Любовь впроголодь

      Все началось с того, что в департаменте устроили вечеринку по случаю дня Рождения одного из жнецов. Пригласили весь третий отдел. Ти Спирс разнообразия ради согласился, Грелль в принципе ходил на все вечеринки, Рон все равно бы пришел, а Эрик с Аланом согласились за компанию.       Сначала все шло хорошо. Все цивилизованно сидели за столом и ели, время от времени говоря тосты. Греллю слова не давали, но он сам вызвался, и наговорил такого, что вспыхнули не только девушки, но и мужчины. Впрочем, и ему хлопали. Потихоньку народ пьянел, и пришло время конкурсов. Столы сдвинули к стенам, а в освободившемся пространстве началось настоящее безобразие. Сатклифф вызвался на роль тамады, но его вежливо отпихнули, предоставив эту сомнительную честь девушке-диспетчеру, что само по себе редкость, и началось веселье. Сначала натянули импровизированную веревку из галстуков, возглавляемых полосатой Сатклиффской лентой, и жнецов заставили проходить под ней. Грелль все же вызвался помогать девчонке, и сие безобразие целиком было на его совести. Игра оказалась интересной, ведь шинигами обладали хорошей пластикой, и веревка опустилась к самому полу. Все закончилось тем, что Грелль, который, конечно же, не удержался от участия в конкурсе, задел галстуки волосами, упавшими неугомонному чудищу на лицо, и грохнулся под громовые аплодисменты. Следующим конкурсом было не меньшее безобразие. К тамаде присоединился Нокс и, решив отомстить куратору за предыдущий, поставил жнецов и жниц в пары, первым завязав глаза, а на вторых повесив прищепки. Суть этого издевательства заключалась в том, чтобы отыскать все прищепки за три минуты, не открывая глаз. Грелль впервые не захотел участвовать, но его никто не слушал. Все протесты алого оборвались, когда его скрутили собственной лентой, нацепили прищепки и поставили в пару уборщицу, которая пришла забрать мусор, но как-то незаметно втянулась в игру. Все было бы ничего, но она весила в два раза больше Грелля.       В таком духе веселье продолжалось довольно долго. За окнами стемнело, но никто домой не собирался. Жнецов развезло не по-детски, и подуставший тамада пустил вечеринку на самотек, включив музыку и куда-то удрав. Ничуть не разочарованные этим фактом жнецы, которым изрядно перепало от конкурсов, устроили танцы, сначала медленные, но потом, когда количество выпитого не позволяло двигаться в такт музыке, началась обычная дискотека. На столе. Инициатором был, как ни странно, не Грелль, а… его начальник. Ти Спирс влез на стол и, свалив несколько тарелок, начал танцевать. Через минуту к нему присоединился Грелль, а там и весь отдел. Другие жнецы, видя такое дело, полезли к ним, но несчастная мебель, не выдержав такого поругания, протестующе заскрипела и рухнула, сломав все четыре ножки. Ничуть не обескураженные шинигами решили с пола не вставать и, подобрав бутылку, сели в круг. Играли, естественно, на желания. Вскоре по коридору пронесся вихрь, обмотанный шторами и вопящий дурным голосом, отдаленно напоминающий тихого и скромного Алана. Очень отдаленно. За ним с топотом и воплями неслась толпа жнецов, следящих за выполнением желания, загаданного Эриком. Потом настал черед Рона, и несчастный был вынужден пронести по тому же коридору уборщицу до ее каморки. Польщенная бабища умиленно потрепала стажера за щеку, и голова бедняги замоталась из стороны в сторону. Его пожалел даже Грелль, загадавший сие безобразие. Месть постигла Сатклиффа, и злопамятный Нокс загадал ему пойти к той самой тетке и поцеловать ее. К каморке рыжего волокли за шиворот…       Как и все хорошее, вечеринка быстро закончилась. Грелль с Уиллом уходили вместе. В обнимку. Покачиваясь. Жили они на одном этаже, что было сегодня весьма кстати, ибо ни один из них не ушел бы самостоятельно.       Уилл на свежем воздухе быстро протрезвел, и похмелье сделало из обычно флегматичного начальника злобного, и вдобавок обремененного легким, но далеко не невесомым телом Грелля, который едва переставлял ноги.        — Диспетчер, мы уже дошли. Сможете подняться по ступенькам, или вас и дальше волочить?        — Нет, Уилли! Понеси меня на руках, как невесту! Я тебя даже поцелую! — Сатклифф неловко извернулся и боднул начальника, окончательно выбив из него остатки флегматичности. Ти Спирс схватил подчиненного за волосы и поволок наверх, не слушая запинающихся протестов. Слава богу, в подъезде работал лифт, и Уилл, пристроив Грелля в углу, поднялся на нужный этаж. Затем выяснилось, что рыжий не состоянии даже открыть квартиру, и шеф, полазив у того по карманам и найдя ключи (на комментарии алого он старался не обращать внимания), открыл дверь.        — Диспетчер! Ты прям как Санта-Клаус! — Уилл с натугой волочил подчиненного по коридору, ища спальню и попутно отбиваясь от наглых ручонок (Грелль он и крайней степени опьянения Грелль!).        — Это еще почему? — Алый хихикнул, обдав начальник перегаром.        — Красный и толстый!       Как ни странно, нахальный жнец промолчал, обиженно потупив глаза. Так на памяти начальника никогда не делал! Неужели обиделся?!       Грелль не проронил ни слова даже тогда, когда Ти Спирс стащил с него плащ с жилеткой и уложил на кровать.       Уходя к себе, Уилл аж усовестился. Надо запомнить на будущее, и алую бестию больше так не называть, а то аж жутко от его молчания. И, кстати, надо поблагодарить именинника за приглашение, было весело. Улыбаясь, жнец разделся и лег спать. Он и не представлял, что ждет его утром.