Драконодрабблы

ж!Кусланд/Алистер, dirty talk, кинк, авторский фанон цветёт и пахнет!

***

      Алистер действительно был прост, как топор. Даже её мабари был более умелым притворщиком! Аманда Кусланд в сотый раз за вечер скосила глаза и зыркнула на Алистера, который тут же покраснел, как девица, и принялся так усердно делать вид, что разглядывает свои новые ботинки, которые они недавно приобрели в Денериме, что даже пёс прижал уши к голове и закрыл морду лапой. Видимо, от стыда. Морриган как раз открыла рот, чтобы высказать своё мнение, которое Кусланд интересовало еще меньше, чем бредни Лелианы про звёзды. Вообще, Аманда предпочла бы всё бросить (или всех бросить) и ускакать на своём мабари в закат. Но нужно было перерезать глотку Хоу и заодно спасти страну, да и весь мир, от мора. Сопутствующие проблемы, как иногда это называла Кусланд.       – Морриган, если ты собралась сказать что-то относительно нашего (Аманда выделила слово «нашего») друга Алистера, то сделай милость, прикуси язык, иначе я притащу тебя к твоей мамаше за космы. Пусть делает с тобой что захочет.       Морриган фыркнула, взяла свою порцию похлёбки и вернулась к своему костру. Пока Страж не убила Флемет, ссориться с ней было глупо.       – Я снова сделал что-то не так? – попытался пошутить Алистер. Вышло плохо.       Аманда внимательно оглядела лагерь: Огрен опять нализался и уснул прямо у входа в свою палатку, Лелиана и Винн о чем-то тихо спорили, Зевран, любитель экзотики, пытался подкатить к Стэну, который явно не понимал намеков (от слова совсем), а пёс шастал по кустам у лагеря, помечая территорию.       – Эй, Алистер, а ты, пока был храмовником, никогда не подсматривал за магессами? А? Ну, или священницами в монастыре? – Кусланд никогда не думала, что дразнить Алистера, доводя его до состояния дрожащего от смущения киселя, будет так возбуждающе.       – Я... Э... Что за вопросы! – Алистер покраснел так, словно был девственницей, попавшей в бордель. Хотя, практически так и было: Зевран пытался переспать со всем, что движется (а что не движется, можно расшевелить и совратить, как любил говаривать Ворон), Лелиана тоже не была образцом нравственности, её язык был отлично подвешен не только сказки рассказывать, сама Аманда Кусланд практически выросла в казармах (даром что была благородного происхождения), Огрен, даже будучи пьян в стельку, умудрялся флиртовать напропалую (он, кажется, подкатывал яйца к Изабелле, дуэлянтше из борделя, а она, кажется, даже согласилась), а нравственность в отряде блюли только Винн (но тут уж годы своё взяли) и Стэн (у него в голове вообще непонятно что творилось) - даже мабари умудрялся то волчицу в лесу поймать, то в городе развлечься.       – Ну же, ты можешь мне рассказать! Знаешь, сколько слухов ходит про храмовников и их шалости? – Аманда наклонилась к самому уху Алистера и прошептала: – Неужели ты никогда не видел женского тела без одежды? Не видел упругой женской груди, возбуждённых розовых сосков? Не видел, как тень ложится на крутые бёдра и ускользает в завитки лобковых волос? И ни одна женщина не касалась тебя?       – Чт-то?.. Н-не... – сейчас Алистер выглядел еще глупее, чем всегда: его глаза блестели и бегали из стороны в сторону, дыхание участилось, и он постоянно громко сглатывал, руки невольно сжались в кулаки.       – Ты никогда не прикасался к себе? Никогда не доставлял себе удовольствие? Неужели? Ты никогда не обхватывал свой член рукой, никогда не представлял, как обнажённая и жаждущая тебя женщина раскрывается перед тобой? Как она тяжело дышит и трогает себя, хватается за тебя, как утопающий за щепу корабля, когда ты входишь в её лоно? – дыхание Аманды стало тяжелым и жгло покрасневшее ухо Алистера, а её рука медленно продвигалась от шеи к груди и ниже, ниже, туда, где тонкие брюки не могли скрыть возрастающее возбуждение мужчины.       – Скажи, неужели ты никогда не представлял, как женские губы обхватывают твой член, как чуть шершавый язык проходит вдоль по стволу, как пересчитывает, вылизывает каждую вспухшую венку, как ласкает уздечку, как отодвигает нежную крайнюю плоть и ныряет под неё языком? Как горячая рука ласкает твою мошонку, как оттягивает кожу у самого её основания? Эй, скажи, неужели ты никогда не слышал, как женщина стонет твоё имя: "А-ах-алистер"? – простонала в ухо мужчине Аманда, накрывая рукой его пах. Алистер дрожал, как лист осины на ветру, пока Аманда шептала ему в самое ухо, почти невесомо касаясь мочки и раковины языком, но, когда она жарко выдохнула-простонала его имя и прикоснулась к нему, не выдержал и с полувсхлипом-полустоном кончил.       – Нет, – только и смог выдавить из себя Алистер. Настолько стыдно и сладко одновременно ему никогда не было.       – Трусики Андрасте! Алистер, тебе стоит тренировать воображение, – улыбнулась Аманда, чмокнула опешившего Алистера в висок, встала и направилась к своему шатру.