью, и за все эти годы почти лишенный электроники минус второй этаж, скорее всего, не причинял проблем, а ремонтникам, работающим выше, обзор успешно закрывал технический терминал минус первого этажа, врастающий одной из панелей прямо в кабельную шахту для более эффективного подвода к нему коммуникаций. Дарк сперва сомневался, что им удастся протиснуться, но сейчас, стоя под сужением, видел, что места хватит – мистеру Сноу явно было достаточно, даже с учетом того, что он вручную, чтобы не производить шума, выкручивал винты одной из панелей. Блондина в данный момент волновал вовсе не недостаток места, его грызла проблема доверия. Шахты, конечно, были рассчитаны на проведение работ, однако на практике страховку ремонтники закрепляли снаружи, так что скобы не обновлялись и могли гордиться своим почтенным возрастом. Они выглядели достаточно крепкими, чтобы использовать их для быстрого подъема, но оба оперативника сходились во мнении, что одна скоба может и не выдержать веса взрослого мужчины, если речь идет о продолжительном времени. Так что им приходилось импровизировать с решением этой задачки. Дано: стенка вычислительного терминала, почти наполовину заполнившая собой и без того узкий темный пролет; множество ненадежных скоб; два оперативника, отягощенные сумками с минимальным снаряжением «на все случаи жизни», одному из которых свободными нужны обе руки. Ответ пришел к ним легко. Рядом с мистером Сноу болтались их сумки, подвешенные на штурмовой подъемный трос мистера Дарка – штуку, не рассчитанную для использования в шахтах в качестве страховки экстравагантного альпиниста, но вполне годную для этого в сложившихся обстоятельствах, сам же блондин закрепил свой трос на одной из ближайших скоб, которой предстояло временами принимать на себя его вес. Основной груз ответственности ложился на мистера Дарка, причем буквально – мистер Сноу стоял на услужливо подставленных плечах брюнета, весьма изобретательно зафиксировавшегося в пространстве. Бывший коп счел самым безопасным распределить вес между тремя скобами, за одну из которых он держался руками, а на двух других, находящихся на противоположных сторонах, стоял, раздвинув ноги. Разделяй и властвуй – древний принцип, ничуть не утративший актуальности. Так пошутил блондин до того, как они приступили к выполнению трюка, но теперь вынужден был признать, что изрядно нервничает, балансируя на натянутом тросе и временами подрагивающих плечах. Справившись с винтами, Сноу откинул панель – она, к счастью, крепилась на шарнире и открывалась вбок. Было бы не очень симпатично пришибить ею мистера Дарка – тогда они наверняка провалились бы ниже с чудовищным грохотом, а грохот им был сейчас противопоказан – в технической комнате наверняка находились бойцы Фронта. – Ты видишь нужный разъем на шине? – раздался в наушнике Сноу голос Бёрна. – Да, есть. Подключаюсь, – блондин вставил в разъем плату с прилаженным к ней кабелем. – Чёрт, оно не удержится, вылетит. – Там нет зажимов? – невозмутимо спросил бывший военный. – Дайте ему первый приз, – язвительно прокомментировал Сноу. – Сейчас попробую закрепить. Он потянулся к подвешенной сумке, заставив мистера Дарка недовольно зашипеть: – Ты там танцевать собрался, умник? – Ну-ну, откуда столько агрессии? – роясь в сумке, тихо промурлыкал Сноу. – Начать можно с того, что у меня под носом твои ботинки. Если ты не помнишь, мы шли через канализацию. Мне продолжать? – Туше, – улыбнулся блондин, найдя наконец изоленту. Повозившись с минуту, он удовлетворенно отрапортовал мистеру Бёрну: – Не очень красиво, но держать будет. Мы сейчас поднимемся немного выше и там сделаем привал, на уровне первого этажа есть выступ, о котором ты говорил, вернее выступ это немного громко сказано, но… Там подождем сигнала от тебя. Если всё работает, полезем дальше. – Принято, – третий оперативник отключился. – Дарк, всё готово, можем двигаться, – прошептал мистер Сноу. Впрочем, сперва ему предстояло придумать, как это сделать. Скобы находились далековато друг от друга для совсем уж комфортного подъема, но о каком комфорте в принципе могла идти речь в шахте шириной где-то около двух с половиной на пять футов. Сноу смущало другое – напротив стенки терминала скоб не было, последняя крепилась где-то на уровне его колена, следующая же маячила футах в трех над его головой. Казалось бы, при наличии подъемного троса это не проблема, но только если ваша левая рука не так давно не была сломана. Мистер Сноу не хотел её нагружать и, по правде говоря, не верил, что она послушно позволит себя нагрузить. Ребра у него тоже побаливали. Кого он обманывал? Он был развалиной и сомневался в том, сможет ли достаточно быстро преодолеть нужное расстояние, подтянувшись на тросе. Как же Сноу ненавидел эти моменты в жизни, когда хотелось просто опустить руки, и будь что будет. Он никогда не опускал, был для этого слишком упертым. Однако упертый или нет, Сноу решительно не представлял, что сейчас делать. – Не волнуйся. Скоба выдержит какое-то время, они крепкие. Перехватывайся левой, подтягивайся правой, продвигайся так резво, как сможешь, – раздался неожиданно спокойный голос Дарка снизу. – Если не получится, перестегнемся, и первым полезу я. Мистер Сноу с ненавистью посмотрел на трос, закрепленный у него на поясе. В следующее мгновение он ухватился за него, забросил правую руку как можно дальше, зная, что первый раз подтянуться будет легко за счет имеющейся под ногами точки опоры. Приложив усилие, оперативник оказался почти на фут ближе к цели, его левая рука крепко обхватила канат, но этого не требовалось – он не висел. До блондина не сразу дошло, что Дарк двинулся синхронно с ним, поднявшись на одну скобу выше, так чтобы ноги Сноу снова оказались на его плечах. Блондин улыбнулся – в том, чтобы иметь напарника были свои плюсы. Они смогли повторить свой трюк лишь единожды, после чего мистер Дарк констатировал истину уже блондину известную: – Дальше ты один. Поднимись до первого этажа, затяни на платформу наши сумки, сними их с моего троса, а его брось мне. Не торопись, нам тут ещё долго пробыть придется. В другое время брит схлопотал бы по морде за свой отеческий тон, но здесь в шахте его слова почему-то действовали успокаивающе. Первая скобка теперь маячила чуть выше головы Сноу – тоже не сахар, но всё-таки лучше. Блондин осторожно двинулся дальше, стараясь чаще перехватываться – подтягивался он только правой рукой. Наконец он миновал первую и вторую скобы, и, поняв, что сможет поставить ногу на нижнюю, обхватил левой рукой третью скобу. Теперь, когда в его распоряжении снова оказались металлические перекладины, Сноу, несмотря на не лучшую форму, поднимался быстро. Его цель находилась лишь этажом выше их сложных манипуляций. Для удобства работы ремонтной бригады через каждые пять этажей было предусмотрено небольшое расширение шахты – в высоту карман достигал шести футов и обеспечивал наличие вдоль внутренней стены шахты и смежной с ней боковой кантика шириной около полутора футов. Трос Дарка крепился как раз на последней скобе перед платформой. – Лови, – тихо произнес Сноу, надавив кнопку на ошейнике. Освобожденный от сумок трос змеёй соскользнул к мистеру Дарку. С легкой завистью блондин отметил, как легко напарник преодолел расстояние до первых скоб, доставившее столько неприятностей самому мистеру Сноу. «Две руки – это всё-таки большое подспорье», – прокомментировал ехидный голосок у него в голове. Между тем брюнет уже деловито устраивался на платформе рядом. – Здорово ты там всё закрепил изолентой, почти произведение искусства, – произнес Дарк. Несмотря на легкую иронию, в его голосе сквозило что-то близкое к восхищению. – У своей бывшей подружки научился, – улыбнулся Сноу. – Эта женщина свято верила в изоленту. Считала, что она может исправить всё, обычно оказывалась права. Брови Дарка удивленно поползли вверх. – У «подружки»? Не у «дружка»? – подколол он. – Что парень не может краситься и любить девочек? – насмешливо парировал блондин. – Если тебе так уж интересно, подружек у меня было больше чем дружков. Разная специфика отношений. Но не волнуйся, для твоих предложений я всегда открыт. – Даже не мечтай, – тихо рассмеялся мистер Дарк. Посмотрев на часы, он добавил: – Интересно, долго нам здесь торчать. Мистера Бёрна поражала непродуманность системы информационной безопасности здания. У него создавалось впечатление, что поработав над похвальным заградительным рвом, исключающим проникновение извне, создатели охранной цитадели настолько уверовали в него, что полностью расслабились и даже не предусмотрели возможность атаки на сеть здания изнутри. Ладно, дверь здесь была, и она была закрыта. Как только мистер Сноу закончил с подключением, Бёрн осторожно двинулся вперед, каждую секунду опасаясь блокировки или рева сигнала тревоги. Он заходил не с парадного входа, а, скажем так, через дыру, проделанную во внешней стене этого бастиона – соединительный разъем, интегрированный в системную плату, – логично, что на пути он ожидал встретить броню сейфа, а не ветхую дверку, которую можно вынести одним ударом ноги. Тем не менее, этого он делать не собирался – Бёрн просто подобрал отмычку и сейчас с интересом оглядывался по сторонам. Как оперативник и подозревал, с основного терминала шел запрет на отключение обороны интеллектуального здания, попытаться обойти его, значило раскрыть себя и нарваться на скандал, а он не мог с уверенностью гарантировать, что его противник не достаточно силен. Мистер Бёрн скромно полагал, что неплохо разбирается в машинах, однако он всё же не считал себя серьёзным профи в этой сфере – бывший военный к этому никогда не стремился, поэтому с легкостью признавал авторитет за настоящими мастерами. Собирайся он захватить здание в центре Бостона, обязательно прихватил бы с собой такого гуру. Нет, лезть в драку оперативник не собирался. А вот заняться камерами наблюдения было оптимальным началом его знакомства с этими уютными цифровыми коридорами. Ему без проблем удалось запустить репит на участке кабельной шахты, к счастью, им троим повезло – его напарники ещё не успели засветиться. Справедливости ради стоило отметить, что этот вертикальный подъем до обидного не воспринимали всерьез – около четверти камер были выведены из строя. Двигать другие камеры Бёрн не решился, они и так давали прекрасный обзор. Экран его терминала начал заполняться мини-мониторами, оперативник настроил их на смену по четыре в левом верхнем углу и двинулся дальше, его внимание было тренировано в достаточной степени, чтобы среагировать, если камеры покажут что-то интересное. – Эмерсон, – Бёрн нажал кнопку переговорного устройства. – Слушаю, – отозвался куратор. – Мы вышли на стартовые позиции, я открываю канал малой мощности между машинами, пусть ваши спецы ворошат массив и ищут любые зацепки. Начинаем второй этап операции, какие-нибудь пожелания? – Нет, – на этот раз в его наушнике раздался голос Фелиции Кейн. – Действуйте свободно, не забывайте про регулярные доклады, при необходимости связывайтесь немедленно. Бёрн на секунду задумался, следует ли отражать в своих «регулярных докладах» такие милые подробности как «колыбель бога», впрочем, у него ещё будет время на то, чтобы поиграть с этой мыслью. – Дарк, Сноу, нам дали зеленый свет, выдвигаемся. Свяжитесь со мной, когда дойдете этажа до двадцать пятого. – Принято, – откликнулся Сноу. – Кто назначил этого пижона главным, – послышалось приглушенное ворчание брита. Бёрн не смог сдержать улыбки. Да уж! В опасную игру они влезли, в очень опасную. Но если на чистоту, мистер Бёрн очень любил поиграть, а сейчас игра обещала быть по-настоящему захватывающей. – Нет покоя безумцам? – невесело усмехнулся мистер Дарк, поднявшись и перекинув за спину сумку. – Да, прекрасный принц, мы идем на бал, – съязвил блондин. Предстоящий им подъем не был чем-то очень сложным, но всё же требовал определенного упорства, навыка и выносливости. Через каждые пять этажей они устраивали плановые привалы на пару минут, затем двигались дальше. Мистеру Сноу было скучновато, он даже порывался завязать разговор, но ничего не вышло – говорить громко оперативник не мог, а его напарник продвигался наверх как взбесившийся механизм – четко, неотвратимо и достаточно быстро. Блондин даже подумывал о том, чтобы лезть первым, но он понимал, что это не лучшая идея – если какая-то из скоб окажется ненадежной, его рука, да и всё тело, может подвести – не успеет среагировать достаточно быстро, и тогда он полетит вниз, предположительно на Дарка. Конечно, они оба благополучно затормозят, но оставался вариант сценария, в котором рывок троса-страховки выдергивает скобы, и горе-штурмовики весело падают. Скорее всего, даже в этом случае они смогут зацепиться, но вот сколько шума они произведут – это отдельная история. Так что брюнет лез первым. Не обсуждалось. – Староват я становлюсь для таких упражнений, – задумчиво заявил мистер Дарк, собираясь продолжить восхождение, после их привала на уровне двадцатого этажа, чем значительно поднял самооценку мистера Сноу. Впечатление от этого признания было несколько смазано тем, с какой видимой легкостью брюнет подтянулся на первой скобе. – Не знаю, у меня тут неплохой ракурс снизу, всё вполне годно, – объявил блондин, желая выместить свою досаду. – Ракурс? – не понял упорно продвигающийся вперед Дарк. – Погоди, ты что не нашел ничего интереснее, чем разглядывать мой зад, пока мы поднимаемся? – Я пытался, но тут выбор не большой, а твоя задница последние минут пятнадцать маячит у меня прямо перед глазами. Это моя путеводная звезда, символ надежды и единственный свет в конце туннеля, так что уж извини, но я буду на нее смотреть. Меня от этих стен воротит. – Знаешь, я даже не буду оспаривать твоё право, – от Сноу не укрылось, что Дарк с трудом удерживается от смеха. – Моей заднице никогда не посвящали таких од. – Привет, ты кто? Если бы Фелиция Кейн услышала этот глубокий и обычно безэмоциональный голос, который сейчас был пропитан почти детским любопытством, она, вероятно, взяла бы на себя труд ещё раз перечитать досье мистера Бёрна в части психологической характеристики. Хотя это бы не помогло – ни одно досье не упоминало озорную сторону его характера. В такие моменты бывший военный походил на тигра, решившего поиграть с мышкой – восторг, упоение, но потенциально смертельно опасные для объекта игры. Пока его коллеги занимались восхождением, мистер Бёрн бродил по виртуальным закуткам здания, расположившись со своей аппаратурой в древнем святилище кровавого культа, черепа ближайшей кладки лыбились всего в пяти метрах от его рабочего участка. Оперативника это не смущало, пару раз он даже подмигнул ребятам – забавно ведь, они столько пролежали здесь в забвении и покое, и вдруг снова такие события и действия. – Интересно, да? – доверительно обратился мистер Бёрн к своим зрителям. Они, разумеется, оставили его вопрос без ответа, но бывшего военного это не смутило. – Позвольте объяснить вам, господа, – сидя, он отвесил легкий поклон. – Не хочу утомлять вас техническими подробностями, но я потихоньку прибираю к рукам мозг этого здания, изучаю его. Я натягиваю ниточки, и когда придет время, эта махина станет послушной марионеткой. Но у нас тут есть досадная помеха – органические формы жизни, за ними я тоже осторожно присматриваю, я… Бёрна отвлек сигнал ошейника. – Слушаю. – Это Сноу, мы на двадцать пятом этаже, что удалось узнать? Бывший военный бросил извиняющийся взгляд на своих новых приятелей. – Официально в здании находится двести двенадцать человек, то есть, именно столько человек прошли сюда официально и не вышли. Данная цифра не включает в себя охрану. Здание интеллектуальное, тут вообще не нужно много охраны, но корпорация всё же держала достаточный штат. Ночная смена численно меньше дневной. На момент атаки здесь находилось восемь охранников. Трое убиты, я видел тела. Остальные, скорее всего, с заложниками или бойцами Фронта. Я полагаю, по крайней мере, двое охранников действовали заодно с террористами – некие Девид Бродски и Риккардо Васкез. Наши друзья в фургончике сейчас пробивают их на связи с Фронтом. Все заложники в Презентационном Зале №3 на тридцать шестом этаже, где шло мероприятие. Судя по тому, что я вижу с камер, с ними находится девять бойцов Фронта, это примерно половина всего присутствия врага в здании. Я насчитал двадцать два человека. С вероятностью процентов в восемьдесят, больше внутри нет. Трое на нулевом этаже контролируют вход, ещё один у выхода на подземную парковку. В аппаратной, через которую мы подключались, один человек. Ещё трое, включая опытного техника, в основной технической комнате на тридцать пятом. Один держит дверь на крышу, как ни странно, в этом здании она одна, хотя изначально проектировалось шесть, оставшиеся четверо постоянно перемещаются – на всякий случай мониторят этажи с тридцатого по тридцать девятый. Я загружаю на ваши планшеты планы последних десяти уровней. – Ты доложился нашей госпоже и надсмотрщику? – возник в разговоре мистер Дарк. – Да, мы координируем операцию, – четко ответил Бёрн. – Мы решили, что логичнее всего вам двоим выйти на позицию поблизости от Зала №3, сперва будем брать его, а потом по обстоятельствам зачистим всё здание. Ликвидация противника разрешена, однако по возможности брать живыми, я полагаю, с ними многие хотят побеседовать. – Принято, – откликнулся Сноу. – Получаем от тебя план этажей. Отключившись с линии, блондин склонился к своему планшетнику. Мистер Дарк предпочел присоединиться к нему, вместо того чтобы включить собственный. – У тебя ведь нет клаустрофобии? – осведомился Сноу скорее для проформы. Брит проигнорировал. Палец блондина прочертил линию на схеме. – С кабелями мы остаться не сможем, поэтажные короба слишком маленькие, поэтому единственный путь – воздуховод. – Система воздуховодов выводится на внешнюю стену здания и в лифт, – заметил Дарк. – Посмотри сюда, – блондин указал пальцем на кабельную шахту несколькими этажами выше. – Здесь есть резервный доступ, один на десяток этажей, последний над нами на тридцатом. – Дерьмо, – прошипел брит. – Разделяю твои чувства, но это реальный шанс, альтернатива – выйти из шахты на тридцать пятом и надеяться, что нас не засекут камеры и патрули. Учитывая специфику здания, шанс процентов десять, а с такими ставками в игре – это маловато, – мягко произнес мистер Сноу. Он прекрасно знал, что убеждать Дарка не нужно. Напарнику просто требовалось выпустить пар. Оба оперативника понимали, как им повезло с воздуховодом, но передвижение по кабельной шахте было увеселительной прогулкой в сравнении с ожидающим их путешествием. – Этажи высокие, мы не сможем по тихому преодолеть вертикальные колена, – покачал головой брит. – Ты по ним вообще не поднимешься, а я наделаю достаточно шума, чтобы нас заметили. – На планах они идеально вертикальные и прямые, но в реальности за все годы отдельные сектора меняли, переделывали, приспосабливали. Мы поползем по рукаву, проверим все подъемы, заодно изучим обстановку, если не найдем подходящего, будешь громыхать в самом дальнем подъеме – рядом с внешней стеной, а потом подтягивать мою калечную задницу на тросе. Сноу выжидающе смотрел на напарника, тот обдумывал его слова. В первые часы их знакомства блондин склонен был считать, что брит не способен на это действие в полной мере, хотя и не держал последнего за глупца. Однако в деле Дарк становился другим, больше похожим на самого Сноу или мистера Бёрна – осторожным и в высшей степени рассудительным. – Пожалуй, это не более безумно, чем весь наш план до этого. Пока нам везло. Взгляд Фелиции Кейн против её воли снова остановился на часах. Ей казалось, что время тянется бесконечно. Капитан не могла припомнить, когда с ней в последний раз происходило нечто подобное. Объективно говоря, события развивались удачно. Полиция и военные сломали зубы, попытавшись мощным ударом решить проблему. Трое её оперативников прибыли сюда чуть более часа назад и уже находились в здании, действую по рискованному, но четкому и вполне выполнимому плану. С чего бы Фелиции поглядывать на часы? Причина имелась – в любую минуту где-то там наверху могли принять решение о старте думбрингеров. Мозерсен уверял её, что делает всё возможное для того, чтобы отсрочить этот момент, но даже, если предположить, что ему стоит в данной ситуации верить, у них было в лучшем случае шесть-семь часов. Уйма времени, если всё пойдет гладко, но по опыту капитана Кейн даже самые лучшие планы в идеальных условиях редко реализовывались так, как это предполагалось. Их же ситуация походила на смертельно-опасную версию монополии, где кости и случай решали, победитель ты, банкрот или должен вернутся на несколько шагов назад. – Они не выходили на связь? – спросила она Эмерсона. Он не сразу услышал её, погруженный в изучение плана здания. Вернее, не сразу отреагировал на нее. – Нет, если в течение двадцати минут Бёрн не доложится, мы сами свяжемся с ним, – наконец оторвав взгляд от схемы, Брайан добавил: – Но он точно на месте, к нам идут данные по каналу между МВТ. – А что остальные? – «Они работают» – так высказался Бёрн. Просил их не беспокоить. Я тем не менее рискнул подключить их ошейники на режим прослушки через ошейник нашего гения и его МВТ. Сигнал нестабильный, но оба в порядке. Эмерсон крутанул рычажок, очевидно увеличивая громкость. До слуха Кейн донеслось тяжелое дыхание, сопровождаемое треском помех, шипением и какими-то отзвуками глухих ударов. Брайан пожал плечами. – Я бы поставил на то, что ваши оперативники в вентиляционной шахте, – произнес присоединившийся к ним Марк Деверо. – Наши штурмовики не раз проворачивали этот трюк, по рации звучит похоже. Только мы были готовы, в отличие от вашей группы. Фелиция заметила, что Деверо тоже смотрит на часы. – Что скажешь? – прошептал Сноу. Он начинал ненавидеть привычку Дарка впадать в молчаливое раздумье. За последние полчаса его напарник достиг поразительных высот в данном состоянии. Сложно было обвинять Дарка, ведь основная работа по преодолению вертикальных рукавов ложилась именно на него, но, ползая по бесконечным узким туннелям, потихоньку начинаешь ненавидеть весь мир. – Поднимемся, – уверенно ответил брит. – Даже ты. Нам наконец повезло, этот подъем идет под углом. – Жалко, что это первое везение подобного рода, – тихо заметил мистер Сноу. Блондин подозревал, что долго не сможет смотреть на вентиляционные решетки. В эту самую минуту он бы на Библии поклялся в том, что именно так выглядит Ад. Сноу сам предложил этот путь, и оба они прекрасно понимали – это лучшее, что у них есть, но сейчас им казалось, что прошла целая вечность. Передвигаться по системе вентиляции было тяжело, особенно с учетом того, что приходилось соблюдать тишину. Забравшись на тридцатом этаже в воздуховод, оперативники медленно двинулись вперед, мистер Сноу с планшетом, за ним мистер Дарк с их сумками. Отдельные участки оказались слишком узкими, чтобы протиснутся с экипировкой, и сумки приходилось толкать перед собой или тянуть на тросе. Они методично обследовали пути наверх. Как и предположил блондин, вертикальные переходы в большинстве своём не были такими идеально ровными, как на схеме. Порой чуть выступающие стыки позволяли кое-как зацепиться, где-то подъемы шли чуть под углом, а другие слегка поворачивали, огибая препятствия, – эти последние ступенчатые колена держали первое место в личном хит-параде оперативников. Если Дарк и Сноу сразу находили более менее подходящий подъем, они не продолжали поисков, однако на паре этажей им пришлось проверить все пути, прежде чем направиться к вертикальному рукаву у внешней стены здания – их беспроигрышному, но рисковому и тяжелому пути наверх. Впрочем, путешествуя по воздуховодам, они начали неплохо ориентироваться в здании и получили возможность посмотреть на патрулирующих этажи бойцов Фронта. Пересекались оперативники с ними не часто, в такие моменты Дарк и Сноу совершенно синхронно замирали и продолжали движение только после того, как противник отходил на достаточное расстояние. Схема преодоления подъемов, независимо от их сложности, оставалась неизменной – первым поднимался мистер Дарк, он цеплялся, полз, упирался, подтягивался – годились все средства. Один вертикальный рукав показался им достаточно крепким и широким, так что брюнет использовал мистера Сноу как импровизированную лестницу, и, хотя металл под ними опасно затрещал, они сумели выполнить трюк, не проломив воздуховод и потолок. Оказавшись наверху, мистер Дарк спускал трос, чтобы мог подняться его напарник. Не раз и не два мистеру Сноу приходила в голову мысль о несвоевременности их первого задания – в хорошей форме он был способен преодолеть все подъемы на их пути, кроме резервного варианта у стены здания. Там брит и правда производил немало шума, методично карабкаясь вверх по вертикальному рукаву, имея в своем распоряжении только собственное тело – он поднимался, упираясь руками и ногами в стены воздуховода. Снизу блондину было заметно, как временами предательски начинают дрожать руки напарника, к счастью для них обоих Дарку хватило сил и умения для того, чтобы преодолеть два пролета высотой с этаж. Последний подъем оказался настоящим подарком. Дарк легко забрался наверх, подтянул их сумки и обнаружил, что за ними уверенно движется мистер Сноу. Они достигли тридцать шестого этажа. Здесь им предстояло действовать с максимальной осторожностью. В Презентационном зале №3 не было вентиляционных решеток достаточно больших, чтобы они могли выбраться там из воздуховода. Ещё перед началом их маленького путешествия оперативники пришли к выводу, что лучшим вариантом являлся мужской туалет, находящийся неподалёку. Они могли бы вылезти в кабинетах поближе, но у уборной имелось огромное преимущество – всего одна камера, направленная на дверь, очевидно, чтобы соблюсти приличия, в момент выхода они планировали затемнить её и надеяться, что никто этого не заметит. Камеры в коридоре оперативники собирались преодолеть по инструкциям мистера Бёрна, оставаясь вне зоны их досягаемости. Женский туалет в принципе так же подходил для их целей, но при прочих равных условиях они предпочли действовать на «своей территории». Мистер Дарк помедлил. – Нам точно не имеет смысла завернуть в Зал №3 и посмотреть, что там происходит? – Бёрн наблюдает за всем с камер, как только мы выйдем на точку, увидим на планшете. Кто знает, может у них паранойя, и есть дополнительные детекторы движения или что-нибудь в этом роде, – резонно возразил мистер Сноу. – Ладно, – согласился брит, и они двинулись к туалету. – Вот сукин сын, – смесь восхищения, неприязни и зависти в голосе одного из техников наполнила Фелицию Кейн чем-то вроде материнской гордости. Эти слова относились к мистеру Бёрну. Периодически до нее долетали разговоры технической группы, которая вынуждена была перерабатывать огромный объем данных, направляемый им её оперативником. Судя по всему, они даже не ожидали подобного доступа – мистер Бёрн вытрясал из здания всю содержащуюся там информацию – вероятно о чем-то не ведали и работающие на «Иштар» сотрудники. Наиболее стратегически важные вопросы бывший военный оставлял за собой. Например, пятнадцать минут назад под изумленные вздохи он нашел лазейку к системе наведения ракет и доложился, что её действительно «подмяли». Фелиция предпочитала не влезать в технические моменты, но ситуация полностью отвечала их прогнозам – военные даже не подозревали, что в их святая святых тихо зашли с заднего хода, обжились и просто ждут момента. Именно это выжидание играло ей и её оперативникам на руку. Мистер Бёрн не терял времени даром – он тоже обживался, причем так, чтобы его не заметили ни хозяева, ни другой незваный гость. – Он это сделал! – закричал техник, забыв о том, что как офицеру полиции, ему не полагается вести себя подобным образом. – Он прибрал всю систему к рукам, теперь он – царь и бог. – Капитан Кейн, – обратился к ней Деверо. – Ваш оперативник получил контроль над сектором наведения, мы можем отключить Фронт в любую минуту. Ждем подтверждения от Бёрна, что у него всё готово, тогда Сноу и Дарк смогут выдвигаться для штурма. – Спасибо, лейтенант, – несколько отсутствующе ответила Фелиция. Что-то не давало ей покоя. Всё шло слишком гладко – вот что беспокоило Кейн. Да, изначально миссия казалась почти невыполнимой, но её ребята разыграли партию как по нотам – это доказательство того, что Фелиция не ошиблась в них, и не стоило тут искать подвох. Однако за годы службы офицер Кейн убедилась в том, что предчувствия её никогда не обманывают, сейчас интуиция твердила ей, что расслабляться рано. – Я хотел бы подтянуть к зданию штурмовой отряд, – Марк Деверо ждал от нее ответа. – Пока нет, – Фелиция повернулась к нему. – Мы начнем действовать, только после команды от Бёрна и подтверждения от двух других оперативников. Лейтенант кивнул, отчасти он соглашался с этой женщиной, но ему было от чего нервничать – каждая минута приближала взлет думбрингеров. – Ну как? – осведомился следующий для разнообразия за мистером Сноу мистер Дарк. – Что там? Королевский парадный выход? – Выход-то королевский, – рассеянно ответил блондин, рассматривающий что-то за решеткой вентиляции. – Но тут у нас несколько необычная встречающая делегация. Мистер Дарк приблизился к напарнику. Место было достаточно широким, и сейчас они оба лежали, уставившись вниз – под ними находилось просторное помещение офисного туалета, весьма роскошное, чего и следовало ожидать от здания подобного класса. Из общей картины выбивался лишь труп мужчины, распростертый на кафельном полу. – Неизвестная жертва из заложников? – брюнет посмотрел на напарника. – Не сказал бы, – ответил Сноу. – Его убил не выстрел. Глянь туда. Следуя за рукой блондина, взгляд Дарка сместился чуть правее тела, остановившись на шприце. – Улетел на ракете в края вечного блаженства – не самый плохой вариант, учитывая обстоятельства. – Бёрн, – позвал мистер Сноу. – Слушаю, – раздалось через полминуты как-то отстраненно. Оперативники молча переглянулись. Бывший военный не просрочил установленный ими срок отклика, но в его голосе было что-то жутковатое. – Можешь подсказать, мы тут в относительном уединении? – Да, обход появится у вас на этаже только минут через пятнадцать. – Кстати, если уж мы болтаем, когда ты будешь готов к большому старту? – пододвинулся к ошейнику напарника мистер Дарк. – Скоро… скоро, но сперва я должен кое-что проверить, отключаюсь, – линия опустела. – Что-то мне не нравится его настрой, – проворчал брит. – Эй, ты куда? Мистер Сноу проворно снял решетку. – Хочу глянуть, – ответил блондин, в следующее мгновение его военные ботинки коснулись пола. Сверху Дарк отметил, что его напарник чисто автоматически сделал несколько снимков тела, после чего надел тонкие латексные перчатки и перевернул труп на спину. Руки блондина уверенно прошлись по карманам просторного пиджака – такие носили пижоны, проводящие много времени в ночных клубах. Цепи на шее, модная стрижка, слишком ухоженные руки и ногти для наркоши, который не может рассчитать дозу, не говоря уже о туфлях, стоивших совсем не дешево – Дарк видел это даже со своего наблюдательного пункта, и не сомневался в том, что его напарник сумеет заметить куда больше. Сноу отогнул ворот пиджака и внимательно осмотрел шею, затем закатал рукава трупа и на какое-то время замер спиной к напарнику. Наконец он поднялся и направился к вентиляционному отверстию. – Вверх? – вежливо осведомился мистер Дарк, сбросив веревку. Сноу задумчиво кивнул. Брит проворно поднял его в их укрытие. – Золтан Деккер, – произнес блондин, когда они водрузили на место решетку. – На вид лет тридцать-тридцать пять. Скорее всего, торговец дурью, но не из дешевых, а может и достаточно деловой парень. Клубная тусовка, значит почти наверняка употребляет, но руки у него чистые, нет старых следов уколов, только несколько свежих, вполне возможно, что оставлены для вида, и ещё мне кажется, у него на шее что-то есть – вроде прокола, но от очень тонкой иглы. – Хочешь сказать, что у нас тут ещё и предумышленное убийство? – Да. Но к счастью, это не наше дело, – глаза Сноу не отрывались от тела. – Пусть копы, настоящие копы, разбираются… конечно, если мы не состаримся в вентиляции. Какого он так копается, тут не номер люкс. Дарк промолчал и мрачно уставился на труп. Он привык ждать. Его работа по обе стороны закона частенько сводилась к ожиданию. Может быть, поэтому сейчас он нервничал – какое-то чутье безошибочно подсказывало ему, что возникла непредвиденная проблема. – У нас проблема. Нравилась Кейн эта способность Эмерсона – выражаться четко, по существу, не юлить, а главное, быстро доносить основной смысл до собеседника. Имелись у этой манеры говорить и минусы. – Продолжайте, – голос Фелиции был спокоен, хотя внутри у нее словно собирался шторм. Брайан пододвинулся ближе и махнул рукой Марку Деверо, приглашая его присоединиться к их маленькому кругу. – Мистер Бёрн говорит, что мы не можем начинать штурм, – объявил лейтенант, понизив голос. – У него всё готово, он в любой момент готов перехватить управление ракетами, если Фронт начнет активацию. Мистер Дарк и мистер Сноу так же на позиции… – Тогда в чем дело, черт возьми? – раздраженно прошипел Деверо. – Дело в том, что Фронт, похоже, ведет игру посложнее. Хотя наш человек не уверен, что это Фронт, – ответил Брайан. – Бёрн утверждает, что обнаружил какого-то червя в системе. Как он выразился «штучку поизящнее чем то, что может позволить себе Фронт». – Лейтенант Деверо, – Фелиция кивнула в сторону техников. Марк Деверо понял без слов. – Внимание, – этот поставленный голос невозможно было игнорировать. – Я прошу всех перейти во второй мобильный центр. Через несколько минут вы получите команду возвращаться. Как только оперативники и техники покинули трейлер, капитан Кейн встала и подошла к главному пульту. – Можете вывести его на громкую связь, лейтенант? – Бёрн, – позвал Эмерсон в микрофон гарнитуры, вставленной в правое ухо. Дождавшись ответа, он перевел разговор на пульт. – Мистер Бёрн, это капитан Кейн. Объясните мне, что у вас происходит? – Да, капитан, – раздался из динамика ровный голос оперативника. – Подозреваю, что вам это не понравится. На нашем основном направлении работ всё готово, но я решил копнуть немного глубже и почти случайно наткнулся на червя. Судя по тому, что я знаю о специалистах Фронта, этого малыша написал кто-то посерьезнее. Я бы не смог его найти, мне просто повезло. – Мистер Бёрн, я не очень в этом разбираюсь, что фактически означает ваше открытие, – перебила его Фелиция. – Фактически, капитан Кейн, это означает, что пока мы тут с ума сходим, пытаясь остановить проникновение Фронта в систему управления ракетами, кто-то, скорее всего не Фронт, очень тихо под радарами разыгрывает свою игру. Дальше интереснее, я попробовал разобраться с этим червем, но аккуратно, чтобы не выдать себя. Пока я могу сказать только то, что он ищет какие-то данные, передает их, что-то стирает, что-то перемещает – короче, живет очень активной жизнью. Необычно то, что он действует не только и не столько в системе здания, хотя и использует её как вход. Похоже, капитан, здесь занимаются не только рекламой. Я ухватил кое-что из того, чем интересуется червь – это оказались накладные на поставки снабжения армии Штатов. Неуловимая тень прошла по лицу Деверо. Кейн его полностью понимала, операция и так была почти безнадежной, теперь же вокруг них расползалось зловонное и топкое болото – речь шла уже не просто о террористах. Если захват здания покрывал чью-то грязную игру… такую игру, в которую втянуты ребята, что не по зубам ни ей, ни Мозерсену… Подобные дела не входили в юрисдикцию полиции. Внутренняя служба безопасности Центрально агентства пропустит через жернова всех, кто хотя бы пальцем тронет это дерьмище. Тронет? Да даже просто пролетит рядом. С другой стороны, ВСБЦА здесь не было, а Бёрн находился в системе, и Кейн понимала, что они уже вляпались в эту кучу и теперь при всём желании не могут пройти мимо. – Вы сможете отследить его, мистер Бёрн? Сможете узнать больше? Разобраться… не уверена, как это называется. Только вы, не подключая никого из наших техников? – наконец произнесла Фелиция. На секунду повисла тишина. – Я попробую, но у меня есть проблема. Кейн невесело усмехнулась. Разумеется, проблем не могло не быть, но что такое ещё одна проблема в их и так обширной коллекции. – Я сижу в системе здания, проникновение в сектор пуска ракет, как и контроль всего сооружения, осуществляется отсюда, у них какая-то своя машина, подключенная к главному терминалу, – продолжил Бёрн. – Я прочесал и то, и другое. Лишь следы червя, но выполз он не оттуда, а отследить, куда он передает информацию, и разобраться в том, что же он делает, я смогу, только получив доступ к машине, координирующей его действия. – Я надеюсь, мистер Бёрн, что у вас есть план, как найти эту иголку в стоге сена, и вы просто хотите получить от меня одобрение, потому что подсказать какое-то решение никто из нас не сможет, – Фелиция устало облокотилась на пульт, она была на ногах уже часов двадцать. – Управляющая машина в здании. Более того, как я и говорил, она отчасти задействует его системы, просто весь поток информации циркулирует в закодированном виде, и взломать этот код так с ходу невозможно. Вот вам аналогия – они говорят на непонятном нам языке, и нам нужно что-то вроде словаря, который есть только на машине, откуда выполз червь. К счастью, хоть я и не могу его раскусить, я его вижу. Он просачивается в основную систему через беспроводной слот презентационного зала, где находятся заложники. – А нельзя как-то проникнуть в управляющую машину через этот слот? – вмешался в разговор Деверо. – Нет, тем самым мы обнаружим себя, – резонно возразил мистер Бёрн. – Что вы предлагаете? – задала вопрос Фелиция. – Наши ошейники, – начал Бёрн, – в них встроен экранированный передатчик, его сложно засечь, при этом передатчики достаточно мощные. Поправьте меня, если я не прав, но бип-сигнал активации в теории достает их в любой точке земного шара, а радиосвязь работает как минимум на всей территории Штатов? Информационный поток, который нужен для работы с червем, требует большей мощности, но если расстояние будет ничтожным… – Ты рехнулся, – доверительно сообщил Бёрну Эмерсон. – Да, моё армейское командование тоже пришло к такому выводу, но это не означает, что план плох, – усмехнулся оперативник. – Один из них должен будет попасть в помещение с заложниками… как заложник. Презентационный зал напичкан электроникой, если наш человек будет близко к этому скоплению сигналов, их техника, при условии, что она вообще есть, его вычленить не сможет. Маскируясь, уже преобразованный ошейником агента сигнал будет поступать на ошейник напарника, который останется на их точке в сортире, а оттуда – на мой ошейник и соответственно на мой МВТ. – А если предположить, что у них нет отслеживающей техники? – усомнилась Фелиция, ей вовсе не хотелось терять одного из своих оперативников в самоубийственной миссии, к тому же она вообще не была уверена, что этот трюк осуществим. – Такое предположение сделать можно, но риск этого предположения слишком велик. Шанс отсутствия у них подобного оборудования куда ниже, чем шансы наших оперативников проникнуть в число заложников, – голос бывшего военного мог бы принадлежать разумной машине. – Это не самоубийство, как вам сейчас кажется, капитан Кейн. У нас есть неожиданный козырь в рукаве. – Слушаю, – Фелицию поразила уверенность в голосе человека, чью шею опоясывала металлическая полоска смерти. – В презентационном зале не хватает одного гражданского лица, находившегося в здании на момент захвата. Очевидно, он не являлся сотрудником, а был одним из посетителей, поэтому боевики Фронта как-то его не хватились – столько дел, столько дел, но думаю, что рано или поздно они должны заметить его отсутствие. А я могу аккуратно им в этом помочь. – И кто же этот таинственный посетитель? – подозрительно произнес Деверо. – Некий Золтан Деккер. Его труп обнаружили в мужском туалете мои коллеги. Предварительно смерть от передозировки, однако, насколько я понял, мистер Сноу в этом сомневается, – отрапортовал оперативник. – Чудесно, – мрачно прокомментировал Марк Деверо. – У нас теперь ещё и жмурик на руках. – На данный момент он – скорее наш входной билет. Мистер Деккер каким-то непостижимым образом умудрился не попасться в одиночку камерам охраны, всегда только в группе людей. На его имя было выписано приглашение, документы на пропускном пункте он, скорее всего, предъявил, но их не занесли в базу, так иногда поступают. Те, кто пригласил мистера Деккера, не хотели, чтобы он засветился, он сам не хотел засветиться, а охранник, который дежурил на проходной в тот момент, застрелен при захвате здания. Если вы меня спросите, большой небесный босс сегодня с нашей командой, – Бёрн неожиданно от души рассмеялся, и Деверо решил, что этот смех будет сниться ему время от времени в кошмарах. Фелиция задумалась. План отдавал сумасшествием, но им отдавала вся сегодняшняя ночь. В конце концов, кому их судить? Все умыли руки. Все, кто мог. До капитана Кейн уже давно дошла печальная ирония ситуации – изящество, с которым Мозерсен подписал ей и её программе смертный приговор. И ведь не подкопаешься. Кто-то должен был заняться этим заданием. Почему бы не поручить его одному из лучших сотрудников – капитану Фелиции Кейн, то, что это дело – безнадега, разговор отдельный. Разумеется, все это понимают, и даже если тут разверзнутся небеса, она могла бы сохранить свой кабинет. Конечно, в том случае если Кайл Мозерсен не посетует паре-тройке сильных мира сего, что капитан Кейн слишком уж самоуверенна – действуй она осторожнее, а не вводи новшества в программу, заложники выжили бы, пол квартала не снесли бы бомбардировкой, и, уж если народу нужно указать виноватого, лучше всего направить прожектор на железную стерву и её уголовников. Фелиция невесело усмехнулась. Терять им всем нечего. Их потопят… если каким-то невероятным образом им не удастся выплыть. В конце концов, помирать, так с музыкой. – Я отдам приказ, – наконец произнесла Кейн. Конец Эпизода 1. ТВС в Эпизоде 2 - Плыви или тони.Часть 2.