Просто вместе

      Когда удивление отходит на второй план, в подреберье буквально за доли секунды вскипает уже успевшая подутихнуть обида. Еще десяток часов, и Майлз достиг бы достаточной кондиции, чтобы позвонить самому. Неужели ему так трудно было схватить этот несчастный телефон и просто поздороваться, узнать, как дела.       У Алекса глаза олененка из мультика, у Алекса глаза голодного мокрого щенка, у Алекса глаза - хороший виски и вересковый мед, у Алекса глаза - «Черт возьми, не смотри так, я же не выдержу».       Тернер наглый, тощий - Майлз все еще помнит трогательно бледную спину, россыпь родинок и выступающие позвонки… Самоуверенный ублюдок. Господи, как же Майлз соскучился. В висках бьются две мысли, две крайности: можно дать ему по роже, а можно просто сжать придурка в объятьях и признаться самому себе, что простил, как только тот скривил жалобно мордашку и позвал в гости. Кейн не может вспомнить, когда еще он в такой спешке собирал вещи.       Алекс падает на сиденье напротив и смотрит - прямо, открыто, искренне - так, как мало кто когда-либо на Майлза смотрел. Тернер волнуется и жует слова в ритме терпкого нечеткого шеффилдского акцента. Кейна топит в какой-то необъяснимой нежности к нему… Алекс: «Она была очень красивой», Алекс: «Болезненная история», Алекс: «А ты надолго со мной?»       Майлзу кажется, что они все сильнее сплетаются прочными невидимыми нитями. Кейн смотрит на его губы и ловит слова быстрее, чем они будут произнесены; смотрит прямо в глаза и считывает, как книгу; обнимает и будто самыми кончиками пальцев - по шрифту Брайля.       Внешне Хай Грин мало чем отличается от Ливерпуля, но Тернер идет рядом, тянет еле ощутимо за рукав, тараторит, смеется и практически вдыхает жизнь в однотипные домики, вывески баров, кирпичные заборы с граффити и поросшие редкой травой холмы. Майлз по-хорошему завидует: жалеет, что рос не в соседнем доме, а в доме за пару сотен миль. Но в доме до жути похожем.       Мама Ала засыпает его вопросами, кормит и поминутно хвалит. Майлз, конечно, смущается, но стоит только посмотреть на Алекса, как его разбирает смех - тот рдеет, как маков цвет, и утыкается взглядом в свою тарелку. После этого Кейн только и может, что весело улыбаться миссис Тернер и посматривать периодически на эти порозовевшие скулы.       Алекс маленький с виду, но неожиданно тяжелый. Маленький сгусток энергии, ободряющих улыбок в уголках губ; алкогольный, крепкий микс из задушевной лирики поэтов, песен The Beatles и своего, еще не сломавшегося до конца, голоса. Тяжелая артиллерия для таких вот впечатлительных Майлзов.       Алекс сжимает бока Кейна острыми коленками, сжимает его запястья в своей руке, глаза горят лихорадочно - как тут не потянуться за поцелуем? Майлз вообще не размышлял об этих проявлениях чувств - думал: с ним же нельзя по-другому. Это же Алекс-я-украду-твой-разум-за-пару-дней-Тернер.       Кажется, Кейн вываливает на него все, что вертится на языке. Сам же чувствует, как запястья покалывает и что-то гулко перекатывается в горле. У Тернера глаза сейчас – древесная кора, меласса и нагретая охра. Майлз даже сглотнуть не может, еле дышит и впивается пальцами в плечи. У Алекса что-то вспыхивает в зрачках, что-то словно щелкает внутри, и он тянется за поцелуем, ластится, как кот. Кейн наконец-то выдыхает ему прямо в губы и зарывается пятерней в волосы на затылке.       Отстранившись, коротко чмокает Ала в макушку, и - черт возьми, он почти всю дорогу думал о том, как они будут петь вместе - сам хватает его гитару и тянет за руку из комнаты. Под пальцами мерный спокойный пульс, у Тернера - растерянная улыбка на лице. Кейн во все глаза смотрит, как кисти Алекса ложатся на клавиши, как он выпрямляет поначалу спину - даже кажется выше, но его все равно не хватает надолго. Пытается запомнить эти руки, именно эту мелодию, эти два позвонка над воротом футболки: Майлз даже пропускает свое вступление, за что получает легкий тычок в предплечье.       Майлз вообще не любит хвастаться, но как хорошо звучат вместе их голоса, он мог бы описывать часами. Тернеру достаточно быстрого взгляда на друга, чтобы понять, что не так и тут же исправиться, или приподнять кончики губ, слегка кивая, отвечая на немую похвалу в глазах Кейна.       Как он угадывает, что именно надо сделать? Майлз с каким-то смятением думает, что они, кажется, близнецы. Ха, он даже может спуститься вниз и гордо поблагодарить миссис Тернер: мол, спасибо за сына, представляете, я вот узнаю его, а мы с ним будто бы одинаковые, будто бы чем-то сшиты, его рука идеально ложится в мою, знаете, я бы украл его у вас, спрятал бы, никогда никому не отдал.       Майлз как-то вымученно вздыхает, косится на макушку Алекса, взъерошивает ее ладонью, и Ал, без слов все поняв, начинает заново.