Странные убийства

Все четверо сидели за столом гостиной. Какаши, как и обещал, рассказал ребятам все, что они с Сакурой выяснили про странные убийства. У Наруто был такой вид, будто он вовсе не удивлен, и всегда знал, что убийцей является озлобленный дух. Парень поморщился, вспоминая вчерашние свои выкрутасы. Какаши вгляделся в лицо блондина и сказал: — Ты не виноват. Никто бы не справился с контролем призрака, не зная как защищаться. — Я понял, понял, но на душе так гадко, когда осознаешь, что бы я мог натворить, не останови ты меня. Я же мог их убить, — Наруто опустил голову. Постарался успокоиться. — И что вы собираетесь сделать дальше? — спросил Узумаки. — Постараетесь найти этот амулет? Но как? Насколько я помню, Запретная тропа примерно в полмили длинной. В каком именно месте вы собираетесь копать или искать возможный тайник? — Вблизи тех рун, которые высечены в камне. Старуха из моего сна была почти на вершине тропы, у каменной стены. Она звала меня в сторону от тропы. Там и будем искать. Я и сама так чувствую. — Сакура посмотрела на Какаши, — Что там прислал Адиро? Ответил? - Ээ, — немного замялся детектив, — есть одно маленькое затруднение, но думаю я смогу его решить, — он не смотрел на Сакуру, а в его взгляде девушка разглядела странный огонек, и напряглась. — Что такое, Какаши? Ты что задумал? — спросила с подозрением Сакура. Какаши лишь мило улыбнулся, как будто оправдывался. — И что там с ответом от медиума? Он знает, что означает этот амулет, который я описала ему? — строго спросила девушка. Она встала перед ним, и Какаши откровенно ею любовался. Ей это и нравилось, и немного злило, потому что она не могла сосредоточиться. — Знает. Это фигурка, а не амулет, которая могла быть сделана из дерева, воска, глины, тряпичной материи. В материал, из которого сделали фигурку, скорее всего, были добавлены частички самой жертвы (в нашем случае, частички Тэкеши), такие как; волосы, ногти или выделения проклятого. Мы можем сжечь, то есть уничтожить эту фигурку с проклятьем, тем самым упокоим и душу Тэкеши. Но кроме затруднений с поиском самой фигурки, есть еще одна сложность, — он посмотрел на Сакуру одновременно и пристыжено, и с вызовом. — Что не так, Какаши? — спросила девушка, не отрывая от него взгляда. — Адиро написал, что для уничтожения проклятой фигурки, мало просто сжечь фигурку с проклятием. Надо разрушить и магию того человека, который навел это проклятие. Для этого достаточно или сильного ведьмака (или ведьмы), вроде того, что навел это проклятье. Или сильный артефакт, обладающий силой, способной уничтожить любую чужеродную магию. И самая подходящая и доступная нам для этого вещь, которую и искать-то не надо, находится в здешнем музее. Ее называют Чашей Равновесия. По словам Адиро, этот предмет может нейтрализовать почти любое проклятье. — Какаши помолчал, давая время всем подумать. — Ведьмака у нас нет, время терять тоже не можем (нужно уничтожить духа как можно скорее, не позволить ему еще убивать), так что есть только один способ — использовать Чашу. — Ну и в чем проблема? Возьмем и используем, — заговорил Наруто. — Ты прав, Наруто, — спокойно проговорил Какаши. Улыбнулся. Сакура и Саске недоуменно переглянулись. — Да, так просто возьмем? — недоверчиво проговорил Саске, — Если, — он подчеркнул голосом это слово, — мы даже сумеем добиться разрешения у музея (который, кстати, закрыт из-за плохого состояния здания) взять эту Чашу на время, то для этого (не сомневаюсь) потребуется немало времени. Вся эта бумажная волокита займет несколько дней, а то и больше, — он серьезно поглядел на Какаши. — А я и не собирался добиваться разрешения. Вряд ли в деревенском музеи имеется хорошая сигнализация и охрана, — спокойно ответил Какаши. — Я прогулялся сегодня утром возле музея. Посмотрел что там и как. Залезть в него проще простого. Я все обдумал. Мне даже помощь не потребуется. — Классно, это гениально — украсть Чашу, — Наруто засмеялся. — Эх, жаль у меня рука болит, я бы тоже не отказался поучаствовать. — Какаши, — позвала Сакура, но поглядев на него, сразу поняла, что он даже не будет слушать ее отговорки. Так же она понимала, что это самый разумный выход — украсть Чашу как можно скорее. — Ты сумеешь вырубить сигнализацию? — Без проблем, я же частный детектив — работа требует знаний во многих сферах деятельности человека. А так же криминальных умений. Например, взламывать замки. Или, как в моём случаи, использовать отмычки. — Тогда сначала нам надо найти проклятую фигурку, а потом уже выкрасть чашу, — сказала Сакура, она расправила плечи, готовая действовать, — давай сегодня сходим к Запретной тропе. Постараемся найти хоть что-нибудь похожее на тайник. Посмотрим по ходу дела. Я попробую вызвать видение, может что и увижу полезное для нас. Саске, тебе, наверное, надо в институт. Наруто, а ты домой пойдешь? Как ты себя, вообще, чувствуешь? — Как сказать, вроде ничего, но рука здорово ноет и слабость небольшая. Что я скажу деду, почему не в институте? Не правду же говорить? — заныл парень. — Скажи, что заболел, отпустили с занятий. Ты же знаешь своего деда, он верит тебе беспрекословно. А больничный я тебе сделаю — у меня есть знакомые врачи. Так что не переживай, — сказала Сакура. — Тогда и мне сделай, вряд ли я смогу нормально учиться, зная, что мои друзья и семья в опасности, — мрачно проговорил Саске. На том и порешили. … Сакура сидела на валуне и пыталась сосредоточиться. Обрывки прошлого, что она смогла увидеть, были какими-то размытыми. Как будто что-то мешало. — Такое чувство, что меня что-то блокирует, — сказала Сакура сама себе. Она прошла немного дальше, вправо от тропы, и почувствовала сильное гудение в ушах. Девушка отошла обратно и прижалась спиной к скале. Шум стих. Вновь прошла тем же путем, что вел в кусты. Опять шум. — Какаши, — позвала она, — проверь в той стороне, — она показала — в какой. Какаши ее не слышал, он разговаривал по спутниковому телефону: — Я понял, Наруто, спасибо, — проговорил детектив. Он повернулся к Сакуре. — Надо проверить пещерку, вон за тем уступом. Наруто порасспросил деда о горах, на принадлежность каких-либо тайных мест в окрестностях Запретной тропы. Тот рассказал о пещере, что находится за уступом, расположенным у скалы, в которую упирается Запретная тропа. Какаши подошел к девушке, поцеловал ее губы, затем прошелся языком от мочки уха до ключицы, вдохнул ее запах. Поцеловал шею, и опять вернулся к губам. Их языки играли друг с другом, а поцелуи были игривыми, дразнящими, неспешными. Руки Какаши гладили бедра и спину девушки, и Сакура чувствовала, как внизу живота становится тяжело. Левая рука детектива переместилась на грудь под кофточкой Сакуры, и сжала ее.  — Ммм, Какаши, не надо тут, — прерывисто проговорила девушка. Она прижалась к груди детектива. — Давай найдем то, что искали и пойдем отсюда. Она отошла на пару шагов вправо от тропы и перестала быть Сакурой Харуно. То есть, она была и Сакурой Харуно, и Ичиро Зеро, первым сыном Акеми Зеро. Сакура шла и по летней, немного сухой от жары траве, и по осенней сырой земле, что была размыта продолжительным дождем. — Надо поглубже прикопать амулет, как сказала ведьмачка. И я знаю где, — сказал Ичиро. — В пещере, в которой мы играли в детстве, когда убегали от матери. … Какаши вздрогнул от странного, непохожего на ее собственный, голоса Сакуры. Голос был ее, но в то же время слышался грубый мужской тембр — как будто говорили сразу два разных человека. Хатакэ забежал вперед, и поглядел ей в лицо. Оно было абсолютно спокойным, но без всякого выражения. Глаза не видели детектива, хотя направлены были на него. Какаши не стал ее трогать и беспокоить. Он понял, что она в неком подобии транса. — Думаешь, я выбрал надежное место? — спросили Сакура и Ичиро в унисон. …Сакура посмотрела на Какаши, невидящем взглядом. Какаши стоял и не знал, что сделать. Она явно от него чего-то ждала. На секунду он растерялся, потом кивнул: — Хорошее место. …Ичиро поглядел на Кеиджи, второго брата. Тот кивнул: — Хорошее место. Сакура как во сне шла по следам Ичиро. Какаши следовал за ней. Девушка зашла за дерево и исчезла. Какаши прошел тем же путем, и увидел пещерку. Сакура была уже там. Она сидела у левой стены и копалась в земле. -Тут, Какаши, копай в этом месте, — уже своим голосом проговорила Сакура. — Я все видела. Ичиро закопал фигурку здесь. — Я понял, ты говорила голосом Ичиро. Какаши рассказал, как наблюдал за ее переменой, пока она была в трансе. У Сакуры округлились глаза. — Серьезно? Это. здорово. То есть я имею в виду — это конечно немного пугает, но это интересно. Как такое возможно? Видеть то, что происходило сто с лишним лет назад, — возбужденно сказала девушка. — Не знаю, но это нам помогло. Ты необыкновенна, — тихо проговорил Какаши на ухо Сакуре. Она смущенно и благодарно улыбнулась ему. К вечеру опять зарядил дождь. Какаши с Сакурой сидели на кухни в доме Харуно, и разглядывали фигурку. Какаши довольно быстро откопал ее. Она была завернута в несколько слоев ткани, и потому неплохо сохранилась. Детектив завернул фигурку и отнес ее в гостиную, положил в ящик стола. Когда он вернулся на кухню, Сакуры уже там не было. Какаши поднялся в спальню, она сидела на кровати и теребила подол сорочки. — Как думаешь, что будет теперь с духом? Он же привязан к этой фигурке, да? Что если он сможет убивать и днем? — Не думаю, если бы он мог, то и раньше бы убивал, — ответил Какаши. — Так или иначе, но завтра ночью я возьму Чашу, и мы покончим с духом Тэкеши. — Он ухмыльнулся. — Как думаешь, что подумают жители, если увидят, как мы проводим ритуал на могилке? — А обязательно на могиле? Днем? — Ага, тогда, когда дух особенно слаб — в светлое время суток, на месте его упокоения, погребения. Какаши сел рядом с Сакурой и притянув ее к себе, поцеловал. Они отстранилась и спросила: — Как нам быть после того, как мы покончим с Тэкеши? Как мы будем жить? Ты же не сможешь остаться. — С болью произнесла девушка. Сакура сцепила пальцы, расцепила их, и положила руки на колени. Она не знала, как скрыть свое волнение и переживания по поводу их дальнейшего будущего. Девушка боялась этого разговора, но и откладывать больше нельзя. Сакура боялась заглянуть Какаши в глаза и увидеть в них отражение своих же переживаний. Какаши посадил девушку себе на колени и ответил: — Есть только один вариант. Думаю, ты тоже об этом думала. Ты переедешь ко мне. Ты же сама говорила, что у твоего отца квартира в том городе, где у вас завод. Он в последнее время живет там. Ты сама говорила, что вы собираетесь переезжать туда. А на счет работы не волнуйся. У меня достаточно знакомых в разных фирмах и предприятиях. Найдем тебе что-нибудь подходящее. А на следующий год поступишь в любой институт, в какой захочешь. — А как же мой брат? Как же Акихико, кто будет за ним присматривать? Я не знаю, как его оставить на чужого человека. Отец же не сможет за ним смотреть все время. Значит, ему понадобится няня, так ведь? — Сакура хотела остаться и с Какаши и с семьей. — Мне будет трудно оставить их, — призналась она. — Ты уже взрослая, Сакура, — спокойно проговорил Какаши. Он положил ее голову себе на плечо, обнял ее. — Не можешь же ты всю жизнь быть при брате и отце. У тебя будет и своя жизнь, своя семья. — Он хотел сказать «наша семья», но почему то не мог — боялся, что Сакура не согласится. Боялся загадывать. Хотя ему хотелось именно этого — хотелось видеть Сакуру рядом с собой, в своем доме, в своей жизни. Он все-таки задал этот вопрос: — Ты хочешь быть со мной? — он улыбнулся, — мы же уезжаем не в другую страну, Сакура. Сможем приезжать к твоей семье, как только сможем. — Я подумаю. Мне надо подумать, — честно ответила девушка и поцеловала его. Она целовала его жадно, с какой-то обреченностью, как будто хотела напиться им напоследок. Так думал Какаши, и сердце у него заныло от предчувствия чего-то неизбежного. Он целовал Сакуру с такой же страстью и отдачей, как и она его. В этот раз страсть оказалась острой, немного грубой, на грани насилия, но обоим сейчас было нужно именно это. Они отдавались другу с какой-то неистовостью, неизбежно приближаясь к мигу блаженства, которое сотрет все тревоги, переживания. В котором будут существовать только они вдвоем. Сакура хотела показать этим, какое решение она приняла. Какаши же думал, что она отдается ему с такой горячностью из-за того, что не может согласиться остаться с ним. Как будто прощается. Затем он вообще перестал думать. Осталась только их страсть и девушка, которая стала с ним одним целым. … И конечно, они не услышали, как открылась и закрылась входная дверь.