Записки Пилигрима

      Утро встретило троих путников уже на заставе Лунного Света. Когда темно-синий небосклон начал понемногу сереть, возвещая скорый приход утра, стражи-разведчики въехали в крепость, принеся с собой новости о поверженных врагах и троих смертельно уставших путешественников.       Шенохира позаботился о том, чтобы на них глазело как можно меньше обитателей крепости и, отведя куда-то наверх, попросил провести остаток ночи здесь. Так они остались одни в тесной комнате на вершине небольшой башни, среди пыльных мешков и прочей рухляди, которой, кажется, уже давно никто не пользовался.       Никто из них не слышал, как по ту сторону двери щелкнул замок, но почему-то у всех троих было чувство, что их здесь заперли. Рассевшись там, где было место, троица замерла в тишине.       Пилигрим никак не мог успокоиться и унять дыхание. У эльфа было такое чувство, будто он вернулся домой после долгого-долгого странствия, и хотя разум вопил о том, что нужно прислушиваться к каждому шороху и быть начеку, он был совершенно глух к этим позывам. Тот, другой, вернулся к своим родичам, и он точно знал, что бояться не нужно.       Эльнивель сидела рядом с оборотнем, прижавшись боком к мохнатой лапе и думая о том, что сказала накануне. Разумеется, то, что она вновь оказалась так далеко от дома, да к тому же так близко к темным эльфам, несказанно будоражило ее, так, что она никак не могла справится с мелкой дрожью, бившей тело, но было и кое-что поважнее. Рядом теперь сидел не просто хороший добрый зверь, готовый помочь и защитить, и даже не близкий друг, а возлюбленный. Сказав три самых необыкновенно важных слова, она готовилась погибнуть ужасной смертью, но страшная судьба миновала, и теперь предстояло отвечать за сказанное. Разумеется, селянка была не из тех, кто бросает слова на ветер, особенно такие важные, и даже в такой момент… но ощущение чего-то нового, еще не прижившегося, не желало покидать ее. Вдруг она сказала это, движимая лишь страхом смерти? Но тогда эти слова обретали еще большую силу – выходит, и там она не хотела покидать его… что же тогда Тельбран? Разве она не испытывала к нему ничего подобного? А если Кото не собирался отвечать ей взаимностью?..       Если головы друзей еще занимали хоть какие-то мало-мальски связные мысли, то оборотень уже не мог думать ни о чем. Пилигрим - дитя ночи, ему было не так трудно провести это время суток почти без сна, а девушка хотя и не смогла толком отдохнуть, все же преодолела весь оставшийся путь верхом. Зверь же почти не смыкал глаз с самого вступления в Белое Море. Какое там, поспишь, когда рядом с тобой друг-полудурок, который даже не знает толком, куда и зачем идет, да беззащитная девушка, дальше Лучезарного Удела в своей жизни не заходившая… и теперь уже не обыкновенная девушка… Ох, нет, об этом он подумает позже. Когда голова отдохнет и мысли придут в порядок. А пока стоило потратить оставшиеся силы на то, чтоб не заснуть, пока все не прояснится, ведь на этого раздолбая положиться нельзя никак!..       Как бы то ни было, при всем желании не заснуть, все трое, один за другим, сомкнули веки, и к чести оборотня надо сказать - он сделал это последним.       Ближе к полудню, что можно было понять только по положению полоски света на отшлифованных камнях пола, исходившей из крохотного оконца, Пилигрима разбудил легкий шорох, который отдаленно походил на шелест листьев. Кое-как продрав глаза и встрепенувшись, он понял, что лежит на пыльном мешке, и обнаружив, что спал недолго, но сладко, поспешил утереть с щеки слюну.             Вскоре, помимо шороха, превратившегося в отчетливые, но необыкновенно тихие шаги, начали различаться и голоса. Пилигрим окончательно проснулся, понимая, что поднимаются сюда и говорят, по всей вероятности, о них. Голоса становились отчетливее, и скоро темный начал понимать, о чем шла речь.       «Могли они уже проснуться?»       «Не проснулись – будем будить».       «Я думал, ты скажешь бить».       «И бить тоже. Скажи-ка, как будет…»       После короткого смешка, раздался противный, режущий уши скрип двери, от которого пробудились все, а зверь даже поднял шерсть на загривке и выкатил глаза с расширившимися зрачками.       Из полумрака за дверью шагнули двое. К путникам ближе подошел красивый дроу, чем-то напоминающий страшную девушку, и улыбнулся почти приветливо, если красноглазые остролицые создания вообще на это способны. Тот, что остался у двери, выглядел более высоким и менее дружелюбным – его темные глаза тут же впились в незнакомцев. Неприятным и страшным казалось его лицо, из-за уродливого кривого шрама, пересекавшего левый глаз. Они оба казались крепко сложенными, словно воины, но оружие в ножнах было только у второго. У него был такой же высокий хвост серебристо-белых волос, как у их вчерашних знакомых, в то время как тот, что был пониже, ходил с обыкновенным хвостом, даже слегка растрепанным.       - Приветствую на заставе Лунного света, друзья, - подал голос первый, нагибаясь вперед в вежливом поклоне, - выспаться вам не удалось, но, по крайней мере, вы в безопасности.       Путники уставились на него, не в силах вымолвить в ответ ни слова. Этот незнакомец изъяснялся гораздо лучше Шенохиры, в его речи даже не слышалось характерного продолжительного шипения, но лучше бы тут оказался он. По крайней мере, лучника они знали.       Пауза затянулась надолго, и в комнате почти ощутимо повисло напряжение. Дружелюбное выражение лица красавца постепенно сменялось недоумением – не немых же нашли его друзья! Наконец, Пилигрим пошевелился, стараясь заставить непослушное, затекшее тело хотя бы сесть. Эльф, что стоял у двери, метнул к нему взгляд, от чего у темного по телу прошлась холодная волна – вот и попробуй дернуться, когда не помнишь обычаев своего народа: еще истолкуют неверно, а потом расхлебывай…       - Простите нас… мы никак не привыкнем, что…       Темный запнулся, столкнувшись взглядом с тем, что стоял ближе. Тот снова спокойно улыбнулся и шагнул к нему навстречу.       - Я понимаю. Я мне верно передали, тебя зовут Пилигрим?.. Странное имя, но мы в любом случае рады родичам, особенно когда они так неожиданно находятся! Мои друзья зовут меня Хетшир, я счастлив видеть тебя здесь, брат. Доблести – сыновьям, крепости – дому, моему другу – судьбы по заслугам.       Сказав это, названный Хетшир прижал руку к сердцу, присел и легко тронул темного за плечо, точно так же, как прошлой ночью это сделал Шенохира. Темный сглотнул, ощущая ком в горле, и как что-то глубоко внутри отозвалось на эти слова. Хетшир продолжал смотреть спокойно, но все же в его взгляде читалась толика непонимания, ведь на его приветствие не спешили отвечать.       - Я… - выдавил наконец эльф, подавшись вперед, - Я не пом… Я рад, что встретил вас.       Хетшир кивнул, не спеша подниматься на ноги и быстрым взглядом отмечая поведение оборотня и девушки – они продолжали пялиться на пришедших, как на призраков.       - Мои друзья, с которыми вы вчера познакомились, рассказали, что случилось. Они так же сказали, что ты ничего о себе не помнишь… это правда?       - Разве ты не веришь своему другу? – медленно спросил темный, понимая, что имеет ввиду этот эльф – другу он доверял, чего нельзя было сказать о незнакомце.       Осуждать его было не за что. Хетшир снова улыбнулся и распрямился, полуобернувшись к своему товарищу – длинный эльф стоял все так же, облокотившись на дверной косяк и внимательно посматривая на прибывших.       - Мой друг Дештако – один из лучших кестиво гвардии Его Величества. Он проводит вас к Черной Горе, там вы сможете поговорить с нашим Владыкой.       С этими словами красавец снова поклонился и повернулся в сторону двери.       - Постой! – Окликнул его дроу.       Хетшир обернул голову.       - Шенохира… Он был ранен вчера… С ним все хорошо?       Эльф усмехнулся, в его глазах промелькнуло нечто похожее на одобрение.       - Дрянная тварь не может причинить вреда кестиво, мой друг. Шенохира в порядке, он совсем скоро забудет про свою хромоту и еще спляшет с девами на празднестве.       С этими словами эльф удалился, притворив за собой дверь.       - Веши вам, над-еюсь, собират не нужно? – усмехаясь, спросил Дештако.       У него оказался низкий, грубый голос – как гром среди ясного неба, после шелестящего мягкого баритона Хетшира.       - Надо же, вы здесь все знаете язык Больших Земель? – проворчал Кото, помогая подняться Эльнивель.       -Н-эт, толка понимают чут. Этат, - он указал большим пальцем на дверь, про себя посмеиваясь над неуклюжим, сонным оборотнем, - Наут-чил пари слоф.

***

      У выхода к воротам в Бронзовый город, как его назвал Дештако, стояло четыре лошади, высоких и тонконогих, словно созданных для скачек на дальние расстояния… или на спор. Девушка и два темных эльфа сразу расселись по своим коням, а оборотень только взял ее под уздцы – он безмерно устал, но сидеть верхом на такой тщедушной лошадке, держать равновесие, чтоб не свалится с коня перед этим незнакомцем, который уж точно не преминет посмеяться… Нет уж, увольте.       Эльф, что провожал их, не торопился устраивать обзорную экскурсию, и потому ехали они в тишине. От массивных бронзовых ворот до города путь был не дальний, никто не торопился, так что разглядеть они успевали все. Когда тропа, выложенная черным камнем, стала постепенно теряться, рассеиваясь по земле темными кирпичиками, стали заметны первые дома. Пилигрим смотрел вокруг и ощущал себя близким к потере рассудка, или, по крайней мере, сознания: эти дома из такого же черного камня, и златолистные деревья, небольшие дворы, бледная трава, растущая на пыльной земле, по которой шагали кони – все это было из его сна. Казалось, вот-вот размоются очертания его спутников и вновь он очутиться за пределами этого мира. Вглядываясь в черные, вырубленные окна домов с мутными стеклами, эльф с замиранием сердца ждал, что там, привлеченная неведомым чувством, появится она, или вот-вот выйдет из-за двери, и тут же раздастся радостный детский голосок… Но вокруг было пустынно и тихо, только птицы протяжно распевали незнакомыми голосами…       Чем дальше они ехали, тем больше появлялось домов, тем богаче они становились – двухэтажные жилища, целые поместья с огромными садами, высокие башни. Все эти здания были построены все из того же, обсидианово-черного камня, но их богатство подчеркивалось всяческими украшениями, вроде флигелей, изразцов, и цветных стекол. Город оправдывал свое название – и невероятные деревья, и те же украшения, и даже вывески лавок – все было бронзовым, так что на ярком полуденном солнце приходилось щуриться, чтобы не ослепнуть.       Дештако, очевидно, вел их окольными путями – по дороге им мало кто встречался, а шумные улицы они объезжали стороной. Но за это стоило быть благодарными – все те прохожие, кто попадался им на пути, провожали почтительными поклонами кестиво, и подозрительными взглядами - чужаков. Пилигриму, однако, таких взглядов доставалось меньше всего – ну, едет какой-то дроу, что с него взять? А вот мохнатый оборотень и людская девчонка завоевали больше внимания. Эльнивель испуганно жалась к лошадке, которую вел зверь и пониже натягивала капюшон своего плаща – одно дело, когда на тебя пристально смотрит один темный эльф, да и то неприятно, а здесь несколько десятков пар кроваво-красных глаз поочередно пристально пялились на тебя, словно ты у каждого что-то украла…       Объехав центр города, они вновь ступили на черную тропу. Здесь дроу почти не было, а дома больше напоминали дворцы в миниатюре. Но вся их красота, все необыкновенные золоченые крыши и роскошные пышные палисадники меркли перед возвышающейся впереди громадой – Чёрной Горой. Она была невероятно огромна, и казалась бы уродливой необработанной глыбой на фоне окружающей ее красоты, если бы не ее необъяснимое величие. Она возвышалась надо всеми этими домами, несуразная и громоздкая, словно булыжник, закинутый в ухоженный сад, но все же была прекраснее в сто крат.       Путники остановились возле ворот, и пока Дештако объяснял страже причину своего прибытия, троица успела только обменяться взглядами – испуганными, изумленными и взволнованными. Назад уже не было пути, а что ждет их там – никто не знал. Стражники меж тем открыли массивные тяжелые ворота: прямо за ними, посреди площади перед горой-дворцом стоял большой высокий фонтан, по размеру напоминающий небольшое озеро, который окружали пышные сады. Все растения, деревья и цветы были не похожи на те, что обычно росли в Больших Землях, а некоторые они не видели даже в Лучезарном Уделе.       Внутри массивная, страшная гора выглядела совершенно иначе: стоило им ступить за порог, как перед путниками простерся огромный светлый коридор; справа и слева в нем, на всем протяжении, зияли чернотой проходы, у каждого из которых неподвижно стояли стражи, все как один в сияющих доспехах и с каменными лицами – казалось, они даже не дышали. Вокруг царила мягкая тишина, и любой резкий звук глушился каменным телом горы; и если друзья Пилигрима испытывали давящее чувство от нахождения в этой невероятной громадине, то ему самому казалось, что лучшего места и найти было нельзя.       Они прошли без счета проёмов, но, наконец, кестиво свернул направо. Внутри широкого прохода наверх вела длинная винтовая лестница. Здесь каменные стены были не так хорошо обработаны и отшлифованы, и поэтому, в тусклом свете висящих фонариков то и дело поблескивали всеми цветами радуги выпирающие наружу драгоценные камни, и это зрелище было поистине восхитительным…       Поднимались они долго, и в конце концов лестница вывела их на небольшую площадку, которая раздваивалась, уходя в противоположные стороны, исчезая в таких же темных проемах, как тот, из которого они вышли.       - Тут я оставит т-эбя, - проговорил Дештако, нарушая устоявшуюся тишину, - идти на право, т-эбя там встретит. Ты должны говор-ит с Владыка, я заботится о твои друг.       Пилигрим замешкался на некоторое время. Не решаясь оставлять товарищей, он посмотрел на Кото – вид у зверя был усталый, но он хорошо держался. К тому же, оружие у них не отобрали, и за плечами у оборотня по прежнему висел внушительного размера двуручник. Кото столкнулся с ним взглядом и медленно, почти незаметно кивнул – только тогда эльф решился уйти.       Мягкая темнота туннеля, в который он вошел, едва рассеивалась легким мерцанием настенных светильников, но этого хватало, чтобы идти, не спотыкаясь о собственные ноги. Через несколько поворотов и подъемов в темном узком проходе, вдалеке заблестела яркая точка света. Пилигрим в нерешительности остановился, думая о том, что не очень хочет туда идти, но через пару минут все же продолжил свой путь. После долгой ходьбы в полумраке даже мягкий свет свечей, озарявших очередной, но гораздо более просторный и высокий коридор, показался слепящим. Проморгавшись, эльф заметил, что от одной из многочисленных дверей, идущих вдоль стен, отделился страж, и твердым шагом направился к нему. Он ничем не выделялся среди прочих таких же стражников, напоминающих скорее изваяния, чем живые существа – такие же черно-серебряные латы и острое стальное копье в руке, длинный и высокий белый хвост, какие были у воинов в пустыне и Дештако…       - Ино кераш неа эну, - не слишком приветливо проговорил эльф.       «Ты последуешь за мной»       Темный только кивнул в ответ. Страж тут же круто развернулся и, широко шагая, направился вдоль по коридору, даже не оборачиваясь на незнакомца. Пилигрим быстро сообразил, что осматриваться некогда и ждать его не будут и старался идти так, чтобы не наскакивать на проводника, но и не отставать от него. Они шли долго, до самого конца помещения, и дроу таки сумел кое-что запомнить. Особенно в его памяти запечатлелись причудливые узоры, украшавшие стены цвета белого золота – подобные часто изображались на домах разных народов. Впрочем, эти не были похожи ни на какие-либо другие в Больших Землях – длинные и плавные линии лазурного цвета, округло извивающиеся вдоль стен, порой неожиданно прерывались новыми угловатыми витками, и со своим неведомым смыслом украшались то точками, то треугольниками разных размеров и форм. Эти символы не представляли собой руны, которые можно было бы прочесть, но их переплетения все равно узнавались эльфом, как навлекающие удачу на обитателей и дарующие дому защиту, а так же прочие блага.       Они всё шли, и до самого конца коридора страж не сбавлял шага, словно намеревался пройти сквозь стену, но, в конце концов, он остановился перед дверным проемом справа от них. Двое стражников перед дверью как по команде расступились в стороны. Проводник поднял ладонь вверх, строго взглянув на дроу, и вошел внутрь распахнувшейся двери. Изнутри послышалась знакомая речь, после чего страж снова появился в проеме и сделал приглашающий жест внутрь.       То помещение, в которое они вошли, совершенно не напоминало собой роскошный тронный зал, где, как думал темный, надлежит пребывать владыкам – скорее просторный кабинет. Страж быстро и бесшумно скрылся за дверью, и Пилигрим ощутил неприятное чувство, будто попал в ловушку. Конечно, вряд ли ему стоило чего-то опасаться, хотя его чутье редко подводило своего хозяина, но что плохого было в том, чтобы предстать перед своим господином?.. Проблема была только в том, что господина у дроу никогда не было.       Он не сразу заметил высокую стройную фигуру, стоящую возле стола, спиной к нему, но после волна легкого страха не замедлила пройтись по телу. Владыка темных эльфов поднял голову, отрываясь от каких-то бумаг, раскиданных по столу, и обернулся к гостю всем телом. Эльф вспомнил, как впервые повстречал Чернокрыла – чем-то они определенно были схожи, но, по крайней мере, у дроу не появилось желания немедленно удрать из этого места. Нельзя было сказать, что он был хорош собой, скорее наоборот. Горбоносое худое лицо его совсем не выглядело молодым: на лбу, у рта и глаз расходились заметные морщинки – отпечаток прожитых лет и пережитых волнений – волевой подбородок казался острым и вытянутым. Он смотрел на своего гостя спокойно и слегка устало, а на тонких губах лежала едва заметная улыбка… Можно было подумать, он встретил давнего знакомого, которого не видел уже много лет.       - Приветствую в Бронзовом городе, мой друг, - владыка сделал несколько шагов вперед к застывшему Пилигриму, поднес руку к сердцу и коснулся пальцами его плеча, - Эрнда – эн-вэ, ваяро – ту, эно этто – деий-ар яста.       Темный слегка приоткрыл рот, не найдясь, что ответить – не слишком часто он встречал таких повелителей, которые так запросто приветствуют незнакомцев, словно старых друзей. Он вообще нечасто встречал повелителей, а если и встречал, это редко кончалось добром.       Владыка меж тем так и смотрел на него, разве что теперь на его лице появилось легкое удивление.       - Мне сказали, ты понимаешь по нашему, только пока не говоришь, это верно?       - Да, господин…       - Тогда вспомни, как дышать, Пилигрим – я вызвал тебя не для того, чтобы убить, - негромко засмеялся дроу, похлопав путника по плечу.       Эльф отошел назад, уселся за стол и кивнул темному на кресло, стоявшее напротив. Чувство опасности медленно, но верно отступало, а значит, не было никаких причин для неповиновения.       - Мне показалось, что лучше нам будет встретиться в кабинете, чем в тронном зале – так спокойнее… - продолжал владыка, скрестив пальцы рук меж собой - Я забыл представиться: мое имя - Эрхедар, и, как ты уже успел догадаться, я - Владыка этого предела. Сегодня утром мне доложили о прибытии троих путников на Заставу. Признаться, я восхищен вашей храбростью – далеко не всякий решится перейти через Белое Море. Более того, я не подозревал, что у нас есть родичи в Больших Землях… Оттуда мы ушли много лет назад.       - Ты не ошибся, владыка, - хриплым от волнения голосом отозвался Пилигрим, - я странствовал там семь лет и ни разу не встретил подобного себе.       - Вот как. Значит, кто-то рассказал тебе об этом месте?       - Вы испытываете меня? Ведь ваши люди рассказали вам, что я пришел от госпожи Вийле.       Владыка позволил себе легкую улыбку и согласно покивал, не отводя внимательных глаз.       - Не сердись, ведь это моя обязанность. Хорошо, что все совпало. Итак, ты достиг своей цели – мы живем здесь уже довольно давно, и стараемся сделать так, чтобы об этом никто не узнал. Наши друзья из Лучезарного Удела очень помогли нам, когда случилось несчастье, - взгляд Эрхедара на мгновение стал отстраненным, в нем было что-то нехорошее – такими же были глаза Шенохиры прошлой ночью, когда они заговорили о зле, постигшем темных эльфов, - но не будем об этом пока. Мне так же сказали, что ты пришел не один. Что хотели найти здесь твои спутники – оборотень и девушка из племени людей?       - Мои друзья ничего здесь не искали, они… просто отказались оставить меня одного.       - Неужели? Верные друзья в наше время роскошь… Тебе повезло, мой друг. Что же, я довольно узнал для первого раза. Возможно, у тебя есть вопросы ко мне?       Пилигрим недолго помолчал, думая о том, что может узнать то, что его совсем не обрадует, но наконец, набравшись смелости, он посмотрел владыке в глаза.       - Я очень долго искал вас… Ведь вам сказали, что я потерял память… Я не надеюсь, что вы меня знали, но, может быть, вы хотя бы расскажете мне, почему я не нашел вас за Белым Морем? За настоящим Белым Морем. Я все видел, владыка. Что там случилось?       Улыбка исчезла с лица Эрхедара, а взгляд стал серьезным и жестким. Он поднялся с кресла, обошел стол и встал возле стеллажа с книгами, сложив руки на груди и внимательно посмотрев на гостя.       - Все же сейчас… Твое право знать об этом. Хотя, я надеялся, что этот разговор состоится несколько позже… Что ж, когда-то мы действительно жили за Белым Морем, и от больших земель нас отделяла не пустыня, а вода. Как водится, все изменилось в один день. В мире есть добро и зло, мой друг Пилигрим, и нам выпало испытать одну из этих сил. Скажи, рассказывала ли тебе госпожа Вийле о детях-полукровках? – Ответом ему был сдержанный кивок, - Тогда ты знаешь о безумном Гаэлдо и о том, что произошло с Ордрелем. Зло порождает зло, и его следующей мишенью стало наше племя. Мы ни о чем не подозревали, даже о существовании этой твари, даже о том, что успели ему чем-то не понравиться. Оказалось, для этого не нужно было большого труда... Тот день стал черным в нашей истории. Погибли многие. Нас осталось меньше половины. Идти было некуда, а в Больших Землях не любят темных эльфов, как ты, должно быть, успел убедиться. Я по сей день безмерно благодарен господину Чернокрылу и его прекрасной жене Вийле за то, что они оказали нам помощь, но остаться у них навсегда мы не могли. Оставалось последнее место, о котором мало кто слышал – горы за Белой Пустыней. Так мы попали сюда… Но, раз мы заговорили об этом, позволь мне задать еще один вопрос: раз ты слышал о том, что случилось с Ордрэлем, знаешь ли ты о произнесенном им пророчестве?       - Знаю, владыка, - негромко проговорил темный, ощущая возрастающее напряжение, и то, как перед мысленным взором загораются руны, превращаясь в заветные, страшные слова, - но боюсь… что вы приняли меня не за того. Господин Чернокрыл подтвердил это.       - Господин Чернокрыл, - усмехнулся Эрхедар, - не в меру вспыльчив и скор на расправу, в отличие от его жены. Знаешь, Пилигрим, не так давно один из моих кестиво, во время вылазки в пустыню, нашел почти заметенную песком мертвую птицу… с ней было письмо, написанное златорогой госпожой, которое каким-то чудом уцелело. Она писала мне о троих путниках, которые направились в нашу землю, и упомянула об одном особенном, как она считала, госте. Я решил не предупреждать воинов о том, что к нам кто-то идет, потому как близится великий праздник, и мы в любом случае не можем в это время отказать в помощи. К тому же, у врагов всегда есть лишние уши, которые не стоит искушать невольно брошенными словами. Несмотря на это, я стал чаще высылать кестиво в пустыню, чтобы они смогли избавится от появляющихся там чудовищ, но большинство из них возвращались совершенно невредимыми и без каких-либо новостей… до прошлой ночи, когда Шенохира и Несфер не встретили вас во время нападения черного нага. Ведь ты понимаешь? Кто-то не хотел, чтобы вы попали сюда, Пилигрим.       Темный сглотнул, ощущая вновь обретающееся липкое чувство страха. Это было пострашнее драки со стражей, страшнее тюрьмы и даже бури в пустыне. Конечно, не было ничего удивительного в том, что кто-то желает ему смерти, но раньше это было хотя бы заслуженно – украл дорогой нож, разозлил кого-то, ущипнул не ту девицу… но теперь некто гораздо более могущественный, чем пьяный прохожий, угрожал ему. Как же так вышло, что обыкновенный побег из эльфийской тюрьмы привел его сюда, и создал угрозу дальнейшей жизни? И все из-за какого-то дурацкого пророчества, к которому он не имеет никакого отношения! Как о нем только узнали?..       Эльф ощутил, как кровь застучала в висках и невольно сжал влажными ладонями подлокотники кресла. «Почему я не выбрал себе имя «Тупица»?! Про таких точно пророчеств не говорят, и правдивее было бы!», - мысленно воскликнул дроу.       - Ты в порядке? – Владыка внимательно посмотрел на гостя, приглядываясь к его побледневшему лицу, - Пилигрим…       - Мне стоит уйти отсюда, - быстро проговорил дроу, лихорадочно соображая, - господин, если… если оно меня ищет, то найдет и всех вас. Снова.       Эльф поднялся с кресла, раскрыв рот, чтобы сказать что-то еще, но Эрхедар остановил его, подойдя и положив ладонь на плечо.       - Здесь тебе не о чем беспокоится. Мы выучили тот жестокий урок, и не позволим этому повториться вновь. К тому же, мы ушли достаточно далеко от того проклятого места, где оно обитает, здесь у него нет такой силы, а с его тварями разберутся наши воины. Кроме того, я уже упоминал, что не могу просто так вас отпустить до окончания празднества… Послушай меня – мы разберемся во всем, но после того, как ты и твои спутники отдохнут. Пусть тебя ничто не тревожит, друг мой. Ты дома.       Пилигрим нашел в себе силы только для того, чтобы кивнуть. Казалось, бессонная ночь, долгий путь, неизвестное и потому страшное грядущее – все разом обвалилось на него, погребло под собой, под чудовищной невидимой силой, которой было невозможно и даже бесполезно сопротивляться... Владыка сказал еще что-то о том, что сейчас его проводят и, кажется, пожелал хорошо отдохнуть. Как в тумане дроу шагал вслед за тем же стражем, что привел его сюда… а может быть, это был другой – они все выглядели на одно лицо. Да и какое это имело значение?       Темный понял, что остался один, только когда дверь комнаты, в которую его привели, закрылась за ним. Оказалось, что его привели в просторную, богато обставленную спальню, равной по красоте которой он, пожалуй, никогда не встречал. На стенах, при мягком свете свечей поблескивали все те же лазурные узоры - измотанному эльфу начинало казаться, что они обретают голоса и что-то шепчут ему, то ли суля скорый отдых и легкий сон, то ли предупреждая о чем-то… а на столике, что расположился рядом с большим шкафом, в невысокой маленькой вазе стояли благовонные палочки, источавшие нежный запах, и рядом кто-то положил стопку каких-то книг… Да, если бы был в состоянии, Пилигрим непременно восхитился бы всем этим, но пока он просто опустился на постель, бездумно глядя перед собой. Все здесь было таким странным, но в то же время как-будто знакомым, и что-то, а точнее кто-то внутри него невероятно радовался, рвался все вспомнить… Кто-то, но не он. Лучше было бы остаться в той тюрьме, или вовсе не подходить к Раинхарту. Не пытаться бежать, не говорить с Кото… Только чтобы всего этого не было. Только чтобы не мучиться этой неизвестностью, этим страхом…       От всех этих мыслей, усталости и волнений у дроу разболелась голова. Определенно, Эрхедар был прав – нужно было отдохнуть. Потом, может быть, они сумеют во всем разобраться… В конце концов, умереть никогда не поздно.