И в чести капитана Нет больше доблести, Когда сухая рана Вновь кровоточит.
***
Закрывая глаза, находясь на горизонте, отделяющем мир фантазии от реальности, Стив видел знакомый силуэт, ожидающий на той стороне. Распознав Его он забвенно перешагнул через зыбкую границу и погрузился в глубокий сон, что полнился лишь одним – самым ужасным событием в жизни Капитана Роджерса. «Боль. Острая и тяжелая... и снова боль, разбивающая лицо, словно на части, лишающая возможности нормально говорить. Он чувствовал, как железный молот вновь и вновь наносит удар, но ничего не мог сделать. Ведь, для него не было главным выстоять перед обрушивающейся яростью, ибо не дать противнику потерять себя окончательно – было куда важнее. Поэтому, не смотря на свое раздробленное состояние, его разбитые губы, все еще пытавшиеся доносить истину, лениво размыкались, произнося слова, проникающие в душу Зимнего солдата. - Ты мое задание, - сжав мундир Капитана, произнес тот, ощущая, как внутри все разрывается от боли и неистовой злобы. – Ты! Мое! Задание! – с яростью повторил Барнс, разделяя слова, каждое из которых сопровождалось новым ударом. Глядя в потерянные, слегка измученные глаза бывшего друга возвышающегося над ним, Стив, ощутил, что грядет его последний вздох. И, чтобы он не был потрачен впустую, набрав в сдавленную грудь, столько воздуха, сколько было возможно, простившись со всем, что было дорого, ответил: - Так выполни его, - готовящаяся к очередному удару железная рука замерла над головой нападавшего, и в его взгляде появилось замешательство. – Ведь я с тобой до конца, - закончил Роджерс, и на мгновенье ему показалось, что человек перед ним это всего лишь Баки. Но вдруг жесткий ветер обхватил его бренное тело и рывком потянул вниз - Кэп осознал, что падает. Единственное, что было у него перед глазами, так это ни с чем несравнимое лицо Джеймса, успевшего ухватиться за выступившую перекладину, которая не позволила ему, подобно Стиву, сорваться с авианосца. Мысленно попрощавшись с ним, Стив окончательно закрыл глаза и через секунду почувствовал тяжелое соприкосновение с водной поверхностью, а после то, как вода заполняет дыхательные пути, лишая возможности задержать остатки воздуха в легких». Сон резко оборвался. В испуге от увиденного Стив стал жадно хватать воздух ртом, словно продолжая тонуть, все еще не осознавая до конца, что проснулся. Но когда эти волнительные чувства прошли, а кровь, вскипевшая в жилах, остыла, он нервно накрыл лицо руками, вытирая ладонями выступивший пот. Кэп приподнялся. Никогда в жизни ему не снились настолько реальные сны – воспоминания, которые невозможно забыть. Слегка подавленный этим обстоятельством он, повернув голову немного вбок, посмотрел в широкое окно спальни, в коем уже давно занимался рассвет. Очевидно, он проспал около семи или восьми часов – впервые за последние несколько недель. Что ж, не плохо, если опустить тот факт, что его накачали снотворным. Но кто мог это сделать? Несколько минут Стив размышлял над этим вопросом. Всего лишь несколько недолгих минут, до того момента, пока не стал различать за спиной легкое сопение. От неожиданности он напряг упругие мышцы и приготовившись к нападению, резко развернулся на звук. Обстоятельства, последовавшие после этого, напрочь выбили его из колеи, а если бы Кэп был слаб здоровьем, то, наверняка, лишили бы и сознания. Повернувшись, он тут же в ужасе зажал рот ладонью, подавляя сдавивший горло истерический крик. Ответ на вопрос «Кто усыпил мистера Роджерса?» нашелся сам собой. Но только зачем Он это сделал? Возможно, Ему просто было неловко от безосновательного прихода к старому другу? И потому, для прильнувшего к краю капитанской кровати Баки, намного проще вырубить Стива и тайком проникнуть в квартиру (без извинений и прочих нелепых глупостей), нежели с тоскливой гримасой постучался в дверь со словами: «Привет, прости, что несколько раз пытался тебя убить». Да, это объяснение показалось наиболее логичным в отношении действий солдата, которому последние несколько десятков лет промывали мозги. И Кэп был не далек от истины, хоть и не знал всех деталей. На самом деле, суть первой стадии, помимо усыпления, заключалась в предварительном осмотре места жительства Капитана Америка и получении его ДНК. Зимний солдат, по прибытию и после установки глушительного устройства, перед тем, как перейти ко второй стадии «совместное проживание», должен был отправить подробный отчет о месте, где жила цель, вместе с ампулой, в которой находилась бы кровь супер-солдата. Но агент пренебрег этим пунктом. И сейчас Роджерс смиренно опустился на пол и медленно, очень аккуратно, подполз к другой стороне постели, стараясь приблизиться как можно ближе к Нему, лежащему бренной головой на мягком краю выпирающего матраса и тихонько спящему. Досадно, но факт: сейчас Кэп не знал, куда себя деть - толи начать от радости прыгать, толи в ужасе бежать прочь. Кстати, он так и не определился, ибо его столь учащенное дыхание – или даже сморкание, так как издаваемые им звуки были больше похожи на сморкание, нежели на сопение при вдохе и выдохе, - стало доходить до чуткого слуха Баки и тот невольно начал просыпаться. Испуганный складывающейся ситуацией Стив запаниковал еще больше, когда понял, что незваный гость неспроста морщит нос и слегка сдвигает брови. Несомненно, тот услышал непроизвольное сморкание и теперь приходил в сознание.***
- Баки, где ты так долго пропадал? – обратился к входящему в двери и слегка пританцовывающему другу Стивен. Он сидел за столом, среди трех небольших стопок книг, что-то записывая в раскрытую тетрадь. Очевидно, мальчик к чему-то готовился или просто выполнял домашнюю работу за себя или за только что пришедшего с продолжительной прогулки. - Йа-а бы-ыл на та-анцах, - напевая, ответил Бак, забвенно кружась. - Ясно, - огорченно произнес Стив. Его всегда задевало, что он не в состоянии разделить подобное веселье с приятелем, так как чаще всего был обузой, нежели хорошей компанией. – Погоди! - вдруг пискнул Роджерс, заметив легкое негодование Барнса, когда тот пошатнувшись от стремительных вращений вокруг своей оси, чуть не снес газетный столик. – Бак, ты что пил?! - Нэт, - голос пришедшего был низок и слегка утомлен, что выдавало его легкое подпитие. Хотя, подпитие не было легким и даже таковым не являлось. - Прости друг, но вряд ли ты трезв, – отчитывая приятеля обиделся мальчик, ибо в его списке «Вещи, которые я не пережил с Баки» появился еще один пункт. - Нет, все не так, как тебе кажется, - усаживаясь на подлокотник дивана и развязывая давящий галстук, при этом сексуально играя скулами и чуть приподнимая подбородок, обнажая восхитительную шею, упрек друга Барнс. – Я не пил, а выпил. Это разные вещи. Просто под словом «пил» мы подразумеваем, что пьем много, а под «выпил» совсем чуть-чуть. - Так ты выпил, а не пил? – осведомился Роджерс. Бак соглашаясь подмигнул. – Ясно, - вновь обидчиво буркнул Стив, опуская голову и досадно, вглядываясь в пол, вздохнул. Его лучший друг сегодня впервые попробовал взрослый напиток, а малышу Роджерсу, видимо, никогда не суждено это сделать. – Я рад, что ты повеселился сегодня, - отворачиваясь, назад к письменной работе, добавил он. Джеймс вдруг рассмеялся, обнажая белые, чуть не ровные, зубы в добродушной улыбке. - Нет, Стив, я не повеселился. - Но ты же… - Да было весело, но я не могу веселиться по-настоящему, когда нет рядом тебя, - он подошел к тоскливо глядящему в раскрытые учебники и поцеловал его в светлую макушку. - Ты единственное для меня настоящее. В ответ на эти слова, Роджерс радостно развернулся и обнял стоящего рядом за талию, скрепив руки в кольцо вокруг крепкого юношеского торса, и трепетно прижался к умиляющемуся Баки. - Ой, нет! Стоп. Прекрати на минуточку, - вдруг отстраняясь начал Барнс. – Есть идея! Разорвав объятия, он решительно направился к стеклянному буфету, стоящему в комнате, сквозь дверцы которого были видны бутылки с дорогим алкоголем. Взяв одну из них, Бак демонстрационно помахал ей перед слегка ошарашенным Стивом, от чего тот запротестовал, мол, это принадлежит старшим. Но Джеймс упрекнул его вновь, сказав, что все самые яркие события в их жизни они должны переживать вместе, не отдаляясь друг от друга не на шаг. Затем он подошел к граммофону и поставил пластинку Gane Austin. И вскоре комната наполнилась сладким звучанием песни « I've Got A Feeling Im Falling». Внимая ей, Баки снова стал танцевать, но в этот раз его незамысловатые движения были обременены наполнением бокалов «украденным» виски. - Ты серьезно хочешь это сделать? – слегка усмехаясь спросил Стиви, когда поддатый друг ласково пихнул ему в руку наполненный до краев стакан. - Да-а-а, - напевом ответил он и уселся на стол, за коим так усердно трудился Роджерс, спихнув легким движение бедра нагроможденные книжки в сторону. - Какой же ты тупица, - хмыкнул Стиви и продолжая нерешительно улыбаться поднял бокал вверх, готовясь произнести тост. – В таком случае, предлагаю выпить за нас. - Да-а, за это стоит выпить, брат, - произнес Барнс и, закинув голову назад, осушил свой бокал, в отличие от Стивена, который сделал только легкий глоток. Горячащая жидкость пришлась ему явно не по вкусу, от чего он сморщил нос. - Ну как? – осведомился Бак, ему было очень интересно мнение приятеля. - Честно? Гадко, - кривя губы, ответил возбужденному любопытству друга Стив. - Как и в любой первый раз, - поддержал Джеймс. - Дай мне вытереться, - указывая взглядом на лежащую с краю салфетку попросил Роджерс, ему был не приятен обжигающий вкус. - Ну точно, как в первый раз, - пошло заметил Бак, едва сдерживая неприличный смех. На уме у него был явно не первый алкогольный опыт, а кое-какой другой, но к счастью для Стивена, пока не ведомый. - Ты это о чем? - непонимающе осекся Роджерс. - Да так. Ты потом поймешь, когда... - Что? Когда подрасту? – положив салфетку, возразил он, так как понял подлинный смысл сказанного. - Стив, я не имел в виду это, - лицо Джеймса вдруг стало очень серьезным. - Да, я знаю. Прости, - извинился вспыливший, после чего воцарилось недолгое молчание, словно пауза, дыбы каждый осознал то, в чем только что провинился. - Наверно выпивка в голову ударила. Ведь, для такой крохи как я нужно совсем немного, чтобы избавиться от трезвости рассудка. Баки не ответил этому оправданию, затем спустился со стола и еще какое-то время потоптался на одном месте, точно, на что-то решался или что-то решал. Затем, он вновь развернулся к Стивену, который продолжал держать в руке злополучный стакан, и откровенно обратился к нему. - Иди ко мне, - раскидывая руки в стороны сказал юноша. Стив не доверчиво оглядел друга взглядом. - Зачем? - Прошу, не спрашивай ни о чем, - его чудесная улыбка вновь озарила столь же чудесное лицо и Роджерс был вынужден подчиниться. Когда малыш Стиви нерешительно приблизился к Барнсу, тот, не упуская возможности, тут же взял его за нежные руки, медленно кладя их на свои плечи и прижал мальчика плотнее к себе, но не слишком сильно, чтобы было расстояние для свободного танца. Затем сделал небольшой шаг вперед, потом вбок, назад и снова вбок, и Роджерс, продолжая также робеть, уставившись в пол, старательно разглядывая их ноги пытался не нарушая ритма потакать движениям друга. Но, как выяснилось, безуспешно, ибо он очень нервничал из-за своей неуклюжести, ведь многие люди не горят желанием танцевать с тем, на кого могут наступить. Но Джеймс не был одним из этих людей, а потому он деликатно, не нарушая порядка сосредоточенных мыслей партнера, прикоснулся к его маленькому подбородку, притягивая к себе. И продолжая слегка пританцовывать, поцеловал, приподнявшегося на носочки и отдающегося неизбежному поцелую, Стивена, который тут же растворился в созданной атмосфере. Примечания: https://pp.vk.me/c623316/v623316493/44b80/n6QiyYri64I.jpg***
- Баки, - вдруг вырвалось из уст Капитана и, точно по щелчку, глаза Джеймса открылись, словно именно это было ключом к пробуждению. Он уставился на внезапно онемевшего Стивена, так, будто выжидал соответствующего момента, чтобы наброситься и разорвать супер-кэпа на части. Взгляд Барнса был необычайно суров, а голубизна прекрасных глаз холодила, подобно тому же льду, что обременял его псевдо-имя. Но это не останавливало Роджерса. Он все равно продолжал разглядывать замораживающий тело взгляд, окончательно решая, что безусловно рад возвращению Баки, несмотря на столь грубые прелюдия перед грядущей встречей. И не сдерживаясь более ни секунды, Стив рывком притянул Джеймса к себе и страстно вцепился в чуть приоткрытые губы, отражая в поцелуе то, как сильно ему не хватало его и то, как сильно он сожалел о разлуке. Тяжело вздохнув – скорее всего от удивления, - Барнс закинул свои тяжелые руки на мускулистые и весьма напряженные плечи высящегося над ним и медленно начал притягивать к себе, плавно покидая постель, дабы продолжить столь страстное приветствие на полу. Но Роджерсу и этого показалось мало. Как только Бак оказался внизу, Кэп судорожно, не разрывая пламенного поцелуя, закопошился возле ширинки своих джинс, как можно быстрее пытаясь расстегнуть молнию. Заметив действия бывшего напарника Джеймс, подобно тому же рывку, коим вцепился в него Стив, развернул его на живот, попутно помогая снять штаны и избавляясь от собственных, тем самым высвобождая возбудившийся член уже готовый войти в Капитана Америка. Каждое их действие было согласованным. Еще бы! Ведь они столько времени были вместе и даже минувшие годы не осмелились изменить той гармонии, что царила между ними. В предвкушении от неизбежного Стив подался бедрами назад, побуждая Баки как можно скорее ворваться в истосковавшееся глубины своего тела. И наконец, он почувствовал, как знакомая форма, проникая, туго растягивает его, заставляя стонать от распространяющейся боли, от которой за период длительного воздержания Кэп отвык. Джеймс был непривычно жесток и небрежен, но, тем не менее, Стив узнавал безалаберность действий своего старого друга. Он облегченно выдохнул. Затем, сдавленно мыча от приятной боли, тянущей кожу пониже спины до того момента, пока Бак не начал кончать смазывая выделяющейся спермой последующие грубые толчки, улучшая скольжение члена сквозь прочные ягодицы. Роджерс полностью отдал себя агрессивному сексу с Зимним солдатом. Именно с Зимним солдатом, потому что от Баки Барнса уже почти ничего не осталось и Стивен, как никто другой это почувствовал.***
Слова, слова... столько слов крутилось в голове Стивена, и каждое о вернувшемся Баки. Он хотел было сказать их все, но тепло от некогда разгоревшейся любви, все еще трепетало в нем, и возможно именно поэтому Стив был лишен возможности здравомыслия. Приподняв голову вверх, дабы оглядеть человека, на чьем железном плече ему приходилось лежать после возбужденного приветствия, обоготворенном последующим покоем и удовлетворенностью, Стив неловко сморщил брови, ибо его разум одолело недоумение. - Твоя рука, - начал он, слегка отстраняясь от Джеймса и указывая на правую руку Зимнего солдата, придерживающую упругую талию Капитана, - я помню, как сломал ее. Насторожившись, Барнс косо с легким недоверием взглянул на друга, а потом на свою невредимую конечность, хотя он даже не помнил, когда именно та восстановилась. Это воспоминание словно удалилось из его памяти, как и то из-за чего конкретно Стиву пришлось сломать ее. - С тех пор много воды утекло, - задумчиво произнес Бак, целуя обеспокоенного Роджерса в чуть влажный, от перенесенного волнения лоб. – Гидра истреблена, Щ.И.Т. частично воссоздан, а я теперь вновь с тобой. Он согнул свою тяжелую железную руку в локте, заключая Кэпа в еще более крепкие объятия. И Стив восторженно улыбаясь принял их, прижимаясь к блестящему, холодному железу в ответ. - Я думал, что больше не увижу тебя, - проронил Роджерс не разрывая нежностей, но и не открывая зажмуренных от удовольствия и счастья глаз. - Да, - сухо ответил Джеймс, - я знаю. Вдруг, он осознал, что не помнит и половины из своих недавних воспоминаний. Как странно, ведь после последней обнуляции прошло много дней, а память по прежнему продолжает стираться, и если раньше она стиралась промывающей мозги машиной по воле Александра Пирса и прочих предводителей Гидры, то теперь абсолютно непринужденно, неизвестно по чьей воле. И закрывая глаза, еще глубже погружаясь в объятия, Зимний солдат попытался забыть о том, что уже перестал помнить и в душе его поселился страх – страх, что эксперименты над ним возымели печальные последствия для его сознания, которое больше никогда не станет прежним, а по-прежнему продолжит стираться.***
Они лежали на полу наполовину радуясь своему долгожданному воссоединению. Наполовину, потому что искренне радовался только малыш Роджерс, а Барнс, он же Зимний солдат, относился к этому, менее заинтересованно, а точнее равнодушно, ведь для него изображать радость было лишь очередным заданием. Хотя, остатки былых чувств, все же давали о себе знать: красивое, удовлетворенное лицо Капитана, точно манило и жаждало ласковых поцелуев. Но солдат сдерживался, пытаясь понять, от чего же так сильно он стремиться к человеку рядом? На него вдруг резко нахлынули неукротимые потоки чувств, которые ему тут же захотелось вырезать из мелодии выполняемого задания. Но даже приказав себе не внимать им, Джеймса не смог отказаться от изъяна до конца. Он постарался не придаваться и этим мыслям. Высвобождая Стива из железных объятий и вынимая из-под капитанской шеи свою неестественную руку, Баки поднялся и, желая найти подходящее место для того, чтобы успокоить свое разбушевавшееся сердце, покинул комнату. Но даже отстранившись от Стива, у Джеймса не получилось лишить себя этой помехи. Но это ему не помогло. Освященная дневным светом квартира Капитана Америка еще больше казалась насквозь пропитанной воспоминаниями и любовью к тому, что уже стало историей. В том числе и к их взаимной любви в юности, которую оба мальчика называли братской дружбой. Стараясь не смотреть по сторонам, Зимний солдат направился к креслу, находящемуся у окна, дабы сесть, уставится на оживающий после ночи город и постараться забыть о чувствах, что некогда принадлежали Баки Барнсу.