Пешка
Монотонный голос преподавателя нагонял сонливость и скуку. Прикрыв рот кулаком, Чонин попытался подавить зевок. Судя по хмыкнувшему рядом Чанёлю, получилось у него так себе. — Спать хочу, — недовольно буркнул альфа и отбросил в сторону ручку. — Чем ты занимался ночью? — поинтересовался Пак и выдавил издевательскую улыбочку. — Рукоблудствовал, пока я спал? — Ой, иди ты! Друг усмехнулся, но ничего не ответил. Окончательно забросив написание лекции, Кай принялся сверлить его взглядом. Альфа отметил, что Чанёль изменился: повзрослел и стал казаться серьёзным, в глазах поселилось спокойствие. Словно за эти две недели каникул, что они не виделись, случилось нечто, изменившее его жизнь. — Почему ты не сидишь с Кёнсу? — неожиданно спросил Чонин. — Вы поссорились? — Нет, — спокойно ответил Пак, не отрывая глаз от тетради. — Мы расстались. На какой-то миг Каю показалось, что он спит. Альфа даже ущипнул себя за руку, чтобы убедиться в обратном, что не укрылось от Чанёля. — Ты чего делаешь? — удивился друг. — Рука зачесалась! — отмахнулся Чонин. — Подожди, как это вы расстались? Почему? Когда? Что случилось? — Эй, тормози! — тихо рассмеялся Пак и покосился на преподавателя. — Ничего не случилось, просто мы поняли, что не подходим друг другу. Альфа взглянул на него с явным недоверием, скрестив руки на груди. Каю казалось, что его разыгрывают, в который раз за этот чёртов год. — Ты смеёшься надо мной? — невольно вырвалось у него. — Нет, — пожал плечами Чанёль. — Мы с Кёнсу решили остаться друзьями. — Друзьями они решили остаться! — процедил сквозь зубы Чонин, позабыв об осторожности. — Он со всеми друзьями трахается, или ты особенный? Альфа запоздало понял, что сдал свою ревность с потрохами. Кончики ушей едва заметно вспыхнули от стыда, а на скулах проступили розоватые пятна. Пару мгновений Пак смотрел на него удивлённым взглядом, а потом не сдержался и тихо хрюкнул от смеха. — Чонин! — прохрипел парень и уткнулся в кулак, желая подавить смех. Он, кажется, даже не заметил, как позвал друга по имени. — Ты такой палевный, честное слово! Чонин вмиг вспыхнул от негодования и стукнул друга кулаком в плечо. Тот зашёлся смехом ещё сильней и спрятал лицо в тетради. Его торчащие в стороны уши покраснели, нога дёргалась под столом; парень пытался не загоготать в голос. Сидящие рядом однокурсники зашипели на них, и Чанёлю пришлось взять себя в руки. — Ничего смешного не вижу, — холодно бросил Кай, натянув на лицо маску беспристрастности. — Ты так мило ревнуешь, — парировал Пак и смахнул выступившие в уголках глаз слёзы. — Пошёл ты! До конца пары они не разговаривали — Чонин старательно делал вид, будто ничего не случилось, а Чанёль периодически посмеивался над его серьёзным видом. В душе Кай краснел и ругал себя за несдержанность, но обратно слов было уже не вернуть. Как и нельзя было остановить круговорот мыслей, в которых главным действующим лицом в который раз становился Кёнсу. «Что между ними произошло? Почему так внезапно?» — думал парень, уставившись в чистый листок бумаги. Ему хотелось разобраться во всем, понять, какую же игру омега затеял на этот раз. Вместо этого глупое сердце стучало в разы быстрее, разгоняя по венам пробудившуюся надежду, что шептала на ухо: «Кёнсу теперь свободен». — Ладно, — раздражённо выдохнул Чонин и покосился на друга. Тот повернулся к нему и дружелюбно улыбнулся, скрывая в уголках губ довольную ухмылку. — Хочешь что-то спросить? — предположил Пак. — Да, — как можно спокойнее сказал альфа. — Как много у вас с ним было? — Прости? Я тебя не совсем понимаю… — Секс, Чанёль! — не выдержал Кай. — Как много у вас было секса? Улыбка вмиг пропала с губ Пака, а его взгляд стал серьёзным, без намёка на издёвку. — Ты хоть понимаешь, о чём спрашиваешь? — Вполне, — кивнул альфа. — Так что? Чанёль закусил губу и украдкой бросил взгляд на первый ряд, где сидели Бэкхён и Кёнсу. — Он убьёт меня, — обречённо прошептал парень и повернулся к другу. — Хочешь узнать правду? Хорошо. Альфа приблизился к Чонину и наклонился к самому уху, чтобы слышать мог только он. — У нас с Кёнсу было… всего один раз. В тот самый, когда ты так неудачно вернулся из совета. Ему всего лишь хотелось узнать, какого это — быть с кем-то другим. С кем-то, кто не ты. От шёпота друга по спине и рукам Кая побежали мурашки. Он застыл, словно каменное изваяние, а в лёгких не стало воздуха. Всё, во что он верил, всё, что он знал, рухнуло в одночасье и рассыпалось на мелкие осколки. Чонин больше не понимал, где ложь, а где правда. — Откуда ты знаешь? — прошептал он онемевшими от шока губами. — Откуда знаешь, что мы…? — Я не должен тебе этого говорить, — сказал Пак и Кай услышал в его голосе сожаление. — В тот раз я… в общем, мне не обломилось оргазма, но вот Кёнсу… В тот момент он как в бреду шептал твоё имя… Твоё, понимаешь! Чонин почувствовал, как лоб друга уткнулся в его плечо, а шею опалило горячим дыханием. Сам он сидел неподвижно, с остекленевшими глазами, и весь обратился в слух. — Он говорил это так, что меня самого пробрало до мурашек. Понимаешь, это нечто такое, что не объясняется словами… Я не должен был этого делать тогда. Прости меня, Чонин… Чёрт, прости! Я не хотел причинять тебе боль… — Кай и Пак Чанёль! — взорвал тишину голос преподавателя. Аудитория зашелестела, и все вмиг обернулись по направлению к ним. Чонин вздрогнул, словно его ударило током, и только тогда заметил, с какой силой друг стиснул его руку. Он дёрнул плечом, заставив Пака отстраниться, и извинился перед преподавателем. По кабинету пробежался тихий шёпот, и все вернулись к своим конспектам. Чанёль неловко почесал щёку и тоже уткнулся в тетрадь, не зная, должен ли он добавить что-то ещё к своим словам. И только Кёнсу, что обернулся самым первым, продолжал смотреть. Их с Чонином глаза встретились и обоих окатило обжигающей волной притяжения. Захотелось подняться с места и пробежать через всю аудиторию, чтобы оказаться рядом. Сжать чужую ладонь в своей и больше никогда не выпускать. Наваждение спало, когда Бэкхён дёрнул Кёнсу за руку, заставив того отвернуться. Кай встряхнул головой, желая прогнать сковавший тело жар. Решительно сжав ручку в руке, альфа склонился к столу и принялся записывать за преподавателем. С этого момента ему плевать, как расставил свои фигуры на доске его строптивый омега. Если Кёнсу решил сыграть с ними со всеми в шахматы, то Чонин предпочитает шашки. Раз, два, три — и ты в «дамках».***
Скрип ручки по листу бумаги раздражал до зубного скрежета. Кёнсу неотрывно следил за кончиком стержня и перед глазами начинала плыть реальность. — Чего уставился? — буркнул Бэкхён и закрыл свой рисунок рукой. — Ты не умеешь рисовать, — парировал Кёнсу и отобрал у него ручку. Друг на это насупился и демонстративно отвернулся. — Да ладно! Ты что, обиделся? — На хер иди! — огрызнулся омега, за что удостоился гневного шипения однокурсников. В разгаре была лекция самого вредного преподавателя за всю историю академии и никому не хотелось вызывать его гнев. Кёнсу закатил глаза и придвинул к себе тетрадь друга. На самом деле тот умел рисовать, как, впрочем, и многое другое. В этой ситуации омегу нервировало лишь то, что Бэкхён выводил в клеточках, аккуратно обрамлённое сердечком «Кёнсу + Кай = идиоты». — И какого чёрта ты вообще здесь сидишь? — недовольно зашипел Бён, оторвав друга от его мыслей. — Вали к своему парню. — Нет у меня больше парня, — ответил Кёнсу и вырвал злосчастный листок из тетради. — Мы расстались. — Он тебя бросил? — усмехнулся Бэкхён, наблюдая, как пальцы друга складывают самолётик. — Не дождёшься, — парировал омега. — Мы оба это решили. — М, понятно. Преподаватель бросил предупреждающий взгляд в их сторону и пришлось замолчать. Кёнсу сделал вид, что не заметил задрожавших ладоней друга и отложил бумажный самолётик в сторону. Он потянулся за новым листком и всё ждал, когда же тот соберётся с силами, чтобы спросить. — Это из-за меня? — едва слышно прошептал омега. Его голова безвольно упала, а пальцы теребили пуговицу на пиджаке. Кёнсу пытался подавить улыбку, но уголки губ всё равно дёрнулись. — Причём здесь ты? — как можно безразличней бросил парень. — Не знаю, просто я подумал… — пожал плечами Бэкхён. — Хотя знаешь, не важно. — Вот и славно. И словно испытывая терпение друга, Кёнсу принялся складывать журавля. Его пальцы двигались быстро и чётко, словно специально мельтешили перед глазами, стараясь выбить из равновесия. Как шарик маятника, который оттянули за резинку, грозя в любой миг отпустить. — А меня на свидание пригласили, — неожиданно произнёс Бэкхён, заставив руки Кёнсу дрогнуть и смять бумагу. — Я согласился. Омега наклонился к другу слишком близко и не успел увернуться — волосы Кёнсу хлестнули его по лицу, когда тот резко повернулся. — Какого хрена? — зашипел парень и невольно схватил Бэкхёна за кончик галстука. — Какое ещё, к чёрту, свидание? — Эй! — отозвался омега и стрельнул глазами в сторону преподавателя. — Давай ты не будешь устраивать мне истерики сейчас, ладно? — Кто он? — Не важно. — Кто он? — твёрдо и по слогам повторил свой вопрос Кёнсу. Он окончательно скомкал листок в шарик и затолкал в карман. — Новенький старшекурсник, — ответил Бэкхён и даже позволил себе улыбнуться. — Его зовут Кевин, и он показался мне милым… — Ты в своём уме?! — задохнулся от возмущения омега. — Да этот Кевин…! — Заткнись! — тихо рыкнул Бэкхён и зажал рот Кёнсу ладонью. Тот вытаращил глаза и запыхтел от недовольства, но не произнёс ни звука. — Я не хочу ничего знать, ты понял меня? Ни единой подробности! Мне плевать, кто он, что он, какие за его душой грехи. Это просто свидание, не больше. Ты понял меня, До Кёнсу? И дождавшись кивка со стороны друга, омега отпустил его. — Вот и славно, — деланно спокойно произнёс Бэкхён. — Зачем тебе это? — не унимал Кёнсу. — Неужели тебе мало… — «Чанёля», хотел сказать он, но вовремя осёкся, — …Кая. — Кёнсу! — вымученно протянул омега и устало откинулся в кресле. — Я устал от вас от всех, понимаешь? Мне нужен глоток свежего воздуха, нужно отдохнуть от тебя, Кая, Ханя с Сехуном… и от Чанёля. Вас слишком много в моей жизни. — Кевин — это не самый лучший вариант… — Ничего не хочу знать! — напомнил Бэкхён и ткнул раздражённого друга в щёку. — Тем более он дружит с Крисом Ву, а тот умеет выбирать друзей. Так что твои опасения абсолютно беспочвенны… — Кай и Пак Чанёль! — воскликнул преподаватель, и оба омеги обернулись. Взглядом Кёнсу быстро отыскал двоих альф и недовольно поджал губы. Чонин был бледен, в его глазах отражались непонимание и испуг. Встретившись с ними через мгновение, Кёнсу ощутил волну жара по телу. Язык невольно скользнул по губам, а дыхание стало прерывистым и глубоким. Омега нащупал в кармане комок бумаги и сжал его в ладони, стараясь отвлечься. — Ты палишься, — прошептал Бэкхён и дёрнул его за руку, заставив отвернуться. Уже на выходе из аудитории, где он остался самым последним, омега вынул бумажный шарик из кармана, чтобы выкинуть в мусорное ведро. Взгляд зацепился за чернильный след и, развернув листок, Кёнсу узнал почерк Чанёля. «Чонин + Кёнсу = любовь». — Парочка идиотов, — вздохнул омега и убрал бумагу в нагрудный карман пиджака.***
— Тебе удобно? — с улыбкой спросил Чонин, приобняв Бэкхёна за талию. — Вполне, — усмехнулся омега. — Тебе не тяжело? — Не нарывайся на комплименты, Бён Бэкхён. — Я вас не понимаю, — покачал головой Чунмён. — Вы не встречаетесь и обжимаетесь, а эти вместе, — он кивнул на Кёнсу и Чанёля, — и даже за руки не держатся. — Мы расстались, — в один голос повторили последние. — Как это?! — встрепенулся Лу Хань. — Вот это новости! — присвистнул Чондэ. — Наконец-то, — спокойно сказал Сехун, — а то надоело наблюдать этот театр четырёх актёров… С губ Чонина и Бэкхёна сошли улыбки. Омега поднялся с колен альфы и демонстративно громко придвинул стул, прежде чем сесть. Казалось, скрип ножек по кафелю был слышен в каждом уголке столовой. — Сехун, — укорил парня Лу Хань. — Что? — отозвался тот, а Кёнсу усмехнулся. — Давайте просто забудем, окей? — предложил он. – Нет, если у кого-то с этим проблемы, я могу уйти… — Прекратите, — перебил его Чонин. — Никто никого не осуждает, ясно? Ваши отношения никого кроме вас не касаются и, если вы так решили, значит тому есть причина. И давайте не будем об этом. За столом повисло гнетущее молчание. Казалось, это заметили и остальные студенты, потому что в столовой стало удивительно тихо. Кёнсу старательно делал вид, словно его это не касалось, а Чанёль украдкой поглядывал на друзей из-под чёлки. — Чондэ, — позвал Бэкхён, желая разрядить обстановку, — как дела у Минсока? — О Боже! — усмехнулся альфа и все облегчённо выдохнули. — Токсикоз — страшная штука! — Гоняет тебя? — с улыбкой спросил Чонин. — Ещё бы! — возмутился Чондэ. — Вот где в час ночи можно достать зелёный арбуз? — Фу! — скривился Лу Хань, на что остальные рассмеялись. — А так ли хорош секс во время беременности? — включился в разговор Пак и поиграл бровями. — Чанёль! — возмутился Бэкхён, вместе с остальными омегами вспыхнув от смущения; даже на щеках Кёнсу проступил лёгкий румянец, что не укрылось от глаз Чонина. — Ничего, что с вами омеги ещё сидят?! — Да ладно вам! — рассмеялся альфа, а затем резко воскликнул: — Бэкхён, замри! Омега, как по команде замер, настороженно поглядывая на парня. — Не дергайся, — тихо сказал тот и протянул руку над его головой. Бэкхён с замиранием сердца следил за Паком, а потом удивился, когда перед ним возникла сжатая в кулаке ладонь. — Что это? — Бабочка, — с улыбкой ответил Чанёль. — Она сидела на твоих волосах. — Дай посмотреть! — попросил омега и схватил альфу за руки. Тот осторожно раздвинул ладони, открывая взгляду парня трепещущие нежно-голубые крылышки. — Красивая, — с улыбкой выдохнул Бэкхён. — Отпусти её, пусть летит. Пак пожал плечами и послушно распахнул ладони. Все сидящие за столом с замиранием сердец наблюдали, как бабочка взмыла вверх и принялась кружить под потолком, не зная, как выбраться наружу. — Интересно, как она тут оказалась? — спросил омега, подперев щёку кулаком. — Залетела через окно, — ответил Чанёль. — Наверное подумала, что ты цветочек. — Действительно? — язвительно протянул парень. — И какой же? Кактус? — Тюльпан. — Пф! — разочарованно фыркнул Бэкхён, а остальные рассмеялись. — Чего ты? — с улыбкой спросил Чанёль. — Я люблю тюльпаны. Омега резко поднял на него глаза, а сердце замерло, после пускаясь в бешеный галоп. «Я люблю тюльпаны» прозвучало как «я люблю тебя». — Я… Я пойду, — встрепенулся Бэкхён. Он вскочил и опрокинул свой стул, а затем принялся судорожно поднимать его и ставить на место. Друзья расхохотались, когда на его макушку снова приземлилась бабочка. — Я буду в кабинете, да… Парень рванул в сторону выхода, но его догнал любимый бархатный голос: — Ты забыл телефон! И сумку! Пришлось вернуться. — Я просто задумался, — оправдался Бэкхён, закинув сумку на плечо. Чанёль закусил губу, стараясь спрятать улыбку, и протянул ему мобильный. На мгновение их пальцы соприкоснулись, и омега быстро отдёрнул руку. Бешеный пульс отдавался набатом в ушах, а ноги дрожали. — Меня нет, — сглотнул он и торопливым шагом покинул столовую, не заметив мягкую улыбку на губах своего альфы. Кай всё это время следил за Кёнсу: тот рыскал глазами по столовой, недовольно хмурил брови и поджимал губы. Когда они все уже выходили, альфа придержал омегу за руку, заставив остановиться. — Что с тобой не так? — шепотом спросил Чонин, наклонившись к его лицу. — О чём ты? — Тебя что-то беспокоит, — ответил альфа и прикоснулся свободной рукой к его щеке. — Что-то случилось? — Нет, — замотал головой Кёнсу, стараясь избавиться от обжигающих прикосновений. — Отпусти меня! — Ты один, — напомнил ему Кай и сделал шаг навстречу. — За твоей спиной больше нет Чанёля, и теперь ты от меня не спрячешься. — Угрожаешь мне? — усмехнулся омега и накрыл его ладонь своей, желая отнять пальцы от лица; не вышло. — Угрожаю, — кивнул Чонин и крепко сжал его руку в своей. — Пошли, а то на пару опоздаем.