***
Первый раз во всей его жизни, гуляя с Лизой, Дмитрий думал не о своей дочери. Обычно он сам присоединялся к ее играм: катал ее на качелях, ловил с горок, даже копался в песке, но не сегодня. Она вместе с какими-то детьми бегала по площадке, пока ее папа в одиночестве сидел на скамейке и думал. А думал о самом невероятном — о Роуз. Пока они сидели в кабинете Зеклоса, а она искала нужные им документы, в кабинет по одному прошли человек пять. И все, все до одного называли ее «мисс Мазур». И это говорило сразу о двух вещах: что она до сих пор не замужем, хотя ей совсем недавно стукнуло двадцать четыре года, и что она отныне для всех не Хэзевей-Мазур, а просто Мазур. Видимо, Ибрагим все же решил, что дочь уже достаточно взрослая, и ее можно представить высшему обществу. Хотя Дмитрий мог отдать собственную руку за то, что все, что она имела сейчас, Роуз «вылепила» своими собственными руками, без помощи отца или этого «высшего общества». Хотя она идеально вписывается туда, тем более сейчас. Ее улыбка, взгляд, походка, вся ее поза были королевскими, как у отца и матери. Во время обучения в школе и даже в университете такого в ней не было. Сейчас же она крепко стоит на ногах и, Дмитрий был поражен этой мыслью, как никто подходит ему. Точнее, даже не так — он подходил ей. Именно он должен был быть ее партией, именно он должен был быть ее тенью. Но он уже не испытывал к ней тех чувств, что когда-то захлестнули его с головой. Восхищение - да. Симпатия - да. Даже желание. Но никак не любовь. Она сейчас даже не была похожа на девушку, что можно любить, слишком уж раскрепощенно она себя чувствовала. А Дмитрий, очень похожий на нее саму, нуждался в любви только одного человека — своей дочери. Конечно, как и у любого нормального мужчины, у него были женщины, и довольно много, но в их любви он не нуждался, хватало того, что они потом названивали и пытались встретиться вновь, постоянно досаждая. Во всем институте о нем ходили слухи, якобы он спит с каждой юбкой. Конечно же, это была неправда. По большей части. Перепихи были только с выпускницами, что позже в институте уже не появятся. Дмитрий в принципе не связывался с молоденькими, так как для них понятия «девушка на пару ночей» просто не существовало. Им нужно было внимание и подарки, а Дмитрий не собирался на них тратиться. — Папа, папа! — к мужчине задорно улыбаясь и подпрыгивая, подбежала Лиза. В ней с легкостью можно было найти черты родителей, но в то же время она была совершенно на них не похожа. Походка, жесты, ноготочки и уши были в точности мамины, а вот носик, губки и разрез глаз были папины. Откуда, например, у нее появился рыжие пряди в каштановых густых волосах никто не знал. Да и хамелеоновые глаза не раз заставляли Беликова задумываться, но в целом… Он прекрасно видел, что это его дочь, его кровь. Их с Ташей. Два ненормально разных человека так правильно смешались в одном человечке, что это поражало. В отношении игр Лиза была совершенно неконтролируема, но как только наступала ситуация, в которой нужно было подключать мозги, пожалуйста — спокойствие и уравновешенность. К тому же, девочка была справедливой до мозга костей, и до поры не понимала, почему её папа живет отдельно от нее и мамы. Только после того, как он поговорил с ней, как с истинно взрослой, она все поняла. — Могу я сегодня у тебя переночевать? — Прости, малыш, — произнес в ответ он ласковым голосом и взял дочку на руки. — Твоя мама уедет в командировку через неделю, она хочет побыть с тобой. А потом я тебя заберу, и мы целый месяц проведем вместе. И почему ты так настойчиво хочешь жить у меня? Уже третий день просишься. — Просто… У тебя хорошая детская площадка. И люди тоже… — Лиза никогда не была лгуньей, поэтому ложь была явно слышна, но Дмитрий с улыбкой проигнорировал это. Может, какой-то мальчик в прошлый раз подарил ей цветок, вот она и хочет вернуться туда. — А почему дядя Ник едет с мамой, а я не могу? — Ты же знаешь, что они работают вместе, вот и по работе их вызывают обоих. К тому же, посмотри на время, мне нужно вести тебя домой. — А ты заберешь меня от мамы через неделю? — Конечно! Лиза спрыгнула с ног папы и, схватив его за руку, повела в сторону дома. Они всегда играли на площадке рядом с коттеджем Наташи, если девочку нужно было вести домой. Как только у них выдавался день или два, папа с дочерью шли либо в кинотеатр, либо в кафе, либо играли на детской площадке у дома Дмитрия. К сожалению, таких дней было очень мало. В последний раз Лиза ночевала в доме отца полгода назад, когда Таша слегла в больнице с аппендицитом; девочка отказалась проводить время с Ником. Коттедж у них был довольно большой на вид, хотя всего в два этажа, но для троих людей, живущих там, многовато. Внутри Дмитрий никогда не был, не заходил даже за ограду, но, по словам дочки, убранство было довоьно богатое. Ну, что сказать, Ник мог себе позволить подобное.***
Как всегда, дома мужчину ждали пустота и одиночество. Именно поэтому он старался больше проводить время на работе или с дочерью. Несморя на то, что квартира была очень даже дорогой, просторной, с современной электроникой и всем надлежащим, в ней Дмитрию было тошно находиться. Но еще хуже ему было в его старой квартире, ведь там было полно неприятных для него воспоминаний. В свое время это были счастливые моменты, но с тех пор, как они с Ташей развелись, и она забрала дочь от него, он понял — нужно бежать. Все эти счастливые воспоминания стали причинять ему боль, он даже начал вспоминать, как подло поступил, предав Роуз. Вспоминал их последний разговор, последний взгляд на Джесси. Да, эта новая квартира была холодная, но она хотя бы не причиняет боль, пронзая своего хозяина неприятным прошлым. Его новая квартира отличалась от прежней — трехкомнатная, на шестом этаже, с большим открытым балконом. Дмитрий всегда спал только на диване в гостиной, так как другие две комнаты оформил в детскую Лизы и в рабочий кабинет. Окна в кухне, гостиной и детской выходили во двор, на площадку, а вот рабочий кабинет был скрыт от лучей солнца, так как его дом стоял вплотную к соседнему. И да, балкон находился именно на этой стороне дома. Хотите полюбоваться видами? Пожалуйста! Но Дмитрию повезло. Совсем недавно в квартиру напротив заселилась молодая девушка, и ее спальня находилась прямо напротив кабинета мужчины. Конечно, сначала он не обратил на это внимание, пока поздним вечером девушка не начала переодеваться. А фигура у нее была просто потрясная. К сожалению, всего он не увидел, так как соседка имела такую бесполезную привычку как зашторивать окна, но свет она никогда не выключала. И отныне каждый вечер Дмитрий спокойно мог любоваться округлыми формами соседки, пока та переодевалась. Жила она там уже больше трех месяцев, а он все никак не увидел ее лица. Порой у него появлялось непреодолимое желание перелезть к ней и познакомиться, благо расстояние позволяло (их балконы находились всего в десять сантиметрах друг от друга), но он успевал оклематься и позвонить очередной своей пассии. Да и мужчины у нее точно не было, так как он еще ни разу не видел мужской тени в ее доме. Хотя Дмитрий понимал, что все это лишь его мечты, проявляющиеся от неудовлетворенного желания. Мужчина, включив свет в гостиной, направился на кухню и, заварив себе кофе, пошел в кабинет. Его прямо пугала своя мания к богатой простоте. Обычные темные обои шоколадного цвета, дубовый стол, глубокое кресло, высокие полки с книгами, темные шторы, компьютер. Ничего лишнего, только то, что нужно для работы. Опустившись в мягкое кресло, Дмитрий поставил кружку на стол и включил компьютер. После того, как закончил все дела с рестораном, он побежал на работу, но ректора на месте уже не было, поэтому теперь нужно было отправить ему все по электронной почте. Дмитрий даже не думал, что будет работать в собственном институте, но это было правильным решением. Сейчас он мог многое себе позволить, крепко стоял на ногах, да и сама работа давалась легко. Единственное, чего он хотел, это чтобы дочь его всегда была рядом. Больше для счастья ему ничего не нужно…