Драконодрабблы

      Андрасте с интересом наблюдала, как догорает её труп. Что ж, смерть — действительно любопытная штука.       — Знаешь, обычно смертные не слишком любят наблюдать за собственной кончиной, — раздалось откуда-то слева.       Андрасте обернулась бы, если бы понимала, где у нее голова и есть ли она вообще. Но что-то она точно сделала и существо рядом все-таки разглядеть смогла.       — Эм, да?       — Не то чтобы вы редко умирали простой смертью, и не то чтобы совсем никто не наблюдал за своими последними минутами, но еще никто с таким интересом не рассматривал собственные догорающие останки, — сказал дух.       — Думаю, это потому, что я не испытываю боли, — Андрасте захотелось нахмуриться и почесать подбородок, но, будучи то ли куском света, то ли лужей энергии, сделать это не представлялось возможным.       — Подозреваю, в этом должна быть своя прелесть. Насколько мне известно, смертные боль не слишком-то жалуют. Ну, ты достаточно насмотрелась? Не ощущаешь того, что тебе пора? — дух колыхнулся вопросительно (или Андрасте приняла желаемое за действительное?).       — Пора куда?       — Дальше.       — Э? Куда это — дальше? Я же и так умерла и попала в Тень, — растерялась Андрасте.       — За пределы Тени. Туда, куда уходят души умерших.       — Я думала, что умершие уходят в Тень.       — Дорогуша, ты была магессой и торчала в Тени достаточно часто, чтобы заметить, что здесь НЕТ душ умерших, а только духи и демоны, — по духу прошла недовольная чуть светящаяся фиолетовым рябь.       — Я как-то никогда не думала об этом, — растерялась Андрасте.       И ведь верно, никаких призраков умерших она в Тени никогда не встречала. Фантомные воспоминания, что она хранила — какие-то движущиеся и говорящие картины (которые всегда казались ей пугающим сюром) — видела, но призраков умерших, с которыми можно было бы поговорить или хоть как-то взаимодействовать — нет. Иначе все маги превратились бы в каких-нибудь медиумов, которые бы только и делали, что болтали с умершими и их родственниками. Андрасте отвлеклась от размышлений: по всему, что было за Завесой, словно прошла тонкая кружевная рябь, и вот уже её прах разлетается, ползет пылью и грязью по камням опустевшей площади, и только раненый Хавард пытается сквозь слезы собрать то, что от нее осталось. Смертельный алый цветок распускается на его боку, отнимая жизнь.       — Ох, Хавард! — Андрасте обеспокоенно летает вокруг друга и соратника.       — Его время, похоже, скоро тоже подойдет, — бесстрастно проговорил Дух.       — Это несправедливо! Он был… Он есть хороший человек, — Андрасте эмоционально сверкает и колышется в воздухе. — Он не заслуживает смерти!       — Никто не заслуживает, она просто есть, — голос духа все такой же отстраненный и спокойный.       — Если я умерла, это не значит, что я стала бесполезной, — упрямства Андрасте было не занимать. — Хавард! Хавард! Ты слышишь меня? Я не дам тебе умереть!       Магесса она или нет, в конце-то концов! Пусть и мертвая. Она знала о возможностях духов достаточно. Просочиться сквозь Завесу целиком не удалось (хотя в месте ее смерти она была по-настоящему тонкой!), но было достаточно направить собственную энергию на излечение раны хотя бы сквозь протиснутую через нее руку. Воздействие реального мира было ужасающим! Рука чуть не превратилась в искаженную демоническую клешню. Но сделанного было достаточно, чтобы Хавард не умер.       — Вот и славненько! — воскликнула Андрасте и посмотрела на духа.       — Знаешь, почему мудрые духи не стремятся сквозь Завесу?       — И почему же?       — Потому что мудрые! — фыркнул дух, возмущенно потрескивая и колыхаясь в воздухе. — А теперь тебе пора.       — Спасибо, но я останусь здесь. Хочу посмотреть, как быстро под Мафератом трон зашатается и загорится.       — Ты понимаешь, что тебя никто не увидит? Ты смогла воздействовать на смертного только лишь потому, что после твоей смерти прошло немного времени и Завеса была тонка. Больше так не выйдет, со дня твой смерти только что минул год.       — У тебя несмешной юмор.       — У меня нет чувства юмора, я дух! — возмутился дух. — За завесой время идет иначе. Когда ты помогала смертному, с момента твоей смерти уж несколько дней как минуло.       — Это место отстой!       — Наслаждайся, — дух колыхнулся и куда-то поплыл.       — Погоди! Ты куда?       — У меня были дела, вообще-то. Я остановился возле твоей смерти только по доброте душевной.       — Но ты же должен был отправить мою душу дальше!       — Я просто собирался облегчить тебе задачу. Смертные всегда так растеряны после смерти. О боже, я СМЕРТНЫЙ и я вдруг УМЕР! Вот это номер! — дух пискляво передразнил всех людей разом. — Если вам объяснить, что происходит, вы переходите Дальше быстрее и не засоряете пространство Тени. Что бы вы ни думали, если раздувать бычий пузырь долго, он неминуемо лопнет! А я совершенно не стремлюсь в мир смертных. ***       — Хенке, ты только представь, они говорят: будто я была замужем за Мофератом! Это даже звучит смешно! Этому мерзкому предателю нужно было бы оскопиться, чтобы хоть немного понравиться мне! Ах, моя Елисей, как я по ней скучаю, — Андрасте искрилась возмущением.       — Хватит звать меня так. Я дух! У меня нет имени! И хватит меня преследовать!       — Я тебя не преследую! Ты мой друг!       — Как ты вечно находишь меня? — устало пробубнил дух.       — О, ты был прав, Тень в сущности довольно небольшое место — как бычий пузырь! — рассмеялась Андрасте. — Так о чем это я? Ах да! Люди создали вокруг меня культ, что лестно, но пишут в своих противных книжках, что я была замужем за этим куском дерьма! Да мне мужчины даже не нравились никогда.       — Избавь меня от подробностей своей личной жизни! — взмолился Хенке.       — Нет, ну ты послушай! Я и мужской член в одном предложении. И никого не смутило, что я с Елисей спала в одном шатре, проводила с ней почти все свое время и даже целовала ее!? — кажется, возмущению Андрасте не было предела.       — Крепкая женская дружба? — зачем-то ляпнул Хенке и тут же пожалел: смертная разразилась очередной бесконечной тирадой. ***       — Что на этот раз? — застонал дух, видя приближающийся силуэт смертной.       — Хенке, ты не представляешь! — завопила Андрасте на подлете.       — И не хочу, — обреченно пробормотал дух, зная, что его все равно проигнорируют.       — Эти мерзкие, отвратительные, вонючие, тупые людишки ругаются, поминая мои сиськи! И трусы! И жопу!       Хенке подумал, что если бы неупокоенная душа могла загореться от праведного гнева, она бы и загорелась.       — А ещё они переврали всё, что я говорила о Создателе. И теперь моим именем превращают жизнь магов в ужас!       — Смертные, — если бы у Хенке были плечи, он бы ими пожал.       — Я этого так не оставлю! — еще секунда и сам дух Решимости проиграл бы Андрасте в решимости.       — Не стоит, — вяло попытался переубедить смертную Хенке.       Конечно же, безрезультатно. ***       — Они сожгли Жанну!       — И тебе привет, — Хенке оторвался от созерцания отражения звездного неба в Завесе.       — И Справедливость со мной теперь не разговаривает.       — Почему его ты зовешь Справедливостью, а меня — Хенке?       — А ведь он не исказил ни одного моего слова, передал всё в точности. И девочка проповедовала моими словами, но эта курица на неудобном золотом троне моим именем приказала сжечь её за ересь! Ох, ну конечно, Хенке не удостоится ответа на свой вопрос.       — А я…       — Даже не думай!       — Ну уж нет! Я же говорил, что так и будет! Так происходит каждый раз. А вы совершенно ничему не учитесь! — вспылил Хенке.       — В смысле каждый раз?       — В прямом.       Андрасте излучала такой острый интерес, что им можно было что-нибудь проткнуть. Хенке захотелось тяжело вздохнуть, как это делали смертные.       — Ладно, слушай. До создания Завесы… ***       — Сначала они приписали мне секс с Создателем…       — Не секс, а брак.       — Не перебивай, Хенке! Сначала секс с Создателем, потом культ моего имени, а теперь Песнь Света, в которой не хватает только абзаца “убей любого, кто тебе не нравится, а если это Тевинтерец, то убей, даже если он тебе понравился”!       — А ты чего ожидала? Может, попробуешь еще раз воззвать к их совести и разуму?       — Спасибо, не хотелось бы, чтобы очередную Жанну сожгли.       — Сейчас в моде усекновение головы, — хихикнул дух.       — Способ казни — не повод для шуток, Хенке! — возмутилась Андрасте.       — Ну и что ты собираешься делать со всем этим? Ты не можешь повлиять на мир смертных. Тебе уже давно пора быть Дальше, а ты тут пытаешься жить из-за Завесы.       — Они же не понимают, что творят.       — Ну ты же понимала, что творишь, объединяя племена и завоевывая земли. Поверь, они тоже все прекрасно понимают.       — Я не думала, что выйдет это… Я просто пыталась принести в мир немного гармонии.       — Ага. Немного гармонии в мир и чутка земель для своих соплеменников. И замечу: я тебя не осуждаю. ***       — Хенке, ты просто не представляешь, какой наглости набрался Тевинтер! Дух оторвался от созерцания художника, рисовавшего потрясающей красоты пейзаж, и посмотрел на Андрасте.       — Если бы с неба исчезало хотя бы по одной звезде, когда я слышу это твое “Хенке, ты не представляешь”, то звезд почти не осталось бы.       — Не смешно.       — Разве?       — Может, самую малость. Ох, не важно. Отвратительные тевинтерцы создали свою церковь!       — Надеюсь, с оргиями и вином?       — Погоди, это что ирония? — на секунду Андрасте даже забыла о чем только что возмущалась.       — Нет, что ты. Я действительно думаю, что оргии были бы куда занимательнее унылой Песни Света или Трансфигураций. У тебя, знаешь ли, не было при жизни таланта к стихосложению.       — Да я даже не писала эту заунывную муть! И против оргий ничего не имею, если все там по доброй воле, — буркнула Андрасте. — Но тебя бы не возмутило, если бы сжегшие тебя люди вдруг решили исповедовать культ твоего имени?       — Андрасте, одобряющая оргии! Да у монашек бы волосы выпали от такого знания. Хотя, пролетал я как-то мимо одного монастыря… Думаю, те монашки еще бы и тевинтерцев бы на их оргиях чему-нибудь научили. ***       — Они все-таки притащились к моим останкам, представляешь! И даже Драконицу завалили. Какие смелые.       — А толку-то? В урне просто пепел от сгоревшей кожи, мяса и всего того, из чего вы там состоите, — отмахнулся Хенке и вернулся к умиротворяющему созерцанию падающих снежинок.       — Но им правда нужно помочь! У них там Мор!       — А у меня тут ты, но что-то я не вижу толпы спасателей и сочувствующих.       — Представь себе, сколько мертвых душ тут будет, если Мор распространится. А если они не захотят уходить?       — С чего бы им не захотеть? На моей памяти ты единственная душа, задержавшаяся здесь так долго.       — Если они встретят Невесту Создателя, то…       — Ты ужасна!       — Спасибо, Хенке! — Андрасте чмокнула духа (точнее сделала то, что можно в мире духов трактовать таковым).       — Еще раз так сделаешь, и я передумаю помогать.       — Брюзга.       — Заноза. ***       Андрасте и Хенке плавно покачивались и закидывали в себя яркие шарики снов, как конфетки, глядя на полыхающие руины кирквольской церкви.       — У Справедливости все-таки подгорело, — Андрасте закинула в себя серебрящийся сон младенца и “зажмурилась” от удовольствия — радость и умиротворение растеклись внутри.       — Я говорил, что смертные до добра не доведут и нужно держаться от них подальше.       — Но со мной-то ты дружишь.       — Технически ты уже добрых пару столетий — или больше? — мертва.       — И что с ним теперь будет?       — Со смертным или со Справедливостью?       — С обоими?       — Тут уж как решит эта дамочка с посохом.       — А ведь такие благие намерения были, даже благородные, я бы сказала.       — Благими намерениями дорога на костерок вымощена, тебе ли не знать.       — И то верно. Слушай, где ты собирал эти сны? Потрясающе вкусные.       — Что, досматривать представление не будешь?       — У меня все время мира, никуда ужасные последствия этой дурости не денутся ближайших лет пятьдесят. ***       — Хенке! Хенке! — Андрасте лихорадочно носилась по тени в попытках отыскать друга.       — Не кричи, — дух осторожно выплыл из-за огромного камня и подозрительно огляделся по сторонам.       — Я так боялась, что тебя могла засосать эта огромная дырень! Я бы этого не перенесла!       — Я тоже. Превратиться в какую-то стремную фигню из плоти? Бр-р-р! ***       — Вестница Андрасте — не слишком ли пафосный титул? — фыркнула Андрасте, наблюдая за тощей, как щепка, магессой, которую и из-за посоха-то еле видно было. Их там в круге совсем не кормят?       — Тебе, по крайней мере, не пришлось притворяться Андрасте и вышвыривать смертную через дырку, которая могла засосать тебя в реальный мир! — Хенке ворчал даже больше обычного.       — Мне было бы сложновато притворяться Андрасте.       — И то верно. Надеюсь, они там придумают, как закрыть эту огромную дырень.       — Очень надеюсь, что план будет составлять не тот лысый идиот! Судя по твоим рассказам, он в этом плох вот уже добрую тысячу лет.       — Вообще-то, я говорил ему, что планирование — это не его, но кто бы меня слушал. Ты вот много слушаешь?       — Я, по крайней мере, не создаю проблем после смерти.       — Да неужели? — протянул Хенке. — Может, поиграем в игру “отведи невесту к Создателю”?       — Если ты не заткнешься, я тебя поцелую!       — Чуть что, так сразу к тяжелому оружию переходишь.       — Поцелую, Хенке!