Странные убийства

Сакура сегодня что-то очень веселая, отметил про себя Какаши, смотря как девушка, в очередной раз чуть не врезавшись в косяк, вошла в кухню. Он подавил улыбку. Девушка улыбалась и была весела так, как если бы они были просто закадычными друзьями и решили весело провести время, а не расследовали страшные преступления, совершенные озлобленной душой. Какаши внимательно посмотрел на нее, желая понять, почему девушка так весела. Сакура поглядела в ответ и улыбнулась. Еще одной ее примечательной чертой было поведение за столом. Когда она ела, то умудрялась и болтать и есть одновременно. Как скажите на милость, думал Какаши, человек может и есть и разговаривать не попёрхиваясь. При этом она еще и улыбалась ему. Какаши подавил смешок и чуть не подавился. Ндааа, она определенно интересный экземпляр. Попрощавшись у почты, Какаши пошел по направлению к Архиву, а Сакура к ее первому, на сегодняшний день, пациенту. У нее в самом деле было отличное настроение, не смотря на возможную опасность, исходящую от призрака. Во-первых, она теперь знала, как защищаться от него. Во-вторых, и в главных, ей просто было хорошо. Хорошо, что есть такой замечательный в ее жизни человек, как Какаши Хатакэ. Хорошо оттого, что она сможет попробовать уничтожить призрака, и тем самым остановить череду страшных убийств, которые происходят на протяжении ста лет. Сакура остановилась, задумалась и сказала себе под нос: — По всей видимости, он убивает семейных людей именно потому, — она поглядела вдаль, — потому что так он причинит боль и страдания большему количеству людей. Но почему он не может зайти в здания, дома? Не понимаю, — нетерпеливо сказала девушка. Она решила поразмышлять об этом попозже и двинулась дальше. Хатакэ сидел за длинным столом Архива и просматривал переписи населения прошлых лет. Имя Акеми Зеро он нашел быстро, так же как и имена ее троих сыновей. Какаши поглядел в пустоту. ТРОИХ сыновей. Что же выходит? Сакура утверждала, что их было четверо, и что призраком является убитый Акеми четвертый сын, самый младший. Он был незаконнорожденный?  — Выходит, что так, — сказал себе Какаши. Он довольно быстро нашел записи о том, где похоронены все четверо членов семьи. Теперь Какаши знал, как зовут каждого из братьев. В метриках братьев, в строке об отцовстве, было одно имя, некоего Айро Зеро, который умер задолго до смерти Акеми. После смерти троих сыновей их род прервался — у них не было не семей, не детей, судя по записям. Да и имеет ли это значение, Какаши не был уверен. Но как звали младшего, и кто был отцом четвертого сына, детектив так и не нашел. Может попросить Сакуру попытаться вызвать видение самой? Вдруг да получится? Возможно, она увидит еще что-то полезное для их расследования? Он попросил у архивариуса карты округа, если такие имеются. Архивариус выдал ему целую стопку. Но так ничего напоминающие развалины Хатакэ не нашел на старых картах. Скорее всего, на месте тех руин уже отстроили какое-либо здание. Хатакэ задумался: «А имеет ли то место, которое видела в своих видениях Сакура, вообще какое-то значение?» — Все равно, надо попробовать найти эти руины. Не зря же она видела там братьев. Где искать могилу младшего брата, как понять, почему он держится за этот мир? — пробормотал детектив. Изучая в течении последующего часа документы прошлых лет, Какаши решил, что вряд ли найдет еще что-нибудь ценное, и сдав все бумаги работнику архива, вышел. У него было стойкое чувство, что ему в спину постоянно кто-то смотрит. Это все из-за этого непростого дела у него разыгралось воображение, решил детектив. …Прыщавый человек, что следил за сыщиком, вышел спустя какое-то время из Архива. Он уже дозвонился шефу и доложил, что именно искал Хатакэ. По крайней мере, он знал, что детектив интересовался картами местности и давними переписями населения. Но кто именно интересовал этого Какаши, прыщавый конечно не знал. … Шеф прыщавого был почти убежден, что частный сыщик не причастен к этим делам. Но то, что этот седой знает что-то неизвестное самому шефу, шеф был почти уверен в этом. И поэтому приставил к сыщику человечка, который следил за Хатакэ второй день. Вчера прыщавый потерял из виду тех двоих, когда они поднимались по склону горы. Они как будто испарились. Так сказал прыщавый. И шеф был склонен ему верить. Уж больно этот седой не нравился шефу. А позже прыщавый опять созвонился и сказал, что этот Какаши вышел из леса у горы, а девушка то ли была без сознания, то ли он с ней что-то сделал, непонятно. — Таааак, — протянул тогда шеф, — не теряй их из виду… И прыщавый старался не потерять. Вот только… если этот Какаши решит ехать куда-нибудь на машине, прыщавый вряд ли сможет за ним поспеть на своих двоих…. Какаши встретил Сакуру возле ее дома и рассказал все, что узнал и не узнал. Она же в свою очередь поделилась с ним своими мыслями. Сакура провозилась со своими пациентами весь день, и потому они решили, что идти по той тропе в горы вечером не следует. — Вы можете вызывать видения по своему желанию? — Н-не знаю, — неуверенно ответила девушка. — Я не пробовала. А что? — Может вы смогли бы увидеть опять то место, где стояли братья. Увидеть немного больше. Думаю это видение у вас не просто так. Оно показывает что-то важное. Или вы боитесь, что случится что-нибудь из ряда вон выходящее? Нечто вроде вчерашнего? — Нет, дома я не боюсь, — она поразмышляла немного и ответила. — Хорошо… я попробую. Только сначала отдохну немного, — она неуверенно на него посмотрела. — Завтра похороны Хонико, надо пойти, проводить ее, — глаза предательски защипало. Девушка устало подошла к Какаши и прижалась к его груди. Тот неловко похлопал ее по плечу. Затем обнял ее и прижал сильнее. Сакура хотела только полежать, но так устала, что не заметила, как уснула. Какаши не стал ее будить — пусть поспит. Какаши призадумался над своей жизнью — работу свою он любил и считал ее полезной для других и выгодной для себя. Он неплохо зарабатывал частным сыском, но в личной жизни у него было затишье. Детектив заглянул проверить, спит ли девушка. Сакура спала открыв рот и посапывала во сне. Какаши улыбнулся. Давно в его жизни никто не вызывал у него столько улыбок. Он подумал о том, что девушка видит сцены прошлого. Не потому ли, что она потомок тех братьев? Или у нее просто такой дар? И что за голоса она слышит? Сакура сказала ему в первый день знакомства, что эти голоса как будто просят о помощи или пощаде. Тоже неупокоенные души, или голоса жертв этой изуродованной души, этого призрака? Новолуние. Сегодняшняя ночь походила на черную вязкую жижу. Воздух был густым, а звезды, которые высыпали на небосклон, не давали и толики света. Сидя на поваленном дереве, недалеко от дома розоволосой, прыщавый проклинал своего шефа и свою безотказность. Во-первых, ему было холодно, во-вторых, голодно. Но главное — он чертовски боялся. Он всю жизнь прожил в этой деревеньки, и много слышал об этих «несчастных случаях». Они были необычными, необъяснимыми. А неизвестность, как известно, пугает больше, чем нечто понятное. … Он как всегда был в гневе, в бешенстве. Его разъедало изнутри чувство мести непонятно кому, чувство одиночества, как всегда, жажда испытать страх людей, когда он снова будет разрывать их изнутри. Испытать чувство власти, когда он овладеет телом кого-нибудь из этих вечно жалеющих себя и других, никчемных созданий. Только почувствовав страх и боль, отчаянье и смятение живого человека, он мог получить облегчение и удовольствие. Что они могут знать про боль и одиночество? Вот он — да, знает. Сколько времени он терпит эту невыносимую боль? Она разрывает его, кажется, уже вечность. И ему самому так хочется разорвать кого-нибудь. И еще голоса… Он постоянно слышит голоса тех, кого он убивал, их последние крики о помощи, о пощаде. Крики боли, отчаянья. Они тоже не дают ему покоя. Только в одном месте он может относительно отдохнуть — в горах, у Запретной тропы. И даже днем там он может видеть людей. Может вселяться в них. Правда, появляются там люди крайне редко. И никогда больше не возвращаются оттуда. Точно, не так давно он увидел ту цветочную девчонку, что так похожа на его мать. Если бы не волосы, то они были бы копиями друг друга. Кто это девчонка, что не поддается его власти? Он не раз пытался проникнуть в ее тело, но так и не смог. Почему? Она его родня? Потомок его матери, которую он так ненавидел при жизни? Но после смерти он ненавидит ее еще больше. Именно ее голос он слышит громче других. Как она проклинала его в ту ночь, перед его смертью. Иногда он как будто засыпал, и казалось, он спит целую вечность. Это происходило тогда, когда он оказывался на старом кладбище. Когда он вновь отходил от этого бесконечного, казалось сна, то замечал, что мир вокруг него немного другой. Как если бы он спал много лет. Его память опять перенеслась к той девушке. Он так мечтал причинить ей боль, и вот ему представилась такая возможность. Совсем недавно (он точно не мог определить когда) она пришла к нему сама. По той тропе. И, о чудо, не одна. Он смог овладеть телом этого седого. Смог хоть немного выплеснуть свою злость на эту девчонку, которая так походит на его мать. Он не понял, как и почему тот седой парень смог преодолеть его контроль. Никто и никогда не мог, все так боялись боли, что ощущали только отчаянье и страх, и не думали не о чем другом. А этот смог. Он думал, что с помощью этого седого сможет получить несравненное удовольствие — отомстить своей матери за то, что она убила его, за ее голос, что не давал ему и секунды покоя. Он уже предвкушал, как девчонка будет визжать под ним. И тогда пришел свет… и огонь. Он горел. Он думал, что умирает. Снова. Огонь был таким ярким и неистовым, что казалось его крик боли слышит весь мир. Он кричал, кричал, пока не пришла спасающая темнота. Никогда — не в жизни, не после смерти, он не испытывал такой адской боли. Такого страха. Он боялся вновь встретиться с этой девчонкой и с этим седым. Но сейчас сила вновь наполняла его, и ни с чем несравнимое бешенство опять давало ему силы и хоть какое-то удовлетворение. Надо только найти какого-нибудь несчастного, чтобы вновь ощутить облегчение. Он преобразился и бегом понесся вниз по горе…. … Прыщавый сидел и мечтал, как он придет домой, и пожелав спокойной ночи своему старому отцу, отправится спать. Он был бы не против, чтобы эти странные убийства, наконец, закончились. Даже более того — он очень этого хотел. Он помнил, как 12 лет назад кричала его подруга, у которой умерла мать. Так же, как и все жертвы, она была разодрана изнутри. Он помнил крик девушки, который нельзя было сравнить ни с чем. Проникающий в самую душу — крик человека, потерявшего самое дорогое, что было у него в жизни. Прыщавого пронзила тоска. Кроме отца у него никого не было, но ему и этого было достаточно. Ведь отец так всегда заботился о нем. Даже тогда, когда с деньгами было совсем худо, отец старался чем-то его порадовать, развеселить. — Быстрее бы домой, нет сил больше тут торчать, — с тоской сказал он. За спиной кто-то стоял, но прыщавый только сейчас это понял. Он молниеносно обернулся и… никого не увидел. Он выдохнул: -Вот черт, совсем нервы раааАААААААААААА…